К каждой проходящей группе туристов она обязательно выйдет из чума, чтоб поговорить, всех расспросит: кто они и откуда, расскажет, кто проходил до них, куда пошли. Нам она рассказала, что два дня назад по долине вверх   прошли семьдесят пять москвичей, а три дня назад – четверо вятичей, один пермяк, еще в разное время – с десяток других групп. И все они или поднимались ко Кресту, или спускались вниз от него. Как поняли из ее рассказов, с той поры, как мы (редакция “Веры”) установили Крест на вершине горы, он стал как бы в центре Уральских гор – никто не пройдет мимо.

– В хорошую погоду он даже отсюда виден, – показала баба Настя на двугорбую вершину Народной, до которой от чума по прямой около двадцати километров. – А вы сами откуда будете?

– Мы из Сыктывкара.

– Так это вы в прошлом году Крест на горе установили?

– Мы. Теперь идем к нему крестным ходом, чтобы помолиться.

Это сообщение произвело на бабу Настю и на всех в чуме такое впечатление, что их отношение к нам из доброжелательного переменилось в очень теплое – я бы даже сказал, родственное. А когда Алексей Иванович Ветошев – шестидесятилетний пенсионер, отправившийся в горы вместе со своим сыном Олегом и невесткой Людмилой, узнал, что оленеводы – сибирские коми, он стал разговаривать с ними на коми языке. После этого нас сразу пригласили в чум. Двадцать лет назад я как-то заходил в него. Все так же на противоположной от входа стенке висит портрет Ленина. Только теперь рядом с Лениным на полочке еще стоят иконки Иисуса Христа и Божией Матери. Чум внутри большой, посередине стоят две железные печки и два стола. Все двадцать человек спят по окружности чума на шкурах прямо на полу. Тут же молодая мама с грудным ребенком, который играется с оленем, зашедшим в чум как к себе домой. Олешка, поигравшись с дитем, очень уверенно направился к столу и начал есть со стола хлеб.

Как оказалось, оленеводы – выходцы из здешних, ижемских, земель. В Сибирь через Уральский хребет перебрались жить – и там, “за камнем”, они образовали свое коми село Саранпауль, до сих пор между собой разговаривают на родном языке. Все семейство крещеное. В этом году в Саранпауле открылась и своя церковь. Но, как мне показалось, у оленеводов православная вера перемешана с язычеством, и так же, как Господу Иисусу Христу и Пресвятой Богородице, они продолжают поклоняться и своим языческим богам.

– А вы на Святой горе были? – спросила нас баба Настя.

– На какой Святой горе? – сразу заинтересовались мы.

– Еркусей, она на три километра ниже Желанной, там наше нижнее стойбище.

– Нет, не были. А почему она называется Святой?

– Раньше там оленей закалывали для бога горы. Мужчины на своих плечах доносили их до жертвенника, а кто посильней нес и на саму гору. Там котлы есть: там прямо их разрезали и ели.

– А зачем оленей в жертву-то приносили?

– Чтоб Бог хорошо через горы отпустил, чтобы олени здоровые были.

– А кто закалывал?

– Ненцы с Ямало-Ненецкого округа на оленях сюда приезжали.

На следующий день подъем стал еще круче и трудней, а рюкзаки стали еще тяжелей, потому что на себе вверх мы потащили дрова, которых высоко в горах нет. Дальше базы Желанной деревья уже не растут, сначала попадаются только кустарники – карликовая березка и ива, а потом – одни лишайники и мох. Базовый лагерь разбили на горном озере, расположенном в ложбине кара Карпинского. “Пейзаж неземной, такое впечатление, что мы на Марсе”, – восторженно сказал Владимир Рохин, заслуженный художник Республики Коми. “А ты, что, был на Марсе?” – поинтересовалась у него жена Майя, тоже художник. Так, весело шутя и радуясь, словно молодожены, они после трудного дневного перехода залезли еще на две близлежащих вершины, чтобы сверху получше разглядеть эту неземную красоту.

На третий день отправились мы на восхождение ко Кресту. Сразу же от высокогорного озера, расположенного у подножия горы, все вместе с молитвами стали подниматься вверх по ущелью. Перед этим помолились Господу и испросили благословения на восхождение.

Поднимались налегке, лагерь и свои вещи оставили на попечение Божией Матери, икону Которой установили на камне рядом с палатками. Остальные иконы забрали с собой. Вначале километра три-четыре путь проходил по снежнику, который находится в ложбине горного ручья. Местами, где скалы прижимаются близко друг к другу и ущелье сужается, подъем оказался довольно крутым. Но преодолели мы его без особых трудностей и даже не прекращали петь молитвы. В основном пели тропарь Животворящему Кресту и славили Воскресение Христово.

Было не страшно, хотя многие, кстати, обратили внимание, что на снегу вдоль всего нашего пути тянутся огромные следы росомахи. Ночью перед восхождением рядом с палатками я слышал чьи-то осторожные крадущиеся шаги – мне тогда и в голову не могло прийти, что это росомаха, хищник, который нападает даже на людей. Такие случаи на Урале были... Пройдя еще несколько метров, увидели задранного росомахой оленя, вернее – то, что от него осталось. Кровь на снегу была свежей, вчерашней. Видимо, после этого пиршества ночью хищник и спускался к нам в лагерь, разгуливал между палатками.

Когда вышли на ребро северного склона горы, по которому надо было продолжать подъем, поднялся сильный ветер. Слева пугающе зияла почти полукилометровая пропасть с завораживающим видом на горные озера: они, как блюдца, – одно голубое, другое зеленое – лежали внизу ущелья. А справа на многие километры открылась панорама горных вершин. Красота такая, что голова кружится.

Когда мы поднялись ко Кресту, то первым делом каждый из участников, сделав низкий поклон, приложился к нему. Затем, уложив все иконки к подножию Креста, мы соборно отслужили акафисты Честному Животворящему Кресту Господню и акафист Иисусу Сладчайшему. Молились за болящих, возносили молитвы о путешествующих. Молились на пронизывающем ветру, который дул на нас из Азии. Как-то чувствовалось, что мы на самой границе двух сторон света – Европы и Азии. Огромными буквами на большой перекладине Креста написано “СПАСИ И СОХРАНИ”. Эти слова, как мне кажется, относятся не только к каждому человеку, побывавшему у Креста, они относятся ко всему русскому народу, ко всему человечеству.

Каждый из нас, совершив восхождение сюда, пройдя через трудности, через преодоление себя, наверное, мог бы помолиться Господу о своем самом сокровенном желании. Но в такой ответственный и важный момент о своих личных нуждах как-то не думалось... На этой небесной высоте, где тучи проплывают под ногами, мы стали молиться перед Крестом Господу Иисусу Христу о спасении нашей многострадальной родины.

“Господи Боже сил! Призри милостивым оком Твоим на зело страждущую страну нашу, – начал читать я, – в ней же за беззакония наша умножишася нестроения, и раздоры, и междуусобия...”

“На Отчизну нашу, Россию, излей благодать Твою, Боже! – продолжил за мной следующую молитву Олег. – Да соединятся все народы, ее населяющие, в одну семью... Да будет мир и любовь между всеми, и да будут бессильны козни врагов, внутренних и внешних, злых сеятелей плевел на ниве Твоей, писанием, словом или делом вносящих шаткость в умы, горечь в сердца, соблазн, раздор и всякую скверну в жизнь. Пошли, Господи, делателей добрых на русскую ниву Твою...”

“Всемогущий Боже, – сменила нас Татьяна, – Ты – Кто сотворил небо и землю со всяким дыханием – умилосердись над бедным русским народом и дай ему познать, на что Ты его сотворил! Спаситель мира, Иисусе Христе, Ты отверз очи слепорожденному – открой глаза и нашему русскому народу, дабы он познал волю Твою святую...”

Так оно и получилось. Пока нас не было в лагере, ураганным ветром снесло тент с одной из палаток. Хорошо еще сами палатки унести не смогло – удержал крепеж. Почти перед самым лагерем в конце спуска подвернул ногу Иван Жуков. Нога сразу же распухла. Татьяна Смирнова, исполнявшая обязанности медсестры в крестном ходе, оказав первую помощь, сказала, что два-три дня ноге нужен покой и все это время Иван ходить не сможет.

Со сложными чувствами ложился я спать в ту ночь. Проснулся рано утром. На остатках дров приготовил завтрак. Ветер все еще бушевал и, кажется, даже усилился. В шесть утра, когда я только начал кашеварить, подошли четверо туристов из Кургана, все увешанные веревками. Узнав, что в нашей группе, поднявшейся вчера на гору, все новички, есть женщины и пенсионеры, они были несколько обескуражены. “У нас погода при восхождении была хорошей, – утешил я их. – Вам придется трудней при таком ветре. Но если вы идете ко Кресту, то Господь вам поможет”. И, действительно, эта группа довольно быстро поднялась на вершину ко Кресту. Мы еще не успели уйти, как они возвратились радостные и довольные.

Ураганным ветром у нас все-таки разорвало одну палатку и поломало металлические стойки. Во второй половине дня мы начали спуск и к вечеру спустились в теплую и чуть ли не сказочную долину Балбанъю, на место предыдущей стоянки. Татьяна, делая массаж Ваниной ноги, боясь за его здоровье и понимая, что ее знаний профессионального инженера-связиста для оказания квалифицированной медицинской помощи явно не достает (боль в ноге и опухоль не проходили), начала вместе с нами читать акафист Божией Матери Скоропослушнице, помогающей во всех бедах. Ивану становилось все хуже. На следующий день – в день Пантелеимона Целителя – прочитали акафист этому святому. Помощь пришла неожиданно в тот же вечер. Подошедшие к нашему лагерю геологи из Свердловска, которые также решились на восхождение ко Кресту, пообещали нам через день прислать за Иваном вездеход, который отвезет его на базу Желанную. А спустя день к нашему лагерю подошла группа туристов из Сарова, руководитель которой оказался профессиональным врачом. Он, оказав Ивану квалифицированную помощь, успокоил нас, сказав, что ничего серьезного у него нет, обыкновенное растяжение, которое за недельку-две, если он будет себя хорошо вести, пройдет. Приехавший вездеход отвез Ивана вместе с сопровождающей его Наташей Сивцовой на базу. Все сложилось как нельзя лучше, и мы со спокойной совестью могли отдохнуть в горах еще два радостных дня. Ловили рыбу и купались в горном озере, наслаждались красотой природы, ходили к близлежащим вершинам и озерам. Как-то неожиданно и очень быстро сдружились с туристами из Сарова, которых сразу пригласили на общий ужин. Саровские туристы, услышав молитвы и церковные песнопения, были потрясены. Таких “туристов” они в горах еще не встречали.

Так получилось, что вместе с группой саровчан мы прошли оставшуюся часть маршрута до базы Желанной, а потом вместе с ними сходили на гору Еркусей. Когда они узнали о языческом капище, то решили вместе с нами посмотреть эту “святую” гору.

Гора Еркусей при приближении к ней действительно внушает какой-то мистический ужас. Она состоит из дикого нагромождения камней, которые в хаосе образуют на склоне каких-то каменных чудищ и идолов. Подъем на вершину довольно трудный и крутой, приходилось карабкаться чуть ли не по отвесным крутым скалам, неожиданно встававшим на пути, пролезать через каменные расселины. На южном гребне стоят трехметровые каменные ворота, образованные природой из огромных каменных глыб. На двух вертикальных столбах сверху лежит поперечный камень, так что через ворота спокойно может пройти человек. Оленеводы нам рассказали, что идольское капище находится на склоне горы, а не на самой вершине. Но, подойдя к подножию горы с юга и исследовав южные склоны, мы никакого капища не обнаружили. Решили подняться на саму вершину. При подъеме то там, то тут нам начали попадаться большие кости и оленьи рога. Потом-то мы узнали, что вся гора представляет из себя идольское капище. Жертвенных оленей язычники поднимали в гору на своих плечах, кто до куда мог донести, и убивали в разных местах. Наиболее сильные заносили оленей на саму вершину. Только забравшись туда, мы смогли представить себе, какой недюжинной силы и выносливости были эти силачи. Сама вершина пологая, как круглый стол, диаметром в двести-триста метров.

Поднявшись туда, мы прочитали молитвы на освящение горы, а потом прошли по кругу всей вершины крестным ходом, окропив ее святой водой. После этого спустились вниз и начали собирать у подножия морошку (в горах она начала поспевать в середине августа), я же в одиночку решил исследовать западные и северные склоны горы. На северном склоне, метрах в ста пятидесяти от подножия, вдруг обнаружил место основного жертвенника. Оно находится на относительной ровной каменной площадке, огражденной по кругу со всех сторон сухими макушками лиственниц, воткнутых в камни. Посередине этого магического круга, диаметр которого около двадцати метров, находятся три огромных камня, среди которых один ровный, как стол. На нем лежит жертвенный нож, больше похожий на наконечник копья. Нож всего сантиметров пятнадцать в длину, без ручки, железный. Сколько лет он пролежал на этом камне – сто, двести, а может, тысячу? Такое могло бы быть, ведь здесь люди редко появляются. Но у меня сложилось впечатление, что этим ножом по своему назначению пользуются до сих пор – он почти не заржавел и остро заточен с обеих сторон. Впрочем, в прошлом году на вершине Народной была найдена сабля XII-XIV веков. Так она и лежала, ни один человек тут рядом не проходил. Интересно, что сабля из Закавказья – на ней сохранилась надпись, сделанная золотом: “Мастер сабли Хачатур”. Неизвестно, каким образом она попала на вершину Народной. Урал до сих пор хранит тайны, о которых никто ничего не знает. Их считают безжизненными, но было ли так все время, ведь Уральские горы – одни из самых древних на земле.

На базе Желанной геологи нам рассказали предание, которое услышали от местных оленеводов, а они передавали его из поколения в поколение. Будто бы в далекой древности на Уральских горах было богатое царство. Однажды на него напали несметные полчища врагов. Царь сам возглавил свое войско и храбро бился с неприятелями, но был убит и превратился в камень. Царица наблюдала за битвой с другой стороны реки и, когда увидела погибшего мужа, стала безутешно плакать, и тоже окаменела. “Вот он воин лежит, видите, на вершине”, – показала нам женщина-геолог на соседнюю гору, рассказывая эту историю. И я действительно на гребне горной гряды увидел лежащего воина – великана в шлеме с четкими мужественными чертами лица. “А вот королева, – показала она на противоположную гору. – Видите – корону, глаза”. Действительно, на обрывистом склоне из спускающихся вниз овражков образовалась царская корона, а по ее сторонам из таких же овражков – глаза. “Когда левый глаз открывается, королева начинает плакать, вниз начинает течь ручей, а у нас начинает сходить снег. По очередности таяния снега в этих овражках местные люди определяли время года и знали, когда что нужно собирать и когда что делать. Такой каменный календарь...”

Наша экспедиция закончилась так же удачно, как и начиналась. Главный инженер Александр Анатольевич Сухопаров, замещающий начальника Кажимской геологической партии, бесплатно предоставил нам обратно до Инты машину “Урал”. Также хотелось бы нам поблагодарить Республиканский центр детского и юношеского туризма и его директора Дамира Дамировича Газизова за бесплатно предоставленное туристическое снаряжение. Кстати сказать, одно из направлений работы этого центра – организация паломнических групп по святым местам. После нашего путешествия к уральскому Кресту республиканский центр по туризму решил включить и этот маршрут в свой перечень. Теперь все желающие с помощью опытных инструкторов могут отправиться в путешествие ко Кресту на вершину Народной и увидеть красоту Уральских гор.