Эти размышления написаны в 20-30-е годы одним из жителей Сыктывкара, впоследствии арестованном ГПУ. Публикуются по рукописи, хранящейся в архиве ФСБ Республики Коми.

“Есть ли Бог?” – сказал безумец в сердце своем. – Нет Бога”. Во дни пророка-псалмопевца были люди, не признававшие бытия Божия. Но то были безумцы. В наши дни людей, отрицающих бытие Божие, очень и очень много. Безумцы ли наши современные безбожники? Да, тоже безумцы – пусть они даже носят имена известных дипломированных ученых (подчеркнуто следователем ГПУ– ред.). Почему же и ученые-атеисты могут быть названы безумцами? Потому что отрицать бытие Божие значит отрицать самый разум, его законность в его природе. Ведь ничто в мире не может быть и не бывает вне закона, а мир разума прежде всего и по преимуществу представляет собой сферу закона.

Чем же отличается по существу быт культурный от дикости первобытных времен, как не утверждением права, порядка, законности? Закон разума заключается в правильном, логически стройном мышлении и требует отыскивать и определять среди явлений и вещей не одну внешнюю и случайную последовательность, а внутреннюю связь между ними, причинную связь...Исследуя и определяя причины всех явлений и вещей, разум естественно, логическим путем восходит последовательно от одних причин к другим, им предшествовавшим и – так восходит к вопросу о главной и основной “причине всех причин” – такой причине, которая уже сама ни от какой другой причины не зависит. Если отвергнуть эту первопричину всего, то это поведет к отвержению вообще всей разумности, к признанию всего случайностью, бессмысленною игрою слепых стихий. Этого не может допустить никакая философия, никакой разум. Значит, если нет Бога, то нет и вообще разума. Если нет первой основной причины, то нет и вообще причинности, никакой разумности. Что ж тогда остается как не одно безумие?

Если нет Бога, то откуда же произошел мир, вся вселенная? Наука современная установила определенный закон, что “ничто живое само собою не зарождается”, что все “живое из живого происходит”. Чего же больше? Куда идти дальше? Ясно, что мир мог произойти от Первопричины всего – от Бога живого, имеющего в себе самобытную жизнь. Ведь даже такие натуралисты, как Дарвин, не находили возможным отрицать происхождение первого живого яйца (“протоплазмы”) от Бога.

Остановиться на этом, основном, требовании философского разума, однако же, было бы недостаточно. Не только происхождением своим, но и вообще бытием своим, так сказать, самим собою “мир учит вере в бытие Божие”, – так буквально сказал один из знаменитых людей (Вашингтон). В самом деле, окинем общим взором видимый нами мир. Что может быть величественней и стройнее его? Люди, мыслящие бытие и глубоко чувствующие правду бытия, испокон веков восторгались чудом, порядком и изумительной красотой этого мира, необъятного ни для какого измерения. И все они приходили к непоколебимой уверенности в бытии Самобытного и Единого, Премудрого Творца Вселенной. Недаром древние греки называли мир словом “космос”, что означает порядок, стройность, красоту. Лучшие поэты и художники всех культурных народов оставили прекраснейшие образцы гимнов с поэтическим описанием дивных картин природы и восторженными похвалами ее Творцу.

А священные псалмы боговдохновенного пророка-псалмопевца? Какой неподражаемою тонкостью наблюдений и благоговейною любовью веры дышали они там, где автор касается порядка, разумности и красоты сотворенной Богом природы, неба и земли, воды и воздуха, растений и животных и, особенно, человека – венца творения. Почитайте некоторые главы Книги Иова (36-42 главы) или отдельные места в Книгах пророков Божиих. Если Вы не страдаете никаким болезненным предубеждением, то не можете не умилиться восторгом веры священных писателей при описании ими художественной панорамы видимой природы, тысячами голосов воспевающей величие и премудрость Бога Вседержителя.

Но не только область поэзии полна художественных выражений веры в Бога и любви к Нему. Наука – строгая, недоверчивая, рассудительная – при всем своем нежелании заниматься сверхъестественными вопросами дает также немалое число имен среди своих жрецов, открыто приклоняющихся перед Творцом вселенной за Его дивную премудрость, явленную в творении. Такие светила первой величины как Коперник, Галилей, Кеплер, Ньютон, Ляйоль, Кювье, Ампер, Фарадей, Гелкольн, Гладстон, Пастер и много других – все это были искренне религиозные люди, закрепившие свою веру при посредстве научных работ в области естествознания.

Характерны в этом отношении слова философа Бэкона, отца современного эмпиризма (опытного метода в исследованиях): “Наука – это полная чаша, утоляющая жажду ума. Если коснуться этой чаши краями губ, то она может удалить от Бога, но если пить из нее большими глотками, то она приближает нас к Богу”. Лишь некоторые “из легкомысленных людей, занятых научными изысканиями, уклоняются в сторону религиозного отрицания, но это потому, что такие умы вообще не смущаются никакими трудностями и решают очень ответственные проблемы с

легкостью, не подобающей уму, научно воспитанному”. Так пишет один из известных английских физиков нашего времени – К.Томсон. Вчитайтесь в эти откровенные слова знаменитого ученого и Вы сами найдете основания тому, почему он говорит так обидно для многих ученых-безбожников. Ведь Бог есть создатель всего, что только существует в видимой вселенной, – мы не будем уже говорить о мире невидимом. Значит, для того, чтобы отрицать бытие Божие, надобно считать себя всезнающим. Но это – уже не признак учености, а – мания величия. Это, попросту говоря, – то самое “безумие”, о котором сказано у пророка Давида. Вот астроном Лаплас заявил, что он “всю жизнь смотрел в телескоп на небо и не нашел там Бога”, – что это? Неужели просто шутка? Однако же и шутка подобная отзывает чем-то ненормальным. Неужели Дух Божий может быть постигнут только через телескоп? Может и телескоп сослужить службу, примеров этому достаточно. Но во всяком случае в основе развития религиозности лежит духовный элемент – внутренняя потребность души в Боге.

Лаплас и подобные ему материалисты стараются заглушить в себе такую потребность, и ум их работает односторонне, рационалистически. Пусть социологи современного позитивного направления открывают по своим шаблонным методам законы и условия человеческого общежития... Но они вместе с тем и не должны восхищать себе не принадлежащее право говорить о предметах выше естественных, решать, что называется, с плеча такие вопросы, которые не подчиняются обычным математическим измерениям.

Нет, пусть же не внушают нам отрицатели бытия Божия, что за ними стоит наука. Не наука сама по себе толкает к безбожию: если бы было так, тогда все ученые без исключения должны быть атеистами, а этого на самом деле нет. Разум, в чисто эмпирических (опытно-наглядных, вещественных) исследованиях, конечно, способен расшатывать веру и приводить людей к скептицизму (сомнению во всем), а затем и к безбожию. Но ведь мало ли на что способен разум. Он помогает вору воровать, разбойнику грабить и убивать. Это говорит только о том, что разум один, сам по себе, не правомочен решать все вопросы; у него есть своя область компетенции, свои рамки.

Стремлением искать Бога, способностью ощущать Его бытие двигает не разум – во всяком случае не он один, а душа – вся душа в ее цельности. В душе живет то начало, которое изошло от Бога (“и вдунул Бог в лице человека дыхание жизни”, – сказано в Библии о сотворении человека) и по своей природе невольно тяготеет к Богу. Все живое естественно стремится к солнцу; растения всегда своими листьями направляются в сторону солнца, им оно дышит, им живет. Подобно этому и дух сотворенный тяготеет к духу творимому, ища в нем одушевляющего и оживотряющего источника благодати. Разум, сердце и воля – это орудия, посредством которых наша душа в ее нормальной жизни стремится знать Бога, чувствовать Его присутствие, желать его (смотри псалом 41,2-4). Это природное тяготение нашей души к Источнику благодатной духовной жизни и есть то драгоценнейшее свойство, которым наша душа отличается от души животных. В нем, в этом тяготении, и выражается богообразность нашей души, ее специфическая духовность, неумирающая, нетленная, дающая основу для нашего богоуподобления – и в умственном, и в нравственном, и в эстетическом отношении. Значит, и в области добра, истины и духовной красоты – в святости, в науке и в художестве. Поскольку, идя по этим трем высшим путям, человек не преследует целей эгоистических (своего самолюбия, утилитарной пользы общественной) и целей только юридических (ради интересов гражданского долга), постольку в работе его отражается слава Божия, благоволение к имени Божию, постольку он и в среде земных плотских условий является религиозным, христиански настроенным, Божьим человеком. Прекрасный совет в этом направлении дает великий физик Ампер: “Одной рукой исследуй природу, а другой – как дитя за одежды отца – держись за край ризы Божьей”.

...При беспредельном Разуме Божием наш ограниченный разум и может находить (и должен искать) единственно надежную опору, свой подлинный горизонт, свой чистейший идеал. Всякое уклонение от Разума Творческого является для человеческого разума источником заблуждения, корнем тех трагических страданий, которые изображены как у Премудрого Соломона в Екклезиасте (1,18), так и у Гете в его “Фаусте”. Все человеческое в истине, и в добре, и в красоте – и может сохранять в себе неувядаемую силу и значение только в той мере, в какой отражает собою Божественное творение начала Духа Божия. Другого такого творческого начала в жизни нет и быть не может. Вот почему не может быть никакой устойчивости в том, что лишено связи с этим началом. Без Бога не на что человеку опереться, будь он величайший гений. Без Бога нет утешений, нет и возможности возрождения в неизбежных для земной жизни увлечениях и падениях. “По счастью, законченного, абсолютного атеизма не бывает на свете, – пишет один из раскаявшихся атеистов. – Каждый атеист во что-нибудь верует. А если бы был абсолютный атеист, безусловное неверие ни во что, то жалкие рабы его не смогли бы никогда пройти тернистый путь жизни – безысходен был бы трагизм в жизненной борьбе, и число драм увеличилось бы до ужасающих размеров. Мыслить в духе атеистического материализма – это возможно; но жить и быть счастливым в атмосфере безусловного неверия, это – выше человеческих сил”.

Обращающиеся из безбожия в веру свидетельствуют, что это обращение для них было подлинным воскресением от смерти к жизни, от безусловной тоски к живой радости. “Вы Меня оставите одного; но я не один, потому что Отец со Мной” (Ин.16,32), – сказал Господь. Вот то незаменимое ничем в мире состояние души человеческой, когда она, при полном одиночестве земной жизни, даже пред страшным лицом смерти, не теряется и не впадает ни в отчаяние, ни в уныние. Такое состояние и возможно только при верующем сознании, что Бог, Христос, Спаситель всегда с нами, это внутри нас живет Его сила, борющаяся вместе с нами против жизненного зла. Вот неоцененное сокровище нашей веры, которого лишены неверующие люди.

О, как надобно беречь это сокровище!