Агапы - это общие трапезы, “вечери любви”, устраивавшиеся древними христианами в воспоминание Тайной вечери, на которой Господь установил Таинство Причастия. На агапах не только трапезничали, но совершались молитвословия и само Таинство - вкушение хлеба и вина, преосуществленных в Тело и Кровь Христовы. В 419 году собор Карфагенский постановил выделить из агап Таинство Причастия, а ряд последующих поместных соборов запретил совершать их в храмах, и в начале V века они стали постепенно исчезать. Еще раньше свт.Амвросий Медиоланский (Миланский) счел нужным вообще запретить их, поскольку агапы превратились в пиршества и на них иногда возникали беспорядки.

В наше время делаются попытки возродить древнии агапы. Например, в общине московского священника Кочеткова стало традицией собираться после воскресной Литургии в трапезной, после возношения молитв сидящие за столом пускают по кругу чашу с вином... Некоторые усматривают в этом вторичное совершение Причастия, но это неверно. Агапа не может заменить собой Литургии. И вот почему.

Сама по себе агапа - братское собрание за трапезой. Агапами можно назвать и другие вечери, на которых встречались ученики Христа со своим Учителем. Но только на Тайной вечере, последней их общей трапезе, Господь дал установление Причастия. В сегодняшнем понимании именно храмовая Литургия повторяет Тайную вечерю. Агапы же - повторение других братских вечерь: прихожане одной общины садятся за общий стол, молятся, трапезничают, и Господь посреди них, как бы тоже за столом. Но литургического таинства в этом нет.

Слово “агапа” переводится с греческого как “любовь”. Но какая любовь? Сколь точен перевод? Попробуем разобраться в этом, ведь это важно для понимания того, о чем говорится в Евангелии.

Первые Евангелия были записаны на греческом (так называемом александрийском) языке, который был тогда наиболее распространенным и понятным среди народов, населявших Римскую империю. Язык этот в течении веков был уже отточен эллинскими философами и совершенно выражал человеческие чувства, мысли, понятия. В нем было четыре понятия любви. Эта “четверица слов любви - одна из великих драгоценностей сокровищницы эллинского языка, и едва ли можно одним взглядом охватить весь круг преимуществ, достовляемых жизнепониманию, этим совершенным орудием!” - восхищался один богословов. Эти слова нам знакомы (например, в словах ФИЛология, библиоФИЛ, ЭРОтика и т.д.), но смысл их искажен в нашем языке. Обратимся же к самой греческой “четверице любви”.

~ЕРWG (эрос) - любовь-страсть, ревностное, чувственное желание. Это слово не употребляется в тексте Евангелия.

ФIЛ‘IA (филиа) - более подходит к нашему слову “любить”. Это - внутренняя склонность к кому-либо, выросшая из задушевной общности и близости. Нежное выражение любви - ФIЛНМА (филима) - переводится как “поцелуй”.

GТОРГ‘Н (сторги) - спокойное и непрерывное чувство принадлежности. Как бы родовая связь, нерасторжимая даже злом в силу своей прирожденности. Такова нежная, спокойная и уверенная любовь родителей и детей, мужа и жены, гражданина к отечеству.

‘АГ‘АПН (агапи) - любовь не страстная, не горячая, не нежная. Она основана на оценке любимого и в чем-то рассудочна. Это слово более подходит к нашему “ценить”, “уважать”.

Итак, вот четыре оттенка любви: эрос (страсть), филиа (приязнь), сторги (привязанность), агапи (уважение). ЕРWG и GТОРГН у древних греков были наиболее обожествлены, как и принято у язычников: чувственная любовь-эрос давала продолжение роду, а любовь-привязанность укрепляла род, государство. Явившийся людям Христос принес другую Любовь - теперь возвышены АГАПН и ФIЛIА, настолько, что суть этих двух слов изменилась.

Безцветное и сухое АГАПН в христианстве наполнилось духовной жизнью, стало выражать проникновенную, вселенскую любовь. Иначе стала чувствоваться, переживаться и ФIЛIА. В тексте Евангелия оба слова используются поочередно, словно бы человек не знал, каким понятием описать то, что он вдруг познал. Действительно, каким словом выразить любовь к явившемуся на землю Христу? Ведь Он был не бездушное божество, к которому люди привыкли испытывать признательность и уважение - агапи. И Он был не обычный человек, к которому можно питать обычную человеческую приязнь - филиа. Нет, Он был сразу и Бог, и Человек. Богочеловек Христос. И в проникновенной любви к Нему ФIЛIА и АГАПН слилися вместе, суть этих слов стала другой.

Между тем различия между ФIЛIА и АГАПН остались. Там где дело идет о заповеди любви к Богу и к ближнему - там в тексте Евангелия всегда говорится АГАПН, и никогда не употребляется другое слово. Когда же говорится об личной любви Господа к Лазарю (Ин.11,3,5,36) или об отношениях Его к Любимому Ученику (Ин.20,21; 13,23; 19,26; 21,7), - то говорится попеременно ФIЛIА и АГАПН.

Особенно это различие видно в описании самой последней вечери-агапы Христа с учениками. Крестная смерть позади, воскресший Христос является ученикам на берегу реки, где они ловят рыбу. Далее за трапезой следует разговор с Петром, который накануне трижды отрекся от Христа. В русском переводе этот разговор не совсем понятен, но попытаемся прочесть Евангелие в оригинале. Обратите внимание, о какой любви спрашивает Петра Господь и что Ему отвечает апостол (в скобках дан греческий оригинал):

“Когда же они обедали, Иисус говорит Симону Петру: Симон Ионин! любишь ли ты Меня (АГАПАG МЕ) больше, нежели они? Петр говорит Ему: так, Господи! Ты знаешь, что я люблю Тебя (ФIЛW GE). Иисус говорит ему: паси агнцев Моих.

Еще говорит ему в другой раз: Симон Ионин! любишь ли ты Меня (АГАПАG МЕ)? Петр говорит Ему: так, Господи! Ты знаешь, что я люблю Тебя (ФIЛW GЕ). Иисус говорит: паси овец Моих.

Говорит ему в третий раз: Симон Ионин! любишь ли ты Меня (ФIЛЕIG МЕ)? Петр опечалился, что в третий раз спросил его: “любишь ли Меня”, и сказал Ему: Господи! Ты все знаешь; Ты знаешь, что я люблю Тебя (GY ГIГNWGKEIG OTI ФIЛW GЕ). Иисус говорит ему: паси овец моих” (Ин.21, 15-17).

Есть разные толкования этого последнего разговора Христа с учениками, в котором Он восстанавливает Петра в апостольских правах, хотя тот накануне фактически отрекался от Него. Общепринято такое: Господь спрашивает от ученика осознанной “волевой” любви к Нему (агапи), тот же признается только в сердечной дружеской любви (филиа); несмотря на это, Господь поручаете ему “пасти овец” вместе с другими апостолами.

А вот другое толкование. Господь как бы сомневается: способен ли Петр вообще быть апостолом? Поэтому Христос испытывает ученика: любишь ли ты Меня по-братски (агапи), как и всякий способен любить Меня и всех людей, или любишь по-прежнему (филиа), как было до предательства? Петр уверяет: люблю (филиа). Господь сомневается: действительно ли любишь (филиа)? И все-таки оставляет его в числе Своих апостолов.

Как бы то ни было, в любви к Господу сливаются два этих, заново рожденных в человеческой душе, чувства - АГАПН и ФIЛIА. Ни вместе, ни по одиночке их невозможно перевести на обычный язык.