Современное положение Православной Церкви в обществе, когда бушующее море лжеучений, ересей и неверия пытается потопить церковный корабль, требует четкого выяснения положения женщины в церковной общине. При неясности этого вопроса, можно, с одной стороны, в погоне за “равноправием” с мужчинами присвоить женщинам те права, которые церковный разум никогда им не усваивал, видя в этих правах исключительно мужское достоинство (как-то женское священство или даже епископство в некоторых протестантских течениях). С другой же стороны, можно полностью отстранить женщину от участия в жизни прихода, и тем самым вывести из активной церковной жизни значительный процент верующих. Изменившееся мировоззрение Европы и России в XVIII-XX веках привело к большей социальной активности женщин, которые получили доступ к высшему образованию, избирательные права и вышли из замкнутого пространства кухни, детской и церкви (Kinder, Kuche, Kirche), и это заставило потесниться мужчин как на поприще науки, так даже политики. Сейчас женщины из современного общества приходят в Церковь и, соответственно, приносят с собой модернистский взгляд на свое церковное бытие. Поэтому надо определить нынешние границы участия женщины в жизни Церкви вообще и отдельного прихода в частности.

Обратимся к истории. Со времен евангельских женщинам было усвоено право активного служения Церкви и делу благовестия. Та самоотверженность, с какой они отдавались этому служению, превосходила порой и мужество ближайших учеников Христа. Они служили “Ему имением своим” (Лк.8.30), предоставляя в своих домах кров и пищу для Христа и Его учеников; они прошли вместе с Ним весь крестный путь (Лк.23.27) и стояли до самого конца у подножия Креста на Голгофе (Ин.19.25; Мк.15.40-41); они не побоялись ранним утром покинуть свои дома, чтобы отправиться к Гробу и принести оттуда благую весть о воскресении Христа (Лк.24.10). После дня Пятидесятницы женщины разделили благовестнические труды вместе со святыми апостолами, возвещая спасительные истины, служа нуждающимся, повсюду неся свою материнскую заботу как о телесных, так и о духовных нуждах членов общин первых церквей. И не только попечительство и благовестничество, но и мученичество выпало на их долю. И на этом поприще женщины не отставали от мужчин, посрамляя безумие мучителей и своей стойкостью обращая язычников к вере Христовой.

Таким образом, уже во времена евангельские и апостольские женщины прочно закрепились как в сфере внутрицерковной деятельности, так и в сфере внешнего миссионерства. В основном им усваивались обязанности попечительства, милосердия. Так, женщине проще и безопаснее было проникнуть в тюрьму к заключенным христианам, не подвергаясь риску самой потерять свободу (например, муч.Анастасия Узорешительница). Они могли посещать дома христианок, живших в языческих семьях, принимать на воспитание детей, чьи родители погибли в мученическом подвиге, ухаживать за покалеченными исповедниками.

Были попытки активизировать роль женщины в первохристианском богослужении (например, безусловно, пророческим даром обладали дочери диакона Филиппа (Деян.21.10), но это явление не нашло поддержки в Церкви, и в первую очередь у апостола Павла, который, допуская проявление харизматического дара у женщин, тем не менее строго запрещает им учить в церковном собрании (1 Кор.14.34-35). Даже из жизни Пресвятой Богородицы, Которая явила миру не только совершенный образец Женщины и Матери, но и исполнение всех человеческих добродетелей, не известно такого факта, чтобы Она учила в церкви, но тем не менее рассказывала о Христе в частных беседах с желающими Ее слушать. А “Постановления св.апостолов”, реагируя на практику некоторых сект доверять женщинам совершение Литургии, прямо запрещают рукополагать их в церковные степени, а значит и учить с амвона.

Осуществляя внешнее миссионерство, женщины во все века и времена использовали не только и не столько силу убеждения словом, сколько делами милосердия, помощью больным и бедным, кроткой и благочестивой семейной жизнью. Еще апостол Петр (1 Петр.3.1-5) и Павел (Еф.5.21-33), отмечая этот немаловажный фактор, указывают, что через такое скромное и благопристойное поведение неверующие мужья-язычники могут быть уловляемы в истину Христова учения.

Хотя и было сказано против учительства женщин в Церкви, ее роль в деле внутрицерковного служения не была сведена на нет. Из-за постоянного прихода в Церковь людей извне требовались: во-первых, соответствующие прислужники и прислужницы (diakonos) при таинстве крещения (для мужчин - мужчины, для женщин - женщины); во-вторых, прислужники и прислужницы в храме во время богослужения и трапез; и в третьих, учителя истин веры, которые бы не вызывали подозрений и нареканий (так, например, Оригена обвиняли в соблазнении женщин, посещавших катехизическую школу). Можно видеть, что по сравнению с веком апостольским и мученическим, в III-VI в.в. задачи церковного женского служения практически не изменились, хотя и появилось специальное женское служение - т.н. диакониссы.

Вопрос о правовом положении женщин, принявших эту степень и специальное служение, многократно обсуждался как Отцами, так и Соборами. И хотя, по сравнению с апостольским временем, требования, предъявляемые к диакониссам, несколько смягчились (например, ап.Павел разрешает поставлять в диакониссы только по достижении 60-летнего возраста, а 15 правило IV Всемирного Собора, 40 правило VI Вселенского Собора и 18 правило свт.Василия Великого повелевают поставлять или постригать в монашество девиц после 16-17 лет и вдовиц после 40 лет), но все же остались довольно строгими. Принятие на себя подвига служения при святыне алтаря всегда рассматривалось как подвиг сугубого воздержания. Так, ап.Павел, допуская до служения вдовиц старше 60 лет (1Тим. 5,9), указывает, что молодые вдовицы могут второй раз выходить замуж. Позже, когда такое служение разрешили и девицам, то все церковно-правовые памятники этой эпохи однозначно выссказываются за плотское воздержание, целомудренный и праведный образ жизни. “Апостольские постановления” говорят о том, что “в диакониссы избирай женщину верующую и святую” для посещения женщин в их домах и прислуживания при таинствах Крещения и Миропомазания. Эта же книга подробно разбирает вопрос о вдовицах, разрешая поставление во вдовицы не ранее достижения 60-летнего возраста, “чтобы, судя по возрасту, вы некоторым образом с основательностью не подозревали, что они (т.е. вдовицы) вступят во второй брак. Если же поставите во вдовический сонм молодую, то она, не снесши вдовства по молодости, вступит в замужество; то причинит бесславие славному сонму вдовическому и воздаст отчет Богу, и не потому, что сочеталась вторым браком, но потому, что не сохранила обещания своего пребыть безбрачной... Если же какая молодица, пожив малое время с мужем, после того, как лишится его через смерть или по какой другой причине, пребудет одинокою, имея дар вдовства, то окажется блаженною...” Этот же памятник однозначно не запрещает и состоящим в первом браке женщинам принимать сан диаконисс.

Свт.Епифаний Кипрский сообщает, что в Церкви “диакониссы должны быть однобрачны и воздерживающиеся от общения со своими мужьями или вдовицы после первого брака, или постоянные девственницы” (т.е. еще не бывшие в замужестве и давшие обет девства). Император Юстиниан в 6-й новелле предписывает в диаконисс поставлять девиц или вдовиц после первого брака. А Трулльский Собор 48-м правилом дозволяет возводить в диаконисс разведенных жен епископов (т.е. прекративших брак из-за принятия супругом епископства), по вступлении первых (т.е. бывших жен) в монастырь. Если случилось, что по принятии степени диакониссы лицо вступило в брак, то по 15-му правилу IV Вселенского Собора она подлежит извержению и анафеме вместе с новым супругом.

Безусловно, диакониссы, прислуживая при таинстве Крещения и Миропомазания, а так же прислуживая на молитвенных собраниях, сами таинств не совершали, о чем свидетельствуют и “Апостольские постановления” и свт. Епифаний Кипрский и 44 правило Лаодикийского Собора.

Как видно, Церковь всегда принимала женское служение однозначно: это дела милосердия, благотворительности, попечительства, то есть то, что наиболее близко женской природе. Можно сказать, что в этом и заключалась миссионерская деятельность женщин. Право устной проповеди безусловно у них было, но не общественной, а частной. История древней Церкви знает также случаи высокого богословствования (как, например, преп. Макрина, сестра свт.Григория Нисского) и литургического творчества (прп.Кассия). Но эти подвиги составляют исключение.

Такое древнее понимание женского служения перешло и на Русь. Во всех известных житиях подвижниц преобладают дела над интеллектуальными занятиями. Хотя известно, что прп.Евфросиния Полоцкая занималась переписыванием книг. Первые инокини Русской земли подвизались также и при храмах, прислуживая при совершении танства Крещения, и во время богослужения в женской половине храма (точнее, на галерее или полатях). Но с прекращением совершения таинства Крещения над взрослыми, женщины постепенно уходят и из этой среды деятельности, довольно продолжительно задержавшись на просфорне. Ко времени Петровских реформ женщины в храме уже практически не трудились, оставив за собой область социального призрения, благотворительность - тайную и явную, рукоделие.

Установление довольно жестких отношений между полами на Руси привело к тому, что женщина активно в жизни церкви себя не проявляла. Внешнюю миссию осуществляли мужчины, по большей части монашествующие. Но если мужчина-миссионер был женатым, то вместе с ним труды его разделяла и супруга. Постепенно встал вопрос о более активном привлечении женщин к участию во внешней миссии. Первым поднял эту проблему архимандрит Макарий (Глухарев). В 1837-38 годы он разработал и представил в Синод обширный законопроект о реформе миссионерского дела. В этом проекте четыре главы (с 28 по 31) рассматривали тему участия женщины в миссии, и предлагалось открыть специальные женские училища, которые готовили бы женщин-миссионеров. Помимо частного миссионерства (как-то: организации вечеров, посиделок, собеседований и т.д.), предлагалось дозволить женщинам исполнять при храме обязанности чтеца, певца, звонаря. Но в Св.Синоде этот проект не нашел сочувствия.

Тем не менее, желание участвовать в осуществлении внутренней и внешней миссии высказывалось женщинами все более активно, причем не столько словами, сколько делами. Все они не выходили за рамки канонов: это была помощь больным, заботы о храмах, организация приютов, библиотек, народных школ.

Видя все это, официальная власть начала работу по рассмотрению и выработке правовых норм, упорядочивающих этот вопрос. Инициаторами, независимо друг от друга, выступили: епископ Могилевский Стефан (Архангельский) и архиепископ Карталинский Николай (Налимов). Суть их предложений, которые обсуждались на заседаниях Предсоборного Присутствия 1906г., сводилась к следующему - качественная реформа приходской жизни. Результатом этих обсуждений явился “Проект нормальных уставов православных приходов России”. В параграфах 11 и 12 предполагалось разрешить “прихожанам обоего пола, особенно ревнующим об охране чистоты веры от лжеучений, и о распространении духовного просвещения, и о доброй жизни в приходах, составлять кружки миссионерские, просветительские, благотворительные и общества трезвости”. Этот же проект предполагал возродить и институт диаконисс, составив для них специальную инструкцию, в которой оговаривалась бы область деятельности и образ жизни.

Не обошел вниманием этот вопрос и Поместный Собор РПЦ 1917-18 г.г. Принятый им 20 апреля 1918 г. “Приходской устав” учел разработки Предсоборного Присутствия и пророчески расширил права женщины в жизни прихода. Согласно принятому уставу, женщины на равных правах с мужчинами участвуют в приходском собрании (ст.44), могут быть избираемы в приходской совет (ст.68), быть церковными старостами (ст.31 примеч.). Определением от 28 сентября 1918 г. женщины могут быть псаломщицами, без вхождения в клир. В “Определениях о монастырях, миссионерстве и женских духовных училищах” обращено внимание на необходимость привлечения женщин в эти области деятельности и преподания им соответствующего образования.О положении женщины в благочинническом и епархиальном собрании “Определения” Собора ничего не говорят.

Приходские уставы 1945 и 1971 г.г. мало коснулись этого вопроса и практически оставили его без изменения. А вот “Уставы об управлении РПЦ “, принятые на Поместном Соборе 1988г., уже прямо высказываются о привлечении женщин к работе епархиального собрания (ст.28), а значит и в деятельности епархиального совета. Они могут участвовать в образовании прихода (Приход, ст.1 и 2), работе приходского собрания (Приходское собрание, ст.25). Без сомнения, женщины могут учить вне храма, имея соответствующее образование и под наблюдением прихода или епархиального органа; создавать сестричества, общины, центры милосердия и духовного просвещения.

Как мы видим, с течением времени понимание Церковью роли женщины в ее благодатной жизни не изменилось. В основном активное церковно-социальное служение ее ограничивается теми областями жизни человека и общества, которые наиболее близки женскому сердцу - сердцу прежде всего матери. Церковь, ведя своих дочерей по пути спасения, дает им выполнять посильные и достойные послушания, привлекая к активному служению ближним, к проповеди о Христе, к внутренней и внешней миссии.