КТО ТАКИЕ “ОГЛАШЕННЫЕ”?

– Отец Пафнутий, расскажите, почему при создании детской общины вы обратились к раннему опыту христианства?

– Мы пришли к выводу, что это единственный опыт воспитания, приемлемый в наших условиях. Он подразумевает несколько ступеней воцерковления. Те люди, которые готовились войти в церковное общение назывались “внешними”. Те, кто воспринимал Слово Божие и научался начальным истинам, назывались “оглашенными”. А “верными” назывались люди, живущие осознанной евхаристической жизнью, кто постоянно участвовал в литургии, творил дела милосердия, заповеданные Богом.

– Многие восприняли деление детей на “внешних”, “оглашенных” и “верных” как разделение на касты и оскорбились на то, что их детей называют “оглашенными”. То есть как бы дети второго сорта...

– Непонимание происходит от незнания. Оглашенными называли людей, учащихся катехизису, то есть догматам православной веры. Они уже воспринимают Слово Божие и учатся исполнению Божиих заповедей. Господь, как говорится в молитве, “оглашает их словом истины”. К “оглашенным” сейчас можно отнести большинство верующих, потому что все сейчас учатся: в первый раз открывают Библию и постигают Слово Божие. Профессор Воробьев, ректор Свято-Тихоновского иснтитута, называет народ русский крещеным, но непросвещенным. Представьте, есть у нас “православные”, которые под Святой Троицей понимают Христа, Божию Матерь и Николая Чудотворца.

Тех, кто научен основам веры, постоянно исповедуется и причащается, постоянно исполняет свое молитвенное правило, можно назвать, как и в древние времена, верными Богу и Церкви. Сейчас в нашей гимназии из 60 человек 20 “верных”, и это число постоянно растет. Остальные – “оглашенные”. “Внешних” – никого нет, если только те, кто впервые приходит в гимназию. К нам и сейчас поступают желающие учиться.

Подготовленность детишек к церковной жизни у всех разная. Она во многом зависит от родителей. Кто-то только хочет привести детей к Богу, но сам для этого ничего не делает, а у кого-то православная семья, дети вместе с родителями постоянно ходят в церковь, дома молятся, живут церковной жизнью, и дети идут не только на соборную молитву, но и сами поодиночке приходят помолиться.

Дети в молитве не фарисействуют, детская молитва самая чистая. Когда к нам приезжали гости из Москвы (профессор о.Валентин Умехин и профессор Андрей Борисович Ефимов, он тоже директор православной гимназии в Москве), они отметили, что в нашем домовом храме явственно чувствуется благодать. Правда, таких детей еще мало. Некоторые даже на соборную молитву идут с неохотой, ищут предлоги, чтобы отказаться. Для них это вроде повинности. Они могут играть во время службы, ставить подножки друг другу, шушукаться. А если поездка в монастырь, представляете, что такие озорники там наделают? Для них это преждевременно, поэтому в такие поездки мы берем только членов православной общины. Из всех мы выделяем малое стадо, а уже потом они воцерковляют большинство.

– Образование православной общины как-то повлияло на духовный климат в стенах гимназии?

– Конечно. Прием новых членов общины решается соборно на общем собрании общины, и никто из посторонних не может повлиять на решение самих ребят. Я даю благословения на все их решения. Каждого нового “верного” все проверяют, задают ему вопросы. Кто-то говорит, допустим, что он дерется или обзывается, еще не достоин, тогда его кандидатура не проходит. Все замечания можно высказать в открытую на общем собрании, а вот доносить нельзя, за это можно выйти из общины. Если видишь, что кто-то совершил проступок, – иди и обличи его, и приобрети друга. Если он не послушается, приведи двух “верных” и вместе вразумите ослушника. Если он опять не послушается вас, тогда только можно выносить это на общее собрание, и будет решать община. Если он и Церковь не послушает, то будет “яко язычнику мытарь”.

На собраниях “верные” сидят, а “оглашенные” стоят. Если нового человека принимают в общину, ему говорят: “Садись, ты один из нас”. В древности при совершении тяжких грехов провинившиеся совершали перед всеми публичное покаяние. Оно символизировало Страшный Суд. Когда происходил акт публичного покаяния, происходило очищение души, человек словно заново рождался на свет. У нас, конечно, такого не будет, так как эта форма исповеди не актуальна для сегодняшней церкви и неприемлема для детей. Но прием в общину чем-то напоминает Страшный Суд, и принятые испытывают великую радость, как и те, кто говорит им: “Ты один из нас”.

Стать верным почетно, нужно быть не просто “лучшим из лучших”, нужно дорасти духовно до евхаристической жизни во Христе. Ребятам есть на кого равняться, они тянутся друг за другом. Все гимназисты очень сильно изменились, просят друг у друга прощения, чувство ответственности появилось. Сперва дети учатся быть “оглашенными”, оглашаются, а потом учатся быть “верными”. Для воспитания детей должны быть созданы стимулы, это неизбежно.

– Какие задачи и цели у общины? Какими делами вы планируете заниматься?

– Цель-то одна – спасение души. А чтобы возделывать душу, дети решили заниматься делами милосердия. Они сами сознательно определили свои цели. Причем сами решили, никто их не заставлял. Сами наладили связи с домами престарелых, с больницами. На День Победы организовали концерт для ветеранов – пели песни, читали стихи.

– А почему вы не взяли готовую систему воспитания “скаутинг”?

– Я считаю, что она в своей сущности не православная, а протестантская. Скауты живут очень активной жизнью, но воцерковления активного у них не происходит. У них постоянные слеты, поездки, сборы и нет конкретных дел милосердия, направленных на конкретных людей. Нет такого, чтобы они ходили к немощным, к больным. Дела милосердия должны твориться в тайне, никакой отчетности здесь быть не может. У скаутов, как мне кажется, многое поставлено напоказ, все мероприятия проходят с шумом, много внешней символики. Они просто не живут церковной общиной, у них другая жизнь. Я не хочу сказать, что в “скаутинге” нет никаких достоинств, укорить какую-либо конкретную организацию. Просто православное воспитание всем этим исчерпываться не должно.

Создание православной общины по раннехристианскому образцу для меня факт глубоко промыслительный. Ведь в дореволюционных гимназиях не было подобных систем воцерковления. Мне кажется, что сейчас, накануне двухтысячелетия прихода в мир Спасителя, как и в первые годы христианства, зарождается та истинная вера, которая несет взрыв нравственного очищения общества. Быть может, это необходимо перед Страшным Судом, когда каждый человек выбирает свою судьбу сам, по доброй воле решает, с кем ему оставаться – никто силой в Царствие Божие не тащит.

Профессоры из Москвы сразу же задали нам вопрос: “Не кочетковцы ли мы?” Мы к кочетковцам не имеем никакого отношения, все делаем с благословения владыки. Мы не устанавливаем престол посреди храма, не считаем себя единственно истинными и не отделяем себя от Церкви. Они заинтересовались нашим опытом, сказали, что над ним нужно работать. Это не готовая форма воспитания, а развивающаяся. Необходимо ее совершенствовать, потому что наша система позволяет детям сознательно, на добровольной основе входить в христианство.

red@mrezha.ru
www.mrezha.ru/vera