О ПОКЛОНЕНИИ АНГЕЛАМ

8 АПРЕЛЯ мы празднуем Собор Архангела Гавриила. В этот день вспоминаются все его деяния, которые суть служение Богу. Гавриил обычно является в роли посланника, вестника. Тем самым среди всех бесплотных сил он более близок нашим представлениям об ангелах. Ведь ангел — переводится с греческого как «посланник». Пророк Даниил так описывает Гавриила: «...се муж един облечён в ризу льняну, и чресла его препоясаны златом светлым. Тело его яко Фарсис, лице же ею яко зрение молнии, очи же его яко свещы огненны, и мышцы его и голени яко зрак меди блещащиеся, глас же словес его аки глас народа» (Дан. 10, 5-6).

Внешность ангельская впечатляюща и вызывает у людей чувство поклонения. Но как-то забывается, что ангелы — всего лишь посланники Божии. Поэтому Церковь учит: следует почитать их, но не поклоняться. На VII Вселенском Соборе определено, что можно исповедовать призывание св. ангелов, равно как и призывание Пресв. Богородицы и прочих святых. Но с существенной разницей. Если к Господу Богу мы обращаемся: «Господи, помилуй, спаси нас!». То к ангелам иначе: «Святии архангели и ангели, молите Бога о нас!».

И всё же в Св. Писании мы видим, что люди в буквальном смысле поклонялись ангелам. Так Иисус Навин, увидев пред собою архистратига силы Господней, «пал лицем своим на землю и поклонился ему» (5, 14). Так же поступили Лот (Быт. главы 16, 17, 19). Св. Григорий Богослов констатировал: «Лот и И. Навин поклонились ангелам и не были осуждены за это». А вот пример из Нового Завета. Ап. Иоанн, увидев «единого от седми ангел, имущих седмь фиал» (Апок. 17, 1), «пад пред ногама его поклонихся ему». Ангел же сказал: «Смотри не делай сего... Богу поклонись» (19, 10). Но апостол, несмотря на прещение ангела, и в другой раз воздал ему ту же честь [22, 8). Прещение ангельское объяснимо: в ветхозаветные времена ангелы безпрекословно тринимали поклонение людей; но с того времени, как Сын Божий соделался человеком, они стали чтить в Нём естество человеческое и, по своему смирению, не хотели уже принимать почитания от христиан. Гогда как объяснить действия апостола?

Апостол как бы свидетельствует: поклоняясь всему святому, что есть в мире, мы поклоняемся Образу Творца.

ТРУДНО представить, какое для нас значение имеет этот маленький эпизод в Апокалипсисе! Любимый ученик Христа, не послушав Ангела, поклонившись ему второй раз, как бы провёл грань между древним и новым ангелопочитанием.

В чём же суть различия? С приходом Христа человек узрел Живой Образ Бога и обрёл глаза, чтобы видеть Образ Бога во всех Его тварях. В первую очередь — в самом себе и ближних своих. Потому и согласуется любовь к ближним с любовью к Богу, что в людях мы любим Его! Ветхозаветный человек знал из Св. Писания, что он создан «по образу и подобию», но не знал это сердцем, не трогал Воплощённый Образ «на ощупь», не преломлял с Ним хлеба... Язычник же вообще был лишён знания.

Говоря образно, душа ангела — не кусок льда. Она «горяча» в нашем понимании, от неё «пар идёт». Это почувствовали лишь христиане.

Язычники видели только внешность ангела — «тело яко Фарсис» и «лице яко зрение молнии» — восхищались ею и страшились. Поэтому поклонение их было другим, чем у христиан. Я бы назвал его «эстетическим».

ЧЕЛОВЕК видит двумя способами: созерцательно («посторонними» глазами) и любяще, сопереживающе. В первом случае глаза видят маску, оболочку, во втором — истинное лицо. Кто любил, тот знает: по мере любви неузнаваемо меняется даже физический облик милого лица, приближаясь к перевообразу. По большой любви к Богу некоторые святые обретали духовный взор и видели, что мир населён ангелами, и свободно вступали с ними в беседы. Мы же наблюдаем искажённый мир — сотканный из мнимостей, масок, оболочек. Но тоже пытаемся «заговорить» с ними...

Древний человек, наблюдая присутствие ангелов, не понимал происходящего. Он видел лишь внешнюю сторону событий, «оболочки» ангелов, которые представлялись в виде «духов» или «демонов». Поскольку мир был отдай тёмным ангелам, то поклонялись преимущественно тьме.

Зороастры верили, что в мире вечно борются тьма и свет, Ариман и Ормузд. На самом деле они видели схватку между Деницей и Архистратигом Михаилом, но не понимали смысла происходящего.

Пред лицом ангела язычники трепетали. А глядя в спину — пытались обмануть, насмешничали. Вообще язычеству свойственно несерьёзное отношение к богам, достаточно вспомнить греческую «Илиаду». Даже зороастры чуть свысока смотрели на своих противоборствующих титанов — почти как спортивные болельщики. Люди подозревали, что имеют дело не с реальными героями событий, а с их «оболочками».

ЯЗЫЧЕСКОЕ наследие перешло к нам через античность, особенно через философию Платона.

Не только религия, но и наука и искусство дают нам возможность общаться с ангелами. В науке ангелы открывают учёным загадки мироздания. Совершаются чудесные прозрения — так люди общаются с душами ангелов. Но чаще мы только созерцаем их «оболочки», не в силах заглянуть вглубь. Строим числовые модели мира, описываем мир в отвлечённых бездушных образах — скользим по поверхности. Во времена Платона всерьёз считали, что число обладает ангельской природой и является божеством, — видимо, оттуда и перешло к нам «числопоклонство»...

В искусстве поклонение ангельским проявлениям сохранилось более всего. Там по-прежнему картинно борются Ормузд и Ариман. Художник, созерцая это, обоготворяет одеяния ангельские, не смея посмотреть в глаза Живой Красоте.

Часто красоту представляют в виде пустой оболочки, легко описываемой математической гармонией, линиями формы. Подобные «уроки сольфеджио» губят творческое, живое восприятие.

В искусстве знаковость, символизм развились даже в ущерб предметности. У нас всегда было больше символистов, чем акмеистов. Такова европейская культура, которая оплодотворена платонизмом. И в России «нечаянным отцом» символической поэзии стал имению платоник Вл. Соловьёв, который в то же время первым разработал идею Софии.

ДО СИХ пор речь шла о «втором падении» ангела, которое совершилось в душах человеческих. Смысл происшедшего отчётливо виден в падении соловьевской Софии-ангела.

Софию Премудрость Божию традиционно представляют а образе матери трёх сестёр: Веры, Надежды и Любови. Этот живой образ пытались постичь умом — но разве можно постигнуть Премудрость Божию? Образ дробился: на киевских иконах Софию изображали как Богородицу, в Ярославле — как Церковь, в Новгороде — в виде Ангела. Соловьёв был не совсем церковным человеком и, возможно, был лишён переживания благости Богородицы. Премудрость он увидел в ангельском обличии, причём увидел глазами философа-платоника. Внешность ангела слилась в образ Богини:

Близко, далёко,
не здесь и не там
В царстве мистических грёз,
В мире невидимом
смертным очам,
В мире без смеха и слёз,
Там я, БОГИНЯ,
впервые тебя
Ночью туманной узнал...

Соловьёв «встречался» с «богиней» трижды: в Москве, на палубе корабля и в африканской пустыне. Позже он написал поэму «Три свидания». В подражание этим мистическим «свиданиям» А. Блок создал цикл стихотворении о Прекрасной Даме и впал в откровенный демонизм. Его друг, Даниил Андреев, тоже имел «свиданки». Находясь в сталинском лагере, он «переносился» в некий потусторонний, полунощный город и беседовал с умершим Блоком. Поэт жаловался сталинскому узнику, что в загробном мире томится в одном из кругов ада. Сам Андреев в конце жизни написал ещё более демоническую, оккультную книгу «Роза мира», в которой подробно описал мир демонов. В синклит демонов была включена им и христианская иерархия бесплотных сил, причём выше высших чинов — Серафимов, Херувимов и Престолов — оказалось сонмище каких-то духов. Так совершилось падение: София — демонизм — оккультизм.

Эта история зримо представилась мне несколько лет назад в Ленинграде, в Доме-музее А. Блоха. В то время музей объединял людей, которые жили идеями начала века. Именно сюда из Москвы приехала вдова Даниила Андреева, чтобы впервые публично заявить о творческом наследии мужа. До этого дня рукописи репрессированного Андреева тщательно прятались. И вот настала пора... Сначала выступил «подпольный» исследователь творчества Андреева. «Розу мира» последнего он рекомендовал как оккультную книгу. Затем говорила вдова — пожилая женщина, с хорошим русским лицом, с православным крестиком на груди. Чуть краснея и горячась, она пыталась всех убедить, что муж был глубоко православным человеком и к оккультизму никакого отношения не имеет! Если имеет, то... чуть-чуть.

Смотрел я, как горячилась эта красивая женщина и вспомнил Соловьёва. Он тоже открещивался от символистов и других декадентов. Они его в родоначальники символизма возносят, — а он отбрыкивается, уши зажимает... Видимо, чувствовал правду.

ПАДЕНИЕ в нашем случае — неспособность за внешним видеть сущее. Падение — это когда цельное понятие Софии Премудрости Божией пытаются расчленить. Когда за Премудростью мы не видим Бога, тогда София превращается в ангела без души — в Богиню. Метаморфоза продолжается... Богиня становится матерью незаконнорождённых детей — призраков, вроде Ормузда и Аримана. Эти тени продолжают дробиться и заполняют собой, засоряют человеческий космос. Человек обнаруживает себя в мире мнимостей.

Языческое сильно в нас. Некоторые видят в ангелах богов. Такие люди склонны поклоняться «всему такому»: инопланетянам, астральным существам и т. д. Другие, напротив, с иронией относятся к «шестикрылым птичкам и разным там амурчикам». Другие гордятся перед ангелами — усматривают в них «тупую однозначность», несвободу. Ведь как «ведут» себя Серафимы шестикрылые, которые выше всех ангелов и находятся у самого Престола Божьего? «От непрестанного созерцания безмерного величия Божиего они находятся в вечном блаженном исступлении и упоении и выражают его непрестанным славословием...» Приписывая ангелам «однозначность», люди отказывают им в душе, а значит, не видят в них Образ Божий. А ведь Творец тоже «однозначен» — хотя бы в любви к нам. И одновременно «непредсказуем», абсолютно свободен.

Случается, и христиане неправильно относятся к ангельским проявлениям. Это заметно в отношении к искусству. Известно утверждение: «Там, где вера, там уже нет художника!». Обычно в пример приводят Гоголя, который отказался от писательства, уйдя в церковность. При этом забывают, что в «церковной ограде» он написал свои «Выбранные места из переписки с друзьями»! Да, это было уже иное творчество — чуждое «эстетизму» или «плотоядию». Он поднялся до СОТВОРЧЕСТВА. На этом стояло прежде великое Средневековье.

В ангелах следует видеть со-тварей. В нас един Образ. В нас едина Любовь.

Регулярно читаю Вашу газету. Письмо заставила написать статья М. Сизова «В позе трупа» (№ 57). Автор выдвигает обвинение в тяжких грехах против всех, кто направил свои духовные поиски в область восточных философий. После прочтения статьи сразу же вспоминаются слова из Евангелия от Луки:. «Не судите, и не будете судимы; не осуждайте, и не будете осуждены» (Лк. 6, 37). Если человек не приобщился к христианству, то что для него хуже: искать иные пути духовного развития или предаться мирским соблазнам, сделавшись, например, постоянным клиентом винно-водочного магазина? Убеждён, что поиски смысла жизни никогда не бывают напрасны. Силы Добра и Света обязательно помогут тому, кто искренне стремится к Высшей Истине. О том, какими путями он будет двигаться к цели, решать уже не нам. Ну, а лицемерам, понятно, помощи ждать не от куда... К сожалению, принцип: «Есть только две идеологии — моя и ложная» крепко укоренился в наших сознаниях.

Согласен, судить — людей — грешно. Но выносить суждения — о человеческих идеологиях, — мне кажется, позволительно. Конечно, и суждения бывают пристрастными — если они основаны на одних эмоциях.

Поводом для написания статьи послужило то, как невзначай упрощаются и извращаются христианские ценности в глазах новичков, пришедших в «подготовительною группу» сыктывкарского общества рериховцев. То, как их наставник, беспардонно «опираясь» на христианские догматы, излагает чуждые христианству взгляды. На глазах происходила чудовищная подмена: религия Христа, Бога Живого подменялась религией холодного Абсолюта. Затем «умервщленное» христианство признавалось частью Живой Этики — рериховского учения. Но можно ли умервщленное приживить к «живому»? Да и насколько живая эта Этика? Её второе название — Агни йога, то есть «учение об огненной энергии». Можно ли считать огонь живым лишь потому, что он шевелится? В Этике толкуется также о «силах Добра и Света». Нет ли и здесь подмены? Свет — он ведь бывает разный. Дневной и электрический. Вспомните хотя бы, что поёт «тибетский трубадур» Б. Гребенщиков об «электрическом свете» и «электрическом псе». Или вглядитесь в полотна Рериха.

Однажды на выставке Рериха поразила мысль... Христианство, язычество и рерихизм сравним с иконой, картиной и фотографией. На иконе Бог явлен, обратная перспектива как бы приближает к нам непостижимое. В произведении живописи божество разлито, как в природе. А что мы видим на фотографии, да ещё сделанной с «электрической вспышкой»? Нет, не случайно горные пейзажи Рериха так напоминают фотоснимки! Суть не в авангардном стиле письма. В Академии художеств я видел дипломную работу Рериха, выполненную в академической манере. Там то же самое. Впрочем, можно спорить.

«Что лучше — водку пить или духовностью заниматься?» Извините, огрубил вашу мысль. Честно говоря, обидно за наших пьяных, несчастных людей. Почему Вы отказываете им в поисках своего смысла жизни? Иной пьяница протрезвеет — у него Божия искра в глазах. А что в глазах у тех, кто занимается духовностью? Не кажется ли Вам, что они отсекают от себя возможность возрастать духовно? Ныне понимают духовность как сумму знаний, по-ленински. Но знание средство, а не цель. Да и не все средства хороши. Можно предстать перед Богом в «позе трупа» или в «позе Лотоса». Но обращаться к Нему можно лишь в обличии человека. Я убеждён, что Агни Йога посягает на человеческое в человеке. Поэтому здесь «поиски смысла жизни», о котором Вы пишите, обессмысливается. Сужу по личному опыту: забредши в мир теней тибетского учения трудно оттуда выйти. Трудно потом принять в душу Православие. А как быть тем, кто уже... продал душу?

И последнее. Насколько мы, христиане, можем быть тверды и даже жёстки в своих суждениях? Сейчас в нашем обществе происходит странное. Церковь пытаются представить как нечто всепримиряющее, аморфно добренькое, лояльное буквально но ко всему. В то же время её настойчиво дискредитируют за то, что она якобы проявила лояльность к богоборческой советской власти. Но, поверьте, страшнее богоборчества — богооставленность. Наш вульгарный материализм вышел из христианской толщи, и сохранялась надежда, что он «перевернётся» обратно как айсберг. Ныне внедряется чистейший материализм, как восточный, так и западный. Это уже похоже на сатанизм. Что же, оставаться наблюдателем?

Наша церковь не может регламентировать всё и вся. Оставим это католикам. Принимать решения должны сами христиане, которые очищаются и возрастают в церкви. Даже в пору нынешнего «плюрализма» Истина — одна п однозначна. И часта требует от нас однозначного выбора, поступка. Ответственность большая. Можно ошибиться. Легче спрятаться за «плюрализм» — и ни о чём не думать... Бог нам судья.