- Отец Анатолий, я хотел бы начать наш разговор с традиционного вопроса: как давно вы пришли в Церковь?

- В начале шестидесятых годов, будучи студентом второго курса медицинского института. Тогда же появилось желание служить Церкви. Но время было непростое, людей с высшим образованием старались не брать в семинарии. Власть искренне считала, что уничтожение православия - это вопрос ближайшего времени. Хрущев даже пообещал показать по телевизору последнего попа. И скажу честно, ходить в храм было страшно, особенно молодому человеку, студенту.

Когда в институте все-таки узнали, что я верующий, то решили выгнать за...”аморальное поведение”. “В чем же оно аморально?” - спросил я. “В том, что вы комсомолец, а ходите в церковь и верите в Бога”. Это было для меня тяжелейшим ударом. Я страстно, лет с 14-15 полюбил медицину, мечтал лечить детей. Но, к счастью, все обошлось относительно благополучно. Лишили меня Ленинской стипендии, а я был единственным на курсе, кто ее получал, и на том успокоились. Как после выяснилось, мое дело дошло до ЦК комсомола, и там было принято решение замять его. С теплотой вспоминаю тех преподавателей и студентов, которые меня поддержали.

- Что представляла из себя православная жизнь в те годы?

- Общинной жизни практически не было, люди собирались небольшими группами, беседовали, спорили. Я лично близко сошелся с группой Краснова-Левитина, из которой впоследствии выросла обновленческая ветвь нашей Церкви. К Краснову ходили вместе со мной ныне покойные священники Александр Мень и Иоанн Орлов, из живых могу назвать Глеба Якунина. Сейчас это движение особенно активно представляют о.Георгий Кочетков и о.Александр Борисов. Изначально оно было связано с тем обновленческим расколом, который произошел у нас после революции. Краснов-Левитин долгое время был секретарем, дьяконом при Александре Введенском - знаменитом расколоучителе, на совести которого много страшных дел. Как только нам, молодым людям строго православной направленности, стало ясно, во что мы ввязались, наши пути с Красновым-Левитиным разошлись.

- Насколько мне известно, это был искренне верующий человек.

- Да, он искренне хотел обновления, но не желал понимать, каким злом оно может обернуться для Церкви. Помню, как после знаменитого обращения к Патриарху Якунина и Эшлимана (они выступили за открытую конфронтацию Церкви с властями - Г.Д.), Краснов, будучи человеком очень эмоциональным, как ребенок прыгал от радости, хлопал в ладоши и повторял: “Вот теперь-то точно будет раскол в РПЦ”. Он был уверен в поддержке большинства православных.

- В газете “Татьянин день” я читал, что ваш путь в монашество складывался очень непросто.

- Мой духовник еще в шестидесятые годы сказал, что хотел бы видеть меня монахом, что это мой путь. Но я не был готов к такому повороту событий. Решил для себя, что если жизнь сведет меня с хорошей девушкой и я полюблю ее, то обязательно женюсь. И такая девушка, замечательный, глубоко верующий человек, мне действительно встретилась. После свадьбы духовник сказал, что моя жена проживет десять лет, а я останусь с двумя детьми на руках и все равно стану монахом. Он оказался прав. После смерти жены в 77-м году мне пришлось одному воспитывать детей.

- Как сложилась их судьба?

- Сын стал журналистом, дочь окончила Свято-Димитровскую школу сестер милосердия, работает в крупной больнице.

- А как же вы все-таки стали монахом?

- После защиты докторской диссертации в 91-м году я был назначен директором реабилитационного Центра для инвалидов, страдающих детским церебральным параличом. В то же время Святейший рукоположил меня в диаконы. Сбылась старая мечта. Два года я совмещал работу в Центре со служением в храме иконы Божией Матери “Живоносный Источник”. В 93-м году в Валаамском монастыре принял постриг.

Сейчас по благословению Святейшего занимаюсь устроением медицинского факультета при Российском православном университете. Работаю в душепопечительском Центре во имя святого праведного Иоанна Кронштадтского - Центр оказывает помощь жертвам тоталитарных сект, оккультных воздействий.

- Ваша книга “Число Зверя”, раскрывающая опасность оккультных искушений и увлечения экстрасенсорикой современного человека, стала, наверное, первым квалифицированным трудом, написанным у нас на эту тему. Что подтолкнуло вас к ее созданию?

- В Петербурге сейчас процветает такая ветвь оккультизма, как кодирование по медотикам Григорьева и Довженко. При этом людей активно пытаются убедить, что это опасное начинание носит православный характер. Григорьев и Довженко выходили и на меня, просили покровительства. Но в чем заключается сущность кодирования? В душу больного внедряется, трансплантируется частица другого человека. Причем далеко не святого, что в результате вызывает заражение теми душевными болезнями, которыми страдает сам “целитель”. А у него их, как правило, целый букет. И от этой чужой воли, от состояния одержимости этой волей избавиться потом бывает очень трудно...

- Насколько мне известно, об институте Довженко дал положительный отзыв отец Василий Лесняк, батюшка, который еще в начале шестидесятых годов преследовался властью за то, что изгонял бесов из одержимых.

- К сожалению, это действительно так. Довженко и его сподвижникам удалось повлиять на такого опытного священника, как отец Василий. Ведь за ними стоят силы огромные, страшные. Причем легче сопротивляться демонам, когда они действуют открыто. Но, как показывает опыт, самые “невинные” виды целительства способны наносить человеку такой же ущерб, как и откровенно демонические.

- Простите, я невольно увел разговор в сторону.

- Да, так вот в свое время в православной печати появилась книга, разоблачающая кодирование. Но ей, как мне кажется, недоставало научной основы. И я поехал к владыке Иоанну Санкт-Петербургскому с просьбой благословить меня заняться этой темой. Владыка меня выслушал и заметил, что не стоит ограничиваться кодированием. Ведь существует немало других опасных для человека методик, с которыми мне как священнику и медику приходится сталкиваться. И действительно, еще во время телесеансов Кашпировского я обратил внимание на то, что они вызывают тяжелейшие состояния у некоторых детей вплоть до синдрома декортикации, то есть отключения функций коры мозга, мгновенного развития опухолей головного мозга. Подобных наблюдений у меня накопилось немало. Так, с благословения митрополита Иоанна я и начал работу над “Числом Зверя”.

- Современный человек - это касается и православных - старается избегать опасных тем, не задумываться о том, “яко опасно он ходит”. Жизнь и без того тяжелая, хочется какого-то душевного комфорта. Упрекать в этом людей не хочется. Ведь далеко не всякая психика способна выдержать знакомства с ужасами, которые нас окружают. Но часто случается и так, что жизнь сводит человека со злом лицом к лицу, а опыта сопротивления, понимания, с чем он имеет дело, нет никакого.

- Положение действительно тяжелое. В Москве на пятьсот человек приходится примерно по одному колдуну, экстрасенсу, магу. То есть их намного больше, чем священников. На этой почве у нас активно развивается сатанизм. Сатанистов сейчас в Москве не меньше двух-трех тысяч. Их излюбленным местом стал район близ гостиницы “Украина”, они рядом с ней любят снимать большие квартиры. Наше общество имеет самые смутные представления об этом явлении. Дескать, подростки балуются - черных кошек убивают, над христианскими святынями глумятся, но Уголовного кодекса, в принципе, не нарушают. Это не так. По моим сведениям - а они получены из первых рук от бывших дьяволопоклонников - к сатанинским кланам принадлежит около 25 процентов московских проституток. Работают эти девицы безвозмездно, “по убеждению”. Следующая статья доходов - торговля наркотиками.

Но это далеко не самое страшное. Людей, попавших к сатанистам, кодируют не только на блуд, но и на убийства. Скупаются младенцы, от которых отказались родители. Часть детей приносится в жертву диаволу, часть используется для так называемой у сатанистов “фетотерапии”. У них существует поверье, что если омыться в младенческой крови, то происходит омоложение. Мне это рассказывали люди, которые добывали младенцев таким образом.

- Что привело к вам этих людей?

- Страх, муки совести. Помните слова песни: “Вдруг у разбойника лютого совесть Господь пробудил”. Они, конечно, боятся бывших подельников, но страх перед Богом оказывается сильнее.

- Были ли случаи расправы с “отщепенцами”?

- Тех, кто ушел в христианство, твердо православных сатанисты трогать боятся. Пробовали, но пожалели, что связались. Для них наступили черные дни с серией самоубийств, необъяснимых смертей. Они думали, что им все попущено, оказалось, что нет - там, где начинается вера, зло бессильно.

- Вам лично не угрожали?

- Обещали убить “астрально”. Кроме того, “целители” очень злятся, когда теряют пациентов, как это было в случае с оккультной так называемой “христианской целительской академией” имени Федоренко. В городе Ноябрьске (это в Сибири, я там часто бываю) сектанты начали угрожать убийством, но уже не “астральным”, а самым заурядным. Когда я в последний раз в сентябре туда ездил, то администрация города обеспечила мне охрану.

- Вы сказали, что самые “невинные” виды целительства способны наносить человеку такой же ущерб, как и откровенно демонические. Но ведь одни “целители” только начинают свою практику и наивно верят, что это Бог дал им “дар”, а другие уже искушены во зле.

- Экстрасенсы действительно как-то себя разделяют. Этот маг белый, а этот - черный. Но на ход болезни цвет мага влияния не оказывает. Все зависит от того, насколько широко человек распахнул свою душу для вторжения демонов. Можно одинаково тяжело заболеть и после обращения к колдуну, и после открытия энергетических “каналов”.

Тяжелее всего, к слову сказать, лечить самих “целителей”. Так как они сознательно отказались от Христа, отдались во власть дьявола, мы начинаем оказание помощи бывшим экстрасенсам с чина присоединения их к Церкви. Лечение проходит очень медленно, трудно.

- В чем оно заключается?

- Иногда для исцеления человека достаточно беседы и таинств. Но часто требуется вмешательство врача. Разделить эти два вида помощи нельзя. Мы заметили, что без благодати Божией, что дается в таинствах, лечение останавливается. Это свидетельствует о том, что жертвы нетрадиционных религий и оккультной медицины больны, главным образом, духовно. Физическая болезнь является здесь лишь следствием. У нас в Центре сотрудничают священники, врачи-психиатры, психологи, психотерапевты. Проводим духовные беседы, соборования, исповеди, катехизацию некрещеных больных. В случае необходимости применяем то или иное медикаментозное лечение. При этом никакие психодеструктивные методы, например, гипноз, не практикуются.

- Каким образом может проявляться духовное поражение на физическом уровне?

- Был такой случай у нас в Москве, когда “целителей” допустили в очень хорошую клинику, в которой, в частности, лечатся наши космонавты. И там вдруг начали происходить странные вещи. Одна за другой последовали пять совершенно неожиданных смертей.

Мне как врачу-невропатологу особенно хорошо известны последствия такого вида контактов с инфернальным миром как вхождение в транс. В этом состоянии мозг начинает работать в необычном режиме. Одновременно человек находится в состоянии бодрствования, медленного и быстрого сна. Электроэнцефалограмма показывает ту же картину, что бывает у больных эпилепсией. Как сознается известный оккультист Богданович, в этом состоянии в человека может войти и обосноваться некая духовная сущность. У нас в православии это называется одержимостью злым духом. С точки зрения медицины, вхождение в транс особенно опасно для тех людей, которые перенесли черепно-мозговую травму, имеют наследственное органическое поражение мозга, страдают ДЦП. У них довольно быстро развиваются психические, неврологические и соматические патологии. Возможен смертельный исход.

- Вам как священнику приходилось наблюдать перемены в состоянии людей после обращения к “целителям”. Каким образом отражается это на человеческой душе?

- Сразу же меняется фон настроения, развивается депрессивное состояние, появляется склонность к самоубийству. Уныние, отчаяние, помыслы о никчемности жизни - вот типичная картина психики человека, слишком близко соприкоснувшегося с демоническим миром. Вследствие этого нарушаются отношения в семье, распадаются браки, начинаются конфликты с детьми.

- Сколько человек прошли лечение в Центре св.Иоанна Кронштадтского?

- Около тысячи. Из них около четверти - жертвы тоталитарных сект. Их поражения идентичны - зомбирование, тяжелейшая зависимость от лидеров сект, лжеучений. К сожалению, не всем мы смогли помочь. Если человек добровольно отдал свою душу в чужие злые руки, то он должен приложить немало усилий, чтобы вернуть ее. Нельзя ни погубить, ни спасти человека, если он сам того не захочет.