На днях подписано мирное соглашение между православными сербами, боснийскими католиками и мусульманами в Боснии. Что означает этот мир? Долго ли он продлиться и от кого это зависит? Наверное, от тех, кто разжег этот пожар? Сегодня мы приводим отрывки из статьи генерала Ч.Бойда, опубликованной в авторитетном издании по вопросам внешней политики США “Foreign Affairs”. Чарльз Бойд с 1992 г. по июль 1995 г. был заместителем главнокомандующего ВВС США по Европе. Сейчас в отставке.

“Осью подхода США (к событиям в Югославии - ред.) было не информированное мнение, что это есть война добра против зла, жертвы против агрессора. Исходя из этого... США поддержали создание зон безопасности и потребовали их защиты даже тогда, когда они были использованы одной из воюющих сторон как база для ведения военных действий против другой... Взять только один пример: более 90% сербов в Западной Славонии были вычищены, когда хорваты захватили в мае эту область, объявленную ООН зоной безопасности...

Нам требуется здравый скептицизм в отношении общепринятых “истин” и - более всего - нам требуется сказать правду, даже если только самим себе...

Большая часть того, что Загреб называет оккупированными территориями, есть на деле земля, населенная сербами более чем три века, непрерывно с тех пор, как имперская Австрия переселила сербов на границу (Краина), чтобы защитить торговцев Вены (и Загреба) от оттоманов. То же относится и к большей части сербских земель в Боснии, которые западной прессой часто именуются “70% земель, захваченных сербскими повстанцами”. В момент провозглашения Боснией независимости в ней было лишь на полмиллиона меньше сербов, чем мусульман, причем “более деревенские” (чем мусульмане) сербы имели в своем владении сравнительно большие участки земли. Одним словом, сербы пытаются не захватить новые территории, а лишь удержать то, что им и так принадлежало.

Все это совсем не мелочи. Западная дипломатия на Балканах и в других регионах имела два полюса: самоопределение и нерушимость границ... Эта политика привела к катастрофе там, где воля населения была наиболее неоднозначной - в этнически смешанной Боснии. Треть населения Боснии бойкотировала референдум о независимости и выразила яснее ясного, что возьмется за оружие, если новое государство будет создано и признано.

Есть вполне правомерные вопросы по поводу того, что же составляет уместную единицу самоопределения... Как сказал моему подчиненному один сербский офицер, он не понимает, почему его народ был “сатанизирован” за отстаивание того же права на самоопределение, которое было предоставлено практически всем другим народам в Югославии.

Невозможно игнорировать моральные стороны этого кризиса. Невыразимые акты были совершены над невинными. Я пролетал над боснийскими деревнями и видел результаты - не боевых действий, а этнически ориентированного преступного насилия: дома в деревнях, систематически и селективно разрушаемые по мере того, как местное большинство - мусульмане, сербы или хорваты - очищали свои общины от нежелательных меньшинств...

Опыт Сараева чему-то учит... Образ Сараева, обстреливаемого и осажденного, является ценным инструментом для боснийского (мусульманского - ред.) правительства. В тот день, когда правительство отмечало тысячный день осады, на местных рынках торговали апельсинами, лимонами и бананами по цене лишь чуть выше, чем в Западной Европе. В то же время коммерческие расценки на бензин в Сараеве на 35% ниже, чем в Германии. Даже уровень насильственной смертности значительно уменьшился за 1994 г. (324 в год, согласно ООН; сравнимо с некоторыми североамериканскими городами и несколько меньше, чем в Вашингтоне). При этом пресса и государственные заявления придали городу образ безжалостной осады сербами.

Некоторые из страданий, испытанных городом, были в действительности возложены на него сараевским правительством. Некоторые можно понять, как, например, ограничения на выезд из города, чтобы предотвратить его депопуляцию. Или, например, обращение к сараевскому преступному миру для первоначальной обороны города, после чего усилились криминальные элементы, что нашло свое отражение в статистике смертности, особенно среди сербов.

Но другие были намеренны.

Правительственные солдаты, к примеру, обстреливали из миномета сараевский аэропорт - главный путь для поставок гуманитарной помощи. Пресса и некоторые правительства, включая правительство Соединенных Штатов, обычно приписывают весь такой огонь сербам (за что и бомбила сербов авиация НАТО -ред.), но ни один наблюдатель с опытом в Сараево ни на секунду не усомнился, что силы мусульман в своих интересах обстреливают свои же “дружественные” цели. В данном случае, минометный огонь обычно закрывает аэропорт на некоторое время, вздувая на черном рынке цены на товары, поставляемые в город по дорогам, контролируемым командирами и чиновниками мусульман.

Аналогично, зимой 1993-94 гг. городское правительство запретило подачу воды городскому населению... и конечно, вид сараевских горожан, выстраивающихся в очередь в пунктах распределения воды, иногда под гранатометным или снайперским огнем, был пикантным зрелищем...

До сегодняшнего дня кампания была успешной в страховании боснийского (мусульманского - ред.) правительства от катастрофического провала в результате преследования им военного выбора”.

Далее американский генерал разбирает конкретные военные операции (под Сребренницей, Бихачем), в которых агрессором на самом деле выступали отнюдь не сербы. Можно только позавидовать честности и объективности “Foreign Affairs”. Чтобы быть “другом сербов”, оказывается, достаточно быть просто честным и говорить то, что есть на самом деле. Российские же официальные издания, как и МИД, не способны даже на это. И что бы не происходило в Боснии, какие бы еще зверства не учинялись над православными сербами, россиянам, наверное, так и будут закрывать глаза на суть происходящего.