Во времена хрущевской оттепели власти искали пути, чтобы закрыть Кочпонскую церковь. Ревизии, проверки, обследования...- чуть не каждый день ходили по церкви, стучали каблуками, громко переговариваясь, молодые проверяющие. Бесцеремонные, только после настойчивых напоминаний они удосуживались шляпы снимать. Копали, копали, ан ничего не выкопали.

Тогда повадились в церковь пожарники. Они предложили заменить печное отопление на водяное. Покряхтел батюшка, но что поделаешь, сломали печи. Члены совета нашли трубы-батареи, построили котельную. В считанные дни все сделали. И тут же ревизия: откуда трубы, как оплачен труд сантехников? Приходской совет, прямо трясет от таких проверок. А проверяющие ухмыляются.

Пожарник похаживает, в алтарь не перекрестясь лезет:

- Слушай, надо выкопать во дворе пожарный водоем эдак на 50, примерно, кубов. Срок...

И срок дал кратчайший.

- Хоть на день задержите исполнение - закрою церковь.

Что же спорить с ним. Сел приходской совет думу думать. Тут ведь в чем сложность: в краткий срок водоем можно выкопать только экскаватором, но такая техника - в руках государственных, а церковь от этих рук отделена и на помощь государственную рассчитывать нельзя. Частных же экскаваторов тогда не было. Договориться напрямую с экскаваторщиком нельзя, так как привлекут к ответственности и церковь, и механизатора. Долго искали и все же нашли вездесущие верующие крохотную строительную контору, которая сдала в аренду крупную технику. Туго потом пришлось ее руководителям, но православному претерпеть за веру - благо. Знал строительный начальник на что шел.

И вот копает экскаватор водоем, заканчивает работу и тут приехал пожарный начальник, капитан. Посмотрел, руку поднял, вызвал из кабины экскаваторщика. Закурить ему дал. Стоят, молчат. Молчали, молчали, а потом начальник, шутя так, советует:

- Слушай, столкнул бы ты эту богадельню под откос. Одно движение стрелой и... к чертям собачьим!

Ни слова не сказал рабочий, в кабину влез, за рычаги взялся и тут же ворох песка высыпал, да чуть ли не на сапоги франту военному.

Пожарник аж зубами скрипнул, потом побежал к телефону. Вернулся веселым:

- Чтобы к завтрему вода была в водоеме. Как хотите, так и заполняйте его. Машин для вас никто не припас. Своих я вам не дам. Завтра к вечеру, чтобы, как штык!

Вот это задача так задача. На весь город машин - цистерн одна- две, все они в руках пожарников. Как же быть?

Прикинули прихожане: что-то около семи тысяч ведер воды надо наносить, чтобы заполнить водоем, а ближняя водная акватория - озеро внизу под обрывом, метрах в 300 от храма. Считай, надо поднять, переносить четверть того озера.

- Соберем весь притч, совет церковный, верующих. Это же сила. С Божьей помощью и горы свернуть можно.

И вот рано утром, прямо, улей гудел возле паперти: кто с ведрами, кто с чайниками, кто с двуручными ваннами. Благословил паству о. Михаил (Вишерский) и встал во главе цепочки, а она вытянулась от озера до свежевырытого водоема. Пошла работа. Народу было столько, что места в цепочке не хватило на всех. Смотришь, кто-то действует сам по себе, пыхтит поднимает вверх по круче ведра на коромысле, а там две старушки тянут 3-х ведерную детскую ванну...

Трудно через тридцать с гаком лет назвать всех, кто участвовал в религиозном субботнике, вспоминаются: о. Михаил, и о. Иоанн, дьякон Петр, а также А. Мальцева, А. Прокушева, Г. Забоева, М. Попова...

И наконец, всклень полон водоем. Отдыхают после трудов праведных старушки. Притч ушел переодеваться, им через минуту служить вечерню. Старушкам завтра будет не разогнуться, многие из них слягут от проснувшихся хворей, а сегодня - радостно им, благостию дышат лица. Тут-то и налетел молодец-пожарник в скрипящих сапогах.

- Ну, богомолки, молитесь напоследок за меня. Так уж и быть разрешу я вам провести сегодня службу, а там...

И вдруг он увидел полный водоем, в сторонке - ведра, чайники, тазы, увидел эти усталые, набухшие жилами, руки на коленях женщин. Все-то понял в одну минуту. А тут как раз ударил церковный колокол, звук его негромкий, дребезжащий, осторожный (громко-то звонить опасались) поплыл по селу.

Задвигались, заподнимались старушки, закрестились. Тяжело передвигая набрякшие ноги, пошли в церковь. Богу возносить хвалу за то, что посрамлен был бес. И за того молодца, “лукавым совращенного”, уверен, молились многие из них. Такими ведь были и дети, внуки их.

И посейчас “жив” тот водоем. Воды в нем нет совсем, оплыли, обвалились его стенки... Забыли о нём пожарники.