ПОЛУНОЧНЫЕ СТРАНСТВИЯ

Всех снов не перескажешь. Сколько ни сказывай – не убавится. А сколько у них имен! Сон. Опочиванье. Баиньки. Дрема. Мечтанье. Грезы. Виденье. Кошмар. Забытье. Орфей... И все же, просится еще одно имя: Странствие.

Мы странствуем во сне. Но куда? Однажды в детстве мне показалось, что разгадка рядом. Приснилось, будто собирает меня мать в дорогу. Три пары носков подает, заставляет отцовские теплые кальсоны одеть. А я не люблю эти портки – бледно-синие, с тесемками, с отвисшим передом. Я не хочу никуда ехать! Уговаривает мама, большим платком повязывает – узлом на спине. Что я, девчонка что ли? Шапкой венчает... И вот я стою посреди комнаты в огромных валенках. “Так надо, сынок, ведь ТАМ очень-очень холодно...”. И представляется глазам смертельный мрак и холод. Прихожая загробного мира.

Хорошая знакомая недавно рассказала. Нынешним летом она вместе с крестной матерью, наставницей древлеправославной веры, составляли синодик всех похороненных на их сельском кладбище. Каждый вечер вспоминали покойников. Набралось около шестисот. Записали их имена, кто какой смертию умер: убит, утонул, застрелился, повесился... И вот моей знакомой снится: “Длинный-предлинный белый коридор. Как бы в больницу попала. Меня туда медсестрой определили. Ведут по коридору. Слева ширмы, а за ними одноместные палаты – по человеку на кровати. Сначала так себе люди, может, и вправду больные. А потом... У одной все внутренности вывалились наружу, а живая, разговаривает. У второй – эти внутренности уже скукожились, высохли и шерстью покрылись. Дальше только куча мяса лежит. Мне почему-то не страшно. И в конце ничего нет, только мокрое место.

Думаю: почему не убирают? Мне показали мои обязанности. Отработала день, и спускаюсь глубоко в подвал. Там медработники в белом. Собрание у них. И мне вручают букет цветов. Потом уж я поняла, что букет этот – из преисподней”.

А наставнице приснилось другое: “В санаторий я попала, что ли... Понимаю: на том свете оказалась, в раю. Покои большие, по ним хожу. Провожатого своего спрашиваю: “А можно мне маму увидеть, ведь тут где-то она”. – “Да, тут”. Открывается дверь, а там люди на кроватях лежат под зияющими (сверкающими – М.С.) покрывалами. Лежит и мама. “О, мамо, здравствуй, – говорю, – а где дядина Мария?” – “Я здесь, Маша, здесь!” – доносится. Думаю, кого еще из мучениц наших, которые трудную жизнь прожили, увидеть? Провожатого окликаю: “А здесь же сестра Ульяна должна быть?” – “Она в этом же здании, но в другом покое”. – “А почему?” – “А она посты в среду и пятницу не всегда соблюдала”. Заходим в другой покой. Там тоже хорошо, но покрывала уже не зияют. Обычные, матерчатые...”.

Чтобы получить “пропуск” в этот мир, надо его, наверное, заслужить. Не сосчитать, сколько душ умерших “проводила” на своем веку наставница старообрядческой общины. Ведь у староверов чин погребения один из важных: несколько дней отпевают покойного, при этом постятся. Такие панихиды одному человеку не под силу – собирается несколько наиболее праведных христиан. Староверы рассказывают, что некоторые покойники проходят во сне, Благодарят.

Впрочем, подобное случается и с православными священниками. В солидном дореволюционном журнале сообщается: “Один священник с особенным усердием поминал покойников, так что если раз подавали ему записку о поминовении, он поминал его всю жизнь. У него составился синодик с таким многотысячным перечнем имен, что пришлось разделить его на отделы и поминать по очереди. Делал он это втайне от всех. Случилось, что он впал в какую-то погрешность по службе, и была угроза отстранения его от прихода. Дело передали московскому митрополиту Филарету. И тот решил поставить свою резолюцию. Но во сне к нему пришла толпа, которая громко толковала о чем-то. Митрополит разобрал: “Мы отшедшие души и просим оставить нам священника, не устраняйте его от прихода”.

Порой во сне являются незнакомцы или же почти незнакомые люди. Наставница рассказывает. В годы войны к ним в село приезжал уполномоченный по займам. Всего два раза его и видела-то. Потом случайно слышала, что тот где-то неподалеку поселился. Прошло тридцать лет, и снится: пришел и начал жаловаться, мол, неуютно ему. Жалко его стало. Отыскала наставница дочку покойного и выяснила: умер он, а как положено не погребли. Прочитала за него псалтырь... Он еще раз пришел, а потом – как с плеч долой!

Одни и те же покойники снятся разным людям. В том же коми селе многие помнят Павлу, шестнадцатилетнюю девушку. Еще при жизни звали ее ангелом – за добрый прав. Была она работящая, но беда приключилась. Веялка “съела” руку до самого локтя, гангрену остановить не удалось... С тех пор сельчане вспоминают.

“Первый раз пришла Павла в 1942-м году. Я в ту пору невестилась, принаряживалась. Однажды как бы входит в дом Павла с двенадцатью девочками – все в белых платочках и аккуратно одеты. Павла и говорит: “Маша, война еще долго не кончится, прибереги хорошую одежду. Хорошие жакеты не носи. Товара хорошего еще долго не будет”. Взяла в руки и протянула мне старую жакетку, пошитую еще отцом из самотканого материала. Все так и сбылось. Всю долгую войну носила эту жакетку”.

“В течение войны Павла часто приходила и работала, помогала. То стопку белья выгладит, то постирает...”.

“Однажды приснилось: пришла Павла на полевой стан, расстелила скатерть и выложила очень богатое угощение. Шаньги, рыбники... А кругом на поле ячмень колосится, и скатерть-самобранка посредине. Очень красиво... Было это в 1944 году. И в тот год вырос на удивление богатый урожай”.

“Покойники сорок лет ждут от нас поминовения, мольбы и милостыни – столько Богом отпущено. Потом совсем уходят. В 1982 году как раз сорокалетие смерти Павлы. А я и забыла... И вдруг снится: иду куда-то с ней, долго иду. Неожиданно Павла пропадает, оборачиваюсь – нигде нет. А кто-то невидимый говорит: “Павла уже улетела”. Но я и без того знаю: она улетела к ангелам. Вот и все”.

Так закончила свой путь вечно юная странница Павла.

Ехал однажды на поезде (не во сне, а в самом деле) дальнего следования. Скука. Заставляю себя спать, но нет милости мне. Ох, уж эти влажные простыни бездомных дум! Чуть “прикимарил”, мерещится: мыло, баня, духота. Гром тазов, люди беззвучно шевелят губами... Словно во сне входит в купе “немой”, раскладывает фотокарточки фривольного содержания, меж ними и “Сонник”. Любопытствую: “Мыться в бане – к болезни”. И далее: “Видеть бант – мелкое затруднение. Браслет – западня. Бусы – печаль. Жемчуг – слезы. Заплаты – сплетни. Мех – кляуза. Шпильки – слухи. Шуба – большая ссора...”.

На нижней полке пассажиры спорят:

– Дурят же нашего брата. Из Воркуты ехал, тоже “сонник” подсунули – и там совсем другое написано, чем в этом!

– Сны правду говорят. Как же им не верить? – воспротивилась мужику бабуся. – У нас так принято: мать во сне увидишь – к счастью. Отца узришь – прибыль. А заспоришь с ним – расстройство всяких дел. Дальний родственник во сне придет – покой, значит. Умерший поцелует, позовет – болезнь серьезная будет. А если деньги ему дал, из одежды что-то и смерть. Лучше, чтобы он тебе что-нибудь вручил – тогда богатым станешь. А если с другом покойным поговоришь – жди важного известия...

А я про Павлу вспомнил. Накануне ее смерти родной сестре приснилось: из рукомойника вода льется – к слезам. И сбылось. Опять же примета с сорокалетием смерти. В 85-м году как раз исполнилась сороковина последнего убитого солдата в Великой Отечественной войне. И как отрезало: перестали фильмы про войну показывать, романы публиковать, словно забыли все о войне. С тех пор нестроения в стране, будто осиротела Россия. Такое чувство: приказом свыше демобилизована великая небесная армия печальников российских. Те самые мужики, что не успели жен поласкать, родную земельку попахать, державу укрепить, теперь распущены по неведомым квартирам. Даже во сне не придут они помочь, приободрить сирот.

– Брехня! – Продолжал мужик. – Ненаучно.

Тут вмешался третий попутчик:

– А мне кажется, скоро ученые докажут, что сны снятся не только людям. Видят сны даже... молекулы. Дело в том, что ДНК развивается по своим законам лишь до поры до времени. В главные моменты развития собственной “памяти” ДНК уже недостаточно, и цепочка молекул перестраивается по чьей-то неведомой инструкции, образуя новый сложный узор. Может быть, эти узоры ей во сне приходят? Ведь больше неоткуда! Да что молекулы – целые народы время от времени подчиняются неведомой воле. Наш мир давно бы расстроился, как несмазанный механизм, если бы его не подпитывала информация извне...

Соседи смолкли. Что с чудаком разговаривать? А ведь прав! Ученые сами “кормятся” за счет откровений из снов. Менделеев, например, свою таблицу элементов увидел во сне целиком. Изобретателю швейной машины Элиасу Хосу приснилось, что он схвачен дикарями, у которых в руках копья с дырками в наконечниках. Так он “придумал” иглу с дыркой на конце. А Ломоносов? Он находился в Германии, когда приснилось, что его отец потерпел кораблекрушение в Белом море и выброшен на необитаемый остров. Вернувшись в С.-Петербург, ученый послал весточку домой с точным объяснением, где находится остров. Холмогорские рыбаки отправились в указанное место и нашли там тело отца. Факт документально подтвержденный.

...Незаметно забылся. И вновь мне видится огромный зал со множеством людей. Все одновременно говорят – и ничего не слышно. Это вокзальный зал ожидания. Вот суровый старик прикорнул... К стенке небритый дылда прислонился... Меж скамеек ребенок бегает, резвится. Вдруг понимаю: – эти люди – разные сновидения!

Сон – это зал ожидания. Попутчики, собранные там, только внешне схожи. Их приметы обманчивы. Ведь сновидения приходят из разных дверей и ничего общего между собой не имеют. Одни увлекают в сторону рая, другие – к вратам адовым. Было бы самонадеянным толковать сновидения, даже изучив природу сна. Ведь одинаково являются и откровения и искушения. Лукавому даже сподручнее действовать во – сне – в дымке чудесности.

Чтобы верить снам, надо их четко подразделять. Опытные толковательницы обычно называют пять причин сновидений: случайные внешние впечатления, собственные дневные заботы, болезненное состояние, откровения свыше и предчувствие души. Именно последнее они и берутся растолковывать. Причем само видение их мало интересует, для них важно наше отношение к увиденному, как оно влияет.

В Библии сны различаются еще строже: сны естественные и те, что посылаются человеку свыше. О снах-откровениях знали с древних времен (Быт. 20 3-6; 28. 12-14; Дан. гл. 2, 4; Иоил. 2, 28). Способность истолковывать сны-пророчества считалось сверхъестественным даром, поскольку будущее знает только Бог. Уже Иосиф был награжден этим даром и смог объяснить сны хлебодару и виночерпию (Быт. Гл. 11, 5, 8; 12, 16). И Даниил по Божественному внушению разъяснил сон Навуходоносору. Саул жаловался на то, что Господь “не отвечал ему ни во сне, ни через урим, ни через пророков” (1 Цар. 27, 6). Этому подражали лжепророки, и Иеремия сильно обличает их за это (Гл. 23, 25, 27, 28). А вот что говорится в Св. Писании о снах обыкновенных. Иов восклицает: “Ты страшишь меня сном, и видениями пугаешь меня” (Гл. 7, 14). Соломон объясняет источник многих сновидений: “сновидения бывают при множестве забот” (Екл. 5, 2), и прибавляет: “во множестве сновидений, как во множестве слов, много суеты” (Екл. 5, 6).

Известно высказывание архимандрита Никифора: “Так как полное и совершенное откровение воли Божией начертано для всех нас в Евангелии, то всякая вера в сновидения, будто бы предвещающие события, неразумна и обманчива, и все попытки усвоить себе возможность истолкования иных должны считаться в высокой степени греховными и безрассудными”.

Надо заметить, в Евангелии уже нет места снам-пророчествам. Потому что не во сне, а наяву явилось людям Верховное Существо. И, я чувствую, туда – в залитый солнцем день, в Пробуждение – ведут неумолимо полуночные странствия, эти записки...

...Стучит колесами ночной поезд, убаюкивает пассажиров. Как же добр Господь, подаривший нам сладкое отдохновение среди ежедневных забот и трудов! Как бы приободряя нас, он всюду расточил едва приметные обетования будущей жизни... Сон – одно из них.

Вместо колыбельной вспоминаю удивительную историю: “Одному врачу, который сомневался в бессмертии, пришел во сне сияющий юноша и проводил в какой-то город. В другую ночь он снова явился и спросил:

– Ты видел город и слышал необыкновенное пение – во сне или наяву?

– Во сне...

– А то, что я говорю с тобой, – во сне или наяву слышишь ты?

– Во сне.

– А где тело твое?

– В постели.

– А знаешь ли ты, что в настоящую минуту ты ничего не видишь своими телесными глазами?

– Знаю.

– Что же такое эти глаза, которыми ты сейчас видишь? Как ты видишь и слышишь меня, хотя глаза твои закрыты и чувства в бездействии, так будешь жить ты после своей смерти: ты будешь видеть, но глазами духовными. Поэтому не сомневайся, что после этой жизни будет другая жизнь”.

red@mrezha.ru
www.mrezha.ru/vera