| 2 | Тайны Божии (чудотворения, откровения, невидимый мир) |
ПТИЦА НА ОКНЕ
Случаев “жизни после смерти”, когда человек в состоянии клинической смерти видит потусторонний мир, учеными медиками записано великое множество (см., например, известную книгу доктора Моуди). Но описаны они с научной точки зрения – сами по себе, без связи с судьбой человека. А ведь Господь открывает этот неведомый мир не просто так, не для удовлетворения нашего любопытства. Каждый такой случай связан с жизненными обстоятельствами, несет определенный смысл. Господь как бы предупреждает, вразумляет... Вот один из случаев, записанный нашим корреспондентом.
Насретдинов Джемиль Маратович попал в аварию 30 октября 1995 года, когда о смерти даже и не думал. Ему было только 29 лет. Занимался коммерцией, всегда имел при себе деньги, жил на широкую ногу. Веселые компании, развлечения, выпивки, автомобили... С детства наделенный от Бога недюжинными физическими и умственными способностями, он добивался всего очень легко. Успешно закончил школу, затем Рижский авиационный институт, получил специальность инженера-механика авиационных двигателей. Но после окончания института по своей специальности работать не стал. Еще в студенчестве познал, как, перепродав дефицитный товар, можно за раз “срубить легкие бабки”. Нашел он таких же, как он, людей и создал свою фирму, дела резко пошли в гору. Вскоре “фортуна” переменилась, фирму пришлось закрыть, и решил Джемиль “делать деньги” на перепродаже подержанных автомобилей. В Йошкар-Оле, где он жил с женой, покупал с рук автомобиль, устранял неполадки, перегонял его на север в Сыктывкар, и здесь, гостя у своих родителей, перепродавал машину по более высокой цене. Полученная разница позволяла и дальше радоваться такой жизни. Так, наверное, жил бы он так, если бы не авария. Случилась она, когда он пригнал очередную машину в Сыктывкар. За четыре года регулярных наездов к родителям здесь у него появились новые друзья, в основном из таких же как он ловкачей, занимающихся коммерцией и умеющих красиво жить...
В тот день с утра он поехал в Нижнечовскую тюрьму встречать освободившегося старого друга. Когда сел за руль своей “шестерки”, к лобовому окну напротив его лица подлетела синичка и начала клювом стучать в стекло. Тогда он не придал этому особого значения, только удивился, почему это синичка клюет по стеклу, когда на нем нет мошек? Лишь теперь понял, что она передавала, как он сам выразился, “привет с того света”. Но тогда Джемиль в “тот свет” не верил, как и вообще в существование Бога, а верил только в свои силы. Да и не задумывался он об этом за круговертью жизни.
После встречи старого друга немного выпили. Вечером того же дня уже в другой компании распили бутылку “Посольской” на троих и поехали на машине своего нового друга – Мурата – встречать его невесту. Чеченцу Мурату было всего 24 года. В тот день он начал пить еще с утра на рынке, где торговал “тряпками”. После “Посольской” он уже был в приличном подпитии и попросил Джемиля сесть за руль. Но тот наотрез отказался. Пьяный он никогда не водил машину. В машине Джемиль сразу же уснул. И очнулся спустя три месяца на больничной койке.
Когда он спал, Мурат на бешеной скорости врезался во встречный автобус. От машины уцелели только два задних колеса, тело водителя пришлось расчленить на части, чтобы достать из-под груды искореженного металла. А Джемиля Господь сохранил, – видно, не пришел ему срок, какое-то дело на земле осталось недоделанным. Но об этом позже... Опытные шоферы, видевшие искореженную машину, не верили, что в ней мог кто-то остаться в живых. Но Джемиль еще дышал. В считанные минуты приехала “скорая”, отвезла его в Эжвинскую больницу, где ему сразу же оказали оперативную помощь.
Вот что рассказал мне лечащий врач Джемиля Юрий Николаевич Нечаев: “Поступил он едва живой – тяжелая черепно-мозговая травма, травма грудной клетки и легкого, переломы ребер, ключицы, конечностей и многочисленные травмы по всему телу. Сам он дышать не мог и долгое время держали его на искусственном дыхании. В момент кризиса на несколько минут останавливалось сердце, но с помощью электрошока его удалось возвратить к жизни. Месяц лежал в реанимации... Применяли даже оксигазотерапию, в специальной камере под давлением подавали чистый кислород, действием которого быстрее заживляются ткани. Были у него массивные пролежни, много раз приходилось их удалять, оголяя костную ткань, а счищенные места закрывать кожными пластинками. Положение казалось нам тяжелым...” Рассказ врача передаю столь подробно, чтобы дальнейшее было понятнее.
Вот что рассказал мне сам Джемиль:
“Уснул я в машине Мурата, а очнулся на оленьей упряжке. Вижу, везет меня какой-то мужик по тундре. Вокруг один снег. А мне холодно и я укрываюсь тулупом. Не помню, что со мной до этого произошло: как я попал в аварию, как меня привезли в больницу, как лечили, как умирал. Целых три месяца я находился без сознания. Но в видении, которое, очевидно, было после моей смерти, я откуда-то знал все, что со мной случилось. Не понимал я только того, что нахожусь на том свете. Я говорю мужику: “Вези меня в Ханты-Мансийск, у меня там жена”. Жена моя работает в аэропорту, и я почему-то решил, что она сейчас в Ханты-Мансийске. “Я, – говорю, – заплачу тебе, у меня есть деньги”. И достаю из-за пазухи большие бумажки золотой фольги с лицами святых, с нимбами, как на иконах рисуют. Он меня повез, и мы долго-долго ехали по тундре. Наконец, подъезжаем к большому каменному зданию темно-серого цвета. “Вот, – говорит мужик, – аэропорт”. А вокруг ни взлетной полосы, ничего нет, один этот “аэропорт” стоит посреди тундры. “Тебе, – говорит, – сюда”. И показал на двери, а возле дверей стоят три каких-то человека.
Я зашел в зал ожидания, – вокруг мрачно и холодно. Посреди помещения стоят три или четыре ряда сидений и на них сидит около пятнадцати человек. Все сидят с мрачными лицами, чего-то ждут. Я прошел, прихрамывая, к стенке и лег на кушетку. Откуда-то знаю, что у меня нога сломана и мне нужна помощь. Я стал обращаться к сидящим людям. Сперва обратился к одной женщине. “Женщина, – говорю, – помогите мне, у меня нога сломана”. Она повернулась ко мне, посмотрела исподлобья и снова отвернулась. Мол, отстань, не до тебя. Проходил мужчина, я к нему: “Мужчина, помогите мне, у меня нога сломана!” Он тоже посмотрел на меня, словно я у него машину украл, и прошел дальше. Потом ко мне подошел маленький парень, я ему: “Помогите мне, у меня нога сломана”. Он говорит: “Пошли со мной!” – и повел меня на второй этаж по узким коридорам. А в то время, когда мы пошли на второй этаж, те трое человек, которые стояли у входа, заходили по одному во внутрь... Потом я узнал, что когда лежал в реанимации, рядом со мной как раз умерло три человека – те самые люди, которые стояли возле дверей и потом заходили в “аэропорт”... Все люди в этом “зале ожидания”, я видел, были в напряжении, сидели с серыми безжизненными лицами, словно живые покойники.
Следующее, что я запомнил – это был, наверное, суд надо мной. Все происходило здесь, на нашей земле. Как будто стоим мы втроем на лугу возле речки. Я возле желтой машины. Справа от меня молодой, современно одетый человек, а слева стоит еще один мужчина. Кто он такой, я не знаю, но откуда-то знаю, что его зовут Валера. Я рассказываю молодому человеку всю свою жизнь. “У меня, – говорю, – очень нужная специальность, я закончил авиационный институт, я хороший специалист. Из-за беспорядков, которые творятся в стране, я вынужден заниматься коммерцией и гонять машины. На те 300-400 тысяч, которые мне платили бы за мою работу по специальности, я не могу прожить и прокормить семью. И еще не известно, когда в России наступит порядок, чтоб можно было честно зарабатывать свои деньги и жить нормально. “Тут он говорит мне: “Пошли со мной”. А я ему: “Как я пойду, если у меня пролежни?” – “А ты, – говорит, – отдай их Валере”. Я снял с себя пролежни, словно это какие-нибудь штаны, и передал их третьему человеку, который стоял рядом с нами. А он взял и присоединил их к себе”. И мы с молодым человеком пошли вниз к реке. Он показал мне собирать какую-то зеленую траву возле речки и после этого видения я очнулся уже в нашей жизни. Когда я окончательно пришел в сознание, с момента аварии прошло около трех месяцев, а у меня было такое чувство, что прошло всего несколько часов”.
По признанию врачей и самого Джемиля, перелом в его состоянии наступил после того, как по просьбе родственников прямо в реанимационном отделении его окрестили. После этого он стал выходить из комы и начали зарубцовываться пролежни. А в это время Валера, который, как оказалось, лежал с Джемилем рядом в одной палате, начал весь гнить и вскоре умер. Хотя ничего опасного у него не было. Все врачи думали, что он вскоре поправится, а Джемиль умрет. А получилось наоборот. “Так вот получилось, – говорит вернувшийся к жизни человек. – Я благодарен тому, что попал к Юрию Николаевичу, прекрасному хирургу, что за мной ухаживали мои мама, отец и сестра, и, главное, тому, что они меня окрестили и молились за меня. Я им всем очень благодарен”.
С самого начала, как только он попал в больницу, все родственники собрались у его родителей. Сестра на время перебралась к ним жить. Жена, как только узнала об аварии, сразу же поехала за тысячу километров на попутках из Йошкар-Олы в Сыктывкар, даже не успев как следует одеться. Верующая тетка Галина (сестра матери) привезла к родителям Библию, молитвослов, свечи, иконки Спасителя и Божией Матери, Пантелеимона-целителя. Все родственники в тот же день собрались в одной комнате и начали молиться за него, а потом, по предложению тетки Галины, еще строго постились три дня. И молились потом каждый день все вместе, хотя до этого никто, кроме тетки, в Бога по-настоящему не верил. А она постоянно заказывала в церквях и монастырях молебны о его здравии, ходила ко всем священникам и уговаривала их окрестить своего племянника, который находится при смерти. Из-за того, что Джемиль был в коме и сам не мог ничего решать, ей отказывали крестить его, боясь поступить против воли больного. И лишь о.Андрей Паршуков согласился. Он пришел в реанимацию и совершил церковное Таинство, дав Джемилю христианское имя Михаил. Крестины состоялись 21 ноября, в Михайлов день. Во время крещения, как все заметили, безжизненное тело начало содрогаться, словно в него входила жизнь. Отец Андрей на это сказал: “Будет жить! Но надо помнить, что на все воля Божия”.
Трудней всего пришлось матери Джемиля (а теперь уже Михаила) Валентине Ивановне. Поздно вечером перед самой аварией, когда она находилась на кухне, на кухонное окно села синичка и начала стучать ей в стекло. Валентина Ивановна вспомнила, что это плохая примета и прогнала синичку. Та улетела, а потом опять прилетела и принялась снова стучать по стеклу. И тут на Валентину Ивановну нашла такая паника, что она ушла в спальню, бросилась на кровать и заплакала. В это время ее сын разбился. Через полчаса прибежала дочка и принесла эту страшную весть. В момент аварии она по счастливой случайности оказалась рядом. Видела разбившуюся машину и помогла привезти брата на “скорой” в больницу. Кто знает, может быть все эти счастливые совпадения, спасшие молодому человеку жизнь, все эти предостережения ему и его родным, и этот удивительный сон за гранью жизни, да и сама авария – лишь для того и попущены Богом, чтобы Джемиль принял Святое Крещение? Это неведомо никому...
“Каким только я его не видела! – со слезами вспоминает мать Михаила. – Однажды пришла в палату, стала его переворачивать на другой бок и слышу, как по отекшему телу вода переливается. А то пришла, а он уж весь холодный... Уж как только его отец Андрей окрестил, век на него молиться будем, тогда только, после Михайлова дня, он и пошел на поправку. Вот какой ведь человек, даже денег не взял. Говорит, с таких людей деньги не берут, что ему много денег для лечения потребуется. Когда, говорит, выздоровеет, сам на алтарь положит. Но мы тогда сразу же пожертвовали на церковь...
Успокоившись немного, Валентина Ивановна продолжает:
– Первый раз, когда очнулся, сын меня не узнал, говорит: “Кто такая?” – “Я мать твоя”. – “Да какая ты моя мать! Ты бабка какая-то. Почему ко мне мать не приходит?” Каково мне было слышать это, когда родной сын мать не признает! Начала я ему про него и про себя рассказывать, чтобы вспомнил. Когда узнал, что я в школе работаю, – и мне, говорит, тоже в школу надо. “Да ты, – говорю, – сынок, школу-то давно закончил”. – “Тогда в институт”. – “И институт закончил”. “”А у меня, – говорит, – есть бумаги, что я его закончил?” – “Есть, – отвечаю, – диплом об окончании”. – “А кто, – спрашивает, – тогда я такой?” Будто и в самом деле заново на свет Народился...”
Поправившись, Михаил стал читать Священное Писание, молиться Богу за себя и своих спасителей. И хотя он лишился всего, что имел в жизни – здоровья, машины, денег и прочего материального благополучия – но считает, что приобрел гораздо больше. От своего имени он попросил передать молодым читателям нашей газеты обращение, которое я и привожу здесь дословно:
“Я обращаюсь ко всем, кто не поверит этому рассказу и будет продолжать курить, пьянствовать, наркоманить, в общем всячески грешить и дальше. Люди, одумайтесь, мы все сошли с ума. Посмотрите, во что мы превратили Россию – в сплошной притон для проституток, наркоманов, воров, пьяниц и убийц! Мы пошли войной брат на брата, превратили великую Россию в скупочную базу для “лохов” из-за границы. Люди, одумайтесь! Попробуйте остановиться, подумайте о своей жизни, о своей душе, подумайте о России! Подумайте о своих близких, о своих детях. Какую жизнь и какую Россию мы оставим им в наследство? Я обращаюсь к предприимчивым людям, кто готов делать деньги любой ценой, лишь бы получить прибыль. Ребята, займитесь, наконец, делом. Надо поднимать Россию из того ....., в котором она очутилась. За все наши дела ТАМ с нас спросится. А кто мне не поверит, тому большой привет с того света. Там нас ждут”.
Когда мы встречались с Михаилом, он попросил меня (сам он передвигается с трудом) пригласить к нему священника, чтобы исповедаться в прошлых грехах: “Хочу очиститься от всей скверны”. Я знаю, он тщательно готовился к исповеди, а потом к нему приходил эжвинский священник о.Владимир. Впервые в своей жизни Михаил причастился тела и крови Христовой. Дай Бог, чтобы он окончательно выздоровел.
Е.СУВОРОВ.