Мало кому известно, что в каких-нибудь 10-15 километрах от Шапок (это пригородный дачный поселок в 70 км на юго-восток от Санкт-Петербурга) в очень глухом месте, посреди непроходимых топких болот покоятся мощи преподобного Макария Римлянина. Видя его имя в святцах, многие думают, что этот святой подвизался в древности где-то в Риме и там почил. Оказывается, нет.

То обширное болото с давних пор наречено Макарьевским, и на этом островке, возле мощей святого, некогда была тихая благодатная обитель – Макариевская пустынь. Мне, уроженцу тех мест, ранее приходилось в грибных походах бывать поблизости. Слышал я и детские воспоминания бабушки про пустынь, но как-то не удосужился узнать подробнее и уж вовсе не догадывался, что в лесной глуши могут находиться мощи святого пустынника.

Первый раз с сельским священником Вадимом Онопченко, настоятелем шапкинской Покровской церкви, и небольшой группой прихожан мы отправились туда в конце августа 2000 года, накануне Успения (престол монастырской церкви был как раз Успенским). Не без помощи Божией все-таки сумели добраться до укромного уголка. Шапкинское лесничество любезно выделило для нас вездеход, а местный краевед Алексей Пименов вызвался быть провожатым. Место действительно сокрытое, и, хотя я с детства исходил все окрестности, вряд ли смог бы сам найти обитель. Дорога оказалась непроезжей даже для вездехода, поэтому с полпути паломникам пришлось двигаться пешком по едва приметной труднопроходимой тропочке среди обширных топей, перелесков и кустарников.

Сначала дорога пролегала через заброшенные поля, по которым ветер гнал беспорядочные буро-зеленые волны. Мы, горожане, как дети, радовались открытому пространству, солнцу, природе. Затем, перейдя ручей, вошли в лес. Мы все шли и шли, и густому зеленому лесу не было конца. Наконец вышли на поляну и сразу почувствовали благодатное веяние Макариевской пустыни: дышать вдруг сделалось как-то легко, благоухали травы, цветы, и трепетали начинающие золотеть предосенние листья. Среди миротворной тишины слышалось пение птиц. На фоне неба выделялся силуэт рощи, под которой виднелись груды заросшего бурьяном кирпича – руины Успенской церкви. Вот и пустынь! Место заросло елками, выросшими в послевоенные годы – под ними сиротливо возвышается простой металлический крест.

Немного передохнув с дороги, приступили к богослужению. Оно длилось долго, а когда окончилось, батюшка благословил меня приступить к чтению Жития преподобного.

Удивительная жизнь была у святого! Родился он в Риме, в богатой и знатной семье, получил блестящее образование, открывавшее ему замечательное будущее на поприще общественном. Но он жаждал жизни созерцательной и духовной. Римский престол в то время, в XVI веке, утопал в роскоши и распущенности и не отвечал чаяниям будущего подвижника. И Господь обратил духовные очи юноши на Восток, указав путь в совершенно неизвестную ему Святую Русь.

При чтении этого места из Жития я невольно вспомнил свое паломничество в Рим, совершенное автостопом в 1994 году, опасности обратного пути через объятую религиозной войной Хорватию и как будто все пережил заново. Очень хорошо представил, какие трудности и лишения испытал одинокий юноша-пилигрим на пути к назначенному ему месту подвига, пока не пришел на землю православную, где обрел веру, наставника и стяжал венец святости.

Достигнув Свято-Троицкого монастыря преподобного Александра Свирского, он стал его учеником. Тот ласково принял пришельца, присоединил его к православию и постриг с именем Макарий. С благословения игумена инок решил избрать путь отшельничества, определив себе для безмолвия непроходимые болотные дебри в верховьях рек Мги и Лезны. Здесь, на небольшом островке среди топкого болота, на левом берегу Мги, в одной версте от ее русла, поставил Макарий небольшую келию.

Чтобы усугубить подвиг, смирить разум и чувства, отдал он предпочтение невзрачному крохотному островку и унылому болоту с чахлыми березками. Отверг он красоту великую и простор земной ради того, чтобы в Богом данной смиренной тесноте и убожестве болот познать Господа, слышать безмолвный «глас хлада тонка», который приходит лишь к тем, кто очистил свое сердце, смирившись со всем, что Господь посылает. И исполнилось на преподобном слово Божие: «Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят» (Мф. 5, 8).

Неведомо, сколько лет, незнаемый людьми, питаясь скудной растительной пищей, изнуряя плоть и смиряя дух, прожил здесь Макарий. Но однажды на остров забрели уставшие охотники, которые заблудились в лесах и болотах. Старец накормил их из своих скудных запасов и после молитвы и беседы, благословив, указал выход из болота. Так Господь открыл старца миру.

Молва о святом подвижнике быстро разнеслась по Новгородской земле, приведя к нему многих жаждущих духовного назидания и молитвы. Он не отказывал в помощи страждущим, но известность тяготила его, и отшельник укрылся за обширным топким болотом, покинув место первоначального подвига. Теперь он избрал для нового жительства небольшую возвышенность на левом берегу реки Лезны. Но и здесь Господь открыл его убежище, привлекая путников особыми знамениями благодати – то огненным столпом, ясно сияющим в ночи, то благоуханным облаком, покрывающим место подвига святого.

Вновь и вновь отыскивая старца в непроходимых дебрях, паломники слезно просили позволения навсегда поселиться при нем. Не смея отказать в мольбах жаждущим пищи духовной и поняв волю Божию, преподобный Макарий дал согласие ревнителям подвигов и жизни иноческой поставить свои келии, чем положил начало скиту. Первым игуменом стал сам подвижник, получивший духовный сан от святителя Макария, архиепископа Новгородского, впоследствии митрополита Московского и всея Руси. Около 1540 года братия выстроила небольшую деревянную церковь Успения.

В результате непрестанной молитвы и многолетнего духовного и телесного поста преподобный Макарий сподобился дара прозорливости и чудотворений и так, принося людям исцеления, достиг глубокой старости. В 1550 г. он вернулся на свой любимый островок – место первоначального подвига – и там 15 августа ст. стиля (т.е. на Успение) предал душу Господу. Уже в XVII в. святой был канонизирован.

Обитель знала времена и расцвета, и упадка, но строгое отношение к уставу и монашеским обетам свято соблюдалось в ней как завет преподобного. Насельники жили замкнуто, ее игумены никогда не избирались на государственные и церковные посты, их не приглашали на собрания духовно-государственные, да и помощи из казны никогда не поступало.

В Смутное время Макариевская пустынь была разорена шведами, но вновь восстановлена усердием благочестивых жертвователей. Новую Успенскую церковь с приделом преподобного Макария отстроил Василий Гурьев, помещик села Замостье, где до Великой Отечественной войны работала начальником почты моя бабушка Татьяна Анисимовна – от нее-то впервые и услышал я о чудесной пустыни.

Но в 1764 году обитель упразднили как малолюдную и бедную, а храм стал приходским и приписным. Так продолжалось до 1840 года, когда усердием благотворителей обитель стала быстро возрождаться и украшаться: построили колокольню, странноприимный дом, братские корпуса, обновили церковь и часовню с чудотворным колодцем преподобного.

В 1893 году на месте пустыни учредили «Воскресенский практически-миссионерский монастырь» для противостояния множившимся лжеучениям. Настоятелем был назначен известнейший синодальный миссионер, иеромонах Арсений, объездивший полсвета. Воскресенский монастырь считался беднейшим среди Новгородских, из казны ничего не получал, но зато братия отличалась особенным усердием к молитве и труду. Для осушения острова трудолюбивые монахи проложили среди топей четырехкилометровую канавку, соединившую через водораздел Мгу и Лезну, сложили из обтесанных валунов точную копию Афонской горы. Благодатное воздействие находящихся в обители святынь, размеренная и неизменная череда монастырских богослужений, а также активная миссионерская деятельность и пропаганда трезвости ее насельниками – все это привлекало сюда множество паломников. Совершались многокилометровые крестные ходы из Любани, окрестных деревень и Колпина. В Любани когда-то было подворье обители.

Неизменна и неизреченна святость. Лишь человеческое сердце переменчиво и непостоянно: то согреется, оттает в лучах пресветлого Солнца, то остудится холодным осенним ветром, то соблазнится и разуверится, то вновь отчаянно и горячо поверит.

Подобно многим русским монастырям, Макариевская пустынь была в 1932 году насильственно закрыта, а в ее стенах устроено сначала какое-то отделение Свирьлага, затем интернат для душевнобольных инвалидов. Наступающие немцы их всех расстреляли как «неполноценных». Последним настоятелем пустыни был замечательный подвижник, прозорливый старец схиепископ Макарий Любанский, сполна разделивший трагическую участь русского духовенства в годы гонений за веру. После закрытия монастыря он с братией был сослан в лагерь. Освободившись в 1935 году, старец поселился недалеко от Любани – в Чудово, тайно руководя своими духовными детьми, постригая и рукополагая достойных. В 1941-1943 годах Чудово находилось почти на самой линии фронта, и владыка с келейником, скрываясь в соседней деревне, жили у кого-то в избушке. И однажды видит приютившая их старушка странный сон: как будто подъезжает к избе золотая, сияющая ярче солнца карета. Восседает в той карете Всемилостивая Царица и во всеуслышание провозглашает: «Здесь у меня старец очень устал, надо ему дать отдохнуть». А на следующий день неизвестно откуда пришел католический ксендз, услышавший про православного епископа, и дал совет пробираться за Псков, в Псково-Печерский монастырь. Взяли котомочки, посохи, пошли, добрались до обители, и там их приняли с почетом. Погиб старец от осколка снаряда в 1944 году, когда готовился к обедне.

Во время войны здесь проходили ожесточенные бои, поэтому от монастырских зданий ничего не осталось, в земле лежит много «железа». Место, как мы заметили, навещается «черными следопытами», которые выкапывают оружие, а найденные кости складывают рядом. Будем же молиться, чтобы со временем эти останки русских воинов были преданы земле, упокоены в братских могилах, а о душах убиенных отслужены панихиды.

Последняя же русская кровь, как выяснилось, пролилась здесь спустя десятилетия после войны. Об этом мне поведал бывший военнослужащий, ныне сторож Успенского собора Киево-Печерской лавры, инвалид Петр Николаевич Нестерчук, участник разминирования пустыни...

Но вернемся к нашему паломничеству. По окончании богослужения далее предстояло найти путь на островок, к колодцу преподобного. И туда пройти нам не удалось. Преодолеть непроходимое место смогли лишь на следующий год. Это самый трудный четырехкилометровый участок – нужно перебираться через очень топкое болото, на котором к тому же полным-полно осталось колючей проволоки, ведь передовая Тихвинского фронта когда-то проходила здесь. Сейчас тут тишина, а когда-то гремели разрывы снарядов, от которых еще остались незатянувшиеся полыньи. А где-то неподалеку, как помнится, лежит полуистлевший остов русского «ястребка». Но настоящая трясина началась у самого подхода к островку – высокие резиновые сапоги даже в засушливое лето быстро заполняются темной болотной жижей.

Существует и иная дорога ко святому колодцу, от деревни Костуя через низинную пойму реки Мги, там, где она делает крутой поворот. Это более короткий путь, но такой же труднодоступный. Раньше здесь была намоленная тропа, сейчас же от переправы остались лишь полуистлевшие опоры, а расплодившиеся в последнее время бобры перегородили русло так, что поиски перехода занимают много часов.

Сам островок, как оказалось, очень невзрачен и невелик – метров 40 в длину и 20 в ширину, там и грядки-то негде было возделать. Тем не менее, сохранились руины довольно большой церкви во имя Святых Отцов и Матерей, в посте и молитве просиявших, в разрушенном притворе которой находится колодец преподобного с удивительно чистой и вкусной водой. Кто-то недавно принес сюда полмешка цемента и подправил каменную кладку, так что видно: это укромное место все чаще посещается, и в этом, полагаю, предпосылка грядущего возрождения святыни.

Здесь, как нигде, начинаешь понимать, что монастырь должен создаваться именно вокруг человека, который ищет совершенства духовной жизни. Ведь такой подвижник удалялся от мира в глухие места вовсе не для строительства обители, а для обретения Бога, ибо в мирских заботах, суете и страстях трудно постигнуть Его тайну. И проходили годы, прежде чем он достигал вхождения в то Царство Божие, которое внутри нас находится, о котором сказано: «Не видел того глаз, не слышало ухо, и не приходило то сердце человеку, что приготовил Бог любящим Его» (1 Кор. 2, 9).

Да, все чаще теперь посещают заброшенную обитель православные христиане, радеющие об ее восстановлении. Так, настоятель любанской Петропавловской церкви протоиерей Евгений Бабинцев, уже давно попечительствующий о святыне, установил в обители большой ажурный металлический крест, обнеся его оградкой. А в Тосненском районном краеведческом музее рассказывают, что как-то приходил к ним немолодой путник из Москвы, который провел четыре дня и четыре ночи в пустыни. Он высказал намерение с благословения епархиального начальства поселиться в скором будущем там насовсем. Может быть, действительно возродится Макариевская пустынь? Бог весть...

Но что я несомненно знаю: та благодатная помощь, которую мы получаем в Покровской церкви села Шапки, – следствие молитвенного предстательства этого святого. Прихожане хранят благодарную память о нем и стараются по мере сил способствовать ее возрождению. Предстоит сделать немало. Но, прежде всего, нужно собрать средства и силы, чтобы восстановить келию и живоносный колодец преподобного Макария и устроить скит. А затем – построить церковь, возвести первые монастырские здания для приюта «труждающихся, поющих и доброделающих во святом храме сем».

И вовсе не обязательно, чтобы появились здесь «великие старцы», но чтобы подвижники – безусловно, ибо в этом существо монашества. Если о спасении души должен заботиться каждый христианин, то монашество – это стремление к духовному совершенству. А его достижение невозможно без подвига. Сам Бог не может спасти нас без нас, и никакие святые места не помогут, если не будет правильной духовной жизни.

назад

вперед

На глав. страницу.Оглавление выпуска.О свт.Стефане.О редакции.Архив.Почта.Гостевая книга