ВЕРТОГРАД

КУДА ИДЕТ ХРИСТИАНСТВО

Лекция профессора Московской духовной академии Алексея Ильича Осипова, прочитанная в Сретенской духовной семинарии в декабре 2001 года

Основная проблема, перед которой сейчас мы все стоим и от которой никуда не уйдем, – это вопрос о направлении развития современного христианства. Всю историю в нем борются две тенденции. Одна – освящающая мир, другая – обмiрщающая Церковь. Эта борьба идет с переменным успехом, и если исходить из откровения Божия, из слов Самого Спасителя, то, как это ни печально, следует ожидать победы второй из них. «Сын Человеческий, придя, найдет ли веру на земле?»

Правда, мы часто повторяем другое: «Созижду Церковь Мою, и врата ада не одолеют ее». Но не будем забывать, что не о внешней структуре Церкви (собор-синод-патриарх-епископы-священники-диаконы и так далее) здесь идет речь. Церковь – не просто общество верующих. Она есть единство в Духе Святом тех христиан, которые стремятся жить по заповедям Христовым. Именно в этом смысле она есть Тело Христово, живой организм Христов, который неодолим. А структуры, управление, учреждения и т.д. являются лишь необходимой в определенных исторических условиях формой существования Церкви в этом мире. Форма, естественно, может в чем-то меняться. Так вот, верующих-то, которые средоточием своей жизни видят Евангелие, становится, как показывает история, все меньше.

Понятие «обмiрщение» (в дореволюционной орфографии это слово писалось через i) приобретает сейчас необычайную по своей значимости актуальность: оно очень точно характеризует состояние и главнейшую тенденцию развития современного христианства. Смысл этого понятия раскрывается словами апостола Иоанна Богослова: «Все, что в мiре: похоть плоти, похоть очей и гордость житейская, не есть от Отца, но от мiра сего» (1 Ин. 2, 16). Обмiрщение захватило все конфессии без исключения. Особенно сильно оно проявляет себя в западном христианстве, опередившем в этом отношении нас, православных. Но мы усердно и небезуспешно догоняем его.

Западные церкви в настоящий момент своей основной и, по существу, единственной задачей ставят решение проблем мiрской жизни. Одной из ярких иллюстраций может служить Международная конференция Всемирного Совета Церквей, которая проходила в Бангкоке в 1973 году, под названием «Спасение сегодня». Два наших представителя, бывшие на ней, рассказали, что там было. (Вы знаете, что в 1961 г. во Всемирный Совет Церквей вступила Русская Православная Церковь, а с ней в последующие годы и все Православные Церкви социалистических стран). Оказывается, эту важнейшую тему о спасении там рассматривали исключительно в так называемом горизонталистском, то есть чисто материалистическом плане – как спасение от болезней, нищеты, невежества, эксплуатации, бесправия, от засилья транснациональных корпораций и т.д., и т.п. И когда православные делегаты предложили поговорить о спасении, ради которого пришел Христос, то на них посмотрели, как на какие-то допотопные существа.

Эта конференция прекрасно показала, к какой цели стремится современное христианство, точнее, современные христиане – к благу на земле. Эта устремленность характеризовала и все Генеральные Ассамблеи Всемирного Совета Церквей.

Заземленность христианского сознания не могла не выразиться в богословии, в соответствующих нравственных нормах жизни. И мы видим, к чему пришло сейчас западное христианство, – к таким вещам, о которых если бы сказать лет 50 назад – никто бы не поверил. Когда в 1927 году на первой конференции «Вера и устройство» протоиерей Сергий Булгаков предложил всем причаститься от единой Чаши (всем: православным, англиканам, старокатоликам, лютеранам, методистам...) и таким образом решить проблему единства, то, вы знаете, кто первыми запротестовали? Англикане. С тех пор ситуация катастрофически изменилась. Кстати, большое значение здесь имели последствия Второй мировой войны.

Теперь мы видим иное. На Генеральной Ассамблее ВСЦ в 1991 году в Канберре, в Австралии, православные вынуждены были выступить все вместе со специальным заявлением к руководству ВСЦ, ко всей Ассамблее. Они потребовали рассмотреть вопрос о прямых отступлениях отдельных церквей-членов ВСЦ от самых основополагающих христианских истин. Речь идет о языческом понимании Бога-Троицы (дошло до того, что Дух Святой объявляется «женским божеством». В той же Канберре об этом заявила одна профессорша-протестантка – о фактическом отрицании Божества Иисуса Христа и Его Воскресения, о материалистическом понимании спасения, прямом хилиазме и т.д.

В области морали современное западное христианство пошло прямо по пути откровенного презрения нравственных норм, указанных в Священном Писании. Вы понимаете, о чем идет речь – об этих т.н. несчастных меньшинствах. На той же Ассамблее для них было устроено целое пленарное заседание, и они сидели на сцене часа два и жаловались, что не все церкви их принимают, благословляют их «браки», что их не рукополагают. С тех пор, с 1991 года, процесс прошел очень далеко. Все большее число т.н. церквей уже не только не изгоняет их из своей среды, но и принимает в свои общины, допускает до евхаристического общения, даже благословляет их сожительство (например, Рейнландская Евангелическо-лютеранская церковь в Германии), назначает пасторами и т.д. О женском священстве и говорить не приходится.

Для нас все это важно вот почему. В настоящее время т.н. свободы информации, а на самом деле власти денег, богатый Запад получил в нашей стране неизмеримо большие возможности пропаганды, нежели Церковь, поэтому дух и идеи Запада беспрепятственно проникают в наш народ и в нашу Церковь. И когда мы говорим о проблеме обмiрщения и указываем на Запад, то делаем это не ради его осуждения, но с целью борьбы против обмiрщения нашей церковной среды.

Обмiрщение угрожает тем, что зараженные этим духом, как пишет святитель Игнатий Брянчанинов, незаметно для себя примут антихриста и жестоко пострадают. Свт.Игнатий прямо говорит, что тот, кто не борется со своим ветхим человеком (страстями, в наше время особенно с жаждой наживы, самомнением и блудодеянием), тот, будучи единодуховным с антихристом, признает его за Христа. Это произойдет естественно, ибо подобное соединяется с подобным. Одна из причин развития этой лжедуховности состоит в том, что, по учению обмiрщенных церквей, основная задача Церкви должна состоять в служении ближним, а это предполагает ее максимально активную социальную, политическую, экономическую, культурную деятельность. Что худого в этом? То, что происходит подмена цели.

У Церкви она одна и единственная – спасение человека от духовного рабства страстям и приобщение Богу через стяжание богоподобных свойств, главнейшими из которых являются смирение и любовь. Внешнее же служение ближним является лишь одним из средств приобретения этих свойств, но никак не целью и не «заработком» спасения. Сведение же основной задачи Церкви к решению земных «горизонтальных» задач и приведет обмiрщенных христиан к незаметному принятию антихриста. Ибо когда он придет, то объединит все государства в одно: ненужными станут армии, прекратятся расходы на вооружение, сократится население земного шара (потому что лишние миллиарды будут уничтожены, и останется один «золотой» миллиард), высвободятся астрономические средства, с помощью жестоких законов всюду будет наведен порядок и т.д. Так он решит социальные и другие проблемы. Господа будут жить, как аскариды, купаясь в комфорте, все прочие будут нормальными рабами и подопытными кроликами. Он решит все проблемы – войны и мира, голода, социального обеспечения, прав и обязанностей и т.д. Кто когда-либо мог это сделать? Разве не он спаситель мира, не он Христос? Обмiрщенные христиане и примут его как Христа, «вместо Христа» («анти» означает не только «против», но и «вместо»). А если вместо, следовательно, и против.

Вот почему обмiрщение – это смерть для любой церкви, для любого христианина. Кстати, имя антихриста, которое выражено в Апокалипсисе таинственным числом 666, по сути, означает не что иное, как мамону, т.е. полную отдачу всех сил ума, сердца и воли в заботу исключительно о земных благах и ценностях. Об этом свидетельствует иудейское предание, которое это число зафиксировало (см. 3 Цар. 10, 14, 2. Пар. 9, 13) как символ потрясающего, высшего в истории Израиля процветания. Маленькое копеечное государство при царе Соломоне получало 666 талантов золота в год. А если каждый талант – это 49,11 килограмма золота, то всего оказывалось 32 тонны 707 кг на ничтожное число жителей! Вот вершина мiрского счастья. Мамона и есть обмiрщение. Прот. А.Мень как-то заметил: в иудаизме нередко понятие Царства Божия связывали с внешним торжеством Израиля и фантастическим благоденствием на земле. Не об этом ли благоденствии на земле пекутся больше, чем о небесном, и современные христианские церкви?

Один из выпускников МДА начала ХХ века, Тарасий Кургановский, написал работу «Перелом в древнерусском богословии». Автор пишет, что в Русской Церкви в XIV-XV веках было серьезное обращение к существу христианской жизни, к духовной ее стороне, было понимание того, что главным является исполнение заповедей Евангелия, а внешние формы благочестия, богослужебный Устав, обряды рассматривались лишь как средства, способствующие достижению цели. Но постепенно форма и содержание стали меняться местами. Об этом очень сильно пишет Иван Васильевич Киреевский в своей замечательной статье «О характере просвещения Европы и о его отношении к просвещению России». Его мысль такова, что в нашей Церкви постепенно уважение к преданию, которым стояла Россия, нечувствительно для нее самой перешло в уважение более наружных форм его, чем его оживляющего духа. Это духовное изменение проявилось уже на Соборах 1503 и 1505 годов (на которых присутствовал и преподобный Нил Сорский), но особенно резко выразилось на Стоглавом Соборе 1551 года.

Преподобный Нил Сорский выступил с вопросами, касающимися монастырской и монашеской жизни. Он видел, какие стали происходить изменения, и призывал к тому, чтобы монастыри были бедными, ризницы их, облачения, сосуды и т.д. – скромными, чтобы монахи питались только трудами рук своих. Одежда их должна быть самой простой, бедной. Никакой роскоши, никакого злата и серебра не должно иметь ни монахам, ни монастырю. (Вспоминаются слова свт. Филарета Московского: «Если бы надлежало объявить войну какой одежде, то, по моему мнению, не шляпам священнических жен, но великолепным рясам архиереев и священников. По крайней мере, это, во-первых, но сие-то и было забыто. Священницы Твои, Господи, да облекутся правдою»). На это Нилу Сорскому было сказано: «Ты, Нил, ошибаешься. Если такая жизнь будет в наших монастырях, то кто же из бояр пойдет в монахи? Никто, потому что они не смогут жить по твоим правилам. А если никто не пойдет, то откуда же мы будем ставить епископов? А если епископов не будет, то и Церкви не будет. Ты, Нил, ошибаешься».

В это время, как раз в начале XVI века, сталкиваются два направления, названные впоследствии иосифлянством и нестяжательством. Здесь произошел, если хотите, последний открытый бой за подлинное монашество и, следовательно, за судьбу самого православия на Руси. Победило иосифлянство. И процесс обмiрщения в Церкви пошел свободной стезей. Монастыри и храмы стали превращаться в замечательные и богатейшие произведения искусства, просто игрушки, красавцы. (Дети играют в маленькие игрушки, взрослые – в большие игрушки). Ризницы стали богатейшими. (В музее Лавры, например, есть митра, которой цены нет, она вся в драгоценных камнях). Монастыри стали богатейшими землевладельцами и крестьяновладельцами (Карташев пишет, что, например, у Троице-Сергиевой лавры Екатерина II изъяла 106 тысяч душ). К чему привело это? Вы прекрасно понимаете.

1612 год. Множество храмов и монастырей было разрушено, осквернено, разграблено. Попустил Господь. И вы думаете, мы научились чему-нибудь? Ничего подобного. С новой энергией стали восстанавливать внешнее церковное благолепие. Насколько при этом утрачивались понятия о значении духовной жизни, можно судить по расколу XVII века. Казалось бы, причины для раскола ничтожные: исправление книг, изменение обрядов, троеперстие и т.п. Однако для многих они явились основным содержанием их веры. В обряде православные увидели все существо православной веры. Форма для многих оказалась дороже драгоценного содержания.

Прямое следствие духовного охлаждения – Петр I, «первый большевик», как его очень точно назвал Максимилиан Волошин, и весь антицерковный XVIII век. О духовном состоянии Церкви в этот век лучше всего говорит свт.Тихон Задонский: монастыри стали хуже светских домов. Логично завершил век Павел I, великий мастер Мальтийского ордена, посягнувший, вопреки строгим прещениям Вселенских Соборов, на власть над епископами и объявивший себя главой Российской Православной Церкви (и ни один из последующих императоров не снял этого позора с русского царства).

Не помогло и наполеоновское нашествие. Москва сожжена, уничтожены великолепные храмы. Задумались, почему это произошло? Покаялись? Обратили внимание на исправление жизни? Нет, вновь взялись за восстановление внешнего благолепия Церкви, забыв фактически о внутреннем.

80-90-е годы XIX века. Епископ Феофан Затворник пишет: «Через поколение, может, через два, иссякнет наше православие...» Епископ Игнатий буквально рыдает: монашество подобно роскошному, зеленеющему древу, но которое изнутри совершенно сгнило: первая же буря свалит его, а с ним – и все православие. Но к их голосу никто не прислушивается. Эти затворники – что они понимают? Святитель Филарет с горечью писал: «Как скучно видеть, что монастыри все хотят богомольцев, то есть сами домогаются развлечения и искушения. Правда, им недостает иногда способов, но более недостает нестяжания, простоты, надежды на Бога и вкуса к безмолвию».

Прошло полтора поколения после пророческих слов святителя Феофана, и наступил 1917 год. Как корова языком, революция слизнула все то благолепие, которое не было основано на камне правильной христианской жизни. Вопрос, о котором в XVI веке начался серьезный спор, был, кажется, закончен. «История, – говорил Цицерон, – лучшая учительница». Он прав. История еще раз показала, что Божественный промысл действует всегда применительно к нашему духовному состоянию. Люди же – лишь слепые орудия в руках воли Божией.

Сейчас открылся еще один и, возможно, последний период в жизни нашей Церкви. Ее судьба будет зависеть от того, по какому пути пойдет то ее возрождение, о котором теперь так много говорится. Что победит и станет первичным в нем: внешнее благолепие, количество монастырей, храмов, епископов, священников, духовных школ и т.д. или устроение правильной духовной жизни, и прежде всего в монастырях, среди монашества и духовенства. Будут ли монахи, особенно молодые, жить в действительных монастырях или нести послушания в полумужских-полуженских, служить в городах, на приходах, в подворьях (венчая, исповедуя и крестя), в женских монастырях? Станут ли духовные школы духовными или будут богословскими, как перед революцией, т.е. светскими? Удастся ли воспитать пастырей и архипастырей, а не наемников? Будут ли наши духовники старшими братьями, добрыми советниками, как пишет свт.Игнатий, или пойдут по пути вождей тоталитарных сект, требующих беспрекословного послушания себе, как Богу?

Эта последняя проблема, кстати, постоянна и, возможно, одна из самых острых в жизни Церкви. Помните, как еще в середине XIX века писал свт.Игнатий: «Тщеславие и самомнение любят учить и наставлять. Они не заботятся о достоинстве своего совета! Они не помышляют, что могут нанести ближнему неисцельную язву нелепым советом... Им нужно произвести впечатление на новоначального и нравственно подчинить его себе! Им нужна похвала человеческая! Им нужно прослыть святыми, разумными, прозорливыми старцами, учителями! Им нужно напитать свое ненасытное тщеславие, свою гордыню!» И прибавляет: «Те старцы, которые принимают на себя роль [старца]... в сущности, не что иное, как душепагубное актерство и печальнейшая комедия...» (5, 72).

Обмiрщение, происходящее сейчас в церквях, свидетельствует об иудаизации христианства. В чем это проявляется? В преобладающем и всепоглощающем внимании современного христианства к земным ценностям. Уже в первых веках возникло еретическое учение о том, что Христос пришел для того, чтобы на этой земле устроить 1000-летнее Царство блаженства, добра и справедливости. В нашем богословии их защищали Владимир Соловьев и другие философы, протоиерей Павел Светлов, киевский профессор, у которого есть целая работа «Идея Царства Божия в ее значении для христианского миросозерцания». Эта идея продолжает жить и развиваться и в настоящее время. Думаю, можно без преувеличения сказать, что она является главной движущей силой христианской активности в мире.

Эта идея имеет иудейское происхождение. Помните, как сказал о.А.Мень, в иудаизме нередко понятие Царства Божия связывали с внешним торжеством Израиля и фантастическим благоденствием на земле. Обмiрщение и есть устремленность христианства к осуществлению этой иудейской идеи. И если Христос сказал: «Не можете служить Богу и мамоне» (Мф. 6, 24), то современные христиане с этим решительно не согласны. На Западе появился даже термин «иудеохристианство». Поразительное соединение. Ведь для ортодоксального иудейства Христос – это лжемессия, а истинный Мессия, который, по христианскому Откровению, есть антихрист, еще должен прийти. Как же можно говорить об иудеохристианстве? Оказывается, очень просто. Нужно молчать об Иисусе Христе как Боге и Спасителе и о том, что Его Царство не от мира сего, а говорить лишь об общих пророках, общей Библии, общих 10 заповедях. Христос и становится все менее важной Личностью для западного христианства.

Ватикан в этом отношении пошел очень далеко. Там, в курии, есть два папских совета: по межхристианскому сотрудничеству и по диалогу с нехристианскими религиями. Понятно, что нехристианские религии – это те, которые не признают Христа за Бога. В каком же совете ведется диалог с иудаизмом, отвергающим Христа? В межхристианском!

Папа Иоанн Павел II договорился уже до таких вещей, что становится просто странно его слушать. 1 ноября 1997 года в Ватикане закончился межцерковный симпозиум, тема которого была: «Корни антииудаизма в христианской среде». Папа тогда сказал: «Цель нашего симпозиума – прийти к правильному богословскому толкованию отношений между Церковью Христовой и еврейским народом. Этот народ призван и ведом Богом, Творцом неба и земли. Поэтому его существование не принадлежит к одной только сфере природных и культурных явлений... Существование этого народа – это факт сверхъестественный. Это народ Завета, и таковым он останется всегда и несмотря ни на что, даже когда люди неверны, ибо Господь верен Своему Завету» («Русская мысль», № 4196, 6-12 ноября 1997 г., стр.5).

Комментарии, как говорится, излишни.

Папа будто не знает, о каком народе говорит Христос: «Отнимется от вас Царство и дастся народу другому. Придут с севера и юга, с востока и запада и возлягут в Царствии Небесном, а сыны Царствия будут извержены вон». Папа будто не помнит, что в Церкви избранными являются не тот или иной народ, но принявшие веру во Христа, то есть христиане любой национальности. Папа «забыл», что задача Церкви и «наместника Христа» в том и состоит, чтобы еврейский народ увидел свою историческую ошибку и покаялся. Папа же, напротив, состояние противления рассматривает как непогрешительное, ибо «таковым (то есть сверхъестественным) он останется всегда и несмотря ни на что, даже когда люди неверны». Вывод очевиден: если родился евреем, хотя бы и Иудой Искариотским, Господь Бог уже никуда не денется, поскольку дал слово. Рай обеспечен! Такого «откровения» в истории Католической Церкви еще не было. И думаю, что такими провоцирующими выступлениями Иоанн Павел II приносит еврейскому народу больше вреда, нежели пользы.

Такова на сегодня стадия процесса иудаизации христианства. Можно предвидеть, что будет завтра. И нельзя забывать о том, какая экспансия католицизма идет сейчас в нашей стране и какие надежды на нее возлагают далеко не симпатизирующие нам силы. Зачитаю лишь одну цитату: «По мнению американцев, Россия представляет собой одну из величайших угроз для безопасности США... поэтому... американская внешняя политика может достигнуть своей цели, способствуя переменам в России: окончательному отказу от единого мировоззрения и движению к плюралистическому обществу... во всех отношениях человеческой жизни, прежде всего в идеологической и религиозной. Таким образом, Америка заинтересована в укреплении и росте в России нерусских религий и философий, в том числе католицизма, который является мощной международной силой» (Ф.Штаркман, «Русская мысль», 31 окт. 1996 г.).

Обратите еще внимание на то, к какому миру на земле стремятся современные христианские церкви: ветхозаветному (шалому), означающему земное благоденствие (отсутствие войны, отсутствие страданий, невзгод, бед, скорбей, несчастий), или новозаветному (ирини). В Евангелии читаем: «Мир – «ирини» – Мой даю вам». По единогласному толкованию отцов, под миром Христовым понимается состояние души, освобожденной от страстей. Так вот, на христианских конференциях говорится только о шаломе, об ирини и речи нет. Шалом, благоденствие на земле – вот за что борются христиане. Если кто-то хочет убедиться в этом, возьмите хотя бы «Журнал Московской Патриархии» и просмотрите экуменическую проблематику недавнего прошлого. Мир Христов не интересует, хотя он, и только он, и может быть непоколебимой основой подлинного мира между народами, по меньшей мере, между народами христианскими.

По какой причине говорю это? Если мы подменим мир души миром т.н. земного благоденствия – мамоной, то во что превратится наше христианство?!

О чем еще хотелось бы сказать – это о языческом восприятии православия.

Идет процесс, который не нов в истории, с которым мы сталкивались и в христианстве в целом, и в истории Русской Церкви, – процесс в основном бессознательной подмены христианства язычеством, подмены христианской духовности языческой. Это происходит, к сожалению, очень легко, и вот почему. Главная причина – отсутствие надлежащего теоретического и опытного знания христианства у значительной части духовенства. Недавнее бурное открытие приходов привело к тому, что было рукоположено (отчасти это и сейчас продолжается) много священников без духовного опыта, без какого-либо богословского образования. А некоторые из них не имеют даже надлежащего светского образования и культурного развития.

Я знаю одного сапожника, которого рукоположили во священники. Попытка учить его заочно провалилась. Так и не окончив первого класса семинарии, он был отчислен в силу его полной неспособности к обучению. Но зато он хороший практик, строитель и в деньге не промахнется. Его поучения «изумительны». Таковых, к сожалению, сейчас немало, и они надолго определят лицо нашей Церкви. Многие из них соблазняют народ своим поведением, отталкивают от веры. Другие, начав чудить, отчитывать, говорить о конце света, антихристе, увлекают за собой простых, несведущих людей.

Обратите внимание, в автохозяйстве не умеющего водить машину никогда не посадят за руль автобуса – понимают, что он погубит людей для этой жизни. Когда же речь идет о душах и о вечной гибели, то, оказывается, все можно. Отсюда-то и возрождается, и развивается язычество в православии. И причина этого, как видите, не во врагах Церкви, а в нас самих. Священник, увы, понимается по-язычески – лишь как совершитель священнодействий, как жрец, а не по-христиански – как, прежде всего, духовный руководитель паствы.

Яркой иллюстрацией языческого понимания христианства является буря, связанная с тремя несчастными шестерками, с ИНН, а теперь непременно прибавится и перепись. Бедные люди! Все внимание устремлено не на душу, не на исполнение заповедей Христовых, не на борьбу со страстями, а на знаки, цифры, имена, печати. Недавно пришлось разговаривать с одним человеком и задать ему такой вопрос: «Как вы думаете, если какая-нибудь девушка, которая не верит во Христа, наденет на шею золотой крестик просто потому, что это красиво, – спасется она или нет? Ведь крест – это печать Христова». Ответ: «Нет, не спасется». – «А если человек, не верящий ни в какую силу ИНН, примет его, он погибнет?» – «Да». – «Почему же?» – «В Апокалипсисе написано». – «Что написано?» И начались толкования Апокалипсиса от какого-то старца, от афонских старцев и от самих себя. Трудно, оказывается, понять, что, если даже Крест Христов, как говорят свв.отцы, не спасает нас без нас, а цифирь, ИНН может погубить человека независимо от его веры и воли, то не язычниками ли мы стали, не в магию ли верим?

Еще одна иллюстрация – это дискуссия на тему «Креационизм или эволюционизм». Страшные войны – из-за чего? Сотворил ли Бог мир в шесть дней, или дал законы постепенного развития мира?

Атеистическая эволюционная гипотеза, конечно, безосновательна: целый ряд серьезных научных фактов прямо свидетельствует против нее. [В частности]:

1). Наука не знает закона, по которому неорганическая материя (атомы и молекулы) могла бы организоваться в живую клетку.

2). Американский биолог Бен Хобринк приводит такое сравнение: «Вероятность того, что клетка возникнет самопроизвольно, по меньшей мере, равна вероятности того, что какая-нибудь обезьяна 400 раз напечатает полный текст Библии без единой ошибки!»...

Для православного богословия имеет принципиальное значение лишь одно, что Творцом и Законодателем всего миробытия во всем его многообразии является Бог. Но как Он привел его к бытию: творил ли по «дням» сразу в завершенном виде целые пласты бытия, или производил их постепенно в течение шести «дней» от низших форм к высшим из воды и земли (Быт. 1, 20, 24) силою заложенных Им в природу законов – не имеет никакого значения для богословия, для христианства, для спасения. Однако об этом ведутся нескончаемые бесплодные споры, порождающие неприязнь, осуждение, вражду, предаются анафеме все несогласные. Неужели не очевиден духовный источник всего этого?

Фанатизм – это одна из самых ярких характеристик языческого состояния духа. Фанатизм, в отличие от убежденности, дышит ненавистью, презрением к инакомыслящим. В нем нет любви к человеку. А что может быть хуже этого?

В чем истоки фанатизма? Они, наверное, прежде всего в том, что мы все меньше обращаем внимание на духовную сторону жизни, что наше христианство сводится к исполнению лишь внешних церковных предписаний: праздник – поприсутствуем за богослужением, пост – как-нибудь попостимся, положено исповедаться, причаститься – и это сделаем, подадим и поминание, закажем и молебен, панихиду... Кто имеет деньги, может и батюшку ублажить, и купол позолотить. Так ходим по церковной жизни, как заведенные часы, даже и пальцем не затронув своих господ – страсти, и довольные своим благочестием.

Самое же главное при этом может полностью исчезнуть из сознания. Внешняя сторона церковной жизни имеет смысл и приносит пользу только в том случае, когда она соединяется с исполнением заповедей Евангелия и покаянием, когда способствует познанию себя, смирению, видению своей неспособности стать христианином без помощи Божией.

Если христианин исполняет лишь внешнюю сторону церковной жизни, занимается благотворительной деятельностью, а при этом по заповедям Христовым не живет, то с ним случается величайшая беда в жизни – он непременно увидит себя праведником. Замечательно сказал о таковом христианине свт.Феофан: «Сам дрянь дрянью, а все твердит: несмь, якоже прочии человецы». Св.Исаак Сирин говорит, что воздаяние, т.е. спасение, дается не добродетелям, но рождающемуся от них смирению, и если смирения не будет, то напрасны все добродетели и все труды внешнего благочестия. Нельзя забывать, что Христа приговорили к самой жуткой казни скрупулезные исполнители церковных установлений, дающие десятину от своих доходов, – «праведники», а не грешники, видящие свою греховность и кающиеся в ней.

Пимен Великий сказал: «Человек тот, кто познал себя». А познание себя – это познание того, что я весь одержим страстями, их раб, которые командуют мной и мучают меня. И тот, кто не познал, что сам он не может с ними справиться, что он «несчастен и жалок, и нищ, и слеп, и наг», и что ему нужен Бог Спаситель, к Которому и начинает обращаться от всей души, тот не способен к духовному возрождению, не может быть христианином.

Правильная духовная жизнь смиряет человека, и это смирение не может возникнуть иначе, как через познание себя, своей страстности, духовного бессилия. Это самое главное. Все прочие науки, все богословия – догматическое, нравственное и т.д. – ничто, если при их изучении человек не будет этого знать и не будет к этому стремиться. Но тот, кто не борется с собой, не понуждает себя к исполнению заповедей, не кается сразу же, тот никогда не познает себя, никогда не смирится и будет всю жизнь страдать от плотских и душевных страстей. Поэтому повторяю, кто исполняет лишь внешние церковные правила жизни, а внутренней работой над собой не занимается, такой человек стал на путь взращивания в себе тщеславия, самомнения и гордыни, из которых и рождается фанатизм.

Поэтому, сидим ли мы, слушаем, идем ли, работаем – нужно постоянно, как можно чаще обращаться к Богу. Согрешим глазами, мыслью – тут же надо каяться, надо стараться жить по-божески, как в молитве читаем: «Сподоби, Господи, в день сей без греха сохранитися нам». Без понуждения к исполнению заповедей, без покаяния никакой духовной жизни нет. Диавол все богословия знает лучше всех богословов мира и остается дьяволом.

Мне как-то показали плакаты по поводу ИНН – я просто в ужас пришел: сколько там фанатизма, ожесточения, противления церковной власти, неприязни, ненависти к мыслящим иначе. Откуда это может быть? Только из сознания: «Мы – непогрешимые носители истины. Все, кто не с нами, – враги Церкви, которые достойны ненависти». Но христианское смирение не знает таких чувств. Оно исполняет истинного христианина искренним благожелательством ко всем людям. Св.Исаак Сирин говорит, что таковой христианин к самим врагам истины воспламеняется любовью.

Если же мы забудем об этом, то бесплодно проживем свою жизнь, бесплодны будут все наши церковные дела, вся наша борьба за истину. «Безумен тот, – говорит авва Дорофей, – кто строит дом другому, разоряя свой собственный». Без собственной духовной жизни мы ничего доброго, спасительного людям не принесем. Это важно помнить. Все должно делать так, чтобы быть христианином. А христианином становится только тот, кто смирится и увидит, что ему нужен Христос-Спаситель.

назад

вперед

На глав. страницу.Оглавление выпуска.О свт.Стефане.О редакции.Архив.Почта.Гостевая книга