Тотьма поразила высотой, величием храмов, их размерами. Такой храмовой архитектуры я не видела нигде.

Благочинный о.Георгий был заранее извещен о нашем приезде, встретил нас приветливо, предоставил для отдыха здание воскресной школы при храме Рождества Христова.

Здание досталось церкви при интересных обстоятельствах.

Двухэтажный жилой дом рядом с храмом сгорел, да так, что, по мнению специалистов, восстановлению не подлежал. Кому ни предлагали, никто не брал. Священник просил – не давали. Потом сами предложили. «Куй железо, пока горячо», – сказал себе о.Георгий и взял, быстро отремонтировал. Сейчас дом – прямо картинка.

Утром – служба в храме: акафист прп.Феодосию, чьи мощи находятся в соборе. Здесь же хранится и железная шапочка святого, весом, наверное, более 1,5 кг. Шапочка представляет собой крест-накрест обруч, который он много лет носил. Шапочка, как утверждают многие, если надеть, помогает от головной боли. О.Георгий открывает мощи. Мы прикладываемся, а о.Александр надевает на нас по очереди шапочку святого.

Прекрасен и величественен полуразрушенный Спасо-Суморин монастырь, основанный прп.Феодосием Тотемским. Всем очень хочется его посетить. Прямо у храма наш автобус заглох. Поломка. Все расценили непредвиденную остановку как волю Свыше: значит, мы можем тут еще побыть. Желающие отправляются на экскурсию, молодежь успевает искупаться.

Наши шоферы Валерий и Николай возятся под машиной. Наконец, с головы до ног перепачканные машинным маслом, они вылезают из-под автобуса и идут мыться на речку. Мы садимся в автобус, который все чаще и чаще называем домом.

Одна участница крестного хода потом рассказывала, что в храме перед выездом у нее с нашими шоферами состоялся следующий диалог:

– А что масло освященное не берете? – спрашивает она их.

– Да зачем нам? У нас своего – во! Залейся!

Дивен Бог во Святых своих. Дорог и близок стал нам прп. Феодосий Тотемский, иконки и маслице от которого мы везли с собой. Вразумляя нас, маловерных, он милостиво подарил нам еще несколько часов пребывания в дорогой его сердцу обители.

А масло действительно текло – залейся!

Прп.Феодосий Тотемский, моли Бога о нас!

* * *

В Вологде находится одна из главных святынь, связанная с жизнью и деятельностью святителя Стефана Пермского – написанная им Зырянская Троица. Подъезжаем к Св. Софии Вологодской, где она хранится. Музей закрыт, никого туда не пускают. Чтобы добыть разрешение на посещение храма-музея у начальства, требуется масса времени, и нас решают пропустить так, причем бесплатно. Иконе мы поклонились, но приложиться не смогли – нужно отключить сигнализацию, а на это необходимо специальное разрешение, иначе вся милиция будет поднята по тревоге.

В Вологде мы уже в третий раз связались с «Народным радио» по телефону, дали информацию о нашем крестном ходе.

Честно говоря, я не лелеяла особых надежд на радио – думала: ну, кто сейчас радио слушает? Но уже в Тотьме была приятно удивлена. Женщина при свечном ящике в храме сказала, что о нашем крестном ходе по радио передавали. А когда мы в Сергиев Посад приехали, о нас тоже знали: «А-а, вы из Сыктывкара, с крестного хода? Мы у себя каждый день с нетерпением «Народное радио» слушали, ждали новостей, как вы там, все ли у вас благополучно. Да вы уже легендой стали!»

Правда, «легенда» себя легендой не считает. Но радуют искренность и теплота в словах. Спаси всех, Господи, и слава Тебе!

Встреча с Вологдой дала еще одно интересное наблюдение.

Моя голова – голова учителя литературы – набита стихами, цитатами, в том числе любимого поэта Вологодской земли Николая Рубцова. Но во время паломничества не могла сыскать в памяти ничего, что бы отразило состояние моей души. А ведь о Вологде, о храмах и монастырях им написано немало прекрасных стихов, и я знала их наизусть. Может быть, это есть следствие того, что, когда есть пища духовная, душевная уже не требуется? И литература с ее образами куда-то отступает, видимо, на второй план. Что уже тут говорить, даже к памятнику горячо любимого поэта в Тотьме на берегу Сухоны не подошла: как-то это было незначимо. Ощущение, что душа моя в эти дни была, словно наполненный до краев сосуд, куда лить еще что-то было уже бесполезно.

* * *

В Ферапонтовом монастыре ныне музей. Наш автобус остановился, не доезжая, у стекляшки-магазина. Кто-то зашел купить продуктов. А нашим глазам предстала такая картина: группа паломников сидит на огромном камне и поет молитвы. Кучка хорошо подвыпивших мужиков кроет матом издали нас и наш автобус. Близко не подходят. Наконец один отделяется от группы и нетвердой походкой подходит к о.Александру. Тот только облачился, с крестом. Не знаю, что он сказал батюшке, но о.Александр твердо положил ему крест на лоб: «Не пей больше!» Мужичок растерянно отходит.

Через речку по мостику крестным ходом мы направляемся к музею.

* * *

17 июля. Накануне Тихвинский Св.-Успенский монастырь посетил Президент В.Путин. Монахи, видимо, очень уставшие накануне, отдыхали дольше обычного, т.к. служба дважды переносилась. На территории монастыря людей было немного. Свежо, торжественно, солнечно.

К началу службы храм был полон. Отец Александр, накануне торопивший всех нас скорее ехать в Тихвин, служит вместе с о.Сергием Гарклавсом из Америки. Наш батюшка освятил подаренный Путиным киот для главной святыни монастыря. После службы он вместе с о.Сергием выходит на амвон. Становится понятно, почему Господь внушил нашему батюшке поспешать сюда: нас извещают, что о.Сергий служит последний раз и прощается с российской паствой. Если бы эту ночь провели не в пути, отца Сергия не застали бы. Со слезами прощаясь с российской паствой, он дарит на прощание иконки Тихвинской Божией Матери.

Здесь с нашим оператором произошло маленькое чудо – именно так она расценила случившееся.

– Камера не работает совсем, – говорит она мне с испугом. – Вообще не включается!

– Почему?

– Может быть, потому, что начала снимать на территории монастыря, а разрешения не у кого было спросить. Вот и отключилась сразу.

Но когда благословение на съемку в храме было получено, камера начала работать как ни в чем не бывало. «Имейте страх Божий», – учат нас апостолы и люди духовные.

* * *

Великий Новгород! Сколько в русской истории связано с этим городом!

В первую очередь мы спешили к стенам Юрьева монастыря, одного из самых старых на Русской земле. Процедура вхождения в монастырь везде одна и та же: следует просить разрешение настоятеля. Всегда идут священник и его главный помощник. Мы начинаем тихонько волноваться: а вдруг... Молитва в вечерней тишине начинает звучать сильнее. Поют большинство. И всегда радостная весть: принимают!

Размещают для отдыха в келиях для паломников, прямо в стене, выходящей на Ильмень-озеро. Его видно через бойницы, когда идешь по коридору. Ночевать в намоленном месте спокойно и благодатно. Толстенные в метр и больше шириной стены – и это удивительно! – не давят на человека, а дают, наоборот, мир и спокойствие. Ни о какой бессоннице и речи быть не может, спим как у Христа за пазухой.

Где бы мы ни останавливались, я лично, как касалась головой подушки, сразу засыпала. Не могу сказать за других, кому мешала спать своим храпом. Простите если что, люди добрые!

Утром богослужение в соборе Георгия Победоносца. О.Александр служит. Все в соборе, многие исповедываются и причащаются.

Я же не могу подняться: температура, кашель и душевная скорбь. Через какое-то время (это литургия подошла к концу, я это поняла позднее) мне стало лучше. Я встала, привела в порядок себя и свои вещи и пошла в храм. Там даже у подсвечника постояла. Моей немощи как не было. После молебна о.Александр подошел: «Я за вас молился». А я это уже поняла. Потому что подобные простуды обычно валят меня на месяц, а после больничного еще месяц восстанавливаюсь. Это, думается, одно из тех обыкновенных чудес, которые в жизни христиан происходят почти каждый день. Оно бывает тогда, когда по горячей молитве самого человека, или близких, или духовника Господь приходит на помощь.

Тут же я смогла поехать в город, хотя подруги меня отговаривали. В первую очередь посетили мы Новгородскую Софию. В соборе службы не было, мы приложились к мощам новгородских святых, а потом провели для нашей группы экскурсию.

Услышали мы вот такую историю о мастерах-иконописцах. Роспись собора уже завершилась, закончили образ Спаса, благословляющего на купольной части храма, спустились вниз, смотрят – глазам не верят: Иисус получился с рукой, сжатой в кулак. Стали думать, что делать. И вот как-то одному православному был голос: «Не пишите меня с рукой благословляющей, оставьте как есть. Пока я держу Новгород в руке Своей, стоять ему, но плохо будет новгородцу, когда кулак разожмется». В годы Великой Отечественной войны немецкий снаряд попал прямо в купол Софийского собора, почти все изображение Господа разрушилось. Трудно пришлось Новгороду в ту пору.

Возвращаемся из Новгорода в Юрьев к вечеру. Дети и взрослые решили купаться. Все бегом мчатся к озеру. Женщины стирают. О.Александр собирается на рыбалку. В разговоре с батюшкой я пошутила:

– Отец Александр, вы собираетесь на рыбалку, а ведь на этом озере тороватый купец Садко на спор с новгородскими купцами поймал золотых рыбок.

Он отшутился:

– Вы что, хотите, чтобы и я поймал золотую рыбку?

– Уж лучше простой – на уху...

Утром, перед отъездом, на трапезе была уха из свежей рыбы, пойманной нашим батюшкой.

Прощаясь с Новгородом, мы идем по территории монастыря крестным ходом, выходим за ворота с иконами и хоругвями, поем «Господи Иисусе Христе, сыне Божий, помилуй нас, грешных».

* * *

До Пскова оставалось километров сорок, был полдень, стояла неимоверная жара. Вдруг автобус стал подозрительно шипеть. Правое заднее колесо осело.

– Что же за населенный пункт, где невольно пришлось остановиться?

– Станция Дно, – слышим в ответ.

Дно! Это же место отречения от престола Государя Императора Николая Второго!

Стоим. Очень хочется пить. С крыльца соседнего дома на нас с любопытством смотрит женщина. Что за дом? Оказалось, жилкомхоз станции. Мы просим попить. Все женщины конторы принимают в нас живейшее участие, кипятку маленькими чайниками на всех приготовили, в бане предложили помыться. Кто не ленивый – тот даже попариться успел, пока руководители нашей группы и шоферы ходили в администрацию поселка в связи с нуждой в ремонте.

За всю дорогу ни разу мы не испытывали проблем с едой. Так было во многих местах. Вот стоим в Тотьме в Спасо-Суморином монастыре. К нашей группе вдруг подходит женщина. Оказывается, на территории монастыря люди живут. «Огурчиков соленых не хотите ли?» – спрашивает она.

Ну кто и когда отказывается от огурцов домашнего посола? С удовольствием съедаем одну, а потом вторую банку. Спаси, Господи, нашу благодетельницу рабу Божию Валентину.

Был еще случай. Проезжали мы одно село по дороге на Смоленск. Остановились: надо было молока и яичек купить. Несколько человек пошли в ближайший дом. Хозяйка дома, узнав, кто такие, бросилась в погреб, достала сала, бросилась в клеть, принесла яичек подол. Спросили лучка, зелени.

– Да идите в огород, берите все, что вам надо, – ответила женщина.

Жива в народе та историческая память, о которой говорили: и щедрость эта – от радости встречи с Богом. И все, кто нам жертвовал, давали записочки с просьбой помолиться о них. Мы добросовестно записывали всех в наш поминальный список. Молились в дороге, подавали во всех монастырях и храмах.

* * *

Вот мы и у ворот Псково-Печерского монастыря, что в десяти километрах от Пскова. Утром рано – на службу в Успенский собор. Опять часть группы причащается. Прикладываемся к иконам, особо к чудотворной Псково-Печорской иконе «Успение». В этом храме испытываем такое благоговение, что опасаемся громко дышать. Я сижу на лавочке, после болезни испытываю слабость. Какие люди молятся в этом храме! И деточек много, и старенькие-старенькие монахини на скамеечках.

После трапезы – посещение пещер. Какая жалость – на пять минут опоздали, а монаха, который должен нас повести, уже нет.

В ожидании путешествия в пещеры Псково-Печерского монастыря успела подойти под благословение старца, которого вели мужчина и инок. Потом мне сказали, что это был Иоанн (Крестьянкин). Так и наши водители Валерий и Николай сподобились. А старец, давая благословение Валерию, прижал его голову к своему плечу и сказал: «Счастливый, ты находишься под надежной защитой». Сам Валерий рассказывал, что вся его родня, и жена особенно – глубоко верующие люди.

Стоим перед входом, молимся: «Господи, пошли нам хоть какого-то экскурсовода!» Вдруг выходит из пещеры монахиня (она уже тридцать лет служит при святых мощах) и сама начинает нам рассказывать о первых насельниках пещер, о священнике Владимире и его матушке Марии, которые пришли из Пскова и полюбили эти святые места. Потом они приняли постриг с именами Ионы и Вассы. Их святые мощи находятся прямо при входе в пещеры. Рассказывала м.Надежда не как экскурсовод, а как сказительница – ну, настоящая Арина Родионовна. Она и в самом деле была как из детской сказки: на улице жара, а она в зимней одежде, в теплом платке, в валенках. Мы замерли и, наверное, открыли рты. Но вот подошел инок и повел нас в пещеры. Как потом оказалось, нам повезло – он был заведующим экскурсионной службы монастыря.

Для тех, кто ни разу не бывал в пещерах, один вид их – настоящее нерукотворное чудо. Как же так: сплошной песок, но стены не рушатся? Тайком (прости меня, Господи) я взяла щепотку песка в рот. Он исчез, как будто растворился во рту – настолько мелкий. Хорошо было прислонить к нему голову, приложить ладони или просто стоять со свечкой в руках и рассматривать удивительные узоры из прожилок железа на песчаных сводах. Захоронений в пещерах огромное количество. Там теряется чувство времени, не чувствуешь холода, хотя температура +4 по Цельсию. Но самое удивительное другое: в мерцании свечей при полной темноте там ощущаешь необыкновенный свет. Как это происходит, объяснить трудно. Но при выходе на границу мира святых пещер и залитого солнцем летнего дня невольно вырывается: «Свет – там. А здесь – мир, тьма».

Дорога вверх выложена камнями, по краям более мелкими, по середине – крупными булыжниками. На самой середине еле заметный желобок, канавка. Здесь пролилась невинная кровь. Игумен монастыря преподобный Корнилий навлек на себя неправедный гнев царя Иоанна Грозного. Прибыв в монастырь и не выслушав никаких объяснений, самодержец собственноручно казнил настоятеля. Но понял свою страшную ошибку: сам понес окровавленную голову с места казни к месту упокоения. Что он пережил и передумал, что прочувствовали все присутствующие – одному Богу известно.

Услышали мы много интересных историй и из недавнего прошлого знаменитого монастыря.

Однажды, в шестидесятые годы прошлого века, посетил Печеры Никита Хрущев. Все осмотрел, послушал, за трапезой сидел. Вышел в монастырский двор: во дворе женщины высаживают на клумбы цветы.

– Что это они у вас делают? – спросил он у настоятеля. – Эксплуатация!

– Нет, Никита Сергеевич, это женщины трудятся на своей земле.

За воротами обители недовольство советского лидера вызвали многочисленные нищие.

– А почему у вас тут столько нищих? – опять спросил Никита Сергеевич недовольно. – Непорядок!

– А это не мои нищие – ваши. Мои монахи обуты, одеты, накормлены, имеют крышу над головой.

– Мне тут у вас понравилось, но все-таки я вас завтра закрою! – грозно добавил Хрущев.

– Только попробуйте! – парировал игумен.

Не закрыли.

Другая история связана с посещением монастыря Борисом Ельциным.

Простоватый Ельцин долго ходил по пещерам и все принюхивался. Наконец он не выдержал и спросил:

– Отец настоятель, тут у вас столько покойников, но не воняет? Как же так?

Игумен, в свою очередь, спрашивает у Ельцина:

– Скажите, Борис Николаевич, от вашей многочисленной свиты воняет?

– Нет, – чистосердечно признается Ельцин, – не воняет.

– Так вот, все лежащие здесь – это Божья свита. Если уж от вашей не воняет, так почему Божья свита должна вонять?

Вот такие интересные и поучительные истории.

* * *

Перечитывая свои черновики, отмечаю, что слишком часто употребляю одно слово: «удивительно». Что делать, другого не могу подобрать. Весь наш крестный ход – чудо для каждого из нас и для многих людей, с которыми довелось нам встречаться.

Мы не переставали удивляться красоте и щедрости людской, удивлялись явленной нам милости Божией, помощи и защите нас, грешных.

Следующим чудом был Брянск. Остановка на ночлег – Свято-Успенский монастырь. Утром осматриваем монастырь, беседуем с архимандритом Никодимом. Удивительный человек. Всем понравилась его простота, веселость: что ни слово – то присказка.

– Отец настоятель, а много в монастырь приходит насельников?

– Приходят, да большинство не ради Иисуса, а ради хлебного куса.

Брянск – прекрасный, чистый город. Его жители, как мы убедились, очень любят свой город и гордятся им. Проехали по его улицам: море цветов, нигде не брошено ни одной бумажки. Этот город – родина Александра Пересвета, инока-схимника, которого благословил св.Сергий Радонежский на духовный и воинский подвиг. В городе – два памятника герою-иноку, но они не удовлетворяют общественность. Сражался Александр Пересвет с Челубеем не в броне, а в схиме. Это и хотят запечатлеть на новом его памятнике активисты-общественники и собирают на него деньги.