МАСТЕРСКАЯ
ОДНОЮ ДОЛЕЮ С НАРОДОМ ЖИТЬ
Иеромонаху Роману (Матюшину) 16 ноября исполнилось 50 лет
Этот год отмечен юбилеями «поющей России» – 50 лет исполнилось Гребенщикову, Газманову, Шевчуку, Макаревичу. Юбилеи эти были громко отпразднованы страной, концерты «властителей дум поколения» прошли в самых престижных концертных залах страны, к ним заблаговременно готовились. А вот о юбилее иеромонаха Романа не вспоминают… И происходит это не только от того, что уже лет 15 он не поет своих песен (хотя аудиозаписи постоянно переиздаются и пользуются немалым спросом), а потому, что слишком уж выпадает поэтическое творчество отца Романа из ряда песен мира сего.
К сожалению, творчество отца Романа большинством его почитателей (мы уже не говорим о недоброжелателях) воспринимается только как «внутрицерковное явление» или только как «певческое искусство». И даже у церковных людей распространено отношение к отцу Роману как к «православному барду». О том же, что его творчество – это настоящая поэзия, почти не говорят.
* * *
Родился Александр Матюшин в удивительном крае, который называют Полесьем, на берегу реки Десны. Его стихи – и ранние, и написанные совсем недавно, в этом году, – переполнены образами детства. Без преувеличения можно сказать, что самые сильные стихи отца Романа посвящены его матери – в монашестве схимонахине Зосиме. В миру она была сельской учительницей и первым учителем веры для своего сына.
Стихи Александр начал писать в юности, уже ранние его стихи отличаются безукоризненной поэтической грамотностью – Александр Матюшин закончил филологический факультет. Призвание к монашеству (и об этом есть свидетельство в стихах) он ощутил уже в ранней юности, а может быть (неосознанно), и в детстве. Постриг принял в Псково-Печерском монастыре, потом служил на приходах Псковщины, в Киево-Печерской лавре после ее открытия и, наконец, по благословению правящего архиерея Псковского Евсевия стал единственным насельником скита Ветрово.
Почему же, уже став монахом, отец Роман вернулся к поэзии и запел?
На этот вопрос сам батюшка отвечает так: «Максимализм во мне все же сохранился. Когда уходил в монастырь, раздал все имущество, простился с прошлой жизнью. Но как-то мне подарили гитару. Я, конечно, удивился, но подарок принял.
В Печорах жила одна старенькая схимница, которая однажды мне сказала: «Я была знакома со многими архиереями, еще царскими. Они говорили, что балалайка и гармошка от бесов, а на гитаре молиться можно». И мои сомнения отошли. Старец Николай Гурьянов многие годы играл на фисгармонии и пел стихи. Он-то и дал мне понять, что пение может быть продолжением молитвы. Он же благословил записывать на кассеты мои песнопения».
Во время одной нашей давней беседы с отцом Романом я его спросила, не раскаивается ли он в том, что написал уже так много стихов, записал двенадцать кассет, и все это принесло ему отнюдь не монашескую популярность.
Батюшке слово «популярность» не понравилось, и ответил он, как всегда, «бичуя всех и вся», в том числе и самого себя:
– Разве популярность бывает монашеской? В наше время она просто опасна, действует, как лакмус: чем популярней, тем больней. Ни ума, ни особой одаренности не нужно, главное – пробиться к микрофону или экрану, а там уже хоть блевотиной поливай глядящих и слушающих – скушают. Не скушают, так стерпят. Увы, еще как кушают! Идет целенаправленное растление молодежи, уничтожение Чистоты, уничтожение Будущего. Ибо что Будущее без Чистоты? Меня утешает одно: моя непопулярность среди мира. Кто слушает мои песни, читает стихи? Определенная часть верующих и ищущие Истину. Это и радует. Не раскаиваюсь ли я в своем творчестве? Я знаю, что люди молятся обо мне (это ведь тоже милость Божия), благодарят Бога, некоторые пришли в Церковь. В чем же раскаиваться? Другое дело, что мне как монаху труднее бороться с гордыней, тщеславием, ибо никто еще безвредно не понес похвалы. Но слава Богу – «полмира хвалит, полмира хает».
* * *
В книгах отца Романа предстают два образа нашей родины: Русь, поруганная, оскверненная обманом, и Русь Святая, не уничтожимая никем и ничем. Атрибуты первого облика выражены нарочито разговорным, современным языком. Тут нередки такие слова, как «прёте», «блевотина», «турнуть» и пр. Это Русь пьяная, лживая, продажная. Страна лицедеев, «звездопоклонников», сытых христоборцев.
Святая Русь – это белые церкви и родники, поля, дороги, соловьиные хоры, святая тварь и тишина пустынных мест. Это страна подвижников, воинов Христовых, – униженного, но не потерявшего душу живую народа.
Соединяет это – звериный облик и лик ангельский – образ Руси-Голгофы, Руси распятой.
Еще не все объезжены места,
Не до последней выплаканы строфы.
И всюду – лик Распятого Христа,
И всюду – продолжение Голгофы.
Поэт-пророк, не предсказатель, не глашатай, а прежде всего обличитель народной неправды – устойчивый образ в русской поэзии. Пушкин, Некрасов, Блок ощущали себя такими вестниками Божиими, гонимыми людьми. Но у настоящих поэтов это не только литературный образ, это судьба, жизненное делание. У отца Романа – это жизненное делание по преимуществу. Он берет на себя боль народную и молит Бога о спасении посреди этого ада на земле.
«Русь моя! – постоянно восклицает поэт. – Ты на самом краю!» Но и, описывая все подробности падения нашего, он заключает: «Это мой народ». Многие стихи, особенно те, которые рождены сонными видениями, предупреждают нас о Конце, в них все происходящее с нами обретает апокалиптическое звучание. Образы Русской земли, погибающей русской деревни...
Заколоченный дом. Нет печальней картины.
Кто-то строил и жил, но пришла круговерть,
Все быльем поросло, ни людей, ни скотины.
Гой ты, матушка Русь! Нету мочи глядеть!
Поздние стихи иеромонаха Романа поражают разнообразием: это и исторические баллады, и притчи, и психологические картины-зарисовки с натуры, и философские раздумья, облеченные в рифму, и гневная гражданская лирика – стихи, напоминающие листовки.
Как мы жили? Себя похабили,
Не искали другого метода.
Воровали, блудили, грабили –
Хлебанули мы, больше некуда.
Лагеря не считали карою,
На этапах по-разному тешились:
Кто картишками, кто гитарою,
Шумно дрались и тихо вешались.
. . . . . . . . . . . . .
И пускай лизоблюды безродные
Распинателей Родины славили,
И в неволе мы были свободнее,
Потому как мы – не лукавили!
Бог лукавых не терпит – слышали?
Кто продался – уже не выстоял.
Ну а мы не случайно выжили,
Веру в Высшую Правду выстрадав!
* * *
В скиту Ветрово, упрятанном от шумных городов, поднялась ныне бревенчатая церковь в честь иконы Божией Матери «Взыскание погибших». Здесь молится отец Роман перед написанной им самим иконой Заступницы Усердной о нашей многострадальной Родине. Накануне юбилея мне удалось задать о.Роману несколько вопросов:
– Батюшка, вы живете в уединении. Между тем, судя по вашим стихам, ваши мысли, чувства и молитвы неразрывны с судьбами русского народа. Из каких источников вы черпаете информацию?
– Из писем, православных газет и журналов, которые мне присылают верующие. Очень много скорбных писем. У каждого своя боль. В ответ на такие письма я стараюсь написать хотя бы пару слов.
– В ваших последних сборниках немало стихов, о которых не скажешь, что они «о вечном», они – на злобу дня и порой похожи на воззвания «Отечество в опасности!»
– В сборнике всегда есть опасность перекормить сплошной духовностью, вызвать зевоту. Чем вызваны такие стихи? Тем, что я живой человек и мне не все равно, что творится на моей Родине. Поэтому и ушел я за штат, чтобы всегда можно было поднять голос в защиту своего Отечества, высказать личное мнение, не подвергая нападкам Церковь.
– Какие книги современных русских писателей вы предложили бы читать молодым людям?
– Произведения верных сынов России Ф.Абрамова, В.Белова, В.Распутина, В.Ганичева, А.Королькова, В.Крупина, А.Сегеня, М.Шелехова и других патриотов своей родины. Читать вообще нужно не для развлечения – убивания времени, а для развития. И уж никакие западные и отечественные фантастика и детектив даром не нужны! Развивайте головушку, читайте прекрасного русского мыслителя И.А.Ильина. Считаю, что его книги должны быть в доме каждого настоящего педагога. Прислушайтесь: «Человек творит в жизни только то, что он сам есть в религиозном измерении: пустая душа не создаст духовного богатства; мелкая душа не сотворит величия; пошлый человек не узрит Бога и не воспримет Его лучей, и не передаст другим». Вот направление правильного воспитания – подведение души к религиозному измерению путем уничтожения пошлости в себе и в обществе. Эти слова нужно повесить на улицах в общественных местах, в коридорах школ, чтобы взрослый человек не гордился неверием, а понял ее как слепоту души, чтобы ребенка уже с малых лет страшили пустота и мелочность души, встающая неодолимой преградой на пути к величию и богатству духовному.
Людмила ИЛЬЮНИНА
Из новых стихов
| * * * И скорбь, и глад, и меч – дорога ввысь. Не отвергайся Божьего Залога, Благодаря – прими. Не усомнись: Все во спасенье любящему Бога! Кто любящему может повредить, Когда и смерть ему – приобретенье! О, Господи! Дай сердцу возлюбить! Нет без Любви ни смысла, ни спасенья! 31 января 2004 г. ОТРОК ХРИСТОВ 16 января 2004 г. * * * 16 января 2004 г. * * * 15 января 2004 г. |
 | назад |
| вперед |  |
