МУЧЕНИКИ
ХРАМ, КОТОРЫЙ СТРОИЛИ СВЯТЫЕ
Много лет назад, когда автор этих строк работала в музее А.Блока в Ленинграде на Пряжке и была прихожанкой Никольского собора, мы с сотрудниками с умилением и даже некоторым любопытством по пути в собор на воскресную литургию встречали маленькую худенькую женщину с коляской в окружении маленьких детей. И наблюдали, как каждый год к группке семенящих за коляской детей прибавляется еще человечек – семья росла на глазах. Потом мы узнали и отца этого семейства – его брат стал приходить к нам в музей (он был артистом и читал стихи Блока) и рассказал, что его брат алтарничает в Никольском. А потом «веселая семейка» (так мы ее окрестили, потому что радостно было на них смотреть, – десять маленьких детишек окружали маленькую маму, как цыплята) исчезла из Никольского. Позднее мы узнали, что отца семейства рукоположили, теперь он отец Александр и служит в Сортавале. И вот спустя пятнадцать лет по заданию редакции я поехала в Тярлево (поселок, примыкающий к Павловску) собирать материал о Свято-Преображенском храме, который строили алапаевские мученики, и встретила там своего старого заочного знакомца отца Александра Покрамовича и его матушку. Оказывается, два года назад они вернулись из Сортавалы в Питер, и батюшка получил назначение – восстанавливать «Константиновский» (так как строили Константиновичи) храм в Тярлево.
«Милость мира»
|
Об этом храме, построенном будущими мучениками, надо рассказать подробнее... В начале 1912 г., в преддверии приближающегося празднования 300-летия Дома Романовых, Великий князь Константин Константинович пожертвовал на окраине Павловского парка, в дачном селении Тярлево, «участок земли мерою до 600 кв. сажень, а Ея Императорское Высочество Великая княгиня Мария Павловна оказала денежную помощь на сооружение церкви». Первым ее ктитором стал сын Константина Константиновича, князь императорской крови Иоанн Константинович. Он вместе с братом, Игорем Константиновичем, руководил строительством. Полностью храм был освящен в день рождения князя Иоанна, 6 июля 1914 года.
Вот еще несколько фактов.
Белокаменный храм, выдержанный в лучших традициях древней Псковско-Новгородской архитектуры, был построен по проекту известного архитектора А.А.Захарова. Двухъярусный резной иконостас был изготовлен из темного дуба и украшен иконами, написанными в древнерусском стиле, без окладов. Алтарь храма украшал большой запрестольный образ Спасителя с крестом в одной руке и со знаменем в другой. Особую ценность представляли древние афонские иконы, подаренные Государем Императором Николаем II (ныне хранятся в Государственном Эрмитаже).
Специально для новопостроенной церкви Иоанном Константиновичем была написана духовная музыка – «Милость Мира», ее, кстати, в наши дни исполняет хор восстанавливающегося великокняжеского храма.
Первоначально храм был приписным к Мариинской придворной церкви, но в 1917 г. его выделили в самостоятельную единицу.
13 марта 1918 г., перед своим арестом, Его Высочество Князь Иоанн Константинович подал ходатайство о награждении причта Мариинской церкви г.Павловска и церкви в Тярлево.
В 1918 г. последний владелец Павловска, Иоанн Константинович, вместе с братьями Игорем и Константином и Великой княгиней Елизаветой Федоровной приняли мученическую кончину в шахтах Алапаевска.
19 августа 2002 г., в день Преображения Господня, в «Константиновском» храме отслужен первый молебен после десятилетий запустения.
Из каскадеров – в алтарники
Все это мне рассказал и показал документы о.Александр Покрамович, когда я приехала к нему в Тярлево. Отвлекаясь от темы, я не удержалась (всегда было любопытно знать, кто в наше время решается на создание многодетных семей) и попросила батюшку рассказать о себе. Рассказ получился хоть и немногословный, но очень важный для понимания судеб священства России в наше время.
– Я принадлежал к поколению молодых людей, – начал отец Александр, – которые искали смысл жизни. Это было в 1970-е годы. Поиски мои прошли через обращение к различным философским трудам. Я воспитывался в театральной среде, юность прошла в Университетском театре. Это был замечательный театр, собравший как раз таких людей, которые искали смысл жизни, где увлечение философией было всеобщим. Интересуясь философией, я интересовался и мистикой, и можно сказать, что Бог тут направлял, потому что шаг за шагом я стал отсеивать все лишнее. В конце концов, пришел к тому, что есть только одно учение, которое все определяет собой, дает смысл жизни – это православие. После этого я крестился. Вернее, это произошло после того, как я с матушкой познакомился, – и мы крестились практически в одно время. Крестились в Спасо-Парголовской церкви, а потом в той же церкви нас венчал отец Василий Лесняк.
Но хочу сказать, что и после того, как я понял, что самое правильное учение – это православие, я сам не очень-то изменился. Оставались всевозможные увлечения и глупости. Ведь понять что-то умом – это еще не значит воспринять в жизнь понятое, даже признанное истиной. Перемена произошла после поездки в Печеры псковские.
Одна моя знакомая попросила отвезти туда больную девочку. Я пробыл в Печерах всего один день – за Божественной литургией и еще несколько часов, но возвращался оттуда совсем другим человеком. С этого момента я уже не выходил из церкви. Понял: только воцерковившись можно стать православным человеком. Через два года стал алтарником в Никольском соборе, оставив работу каскадера.
Каскадерством я стал заниматься тоже в период поисков смысла жизни, потому что участие в рискованных ситуациях давало почувствовать, что я живой. Теперь это называют «экстрим», и для многих людей это уже превратилось в некий наркотик. Адреналин выбрасывается в кровь, время растягивается, каждая секунда имеет значение. Ум должен мгновенно принимать решение, при этом физические нагрузки нужно уметь регулировать так, чтобы всегда в запасе (на случай самых опасных и трудных ситуаций) были «резервные силы». Работал я в фильмах «Красные колокола», «Сибириада» и в других, но это все такие мелочи, которые теперь уже не интересны. Из-за брата я узнал закулисную сторону жизни театра, а в каскадерстве увидел внеэкранную жизнь людей искусства – все это так отвращает. Потому даже вспоминать не хочется…
Итак, будучи уже церковным человеком, я продолжал постоянно рисковать своей жизнью, в общем-то, попусту. И вот однажды я пришел на исповедь и рассказал, что в последнее время что-то у меня участились «гробовые ситуации» на работе: один раз я чуть не сгорел, а в другой раз чуть не утонул. И батюшка мне сказал: «Слушай, у тебя же пятеро детей, – «не искушай Господа Твоего», как говорит Священное Писание. Кончай с этим». И по его словам, ну, как отрезало все, я не смог больше заниматься каскадерством. После этого был обычный тогда для многих верующих, да и просто для «ищущих свободу» людей, период работы в котельной, которая давала много свободного времени. И вскоре я получил приглашение перейти на работу в храм.
Семейная молитва
– В ту пору устроиться в храм можно было только уборщицей в алтаре, – рассказывает о.Александр. – И в Никольском соборе я оказался первой «уборщицей мужского пола». Как сейчас помню. Стучатся в алтарь: «Матушка, матушка!» Я открываю: «Чего надо?» У них прямо шок. Потом привыкли.
Тогда не было официальных чтецов, и несколько лет я, оформленный алтарником и будучи им на самом деле, был еще и псаломщиком. Потом удалось меня и официально оформить. А тогда ведь все делалось через Смольный, очень было все непросто. В Никольском соборе я прослужил пять лет. Потом год пробыл псаломщиком в Никольском храме на Охте. А затем получил предложение в Карелию. Рукоположил меня в городе Олонце владыка Мануил и направил в Сортавалу.
Двенадцать лет я прослужил в Карелии, а потом встала проблема с детьми. Хотелось и хочется дать им хорошее образование. И вот мы вернулись в Питер, благословили меня восстанавливать храм в Тярлево.
|
Я попросила отца и матушку рассказать о детях, о их судьбах, кто чем занимается.
– Старшей нашей дочери уже 26 лет, а младшему 12. Старшая – матушка, замужем за священником, который служит в селе Гегобросты, где когда-то служил старец Николай Гурьянов. Кстати, там еще есть местные жители, которые помнят старца. Двое внуков у нас уже.
Вторая дочь окончила музыкальное училище в Петрозаводске, регентирует у нас в храме. Бог даст, скоро должна выйти замуж.
Сын старший учится в физкультурном институте Лесгафта. Он увлекся русским стилем рукопашного боя.
Третья дочка пошла в медицину, работает медсестрой, с осени начнет учиться. Четвертая дочь училась в музыкальном училище в Петрозаводске, сейчас поступает в наше Питерское музучилище. Второй сын учится в музучилище Римского-Корсакова на хоровом отделении. Единственное образование, которое можно было дать детям в Сортавале, – музыкальное, потому они все у нас поют. Наш храмовый хор нашими детьми и поддерживается. Третий сын закончил девятый класс и будет учиться на краснодеревщика, с элементами реставрации. Это то, чем мне всегда хотелось заниматься. Надеюсь, он освоит эту профессию. Остальные дети – все школьники.
На прощание батюшка дал мне два диска – с фильмом «Храм, который строили святые» и с записями песнопений храмового хора. Поет семья о.Александра удивительно молитвенно и профессионально (довольно редкое сочетание), при этом виден творческий подход – они выбирают для репертуара малоизвестные песнопения и музыку. А те, кто бывал на богослужении в Тярлево, говорят, что это очень трогательное зрелище, когда в храме служит одна большая семья.
Трудятся дети отца Александра и на стройке – реставрации храма. И это так здорово! В этом есть преемственность, ведь храм-то и был семейным. У Великого князя Константина Константиновича тоже было много детей. Сыновья его вместе строили этот храм, вместе молились. Так что, думается, неслучайно именно отца Александра Покрамовича Бог привел сюда восстанавливать запущенное. Ну, еще и потому, что он давний почитатель Царской Семьи, за богослужением поминает всех «Константиновичей». И это так важно сейчас – эта великокняжеская семья так много сделала для России, что заслуживает благодарной и, главное, молитвенной памяти потомков.
Борьба за храм
|
Однако, как выяснилось, не так-то просто дается восстановление Преображенского храма в Тярлево. За годы советской власти его здание было доведено до аварийного состояния. В нем был устроен один из цехов закрытого военного завода. Кроме того, была застроена площадка вокруг храма, и теперь он стоит, со всех сторон окруженный обветшавшими зданиями убыточного ОАО ПТГО «Север». И все это вместе обнесено еще кирпичным заводским забором.
Когда смотришь на старую фотографию Тярлевского храма, куполами возвышающегося над зеленью Павловского парка, любовно обнесенного ажурной решеткой, становится больно за поруганный Дом Божий. Когда я стала спрашивать протоиерея Александра Покрамовича о том, какие отношения у него сложились с заводом, он ответил:
– Никакие. Потому что руководство завода не хочет идти на контакт. С директором мне так ни разу и не удалось встретиться. Хотя у нас есть действительно общие проблемы. Например, в здании храма до сих пор находится электрощитовая всего завода. Сейчас у нас начинается реставрация, нужно убирать из храма все лишнее.
По благословению благочинного Царскосельского округа мы подали иск в суд. Но, как известно, арбитражные суды – дело долгое. Несколько лет может тянуться разбирательство, а нам нужно восстанавливать храм.
Обратились мы в Пушкинскую администрацию с просьбой о возвращении принадлежавшей храму земли. К нам приезжала комиссия, которая официально заявила, что они на нашей стороне, что вообще в парковой зоне заводскому производству не место. Но до сих пор никаких решений у нас на руках нет. И ситуация остается напряженной. У завода постоянно меняются владельцы. Так, прежний директор отдал (на словах, без оформления документации) заброшенное и, извиняюсь, загаженное помещение, чтобы мы смогли там разметить подсобки для храма. Мы все привели в порядок, отремонтировали. А теперь слышим угрозы: мы у вас это отберем. Кроме того, хотя производство на «Севере» еле теплится, но оно по-прежнему вредное, в цехах стоит хлопковая пыль, очень легко возгораемая, а при том контингенте, который работает на заводе (часто в нетрезвом виде), опасность пожара велика.
Мы, конечно же, несмотря ни на что, будем вести ремонт и реставрацию. Но представьте: мы ее закончим, и наш белоснежный храм, признанный редчайшим памятником архитектуры (сочетание модерна и псково-новгородского стиля) окажется в окружении полуразвалившихся хибар и кирпичного забора, через который в храм можно попасть только «с черного хода». Это просто нелепо. Надеемся мы, что помощь придет свыше, ведь недаром столько святых молились в этом храме. Они не оставят его и сейчас.
Кстати, говоря о тярлевских святых, о.Александр имел в виду не только князей-мучеников...
Тярлевские святые
– Я убежден, что одним из ктиторов храма был преподобный Серафим Вырицкий, – считает священник. – Потому что в документах говорится: храм строился не только на пожертвования Иоанна Константиновича, но и «пожертвования местных жителей». А Василий Николаевич Муравьев, будущий св. преп.Серафим Вырицкий, как раз проживал в поселке Тярлево с 1906 по 1920 годы. Он был очень состоятельным человеком и всегда помогал храмам Божьим.
Надо сказать, им был приобретен большой двухэтажный дом-дача в живописном месте, сравнительно недалеко от храма, между Царским Селом и Павловском. До 1920 года этот дом был главным пристанищем семьи Муравьевых – оставаться в столице было крайне опасно. До сих пор прихожане бережно сохраняют в своих садах сирень, пересаженную из беседки преподобного. Несомненно, преп. Серафим и все его семейство были и прихожанами нашего храма, потому что он находился ближе других. Сейчас на месте дома преп.Серафима – футбольное поле местного ПТУ. Мы намереваемся установить на краю этого поля, примерно на том месте, где стоял дом, Поклонный крест. Договоренность с администрацией училища у нас есть. Уже два года мы совершаем крестный ход к памятному «серафимовскому месту», а 10 июля, в день освящения храма, мы обходим крестным ходом весь поселок Тярлево. В прошлом году отмечали девяностолетие со дня освящения.
|
Еще один наш святой – последний настоятель нашего храма протоиерей Сергий Червяковский. Он служил здесь с 1923 года вплоть до своего ареста в сентябре 37-го и снискал огромную любовь и уважение среди прихожан. Расстреляли его сразу после ареста. Сейчас житие новомученика составляет его сын – отец Валентин, дьякон нашего храма. Мы ищем архивные материалы также о других новомучениках тярлевских. Нам стало известно, что протоиерей Сергий был арестован и расстрелян вместе с семнадцатью верующими и двумя священниками. Мы бы хотели один из приделов нашего храма, если будет на то благословение правящего архиерея, освятить в честь «Новомучеников тярлевских».
Надо заметить, первым, кто взялся за возвращение храма, был как раз сын новомученика – о.Валентин Червяковский, именно он возглавил тогда инициативную группу. Было это еще в 1994 году. Приход был создан уже через год, однако лишь в 1998 году церковь была официально передана верующим. Несмотря на это, администрация завода категорически отказывалась допускать верующих на «свою» территорию, чинила различные препятствия. Печально, что отец Валентин (ему уже 83 года) иногда говорит: «Я не доживу до того момента, когда все будет восстановлено и завод покинет все помещения». Хотелось бы, чтобы при его жизни над храмом вознеслись купола и с колокольни (а ее тоже надо восстанавливать) зазвучал благовест.
– Я в храме с апреля 2003 года, – продолжает о.Александр, – а ощущение, что был здесь всегда. Храм как-то особенно располагает к себе. Мне приходилось служить в разоренных церквях, это очень тяжело – враг на таком месте укореняется прочно. А здесь наоборот. Молитвенное предстательство святых чувствуем постоянно, чудес столько не видел никогда! Постоянно приходят самые разные люди, предлагают помощь.
А вообще приход у нас очень хороший, очень дружный. Даже призывать никого не нужно прийти и помочь. Иногда мы с матушкой и детьми приезжаем и видим, что все, что мы собирались делать – разбирать какие-то завалы, убирать грязь, – до нас уже сделали прихожане. Поэтому с такими людьми нам унывать не приходится.
* * *
Отец Александр, его матушка, вся семья полны бодрости и веселости, которая отличает живущих верой людей. Потому верится, что все у них получится. И вскоре возродится в прежней красоте храм, куда будут приезжать паломники с разных концов России для того чтобы почтить память Алапаевских мучеников. Бог даст, будут обретены в Пекине их мощи (эта работа сейчас проводится) и возвращены на родину, и частицы их, несомненно, получит храм в Тярлево. И те, у кого нет возможности поехать в далекие Екатеринбург и Алапевск, смогут в пределах северной столицы поклониться святыне.
Л.ИЛЬЮНИНА
 | назад |
| вперед |  |
