ВЕРТОГРАД
ЦЕРКОВНЫЙ ЭТИКЕТ
|
Каждый из нас по себе знает, что отсутствие вежливости в Церкви или незнание нами церковного этикета порождает много проблем. Начиная от простых – например, человек не знает, как правильно подойти и обратиться к священнику, к епископу, как составить то или иное письмо, правильно адресованное в ту или иную церковную инстанцию. А отсутствие вежливости порождает, прежде всего, проблемы у переступающих порог церкви – у тех, кто сталкивается с некорректным, нетерпимым, грубым обращением со стороны околоцерковнослужителей.
Да, конечно, есть уровни нашей жизни, нашего бытия, где всякая, в общепринятом смысле слова, вежливость или уже тем более всякий этикет отступают. Да, мы знаем, что преподобный Серафим в этом смысле – совершенно вне традиции церковного благочестия, церковного обычая XIX столетия – приветствовал всех приходящих к нему (в некоторое время его жизни) словами: «Радость моя, Христос воскресе!» Приветствовал так и крестьянина, и губернатора, и архиерея. Но для того, чтобы вот так себя вести, так сказать эти слова, нужно, наверное, сначала стать преподобным Серафимом! Например, представим, что какой-нибудь обычный монах или мирянин в монастыре будет вот так ходить и всем говорить: «Радость моя, Христос воскресе!» Увидит наместника монастыря послушник и тоже будет к нему так обращаться, когда тот его определяет на какое-нибудь послушание… Наверное, это вызовет скорее наказание, чем поощрение! Итак, для нас, обычных людей, не достигших тех высот, которых достиг преподобный Серафим, конечно же, общечеловеческие нормы вежливости и церковного этикета являются обязательными.
Когда совершался крестный ход в память святых равноапостольных Кирилла и Мефодия торжественным, чинным шествием из Московского Кремля, мимо собора Василия Блаженного, мимо сцены, построенной для концерта Пола Маккартни (во всем контрасте нашей современной российской жизни), то вместе с множеством духовенства шло и некоторое количество народа, в котором по обычаю большинство составляли наши церковные бабушки (в данном случае имею в виду категорию не возрастную, а социально-церковную). Две из них оказались неподалеку, и я наблюдаю такую сцену. Поют пасхальные песнопения, величание святым Кириллу и Мефодию – и чем-то вдруг одна другой не угодила! То ли на ногу наступила, то ли еще чем-то неудовольствие какое-то вызвала. И она демонстративно, громко, обращаясь к идущей с ней рядом спутнице, только что певшей (причем пели обе) «Радостию друг друга обымем», говорит: «Спаси тебя, Господи!» А та поворачивается, метает на нее твердый взгляд: «Нет, это тебя спаси, Господи!» И понятно, что хотя по форме сказано все это было правильно (слова-то правильные были произнесены), но тем хуже, тем кощунственнее наполнение, которое в них вкладывалось, потому что это было не благопожелание спасения от Бога, а выражение собственного недоброжелательства, выражение того, что тебя-то нужно спасать, а я-то получше тебя человек, я только пожелать тебе этого могу!
Это такой пример, который показывает, чего нам очень часто в церковной жизни недостает – терпимости и взаимной корректности поведения. Уж что там говорить про жертвенную любовь, про высокие идеалы, к которым мы должны идти, но которые отнюдь не всегда сопровождают наше повседневное существование. Не хватает простой корректности и терпимости – того, чтобы относиться друг к другу, к стоящим вместе на богослужении хотя бы без нарушения светско-советского принципа, который формулировался такими словами: «Человек человеку бревно». Действительно, мы не должны относиться по этому правилу друг к другу, надо как-то замечать одному другого и снисходить к немощам. Это и будет основой той церковной вежливости, которая сделает ее искренней. Ведь вежливость может идти и от светскости, в таком случае обращаясь часто в свою противоположность. Есть такие неслучайные выражения: «убийственная вежливость» или «холодная вежливость». Это когда через формально корректное, очень вежливое поведение человека ставят на место, показывают ему дистанцию между собой и этим человеком. В конечном итоге, показывают ему свою нелюбовь. Или может быть лицемерная, лукавая вежливость, которая прикрывается некоторыми формулировками, некоторым умением себя вести – а внутри холодность, равнодушие, а то и нелюбовь к тому или иному человеку.
Конечно, ни то, ни другое неприемлемо как основа нашего поведения в Церкви. Но понимание того, что вежливость церковная может быть реальным опытом приобретения духа кротости и терпимости, снисхождения к немощам другого человека (и в этом смысле оказаться нам духовно полезной), – это то, что каждый из нас должен стараться понять и принять. И некоторой неотъемлемой составляющей этой вежливости является церковный этикет. Хотя слово это иностранное, но бояться его не нужно. Ведь что такое вообще этикет? Этикет – это правила поведения, обхождения, принятые в определенных социальных кругах. Скажем, может быть этикет придворный, дипломатический, воинский, а также общегражданский этикет. Но специфика нашего, церковного, этикета связана прежде всего с тем, что составляет основное содержание религиозной жизни православного человека (вообще, всякого верующего человека): с почитанием Бога, с благочестием должен быть связан церковный этикет. И мы знаем, что в XX веке было насильственно прервано немало традиций – традиций, которые скрепляли поколения, придавали жизни освящение через верность тем или иным вековым обычаям, преданиям и установлениям. Утеряно то, что наши прадеды впитывали с детства, что становилось потом естественным: все эти правила поведения, обхождения, учтивости, дозволенности, которые складывались на протяжении долгого времени на основании норм христианской нравственности.
* * *
Начнем с простого. Итак, все мы знаем, что при обращении с духовенством необходимо иметь некоторый минимум познаний о священных санах духовных лиц. Мы знаем, что в Православной Церкви духовные лица подразделяются на три иерархические степени – это диаконат (или диаконство), который состоит из диаконов и протодиаконов, это священники (иереи, протоиереи; в монашестве это игумены, архимандриты, довольно редкий чин протопресвитера существует в белом духовенстве) и епископы (или архиереи), которые могут быть епископами, архиепископами или митрополитами. И высшая ступень – это Патриаршество. В совокупности эти ступени составляют трехчинную иерархию в Православной Церкви. И именно эти лица составляют клир и поэтому называются клириками (или, по-другому, священнослужителями). Кроме священнослужителей, у нас есть церковнослужители (иподиаконы, чтецы, певцы, свещеносцы, которые участвуют в архиерейском богослужении, но отчасти как чтецы и певцы могут принимать участие в обычном, приходском богослужении). И, соответственно, к каждой из этих ступеней духовенства принято свое обращение.
Возникает еще вопрос: в какой форме, на «ты» или на «вы», следует обращаться в церковной среде? Как современному христианину, стремящемуся следовать благочестивым обычаям, обращаться к другому православному человеку и как – к духовенству? Нельзя сказать, что этот вопрос может быть решен для всех случаев однозначно. В древности, и даже в относительной уже древности, употребление формы «ты» было гораздо более распространено, чем ныне. У нас, безусловно, удержалось это обращение «ты» с тем ощущением дистанции, но и близости одновременно, по отношению к Самому Господу Богу. Ведь мы же говорим Спасителю в молитве: «Господи, милостив буди мне, грешному!», «Ты, Господи, сохраниши и соблюдеши мя!», «Господи, помилуй!» Невозможно представить, чтобы было допустимо обращение «вы» в молитве! То же самое – к Божией Матери или к святым (когда речь идет об одном святом). Соответственно, в древности обращение «ты» к царю, обращение «ты» к Патриарху не было нарушением церковного этикета, а было формой вежливости. То же самое и по отношению к священнику. Но начиная со времени Петра Великого, с XVIII столетия, когда нормы западноевропейского этикета (в том числе светского этикета) постепенно стали все более широко распространяться в нашем обществе, вот это употребление «ты» сузилось и появились ситуации, когда, конечно же, мы должны обращаться на «вы».
Обращение на «вы» обязательно со стороны мирянина по отношению к лицам, находящимся в высшей степени священства, – то есть ко всем епископам (епископам, митрополитам, архиепископам, Патриарху), как в устном, так и в письменном обращении. Как нужно говорить, если надо дополнить это обращение?
По отношению к Патриарху Всероссийскому мы употребляем титул «Его Святейшество» и, соответственно, в личном обращении говорим: «Ваше Святейшество», можно дополнить: «Ваше Святейшество, Святейший Отец!» или просто ограничиться обращением: «Ваше Святейшество» и дальше продолжать излагать ту или иную мысль.
По отношению к митрополитам и архиепископам принято обращение: «Ваше Высокопреосвященство», за исключением митрополита Киевского, которому усвоен титул, в силу высокого статуса Украинской Церкви – титул, свойственный самостоятельным предстоятелям Церквей, – титул «Блаженство». Поэтому к митрополиту Киевскому Владимиру следует обращаться: «Ваше Блаженство!», а в третьем лице о нем могут говорить: «Блаженнейший Владыка!»
По отношению к епископам корректная форма обращения: «Ваше Преосвященство!»
Итак, Ваше Святейшество, Ваше Блаженство, Ваше Высокопреосвященство, Ваше Преосвященство – это будут корректные формы обращения к архиереям.
В устной речи допустимо (с тем, чтобы не нагромождать всякий раз эти наименования) именование архиереев «владыка»: «владыка Мефодий», «владыка Кирилл», «владыка Евгений…» Когда мы в третьем лице говорим об архиерее, то в устной речи допустимо несколько вариантов. Можно сказать: «Митрополит Кирилл сказал…», «Владыка Иоанафан подписал обращение…», можно сказать «Его Высокопреосвященство (когда понятно, о ком речь идет) обратился к собравшимся со словом приветствия…» И такие формы будут взаимозаменяемы и корректны.
Если мы в письменной форме обращаемся к архиерею, то обычно начало письма, начало обращения следует сделать в такой форме: «Его Преосвященству, Преосвященнейшему епископу (далее указывается кафедра этого епископа) имярек» от такого-то прошение (или рапорт, или другая какая-то бумага)». И далее в письме мы излагаем: «Ваше Преосвященство, спешу доложить вам и т. д.». Такого рода обращение покажет церковную корректность и знание церковного этикета со стороны людей, которые будут так обращаться к архиерею.
Что касается обращения к священству, то, по многовековой традиции, к священнику в устной речи обращаются, добавляя слово «отец»: «отец Мефодий», «отец Иоанн», «отец Димитрий…» Можно в обращении допускать славянизированный звательный падеж: «отче Димитрие» (впрочем, наверное, не в самой официальной обстановке, показывая, таким образом, свое знакомство со славянским языком). В торжественной, в официальной речи к протоиереям и архимандритам следует обращаться: «Ваше Высокопреподобие!» К простым иереям и монахам обращение будет: «Ваше преподобие», и, соответственно, скажем, в поздравлении рождественском или пасхальном мы подпишем адрес: «Его Высокопреподобию, протоиерею Сергию», «Его преподобию, иеромонаху Ксенофонту». Это будет корректное написание, скажем, письма, отправленного с поздравлением.
Безусловно, в тех или иных ситуациях, при сверственных отношениях или тем более, скажем, если священник младше или давно знаком тому или иному мирянину, в близком общении допустим переход на «ты» между священником и мирянином. Скажем, дома: и жена, и близкие обращаются к священнику на «ты», дети, конечно, говорят ему «папа», а не каким-то другим образом, и жена священника или диакона говорит с мужем дома на «ты», без добавления слов «отче» или «батюшка» (хотя при посторонних людях это часто режет слух, подрывает авторитет священнослужителя). И корректная, воспитанная матушка обычного обращения не перенесет и за приходским столом, и тогда, когда ее обращение к священнику и мужу могут слышать другие люди.
Это верно и в отношении других прихожан, когда им приходится обращаться к своему батюшке при посторонних или малознакомых людях.
Кстати, тут нужно отметить, что со стороны мирянина обращение «отец» к священнику, без употребления имени, звучит фамильярно: «Отец, ну-ка, скажи мне, во сколько сегодня начнется богослужение?» Это, конечно, не будет вполне корректной формой. Надо сказать так: «Отец Иоанн, скажите мне, пожалуйста, во сколько сегодня начнется исповедь перед богослужением?» Однако в обращении священнослужителей между собой эту форму можно считать приемлемой.
Диакон, как мы знаем, является помощником священника. Ему не поручено самостоятельное совершение богослужений, и обращение к нему с добавлением слова «отец» утвердилось, надо сказать, достаточно недавно. Но в нынешнем церковном этикете корректно будет обратиться к диакону с добавлением именно этого слова: «Отец диакон…» или так же, как к священнику, с добавлением имени: «Отец Павел…» Если говорят о диаконе в третьем лице, то корректнее всего так употребить: «Отец диакон сказал мне...» А если мы употребляем имя собственное, то можем так сказать: «Диакон Владимир сообщил…» или же так: «Отец Павел только что ушел по церковному послушанию».
* * *
Еще на один момент важно указать – это форма приветствия, которую миряне допускают по отношению к священнику. Часто можно встретиться с практикой, когда люди, вновь пришедшие в Церковь, обращаются к священнику: «Здравствуйте, добрый день!» или еще каким-то образом, в то время как уважение к сану предполагает в любом случае добавление при встрече со священником слов: «Благословите…» Можно сказать: «Добрый день, батюшка, благословите!» или «Простите, благословите…» или еще короче: «Благословите, отец Андрей!» Ну, впрочем, не будет грехом добавить время суток, например: «Доброе утро, батюшка, благословите!» или когда, например, пасхальное время: «Христос воскресе, отец Артемий, благословите!» Именно младший по чину приветствует словами «Христос воскресе!», а старший отвечает словами «Воистину воскресе!» (например, священник по отношению к мирянину) и преподает ему благословение.
Безусловно, мы знаем, что в Православной Церкви у нас не принято обращение, которое можно сейчас услышать от людей, редко бывающих в церкви, но много смотрящих испано-португальские сериалы, а именно – «святой отец». Когда не знающий имени священника человек подходит к нему с вопросом: «Святой отец, как у вас тут покреститься можно?» – сразу понятно, что человек этот хорошо знаком с программой телевидения. Такое обращение у нас не принято. Святыми отцами в Православной Церкви, безусловно, мы называем прославленных подвижников благочестия, и это словосочетание применяем к тем, кто уже канонизирован. Мы говорим, например: «Святые отцы учат…» или «Святые отцы относительно поста установили такие-то правила…» Но никак не по отношению к конкретному священнику!
Если встреча наша с клириком происходит в храме или вне храма, но когда ничто тому не препятствует, то, конечно же, со словами приветствия уместно будет подойти к батюшке и взять благословение. При этом это не зависит от того, в рясе он находится или, путешествуя по городу по жизненным обстоятельствам, делает это в светской одежде. Если вам известен священник (вы точно знаете, что это клирик Русской Православной Церкви), то, конечно же, не в рясе находится сила священнического обращения. Если священник идет в пиджаке или в рубашке, то и так можно подойти и взять у него благословение, ничуть не меньше оно от этого будет.
По традиции, принимающий благословение сам приемлет в свои руки благословившую его десницу священника, подносит ее к губам и, слегка приклонив голову, благоговейно лобызает. И это тоже принято делать. Другое дело, что священник, упреждая нерешительность мирянина, иногда может поднести свою руку к его губам, но это корректно делать, если мирянин священнику уже знаком, а не является человеком недавно воцерковившимся. Если вас священник не знает, корректно будет потом представиться: «Отец Матфей, благословите, раб Божий Михаил…» или еще как-то себя представить. Или, например, так: «У меня к вам срочное поручение от отца благочинного…» (тут уж вас священник точно выслушает внимательно), и излагайте свое дело. Получив это благословение, тут же можете приступать к своему делу.
Если беседа со священником происходит по телефону (что в нынешней жизни нередко случается), то и в таком случае неправильно было бы говорить: «Здравствуйте!», но можно построить беседу так. Поскольку мы не всегда уверены, кто нам отвечает по телефону, бывает номера неверно соединяются, то можно так обратиться: «Алло, это отец Тимофей?» И после того как получили подтверждение, сказать: «Отче, благословите!» Иначе, например, при сбое линии, можно самому попасть впросак, да и нежданного собеседника поставить не в самое ловкое положение (он не будет знать, как себя вести). А затем кратко, лаконично вы сообщаете цель вашего звонка, благодарите в конце разговора. Можно при прощании взять благословение снова, а можно употребить старую формулу, которая тоже применяется: «Простите и благословите», и затем откланяться.
Кстати, нужно указать на распространенную ошибку людей малоцерковных: это накладывать на себя крестное знамение перед тем, как взять благословение у священнослужителя – креститься на священника! Этого делать не следует. До акта церковной канонизации креститься на него никак нельзя!
Протоиерей Максим Козлов, настоятель храма св. мч.Татианы в Москве
По материалам беседы на радио «Радонеж» (2004 г.)
 | назад |
| вперед |  |
