По искрящемуся на солнце снегу везет нас запряженная в кошевку лошадка. Едем в гости, в соседнюю деревушку Тойма.

На крыльце своего дома встречает тетушка Глафира. Взрослые ведут неспешные разговоры. А я, улучив момент, выбегаю в соседнюю комнатушку. Здесь живет ткацкий станок. С любопытством рассматриваю челноки с нитками. Пытаюсь высмотреть: где это они “сговариваются”, чтобы сложиться в отмеренный, высчитанный, симметричный рисунок? Мудреное ремесло.

...Погожий летний день. Солнце ласкает бочища нашего большого дома. По обе стороны его пестрит хоровод развешенных на просушку сокровищ старого амбара - помахивающих крыльями узорчатых полотенец. Спрашиваю у мамы: “Какой сегодня праздник?”. Она улыбается... Красивое ремесло.

Еще одна картинка, из позапрошлогодней зимы. Обутые в большие валенки, выходим с мамой в наполненный теменью и морозом сарай. Луч фонарика высвечивает ткацкий станок в углу. Мама начала рассказывать, посвящать в секреты ткацкого ремесла. Но вдруг смолкла. Пытается вспомнить что-то, да так и не удается... Забытое ремесло.

На протяжении столетий ткачество было в наших краях венцом женских ремесел. За околицей каждой деревушки среди ржаных и ячменных полей обязательно выглядывали голубые-голубые лоскуты засеянного лена. Пройдет зима - и на подтопленный солнцем снег ложились - отбеливаться - серые полоски. Это хозяйки выносили сотканные за долгие зимние месяцы льняные холсты. Чтобы вбирали они солнце, весенний воздух и свежесть. А потом женщины принимались мастерить из них одежду. Самую лучшую, мягкую пряжу в расход не пускали, утаивали, чтобы при случае отнести к мастерице, которая полотенце узорочьем покрыла. Редко кто владел этим мастерством, но в каждом селе обязательно была такая мастерица.

Художницы имели свой “почерк”, по которому можно было узнать, чьей руке принадлежит узорочье.

Мудрые ткачихи как бы ничего своего не придумывали. Свои узоры составляли из привычных, древних знаков. Крест, свастика, круг, ромб, зигзаг, розетка... Самый древний из них - свастика. У многих народов он олицетворял плодородие, благополучие, счастье. Даже удивительно, насколько он древен. Ученые утверждают: арийская ветвь человечества имела “солнечную” религию, верила в борьбу света и тьмы, Бога и дьявола. Свастика как раз обозначала свет, Бога. В отличие от семитских народов, которые жили под знаком звезды (имели “лунную” религию, поклонялись ночи), арийцы поклонялись свастике, то есть дню.

А что означают другие знаки? Можно только догадываться. Крест - это, наверное, мир, вселенная, раскинувшаяся на четыре стороны света. Круг - земля. Ромб - дом, человеческий мир. Зигзаг... Что-то знакомое, навевающее мысль о дальнем пути, о превратностях дороги. Да, это же наша река Вашка, которая, петляя, катит воды в Белое море! А розетки - с двумя или тремя зубцами - это тайбола! Тайбола - так на Вашке, на Пинеге, на Мезени величают дремучий мир тайги. Знаки сливаются в узор, и тканая грамота повествует нам о преданиях старины глубокой.

Из двух нитей соткано это повествование - белой и красной. Два цвета. Два идеала нарядной жизни: чистота и красота.

Лишь по праздникам крестьяне доставали красно-белые самотканки. Украшали ими божницы, зеркала да рамы с фотографиями. На свадьбе невеста дарила новой родне красно-белые полотенца - залог своей чистоты и непорочности.. А свекровь в ответ на таком же полотенце выносила хлеб-соль, как бы подтверждая, что не сомневается в непорочности молодки.

Случалось несчастье в семье - и браное полотенце становилось обетным. Крестьянин давал обет покровителю-святому, что отнесет полотенце в храм Божий, только бы беда минула. И вот уже удорский обетник идет по тайболе к св. Артемию Веркольскому, в монастырь на Пинегу, а в котомке его красно-белое тканое чудо лежит.

Приходила радость в семью - на столе появлялась браная скатерть, сшитая из нескольких полотенец. Украшали и кровать: браным подзором, словно юбкой, одевали ее ноги. Благодарили Бога, становились на молитву всей семьей, и на пол клали браные подрушники - для земныхпоклонов. Вознося молитву, касались ладонями и лбами красно-белой домотканки.

Ушло ткацкое искусство. Но в некоторых домах еще хранят браные полотенца. Еще живет древний узор - и мы по-прежнему вчитываемся в него.