ВЕРТОГРАД

ИЗ РАЗМЫШЛЕНИЙ О ШКОЛЕ И ДЕТЯХ

Священник Алексий Уминский, директор Св.-Владимирской православной гимназии (г.Москва)

Очень многие родители желали бы пристроить своих детей в хорошую школу, дать им христианское воспитание и образование, но при этом никак не хотят понять, что христианством нельзя «заниматься», христианством надо жить. Обычный аргумент этих родителей: нам меняться уже поздно, но мы хотим, чтобы у наших детей всё было хорошо. И дети, действительно, на первых порах очень восприимчивы к Слову Божию, к богослужению, к молитве. Но если дома в своей семейной реальности дети видят, что их родители не придают никакого значения духовному, а то и открыто живут по-язычески, то рано или поздно такие дети начинают вести двойную жизнь и лицемерить.

* * *

Нельзя никогда и никому передавать дело воспитания своего ребёнка. Даже самой что ни есть православной гимназии. Взять на себя ответственность за воспитание – значит постоянно отдавать самого себя семье, детям, Церкви.

* * *

Похоже, мы слишком быстро похоронили советскую школу, радостно отряхнули её прах с наших ног и совершенно не заметили того колоссального положительного учебного, методического, административного и даже воспитательного опыта, которым она обладала. Многим кажется, что у нас всё будет хорошо просто оттого, что мы все православные. Но реальность говорит об ином: возникает множество трудностей, специфичных именно для православной школы. Трудным, к примеру, оказывается вопрос поддержания дисциплины. Дело может дойти до того, что на уроке дети перестанут обращать какое-либо внимание на педагогов, начнут ходить по классу и т.д. Ну а если преподаватель не имеет особого педагогического опыта или совсем новичок, тогда могут происходить самые невероятные вещи. Ученик что-нибудь сделает, а учитель ему (с истинно православным «смирением»): «Прости меня, Христа ради!» Многие учителя, нужно сказать, стесняются дисциплинарных мер и решают начисто избавиться от таких непопулярных «советских» методов, как двойка за поведение, запись в дневник и вызов родителей, а вместо этого всячески «смиряются» перед детьми.

* * *

Основная идея православной школы – уберечь детей от растлевающей обстановки в школах государственных, но, оказывается, немало опасностей поджидает нас и в церковном кругу. Дети воспринимают православную школу как место, куда их поместили, чтобы избавить от всех проблем, в том числе и от учёбы. Приходится преодолевать у детей и у родителей странный стереотип: для православного ребёнка главное – читать по-церковнославянски и знать гласы, а что более того, то от лукавого. А если дитя рисует, особенно если не храмы и иконы, а город, ещё что-то, тогда точно в прелести. А уж если стихи о любви пишет...

* * *

Когда приходится исключать за неуспеваемость, случается, родители начинают картинно возмущаться: «Как? Нам придётся идти в эту ужасную государственную школу, где наш ребёнок духовно погибнет? Вы ответите за это перед Богом!» Словом, шантаж настоящий.

* * *

Мнение о том, что в государ-ственной школе дитя непременно испортится, а в православной обязательно станет добрым и верующим, по меньшей мере нужно назвать наивным. На самом деле, в государственной школе многие дети проявляют себя гораздо лучше, чем в православной гимназии. В обстановке обычной школы ребёнок сталкивается с необходимостью активно отстаивать и исповедовать свою веру. А в православной школе он избавлен от этих проблем. Вера, за которую не надо бороться, которую не надо отстаивать, быстро приобретает оттенок обыденности и нарочитости. Особенно это касается детской веры, ведь душа ребёнка особенно нацелена на динамику, экспрессию, героический пафос в жизни. Получается, что когда он учился в обычной школе, ему приходилось реально отвечать за своё христианство, бороться за него. В среде, далёкой от Церкви и часто враждебной, он проявлял себя христианином. Там он молился перед уроками, в храм ходил, исповедовался, причащался, потому что страшно было. А здесь всё очень хорошо, никто не трогает, всё дозволено. Это значительная духовная и педагогическая проблема: как избежать охлаждения, как сделать, чтобы среда православной гимназии формировала детей как людей горячо верующих. И вот какие видятся решения.

Во-первых, взрослые должны допускать мысль, что не всем детям показано обучение в православной школе. Вопрос, в какой школе учиться ребёнку, рассматривать нужно более внимательно. Родители совместно с духовником обязательно должны разобраться в индивидуальных особенностях сына или дочери. То, что для одного является благом, для другого может оказаться во вред. Во-вторых, взрослые должны постоянно заботиться о том, чтобы у детей в стенах школы было некое пространство для подвига, для выражения своих чувств и взглядов, для определённого положительного пафоса. Знание о духовных вопросах детям должно даваться вовсе не с той легкостью и запланированностью, с какой преподаётся им рассудочная информация. Для духовного роста недостаточно условий маленького православного парничка. Нужно некоторое напряжение, некоторое усилие, с которым дети постигали бы духовные вопросы. А то ведь мы читаем аскетические творения святых отцов, пытаемся их понять и воспроизвести в своей жизни, но совершенно упускаем из виду тот факт, что сами-то живём жизнью совершенно неаскетичной. Откуда у современного городского жителя может взяться верное понимание православного подвижничества, если, к примеру, воду в необходимых количествах всегда можно взять из-под крана, а отцам-пустынникам приходилось приносить её с расстояния дневного пути? То духовное богатство, которое досталось Церкви кровью и потом её мучеников и преподобных, наши дети в стенах школы получают с удивительной лёгкостью и безответственностью.

Духовный опыт должен даваться трудами. Вместо того чтобы «проходить» «Блаженни милостивые...» на уроке Закона Божия, мы должны предоставить детям возможность оказаться в ситуациях, когда кто-то ждёт от них милости или нуждается в их милосердии.

* * *

Ступенька к духовной жизни – это правильно устроенная жизнь души, правильное эмоциональное устроение, которое потом приведёт к устойчивой, трезвой, жертвенной духовной жизни. Нужны реальные, общие, интересные дела, в которых дети могли бы проявить себя как люди, которые не предают товарища, которые помогут друг другу, простят обиды. Нужны общие дела, которые помогут им сдружиться. А то ведь бывает так, что в классе всего 10 человек, но и те не ладят между собой. Даже нецерковные дети, по сравнению с ними, оказываются более открытыми и дружелюбными. А эти – «ангелочки» с виду, но иногда по отношению друг к другу такие дикости допускают – просто диву даёшься. Причём находят себе при этом «духовные» оправдания.

Мы должны постоянно искать общие для школы дела. Чтобы дети и преподаватели участвовали в этих детских театрах, студиях, в издании гимназической газеты или журнала. Это очень сближает, это служит моментом общего доверия, когда дети по-настоящему не боятся себя раскрыть. А закладывать в них духовные понятия, я убеждён, лучше всего именно в такие моменты открытости.

* * *

В какой-то момент с горечью пришлось убедиться: в условиях большого города все наши заслоны и запреты для детей – пустой звук. По дороге из школы домой многие наши воспитанники заходили в ближайший магазин телерадиоаппаратуры и часами напролёт заворожённо смотрели на десяток экранов с разными телепрограммами. Дома смотреть телевизор им запрещено. Представляете, они смотрели подряд всё, что им ни показывали!

После того как об этом стало известно, гимназия купила телевизор и видеомагнитофон. Показываем ребятам добрые старые фильмы. В основном смешные: «Белое солнце пустыни», «Бриллиантовая рука» и тому подобные.

* * *

Иногда говорят: «Вот, моя де-вочка, когда училась в обычной школе, была такая хорошая, всё так было хорошо, а вот к вам попала и за две недели или за два месяца стала такой и сякой. Что вы с ней сделали в вашей православной гимназии?»

Будто не помнят, как пришли в первый раз в храм и думали: «У меня всё более или менее нормально, тяжких грехов нет», а потом, когда приступили искушения, ужасались: «Что же это со мной творится, откуда всё это во мне взялось?»

* * *

Удивительно, но для того что-бы научить ребёнка христианскому прощению обид, для начала нужно, чтобы тот давал сдачи. Почему? Да оттого, что по отношению к недерущемуся ребёнку сложно применить понятие «прощение». Он никогда не мыслит отомстить в драке. Он отыгрывается в другом и на других. Он всегда и всех боится, а это столь сильные и глубокие чувства, что добраться до них и распутать этот клубок в большинстве случаев ни педагогам, ни психологам не под силу.

Создаётся некая видимость духовности, личина всепрощения, от которой мальчишке избавиться бывает тем труднее, что он сам в неё поверил. А вот если он всегда давал сдачи, а тут вдруг не дал и даже более – попросил прощения, то в этот момент, быть может, он хотя бы на мгновение почувствует то блаженство, которое обещано Христом всем милостивым и миротворцам.

* * *

Ещё один парадокс: пока ты не мужественный, прощать и любить ты не способен. Мужество, не будучи воспитанным, порождает явление-суррогат, столь свойственное нынешним детям, – бесстрашие.

* * *

Яркий пример псевдоправослав-ного настроения. Пишет раба Божия в редакцию «Православной беседы»: «Детям на уроке в школе задали тему сочинения «Что бы я сделал, если бы был волшебником». Вы только подумайте, какая удивительная тема! Какой простор для доброй детской души, чающей подарить что-то миру, поделиться с другими своей теплотой. Но что пишет эта ревностная не по разуму мамаша? Она с восторгом пересказывает тщательно воспитанную в дочери псевдодуховную и абсолютно недетскую реакцию: «Я не хочу быть волшебником! Все волшебники – колдуны, а колдовство христианам запрещено!»

О чём говорит в этот момент ребёнок? Стойко исповедует свою веру? Да нет, это вовсе не та принципиальная исповедническая позиция, которую силится отыскать мать в словах своей дочери. Это совершенно безответственная, даже трусливая реакция, облечённая во внешне благочестивую форму. Это приговор матери, отобравшей у ребёнка его невинное детство. Понимаете, если сказать детям о том, что все волшебники – колдуны, а эльфы и гномы – бесы, то при этом нельзя достигнуть ничего другого, кроме как подорвать их душевные силы. От этого их идеалистическое детское видение мира мгновенно не изменится на взрослое. Просто в сознании будут разрушены их детские категории добра и зла, борьбы, преодоления, улучшения мира. Им станет просто лень что-либо придумывать, о чём-либо мечтать. Ну зачем, право, попусту тратить время, если волшебство возбраняется, а реальных возможностей нести радость в мир нет? То есть рассуждать-то они, возможно, станут и по-взрослому, а внутри души – пустота. Та пустота, которая по мере взросления, скорее всего, заполнится цинизмом, отрицанием на этот раз и маминых ценностей.

* * *

Мы пытаемся оградить ребёнка от дурного влияния, и это правильно. Но в этом стремлении мы заходим слишком далеко – мы ограждаем ребёнка вообще ото всех, и он остаётся совершенно один. Мы запрещаем ему дружить во дворе, в школе, и всё это время стараемся пристроить ребёнка туда, где он сможет дружить «безопасно». Так, в конечном итоге, мы доходим до православной гимназии, и, увы, здесь нас тоже поджидает разочарование: оказывается, что и здесь есть такие дети, с которыми ни в коем случае дружить нельзя.

* * *

Мы учим детей, что земная жизнь есть подготовка к жизни вечной. Но ведь подготовка, а не ожидание! Жизнь – это деятельность, созидающая и преобразующая работа. Иначе она становится похожей на томительно-напряжённое ожидание в очереди к зубному врачу: «Боже мой! Когда же всё это кончится!»

* * *

Наши дети панически боятся ошибок. Это наверняка происходит от непонимания ими сути греха. Они путают свои неизбежные на первых порах «рабочие» ошибки с грехами и потому жить боятся. Расскажите им притчу о талантах! Дайте понять, что Господь не ждёт от них с первых шагов какой-то по-особенному выверенной и безошибочной жизни. Использовать таланты, отдав их в торговлю, – это риск. Риск ошибиться и потерять всё. Но Господь отдаёт предпочтение именно такому рискованному решению, а не безопасной возможности зарыть имеющийся талант в землю.

Из сборника «Церковь, дети и современный мир» (СПб, 1997 г.)

назад

вперед