ОТЧИНА

КРЕСТЫ НАД МЕЗЕНЬЮ

30 марта – неделя третья Великого поста, Крестопоклонная

Я давний читатель вашей газеты. Сам имею некоторый опыт работы в журналистике, непродолжительное время занимал должность главного редактора нашей районной газеты... Хотелось бы рассказать о сохранении и возрождении православной веры в нашем Мезенском районе Архангельской области. Ситуация у нас непростая, после десятилетий полного безверия эти процессы идут крайне сложно. Поэтому мне кажется важным рассказать о людях, которые занимаются сохранением наших православных святынь, – наверняка, узнав об этой деятельности, примеру их последуют и другие. Святыни – это обетные кресты, установленные нашими предками и современниками. Статья хоть немного, но прольёт свет на православную историю нашего северного края – на примере только одной деревни.

По правому берегу реки Мезени, километрах в шестидесяти от райцентра, есть такая деревня – Березник. По возрасту она немного помладше своих соседей – Козьмогородского, Кильцы, Погорельца и Печища.

Прежде Березник был приписан к Козьмогородскому приходу, хотя была своя маленькая церквушка с алтарём, там из-за тесноты в иконостасе имелась только одна дьяконская дверь. В начале 30-х годов, как почти везде в районе, эта церквушка-часовня была переделана в клуб, а затем и раскатана на брёвна. От неё уцелели три нижних венца из вековой, прочной лиственницы. Но православие в Березнике не умерло. Как и в любой поморской деревне, немало здесь было обетных крестов. К ним и приходили со словами молитвы. Об этом – наш рассказ.

Столбик на Омыске

Берёзовый ручей, разделяющий деревню Березник на Волость и Ручей, вливается в реку Мезень не под прямым, а под острым углом, образуя на месте своего впадения высокий мыс, с которого река прослеживается на несколько километров вверх и вниз по течению. Именно на таких местах в Северном крае издавна ставили обетные кресты – обереги деревни.

Причину и время установки креста на Омыске теперь уже припомнить никто не может. Местные жители датируют его примерно 80-ми годами XIX века. В конце 30-х годов прошлого века крест на Омыске был спилен. О том, как это произошло, довелось услышать два рассказа. По первому, крест спилили комсомольцы по распоряжению председателя. Другая версия событий более простая и потому более похожая на истину. Крест спилили двое деревенских мальчишек, Илья и Женька, в «комсомольский возраст» ещё не вошедших. Попросил их об этом один из жителей деревни, у которого не было дров. «Табачку им за это отсыпал, возможно, и рубль дал», – рассказали мне в деревне.

Может, от неумения, а может, и от отсутствия большого желания крест был спилен очень высоко – под перекладиной, в более чем метре от земли. Сейчас большинство жителей воспринимают случившееся спокойно. А тогда, как рассказывают, многие возмущались – да что толку после дела… Некоторые просто посмеивались над мужиком: «Дров не было, дак он крест в печке стопил». Фамилии и «заказчика», и «исполнителей» в деревне помнят хорошо, но очень просили при рассказе об этих событиях их не указывать. Немало за свою жизнь сделали они и добрых дел. Родители одного из мальчиков, люди верующие, в эти сложные годы сумели сохранить уникальные алтарные иконы – выполненные в полный рост образы двенадцати апостолов. Сейчас одиннадцать из них размещены в восстановленной церкви Рождества Иоанна Предтечи в соседней деревне Погорелец. Может, поэтому с ребятишками ничего плохого впоследствии не случилось. А вот использовавший в качестве дров обетный крест мужчина вернулся с войны без руки, а потом тяжело заболел и в больнице умер от туберкулёза.

Массивный остаток старого креста сохранился до сих пор. Кто знает, легко может разглядеть его и с реки, и с дороги. Крепкая лиственница потемнела, но не сгнила. Ещё различимы под рукой остатки вырезанных с восточной стороны криптограмм… Многие в деревне все эти годы помнили, что этот странный столбик – остатки освящённого креста, – и это место для верующих всё равно оставалось святым и почитаемым.

От пожилой жительницы деревни Милицы Григорьевны Ружниковой довелось услышать и ещё об одном кресте, стоявшем ранее на Омыске. Он располагался немного ближе к деревне, был очень древним и ветхим. В начале тридцатых он был просто сброшен в реку.

С начала 90-х годов ХХ века на Севере стала возрождаться традиция установки обетных крестов. 12 июля 1991 года первый в районе памятный крест был поставлен в местечке Крёстная на Пезе. Вслед за этим появились кресты в Козьмогородском, Азаполье, Долгощелье, Сояне, Мезени…

В конце 90-х появился вновь установленный крест и на Омыске. О том, как это произошло, рассказала уроженка деревни Березник Ангелина Михайловна Ружникова. Инициатива воздвижения креста в Березнике принадлежит её дяде, Николаю Григорьевичу Ружникову. Ещё в юности он уехал из деревни. Сначала служил в армии, а после демобилизации в родную деревню не вернулся, отправился «поднимать целину», работал в Казахстане и на Кубани. В 1997 году, после почти десятилетнего перерыва, приехал в отпуск на малую родину. Походил по деревне, посмотрел… и сказал мужикам: «Найдите хорошую лиственницу, буду ставить крест». Вернувшись в деревню через год, он приступил к работе. В изготовлении креста ему помогал Григорий Михайлович Ружников. Фотография, сделанная при изготовлении обетного креста, была потом опубликована в журнале «GEO», правда, в силу какой-то ошибки, там указано, что происходит это в Вологодской области.

Крест освятил священник из Москвы отец Андрей (Близнюк), приезжавший в наш район с православной миссией. Воздвигнут крест был 27 сентября 1999 года, в торжественной обстановке. Высотой он около 3,5 метров. Над ним на четырёх столбах-опорах возведена двускатная крыша-часовня, крытая шифером. Надписи на кресте отличаются скупостью и лаконичностью. В этом отношении он напоминает более кресты не поморского, а «московского» типа и сходен с теми, что в недавнее время возводились на Соловецких островах.

На Фёклином холме

В Березнике есть свои названия у всех перелесков, лесных дорог, ручьёв и полей. Почему это место называется Фёклин холм, рассказывается в местной легенде, которую мы услышали от Ангелины Михайловны Ружниковой:

– В давние времена жила тут девица Фёкла. Жениха её забрали в солдатчину, и, провожая его, дала она обещание обязательно его дождаться. Долго ждала Фёкла суженого, но он так и не вернулся, сгинул где-то на бескрайних просторах Российских, а может, и в землях чужих… Фёкла ни за кого другого замуж не пошла и, чтобы сохранить верность любимому, решила уйти и из семьи, и из деревни. Родные построили ей маленькую избушку в стороне от деревни, на высоком холме. Там и прожила она в одиночестве свой век. Так что сейчас это место, покрытое летом ковром ромашек, можно называть холмом Верности – словом, почти забытым в наш век…

Установленный здесь крест относится к типу «крест-часовня» и сверху накрыт низко нависающей двускатной крышей, удерживаемой четырьмя вертикальными столбиками. Благодаря этому укрытию от дождя и снега он и сохранился достаточно хорошо. Крест очень необычен по своему виду. Фигура распятого Спасителя не вырезана, а наложена в виде аппликации на тонких, гладко струганных дощечках. Лик Спасителя выписан в красках, с иконописной точностью. К сожалению, полностью рассмотреть крест невозможно, так как, за исключением верхней части, он покрыт пеленами (матерчатыми подношениями). О надписях на нём можно судить только по старым фотографиям.

Фёклин холм вызывает в душе какие-то смутные, древние чувства – окружённое тёмным еловым лесом небольшое поле, тихий плеск расположенного за часовенкой Фёклиного ручья, впадающего чуть ниже в Березницкий. Вода в этом ручье всегда, даже в самое жаркое время, остаётся холодной и чистой.

Однако Фёклин холм – это неизначальное место установки креста. Первоначально он стоял «на горках» (перед фасадом) у дома Михаила Егоровича и Екатерины Михайловны Ружниковых. Годах в 80-х дом сгорел при пожаре, говорят, что зарево было видно даже в расположенном в 30 километрах от Березника селе Дорогорском. После того как в конце 30-х годов был спилен обетный крест на Омыске, возникли опасения, что и этот крест разделит его судьбу. Владельцы дома при помощи других жителей деревни, «всем миром», тайно перенесли его подальше от деревни, за поля – на Фёклин холм.

Пожилая жительница деревни Антонида Егоровна Тараканова, скончавшаяся в возрасте 92 лет, как-то раз сказала: «Я только потому до 90 лет дожила, что крест перетаскивать помогала». Следует отметить, что все, кто принял участие в спасении, сохранении и восстановлении креста, прожили потом долгий век... О новом местонахождении креста все в деревне знали, но от жителей соседних деревень хранили это в тайне. Верующие люди «ходили ко кресту, так как церкви не было».

– Все эти годы, – рассказывает Ангелина Михайловна Ружникова, – «ко кресту» ходили люди верующие и неверующие, пожилые и молодые. Ходили в праздники и в будни, со своими проблемами и просто так. Нет статистики, сколько за эти годы здесь чудес свершилось, исцелений произошло, но то, что тропинка сюда не зарастала, – говорит о многом. Всегда были люди, которые за крестом ухаживали – снимали старые пелены, шили новое одеяние. Раньше это делала Валентина Лукинична Ружникова – она прожила более 90 лет, а потом Анна Савриловна Ружникова. Последняя скончалась в апреле 2006 года в возрасте 88 лет.

По фотографии, сделанной путешественником М.И.Мильчиком около 1970 года, видно, что крест спустя 30 лет после переустановки покосился, обвязывающие его пелены обветшали, осели удерживающие двускатную крышу столбы. Но вот что было потом. В начале 70-х годов один из жителей деревни, Иван Афанасьевич Ситков, тяжело заболел, «не смог ходить». Он дал обет восстановить крест. Деньги на материалы, краску собирали по всей деревне, люди давали, кто сколько мог. Работы по ремонту креста и крыши-часовни выполнил Фёдор Егорович Ружников (и он тоже до 90 лет прожил!), в этом деле ему оказывали помощь многие деревенские мужики. После исполнения обета здоровье Ивана Афанасьевича пошло на поправку, и он прожил до зимы 2006 года.

В 2006 году жители деревни вновь решили привести крест в порядок – заменены столбы и оградка, женщинами сшито на крест новое «одевание» – «давно уж было не меняно, старенькое, ветхое». А в 2007 году Виктор Николаевич Кушков с сыном Николаем поменяли крышу и фронтон. При таком внимании и уходе со стороны местных жителей крест прекрасно сохранится ещё не менее четверти века.

Невинно убиенным

Этот крест, воздвиженный в память жертв политических репрессий, – самый ранний из вновь установленных памятных крестов. Поставил его на деревенском кладбище березниковский житель Голиаф Васильевич Ляпин, у которого «был забран» дед – Александр Афанасьевич Ляпин. Дату установки сам он припомнить не мог. «Не упомню, давно это было… лет где-то тринадцать или пятнадцать назад, всё уже забылось… Посоветовала ему Юлия Александровна Падрухина, у которой отец также был репрессирован. «Пришла, сказала – не сделать ли такое дело… Подумал – решил взяться. Делал-то один, а ставить мужики помогали. Табличку заказывали в Северодвинске».

На кресте надпись: «Жертвам политических репрессий 1937-1938 годов», список из пяти фамилий с молитвенным обращением: «Вечная вам память!»

На Почеге

Этот крест, установленный на высокой щелье, метрах в трёхстах ниже по течению от деревни, относится к категории памятных. На этом месте 14 июня 1995 года утонули два мальчика, два Вани Ляпиных, 6 и 8 лет. Событие, трагическое не только для их родителей, но и для всей небольшой деревни.

Река Мезень мелководна, но коварна – неожиданные подводные обрывы, глубокие ямы и водовороты. А традиция ставить кресты на месте гибели людей – давняя, уходящая корнями в незапамятные времена и ныне распространённая по всей территории Архангельской области. В прежние времена подобные кресты ставились утонувшим, чьи тела так и не вернули река или море, теперь же ставят и жертвам автокатастроф. Обычно обходятся небольшими крестиками, по типу могильных, покрашенными в белый или голубой цвет. Но «у нас в деревне маленьких крестов не ставят!» Летом 1996 года, спустя год после произошедшей трагедии, здесь был установлен трёхметровый лиственничный крест. Поставлен он был отцом старшего из мальчиков, Георгием Ивановичем Ляпиным, а помогал ему отец второго мальчика Александр Саврилович Ляпин. Особо этот крест ничем не примечателен. Он выполнен в пропорциях поморского обетного креста, каких-либо надписей на нём нет. На кресте нет пелен и приношений – лишнее доказательство того, что крест памятный, а не обетный. Но место его установки – на высоком берегу, на кромке поля, на равном удалении от крайних домов деревни и деревенского кладбища – придаёт ему особую величественность… и печальность.

На Заручьевской Ворге

Ещё один малоизвестный старинный памятный крест находится возле идущей от реки Няфта лесной дороги, называемой Заручьёвская Ворга. Вообще-то, «ворга» – это самоедская дорога. Но, видимо, в прежние времена такие названия иногда давались и лесным дорогам – «тайболам», в том, вероятно, случае, когда использовались они эпизодически, сезонно.

Крест невысокий – чуть больше двух метров, сделан он из полубруса. Резьба на кресте выпуклая, заглавные буквы красного цвета, остальные – чёрного, сам фон покрашен в белый цвет. Надписи – без излишеств – только неизменный текст молитвы «Поклонение кресту» и несколько «обязательных» обозначений и криптограмм.

Историю установки этого креста в деревне ещё помнят достаточно хорошо. Житель деревни Андрей Васильевич Ружников возвращался с реки Няфты и, не дойдя всего полкилометра до своего дома, на этом самом месте умер. Когда это случилось, никто уже не припомнит – «до революции это было, точно». На месте гибели его сыновья установили этот крест, куда и приходили, чтобы почтить память отца.

Как удивительным образом в небольших деревнях переплетается история! Вряд ли, ставя памятный крест отцу, сыновья Андрея Васильевича могли предполагать, что самим им не суждено будет покоиться в родной земле и единственной памятью о них станут этот и другой крест, о котором сказано выше. Их имена остались на металлической табличке креста «Жертвам политических репрессий». Александр (1877 г.р.) и Михаил (1875 г.р.) были арестованы 25 сентября 1937 года. «Забрали их уже стариками, как увезли, так и канули». Тройкой УНКВД по Архангельской области за «контрреволюционную агитацию» они были приговорены к лишению свободы сроком на 10 лет. В тот суровый год подобный срок фактически означал приговор к расстрелу. Сведений об их дальнейшей судьбе нет.

* * *

На Русском Севере всё делается с неспешностью и обстоятельностью. Так же неспешно, страшно и методично в народе искоренялась православная вера. К концу 30-х годов ХХ века на Мезени и в Лешуконии не осталось ни одной неосквернённой и неразграбленной церкви, ни одного живого священника. Были расстреляны дьячки, церковные старосты, наиболее активные прихожане. Во всех деревнях отпылали костры из храмовых икон и священных церковных книг. Но вера в людях не была истреблена. Она сохранялась. В старинных иконах, перенесённых из красного угла в укромный закуток за русской печью, «в солныши». В спасённых из пылающих возле церквей костров и десятилетиями сберегаемых на чердаках и в амбарах храмовых иконах. И в перевезённых и установленных в укромных местах чудотворных обетных крестах.

И вера постепенно возрождается в людях. Так же неспешно… и так же неостановимо.

Сергей КРЮЧКОВ
г.Мезень
Фото о.Петра Шилова

назад

вперед