– А я ведь давно выписываю «Веру». С какого года? Забыл... С 96-го или 97-го. Подождите, сейчас посмотрю по подшивкам...

– Да не беспокойтесь, Иван Павлович! Расскажите лучше о себе. Говорят, вы на приходе незаменимый человек, за все дела берётесь?

– Брался. А сейчас вот силы нет, рука стала беспокоить.

– Но поле, видим, вспахано. Сами вскапывали?

– Сам, потихоньку-полегоньку.

– Как у вас зрение? Ещё газеты выписываете?

– Только «Кокшеньгу», нашу местную газету. А другие неинтересны. Вот у меня куча лежит, бесплатно приходят. Да всё там о политике, о выборах. «Земская доля», «Российская газета»... Как выборы закончатся, перестанут бесплатно приносить.

– Может, подскажете, что в «Вере» вас не устраивает, о чём бы хотели прочитать? – задаём заготовленный вопрос.

– Да не такой уж я учёный, чтобы советовать, – улыбается Иван Павлович. – Одно вам скажу: так держать. Нравится всё, читаю от и до. Только в тех статьях, где про политику как бы пишется, не всё понимаю. А когда пишете, что случилось на приходах, как люди церковно живут, – это очень хорошо. По Мезени-то путешествовали – очень понравилось. Я ведь тоже северный человек, интересно мне, как в таких далёких местах старину сохранили.

– Сами-то на Мезени не бывали?

– Не привёл Господь. А вот на Кольском полуострове был – служил там в войну.

– Пальцы на руке не там потеряли?

– Не, это здесь на льнозаводе мне отхватило, производственная травма. А в войну на передовой мне побывать не довелось. Служил на аэродроме у посёлка Поной. Раньше там большой рыбацкий и оленеводческий совхоз был – у самой реки Поной. А мы рядом, в сопках размещались. Служил там с 44-го по 50-й годы, в обслуживающем персонале морской авиации.

– В армии встречали верующих?

– Никто об этом не распространялся, нельзя было. У меня-то самого тогда – ни крестика, ни иконки. Да и откуда? Мать умерла 25 июля 41-го года, сразу после начала войны. А отец умер в 43-м, так что на войну я сиротой пошёл. Некому было иконку давать в дорогу-то.

– А родители ваши верующие были?

– Ясно дело. Я в 25-м году родился, а тогда у нас в селе неверующих не было. Сам-то я родом из Озёрок, недалёко отсюда. Два храма у нас было, одноэтажный и двухэтажный. Второй-то новенький стоял, послужить ещё не успели, как разобрали на кирпичи – для маслозавода да МТС. В 32-м это случилось, я уже в школу тогда пошёл, хорошо помню. А батюшка очень добрый был, небольшого росточка, старенький уже. Когда церковь закрыли, ему кто чем помогал. Мать моя носила гущу, творог то есть. А жил он в маленькой избушке одинёшенек, вдовцом был. Что потом с ним сталось, не знаю.

Ещё из таких добрых, верующих односельчан запомнилась мне старушка старообрядка. Ходили к ней в гости. Жила она в маленькой избушечке, в два окна, но такая чистота и порядок! Молилась она по лестовке, то есть по чёткам. Таких, как она, верующих я больше в жизни не встречал.

Мать, когда ещё храм действовал, водила меня на службы. А потом пошёл я в школу... В первом-втором классах учила нас Мария Михайловна – хорошая учительница, за крестик меня не ругала. Думаю, сама в Бога верила – такая обходительная, никого из детей не строжила, а все слушались её. В третьем классе мы перешли к другой учительнице, Марии Семёновне Пепиховой. Она не местная, приезжая. Три раза у меня крестик срывала, ругалась. Мама снова крестик мне надевала. Но жизнь взяла своё, перестал я быть верующим.

– А когда снова в церковь пришли?

– Дело было так. Перед Новым годом, 27 декабря 93-го, умерла моя жена. Из Московской области приехали дочери, проводили мы её в последний путь. А в то время вино-то свободно было, разную дрянь задёшево продавали, – и много я купил на поминки. Когда все разъехались, гляжу: вино осталось. И начал я пить. Потом надоело. Последний раз я выпил 26 января – вон докуда с декабря пил! Когда понял, что остановиться надо, встал на колени: «Помоги, Господи, от этой дряни отвыкнуть!» И после этого не изменил Господу Богу.

Первое время, конечно, трудно было, три ночи не мог спать, думал: хотя бы граммов 50 опрокинуть. А на четвёртую ночь тут вот сидел на стуле, сделалось худо, еле до дивана долез. Но отлежался. Назавтра пришёл в медпункт, медичка Мария Павловна давление смерила, говорит: «Ты хоть живой?» Я: «Не видишь, что ли?» Она: «При твоём давлении только на том свете живут, 40 х 60». Понимаешь? А перед этим, когда ночи-то не спал, наверное, и того меньше было. Но не умер, уберёг Господь. А ещё через несколько дней сделалось так легко...

Вот с этого времени стал я снова верить в Бога, ходить в наш молитвенный дом, привыкать помаленьку. Сейчас более или менее ознакомился. Но не всё ещё знаю, у нас же батюшки в Тарноге нет. Спасибо за газету, оттуда много почерпываю.

– А откуда про газету узнали?

– У кого-то увидел в Тарноге, посмотрел – понравилось, сразу подписался. Не пропустил ни одной подписки.

Слово за слово, поговорили мы о жизни, о видах на будущее Тарногского района, хозяин рассказал о внуках и правнучке, которых ему на лето привозят. Пора прощаться. Задаю «больной» вопрос, который уже давно вертелся на языке:

– Скажите, Иван Павлович, почему мужики сейчас пьют?

– Да, сейчас больше пьют, чем раньше, – подтвердил ветеран. – Прежде таких запоев не бывало – от недели до месяца, а то и до двух. Я, бывало, сам с получки да с аванса до ползачки напивался. Но долго глаза не заливал, самый большой запой-то после похорон был, я вам рассказывал. Вот тогда мне это не понравилось, взмолился к Господу... А почему пьют? Многие для веселья начинают, а потом уже им не до веселья – заедает человека водка. Другие начинают от безвыходности. Некоторые просто так пьют – ни к чему, ни туда ни сюда. Вот такие дела.

Киваю на крест, установленный над дверью:

– Это чтобы охранял?

– Так если с Богом жить, как без креста? – убеждённо говорит ветеран. Прощаемся уже на улице. Мы восхищаемся порядком на дворе:

– Красиво у вас, аккуратно, всё прибрано!

– Так для прибора-то много не надо – раз сделал, а потом только поддерживай, – отвечает Иван Павлович и смеётся: – У кого беспорядок, так у того ещё больше работы. А с порядком легче жить, меньше труда. Ну, прощевайте! О газете же вот что скажу. Побольше путешествуйте и о святых местах пишите, это для меня очень хорошо!