ПАЛОМНИЧЕСТВО

ИСОДОС

Заметки паломника на Святую Землю

Одно из самых сильных впечатлений в паломничестве на Святую Землю – расстояния. От того, как близко друг от друга находятся здесь святыни, разделённые веками. Поражает контраст между собственным твоим впечатлением от прочитанного когда-то Священного Писания и тем, что видишь воочию. Читая о путешествиях Спасителя по Палестине, невольно подкладываешь под эти впечатления километражную сетку, привычную на Русском Севере. И думаешь, что от Иерусалима до далёкого Назарета «в пределах Галилейских» никак не меньше, чем от Архангельска до Вологды, под тысячу км. На деле, как оказывается, чуть больше сотни. Час езды. У нас на выходные до дачи дальше ездят. В этом смысле Палестина для русского человека – игрушечная страна.

* * *

Через Стефановы ворота по древним камням вхожу в стены Старого Иерусалима. Если бы не многочисленные чугунные крышки колодцев, легко можно было бы представить, как шли здесь паломники двести лет назад… Впрочем, нет, воображению не даёт разыграться знак «Движение запрещено» в перспективе узкой улочки впереди. Тут же я едва успеваю увернуться от машины с арабскими номерами, въехавшей следом за мной в те же самые ворота и беззаботно проследовавшей под знак. Это – арабская часть города. В глаза бросается странная рекламка на английском, сделанная каким-то предприимчивым арабом: «Освежение. Мороженое и фильмы». Поверх рекламного щита нарисован Купол Скалы, своеобразный товарный знак этого места. Действительно, налево, в какой-то сотне шагов – огороженная стеной Храмовая Гора, где расположена третья по значимости святыня мусульманского мира. Надо же: я нахожусь совсем рядом с Краеугольным камнем – не в переносном, а в самом прямом смысле этого слова – именно на него Господь водрузил мир в третий день Своего творения.

Из-за стены выглядывают кипарисы, обещая прохладу, но «Ворота Колеи», ведущие внутрь храмового комплекса, закрыты, возле неё в тени прячутся от жары фигурки каких-то привратников. Ныне через эти ворота в северной стене храмового комплекса люди почти не ходят – ни молящиеся мусульмане, ни туристы.

А христианские паломники, входя в Стефановы врата, сразу обращают взгляд направо – здесь, почти у самой городской стены, находится дом, где родилась Пресвятая Дева Мария. Это дом Её родителей – праведных Иоакима и Анны. Теперь в этом здании небольшой храм в их честь, принадлежащий грекам. Над входом по-английски крупно начертано: «Место рождения Девы Марии».

* * *

Внутри возле церковной лавки – толкотня. Здесь – первая и последняя православная лавка, где можно купить деревянный крест для того, чтобы по традиции пронести его по Виа Долороса. Греческая, английская, французская речь перемешались в толпе покупателей, но более всего слышен русский говор. Монах, торгующий крестиками, кажется, понимает всех. «Сколько?» Он вскидывает две ладони с растопыренными пальцами, быстро опускает и вскидывает снова. «Сколько-сколько?! Только что было пятнадцать долларов!» Монах отрицательно качает головой. «Ну, ладно, ладно…» Место бойкое – оливковые крестики уже заканчиваются, а паломники всё подходят и подходят…

Мне тут вспомнился маленький эпизод, произошедший со мной в Иерихоне. Едва я вышел из храма, как дорогу перегородил коробейник-араб с такими же вот крестиками в торбе, иконками, какими-то бусами и пр. и начал на пальцах агитировать купить чего-нибудь. Я ему: «Нет-нет, спасибо, у меня нет денег!» Он вскинул на меня изумлённый взгляд и вдруг на ломаном, но, впрочем, совсем неплохом русском воскликнул (почти по Станиславскому): «Чтобы у русского денег не было?.. Не может быть, не верю!» А деньги-то у меня и в самом деле были в автобусе (нарочно оставил).

* * *

По узкой винтовой лесенке спускаюсь в подвальное помещение, здесь что-то вроде келии: несколько свещниц, раскладной аналой и множество прислонённых к стенам икон Божией Матери. Посредине крохотного храма Рождества Богородицы круглый столик со св. посудой. На мозаичном полу выложен крест – им указано то самое место, где, по преданию, родилась Мария. Вообще, чтобы увидеть святые места, в Иерусалиме приходится постоянно спускаться по лестницам ниже уровня земли. Это объяснить легко: культурный слой, наросший за века. Вон по соседству Овчая купель, в которой Христос совершил исцеление – она вообще откопана на глубине 13 метров. Труднее представить мне другое: как тут, во мраке, среди этих суровых каменных глыб можно было жить, рожать детей. Ищу для себя сносное объяснение: ведь Старый город, сплошь выстроенный из таких камней, и по сей день плотно заселён, – выходит, дело в привычке…

Но тут на помощь мне приходит наш гид монахиня Иустиния: «Это именно место, где Она родилась, но не тот самый дом. Дом родителей Божией Матери стоял здесь. А вон, рядом с криптой, обозначено место, где, по преданию, праведные Иоаким и Анна были погребены. Но, по другой версии, они здесь умерли, а похоронены были там же, где Божия Матерь, – в родовой усыпальнице». Киваю и всё-таки не могу взять в толк: если это только «место», а не реальный дом, то откуда же тут могло появиться место захоронения родителей Богородицы?

Я оглядываюсь: возле углубления в стене стоит кувшинчик с цветами, к камням привалена необычная икона лежащих рядом Иоакима и Анны с закрытыми глазами. Поклонившись месту рождения Марии Девы и Её родителям, поднимаюсь наверх.

Вспоминается читанный когда-то давным-давно текст о том, как жили родители Божией Матери в городе Назарете со своей Малюткой, как в полугодовалом Её возрасте прав. Анна попробовала, сможет ли дочка стоять, и Мария, пройдя семь шагов, вернулась к матери, после чего прав. Анна решила, что дочь не будет ходить по этой земле, пока не войдёт в храм Божий. Такую историю я припомнил – нет, не из Св. Писания, потому что там ничего не говорится о детских годах Девы Марии. Наверно, это была какая-нибудь популярная книжка. Но только при чём тут Назарет, если дом Иоакима и Анны в Иерусалиме?

Моё недоумение разрешает монахиня: «Обо всех этих событиях действительно рассказывает Священное Предание, а не Писание. Ну а то, что Дева Мария родилась в Назарете, написано у Дмитрия Ростовского, и это ошибка. Дело в том, что у него не было возможности побывать в Иерусалиме...»

* * *

Спустя несколько минут я стоял возле храма, над которым развевался флаг Франции: это был тоже храм в честь праведной Анны, только уже католический. Он – по соседству. Монах в белом подряснике дружелюбно пригласил зайти в храм, отдёрнув полог, прикрывающий вход в храм вместо двери. Я остановился в нерешительности, но тут к францисканцу подошла небольшая группа русских туристов и стала ему что-то объяснять, показывая на исписанный лист бумаги. Было очевидно: он не понимает ни слова. Отчаявшись, соотечественники обратились ко мне, оказавшемуся рядом: «Хоть вы объясните ему, что это поминальные записки». «Вы не ошиблись? – уточняю. – Это ведь католический храм». «Да всё правильно, это от наших католиков!»

Как мог, я объяснил монаху, что от него требуется, и он особенно тщательно попросил меня произнести ему имена. Я повторил: Геннадий, Алина, болящий Александр… – все русские имена. Францисканец обещал за ближайшей же мессой прочитать записки, а когда наши туристы попытались подать ему несколько долларов «за поминовение», он с извиняющейся улыбкой, но как от огня отпрянул: «Ноу, ноу!»

В общем, в храм я зашёл. Мусульмане восемь веков назад пытались превратить его в мечеть, но из этого ничего не вышло: у мусульманок, приходивших сюда, начинались какие-то странные видения, мужчины внезапно умирали. Бог хранил, значит, это место. Но следы от попыток переделать христианский храм в мечеть видны в архитектуре по сей день, в чём я убедился. Ещё я обнаружил, что у католиков своя версия относительно места рождения Девы Марии – тоже ниже уровня земли, тоже среди грубых камней указано конкретное место. Одна лишь разница: в крохотном греческом храме от паломников не протолкнуться, а здесь, в огромном костёле, – ни души.

* * *

Думаю, для тех, кто приезжает в Иерусалим с «научно-познавательными» целями, все эти экскурсии по городу – одно сплошное искушение. Даже еврейские экскурсоводы то и дело используют формулировку «по преданию», иначе просто невозможно объяснить человеку, почему он должен обратить внимание на тот или иной камень, здание, дерево и т.п.

Для православных сам Иерусалим, вся Святая Земля – это «пятое евангелие». А, как учат отцы Церкви, пытаться понять Евангелие без веры в душе трудно, и даже вредно. Однако есть вещи, которые понять непросто даже верующим. Помню недоумение одной паломницы-инокини после того, как она услышала рассказ о событии Введения Богородицы во храм: якобы след Марии, шедшей в храм, отпечатался на камне и камень хранится сейчас где-то как святыня. «Но ведь Ей же было всего три года!» – удивлённо произнесла паломница. Она имела в виду, что 3-летняя Мария была слишком легка, чтобы оставить отпечаток следа в камне. Я подумал грешным делом: что, если б Она старше была, этот отпечаток Ей бы оставить удалось?

В этом смысле мне вспоминается рассказ одного русского поклонника, записанный сто лет назад после посещения Иерусалима. «Когда я осматривал придел в память Матери Божией, близ темницы Иисуса Христа, – вспоминает он, – очень скромно одетая русская паломница обратилась к одному из толпы молящихся: “А тут, батюшка, что было?” “На сём месте стояла Пресвятая Богородица и плакала, когда распинали Ея Сына”, – ответил её сосед и прошёл дальше. Подходит к ней другая женщина и спрашивает её: “Что тут такое?” “А вот видишь, – быстро заговорила только что просвещённая паломница, – на этом камне стояла Матушка Царица Небесная и плакала, когда жиды распинали Иисуса Христа. И слёзы-то, вот видишь, падали на этот камень и выбили на нём крестик”. Она показала на недавно выбитый крест на камне из крупных точек… Толпа сдвинулась около этого места, рассматривая крест, переспрашивала о нём сказание, молилась, ставила свечки и даже плакала. А потом все эти поклонники в простоте сердечной разнесут по всей России сказание о слезах Богородицы... Попробуйте-ка разубедить их! Да и та паломница, которая первая придумала сопоставить слёзы Божией Матери с выбитыми точками на камне, сама уже верит в свой собственный рассказ. И это понятно здесь. За десять тысяч вёрст люди собрались сюда, как в страну чудес и дивных сказаний о пребывании Самого Бога на земле. Здесь каждое повествование, каждое предание непременно должно быть облечено в форму диковинных, изумительных легенд».

…Конечно, и меня на Святой Земле посещали сомнения. По своему характеру они очень напоминали те мысленные блуждания, которые случаются ни с того ни с сего во время литургии в храме. В церкви сложнее, там нужно усилие воли, чтоб сосредоточиться на молитве, а здесь, на Святой Земле, сам воздух помогал мне разрешить их.

Дело в том, что настоящие паломники едут за тридевять земель в Палестину не затем, чтобы «узнать». Знания, в конце концов, можно почерпнуть и в библиотеке. То есть, конечно, важно получить информацию на Святой Земле. Но главное, за чем едут поклонники в Палестину, – это благодать Божия. И открытым сердцам по вере эта благодать подаётся сполна. А уже благодать открывает внутреннюю правду тех событий, память о которых хранят святыни Иерусалима.

* * *

И вот вновь я стою на городской улочке напротив Храмовой горы – от дома родителей Марии до стены всего ничего. Возможно, здесь, на этом самом месте, стояла толпа в ожидании первого важнейшего события в жизни девочки – введения Её во храм. Так же, как вот эта группа разговорчивых туристов, стояла на крыльце в ожидании Марии толпа из родственников, зевак, подруг со свечами в руках. Отсюда в сопровождении родителей Она направилась к Храму, и, как писали святые отцы, незримо сопутствовали Богоотроковице бесплотные Ангелы и окружали Её. Наверное, так оно и было, хотя, как всегда, ангелов этих дано зреть не всем. Ведь для этого нужны не глаза, а зрячее сердце.

Спустя несколько минут процессия подошла к храму, первосвященник Захария, отец Иоанна Крестителя, и ещё несколько священников с пением встретили их. Входом в Иерусалимский храм, как известно, служила площадка, к которой вели с земли пятнадцать ступеней по числу степенных псалмов, воспевавшихся здесь священниками и левитами. Ступени огромные, как на пирамидах майя, по ним и взрослым-то трудно подняться. Иоаким и Анна ставят Марию на первую ступень, а далее, на оставшиеся четырнадцать ступеней, Она, к общему удивлению, взбежала Сама. И исполненный Святого Духа пророк, св. Захария, благословил Марию и, взяв за руку, провёл Её в святилище, затем – за вторую завесу храма, в Святая святых, и там указал Ей место молитвы (обычно девы молились между церковью и алтарём). «Ибо малая возрастом, была Она уже благодатно совершенна». Всё это называется красивым греческим словом «исодос».

Нет давно уже Храма – он был разрушен, как и пророчествовал Спаситель. И от дома родителей осталось «только место». Отчего же это событие, о котором даже не упоминает Священное Писание, кажется таким реальным? Не оттого ли, что на какое-то мгновение там, возле места рождения Пресвятой Девы, я смог войти в то, что называется таким знакомым каждому православному словом «благодать»?

Теперь, когда время от времени я разглядываю панорамный снимок Старого Иерусалима и вижу купол мечети Аль-Акса, возвышающийся над стеной древнего города, я вспоминаю, что когда-то здесь стоял православный храм. Его построил ещё в VI веке император Юстиниан, и посвящён он был тому самому событию, которое я самолично видел, – Введению Богородицы во храм.

Игорь ИВАНОВ
Фото автора

назад

вперед