ПРИХОДСКАЯ ЖИЗНЬ

КРЕЩЕНИЕ В КАЖИРОВО

Волки на деревне

Два праздника – Богоявление и день памяти Царственных страстотерпцев – в селе Кажирово Костромской области почитаются особо. На Крещение сюда стекается народ со всех окрестных сёл и деревень. На реке их ждут иордань, вырубленная в виде креста, и три купели внутри домиков, поставленных прямо на льду. Тут же ледяной престол. Поучаствовать в крещенских празднествах староста храма Владимир Михайлович Киприянов приглашает друзей из Москвы и других мест. Он и сам бывший москвич, а в умирающее село Костромской области переехал вместе со своей семьёй 15 лет назад. Я уже бывал здесь прежде, в 2003 году, после чего в нашей газете появилась статья Радуга над Кажирово (№ 447). Там подробно было написано о подвижнической жизни Киприяновых, об их трудах по восстановлению сельской церкви и возрождению приходской жизни. С тех пор мало что изменилось: село всё так же умирает, сельчан на сегодняшний день осталось лишь около пятидесяти человек, а в храме до сих пор нет своего священника. По большим праздникам договариваются с батюшками из соседних приходов. Вот и сейчас пришлось просить священника из Шарьи.

Праздничные события начинаются ещё утром 18 января, когда все паломники и прихожане едут к старинному источнику Фёдоровской Божьей Матери – он находится в двух километрах от разрушенного в советское время женского монастыря в честь Фёдоровской иконы. В этом году день словно по заказу выдался солнечным, радостным. Выхожу из дома и замираю от восторга: все деревья покрыты инеем, отчего сверкают на солнце ослепительными искрами разноцветных огоньков. Подхожу к храму и вижу, что подобный восторг переживают все собравшиеся: охают, ахают, ходят вокруг храма и пытаются запечатлеть всю эту блистающую красоту своими фотоаппаратами. Среди них женщина, одетая в куртку-пуховку, поверх валенок – туристические бахилы. Начинаем говорить, и я сразу чувствую в этой немолодой уже женщине близкого по духу человека. Оказалось, это известная путешественница Валентина Шацкая.

Кстати, она не единственная из московских гостей. Из известных можно назвать Георгия Карпенко. Прошёл месяц, как закончился беспрецедентный крестный ход вокруг России, который он организовал. Все ещё свежо в его памяти, но нет времени сесть за рабочий стол, изложить впечатления на бумаге. О своих путешествиях Георгий написал несколько книг. Работал над ними здесь, в Кажирово, где его брат Юрий купил дом. Знакомлюсь и с другими собратьями-туристами, приехавшими навестить Владимира Киприянова. Раньше он активно занимался водным туризмом, ходил вместе с ними в сложные походы. А сейчас Киприянову вполне хватает туристической экзотики в своей работе охотоведа. Приходится ездить по всей России, по самым глухим и заброшенным местам. Летом проводит православные лагеря для детей, где ребят учат выживанию в экстремальных условиях, прививают туристические навыки.

Дорога на источник петляет по заснеженному лесу. На одной из полян, справа и слева, большое количество свежих звериных следов. Водитель нашего микроавтобуса останавливается, чтобы определить, чьи это следы. «Волки набегали, – заключает он. – Видно, зайца гоняли или баловались». В этот раз волков мы так и не увидели, а вот непосредственно в ночь на Крещение большой зверь перепрыгнул дорогу прямо перед фарами машины местного предпринимателя, который вёз на источник своих родственников.

Километрах в семи от источника есть умирающая деревня, куда не только волки и лоси заходят, но бывает, что и медведи забредают. Об этом рассказал нам один житель, пришедший на празднование на лыжах. Дороги зимой туда совсем нет, деревня полностью отрезана от цивилизации. В ней осталось всего семь человек. Мужичок серчал, что в округе каждый год умирает по несколько деревень.

Князь Кильтибек и Варнава Ветлужский

Источник Фёдоровской иконы Божьей Матери упрятан в глухом лесу. Над ним оборудована красивая часовенка с купальней. Внутри – большая Фёдоровская икона. Перед источником на горке – большой обетный крест.

– А почему на кресте иконка Варнавы Ветлужского? – спрашиваю Владимира Михайловича. – Ведь источник в честь Фёдоровской иконы.

– Потому что он покровитель нашего края. Как раз в его день мы и ставили часовенку. По всему так выходит, что Варнава Ветлужский основал и мужской монастырь, который был раньше в Кажирово. Ведь через пять лет нашему селу будет 800 лет. А первый храм – Николая Угодника – был поставлен у нас в 1240 году. Думаю, это одна из первых церквей на Костромской земле. Построил её черемисский князь Кильтибек, один из первых марийцев, принявших христианство. Он был женат на русской княжне из Галича и позволил русским земледельцам селиться здесь, на Марийских землях. Потом вятчане и черемисы напали на Великий Устюг и взяли в плен тамошнего священника Варнаву с братией. После освобождения Варнава служил здесь в Никольском храме. Я так думаю, что и в плен его взяли только потому, что у них не было своего священника. Через три года сюда перевели оставшихся монахов из разгромленного под Архангельском Корельского монастыря. Но и до них здесь уже спасались четырнадцать монахов. Ни в каких источниках не указывается, что Варнава Ветлужский является основателем нашего монастыря. Число насельников в обители сильно возросло после раскола, когда со всех концов России сюда начали стекаться исповедники старой веры. Только не приписанных к монастырю мужчин было 400 человек.

Ещё семьдесят лет после реформы Никона в монастыре придерживались старой веры. А потом из Галича пришли войска, всех тут поубивали, а монастырь закрыли. Уцелевших монахов под арестом перевели в город Варнавин в Варнавинский монастырь. Но ещё долго стояли здесь деревянные монастырские храмы – Богоявленский и Никольский. В 1836 году на месте деревянных построили кирпичные и свели под одну крышу: Никольский стал летним, Богоявленский – зимним. При большевиках им пришлось многое претерпеть. И хотя Богоявленский храм после восстановления был освящён в честь святых Царственных мучеников, но праздник Богоявления у нас отмечается как престольный...

Пока разговариваем, в часовенке растапливается печка. За день до этого сюда приезжали дети из Вохомской школы-интерната. Они накололи дров, расчистили от снега дорожки, всё везде прибрали. Хотя и так это святое место содержится местными жителями в чистоте. Рядом с источником оборудована большая летняя трапезная под крышей. Возле неё сейчас, в лютый мороз, быстро организуется костёр. А в часовне после общей молитвы и освящения воды люди начинают по очереди окунаться в ледяную родниковую купель: вначале мужчины, потом женщины, с троекратным погружением и наложением на себя крестного знамения. Взрослые купаются вместе с малыми детьми, которым эта процедура тоже доставляет большую радость.

Окунаюсь и я, испытывая прилив сил и душевной бодрости. В этом благостном состоянии пребывают все паломники. Мороз нисколько не пугает. Лес стоит как сказочный, весь усыпан светящимися алмазами, которые переливаются на солнце. Повеселевший народ собирается около костра.

Наконец, когда все выходят из часовни, трогаемся в обратный путь. Посреди пути, к удивлению своему, видим Валентину Шацкую, бойко шагающую впереди. Она решила пройти всю обратную дорогу – а это 16 километров – пешком. Машины останавливаются, чтобы её подвезти, но путешественница не сдаётся:

– Нет, я пешком. Такая красота! В Москве такой не увидишь!

«Не пей больше – пропадёшь!»

После короткого отдыха все верующие идут на всенощную в храм. Службу ведёт молодой батюшка из Шарьи – отец Димитрий. Ему помогают Владимир Михайлович и шарьинская певчая Лариса. То и дело в храм заходят новые люди, которые только что подъехали издалека на своих машинах. На улице знатный мороз: не только деревья, но и брёвна изб трещат от мороза, разрываясь настоящими взрывами среди тишины.

В этом году впервые зимой из-за отсутствия своего священника храм не отапливался. Его начали топить за несколько дней до службы, и я видел, как оттаивают от инея стены, замороженные стёкла, иконы. Промёрзли не только внутренние помещения, но и подвал, где – одно из чудес нашей жизни – не замёрзла только трёхлитровая банка с крещенской водой. Владимир Михайлович оставил её здесь ещё лет десять назад и только сейчас про неё вспомнил.

Из икон в храме меня особенно поразила большая старинная икона Пантелеимона Целителя.

– Откуда она у вас? – спрашиваю старосту храма.

– Привезли из села Троица. Это недалеко, за Вохмой, – рассказывает о чудном образе Владимир Михайлович. – На обороте образа табличка: «Писано на Афоне ещё в XVIII веке по заказу священника села Троица». Когда храм в Троице стали разорять большевики, староста эту икону спрятал у себя. Мой товарищ полтора года назад пришёл в дом к его детям и увидел, что икона хранится в небрежении, стоит под тряпками на полу. «Вы, – говорит он, – отдайте её в храм в Кажирово, чего она у вас в углу пылится». «Нет, эту икону наш дед спас, она наша». Сами-то они сейчас уже неверующие. В доме одна старушка живёт, а также и её дочка – тоже в годах уже – пьющая. Бабушка потом рассказывала нам: к дочке подруга приехала. Как положено, выпили за встречу. Эта подруга среди ночи просыпается и слышит разговор из комнаты дочери. Разбудила старушку. Думают, с кем это она там разговаривает, ведь, кроме неё, в комнате никого нет. Заглядывают туда и видят, что икона вся светится и дочь разговаривает с этой иконой. Пантелеимон Целитель с иконы спрашивает у дочери: «Зачем ты пьёшь?»

Они испугались: икона заговорила человеческим голосом, да ещё пить не даёт... В баню её отнесли. На следующий день позвонили моему товарищу, говорят: «Приезжай, забери икону, мы её боимся». Вот он приехал, забрал и привёз её к нам в храм.

– Похожий случай произошёл с ещё одной нашей иконой – воина Евгения Родионова, – подводит меня к следующему образу Владимир Михайлович. – Когда я вёз её из Кировской области с вятского хода, то заехал к товарищу и оставил её у него дома. А он тоже любитель выпить, но душа-человек, глубоко верующий. Сам прекрасно понимает пагубность своей слабости, но бороться с ней не может. И вот рассказывает мне: «Купил винца, сижу один, пью. Вдруг слышу: “Зачем пьёшь?” Думаю: кто это? Посмотрел вокруг, взгляд упал на икону. А с неё Евгений Родионов на меня смотрит и говорит: “Ты не пей больше, не надо, а то совсем пропадёшь...”»

Крещение в проруби

Вопреки моим ожиданиям, всенощная служба пролетела стремительно. В полночь под колокольный перезвон крестный ход отправляется на речку, не обращая внимания на мороз, который всё крепчал. На берегу направились к большому деревянному кресту. Уже от него народ спускался к иордани. Лёд неожиданно треснул и с грохотом осел. Женщины завизжали. Оказалось, что уже после того, как речку сковало льдом, вода в ней упала, между льдом и водой образовалась воздушная подушка, из-за которой под тяжестью людей и просел лёд. Но всё обошлось.

Пока шёл молебен, многие уже не стояли, а притоптывали на месте, чтобы хоть как-то согреться. Волосы, шапки и платки у всех покрылись инеем. Самые нетерпеливые, не дождавшись конца освящения, скрылись в натопленных домиках и с визгом окунались в ледяную воду. За этим же едут сюда и из Шарьи, несмотря на 200 километров. Здесь можно услышать множество рассказов о неожиданных исцелениях, и не только от простуды. Как правило, даже маловерующие после этих погружений приходят к Богу.

После утренней праздничной службы, на которой все желающие могли исповедаться и причаститься, всегда находится несколько смельчаков, кто хотел бы в этот день креститься. На этот раз таких я насчитал 16 человек. Батюшка во время проповеди предупреждает всех о том, что они должны будут троекратно погрузиться в ледяную воду. С удивлением смотрит на малюток двух-трёх лет от роду: «Что, и вы будете креститься?» «Да, да», – слышится в ответ. Но двоих, самых маленьких, родители всё-таки не решились окунать, увезли домой.

Начинается крещение в натопленном храме, затем все идут на речку, где и малые и старые троекратно погружаются в ледяную купель, а потом возвращаются в храм, дабы закончить обряд миропомазанием. Один мальчик выскакивает из холодной воды, не окунувшись с макушкой. Тогда батюшка берёт ковш, зачерпывает в него холодную воду и троекратно обливает с головой мальчугана: «Во имя Отца и Сына и Святого Духа!»

Нетленные мощи последнего игумена

Обратная дорога до храма идёт мимо бывшего монастырского кладбища и восьми могучих старых берёз. Между ними виднеется крест с иконой преподобного Сергия Радонежского.

– Когда мы начали восстанавливать этот храм, – рассказывает староста, – я стал выяснять у всех, как он назывался прежде. Никто не вспомнил. «А престольный праздник когда был?» – спрашиваю у бабушек. «Это помним, 8 октября». А 8 октября – праздник преподобного Сергия Радонежского. Ну, думаю, престол был в его честь. В его честь и общину мы назвали. А крест я установил на месте алтаря одного из древних храмов, где сейчас растут эти берёзы. В честь исцеления сына. Он у меня сильно болел, его в лесу клещ энцефалитный укусил. С помощью Божьей только и выжил.

Относительно названия храма мы, однако, ошиблись. Зимний храм у нас был Богоявленским, а летний – Никольским. Откуда же взялась эта дата – 8 октября? Оказывается, раньше, когда здесь ещё был монастырь, последним игуменом-строителем в нём был Сергий (Князев). На него разбойники напали и зарубили топором во время службы. После этого он стал почитаться здесь как местночтимый святой. Его окровавленная риза висела до 30-х годов XX века в часовенке, построенной над мощами мученика на монастырском кладбище. В честь священномученика Сергия в селе как раз и отмечался праздник в день преп. Сергия Радонежского. Со временем праздник стал Днём села. В советское время кладбище было разрушено, могилки срыты, надгробные плиты растащены. На месте кладбища хотели построить школу, поэтому всё здесь разровняли. А на месте часовенки и склепа лет сорок тому назад мужики стали рыть фундамент под жилой дом. Вот тогда-то и наткнулись на огромный склеп. Разобрали в нём угол. Один мужик – Корякин, он тогда ещё мальчишкой был, – недавно рассказал мне: «Я даже спускался туда: склеп с большую комнату, по центру гроб стоит. Крышка не закрыта, а привалена к стене, а в гробу лежит в чёрном облачении монах, как живой. В руках у него золотой крест». Дети крест этот стащили и потом с ним играли как с игрушкой. Одна бабушка увидела его у них, отняла, поставила себе на божницу, но всё равно он потом куда-то пропал. А склеп полностью снова заложили камнем и закопали. Дом построили немножко в стороне. Но он потом сгорел. Склеп до сих пор так и остался под землёй. На этом месте сейчас, как видите, чистое поле. Судя по всему, это как раз мощи игумена Сергия и есть. Они и сейчас под землёй...

– Ещё один крест на кладбище, – добавляет староста, – мы в честь Царевича Алексия установили, к его 100-летнему юбилею. Он тоже среди берёз стоит, только молодых.

Звонарь Андрей

На постой Владимир Михайлович определил меня в дом, где уже жили двое послушников – Александр и Андрей, помогающие Владимиру Михайловичу по мере сил. Андрей, как оказалось, сирота. Живёт в селе Вохма, а в Кажирово вот уже десять лет приезжает потрудиться во славу Божию. Именно он и поразил всех нас замечательным колокольным звоном. Вечером я стал расспрашивать Андрея, где он научился так хорошо звонить.

– Да не то чтобы научился, – скромничает Андрей. – Раньше я на протяжении нескольких лет ездил в Авраамиево-Городецкий монастырь. А там был очень хороший звонарь, послушник Александр. Его послушанием была работа на тракторе в полях, так что на звон не всегда хватало времени. И как-то раз он меня попросил: «Ну-ка, Андрей, позвони!» Я побрякал, как мог. «Ничего, – говорит, – потренируешься, будешь мне помогать». Целое лето я ему помогал и выучился немного ритм держать. А чтобы звонарное дело освоить, надо в Москве в специальной школе учиться. Ведь на каждый праздник свой звон. Александр всё это умел. Он так звонил – заслушаешься.

Стал я расспрашивать Андрея дальше и услышал много интересного.

– В Авраамиево-Городецком монастыре лежат мощи княгини Елены Долгорукой, – рассказал он. – Она родная сестра Юрия Долгорукова. Когда монахи разбирали пол в Покровском храме (ему пятьсот с лишним лет), то обнаружили там склеп и в нём гроб. А гроб не такой, как сейчас, а выдолбленный из ствола дерева в виде человека. Открывают его, а там мощи княгини, совершенно нетленные. Она была горячо верующей девушкой, заболела и умерла совсем юной. А кто-то говорит, что её специально отравили. Архиепископ Александр освидетельствовал мощи Елены. Для них сделали новый гроб, переложили туда и снова спустили в склеп. А старый гроб сейчас находится в Никольской церкви.

Авраамиево-Городецкий монастырь стал известен ещё в XIV веке. В последующие столетия в нём похоронили многих знатных людей. Почти весь род Лермонтовых там лежит, немало Долгоруких. Это четвёртый монастырь, который был основан в Костромских землях учеником преп. Сергия Радонежского святым Авраамием. Там же он и похоронен. Мощи святого после восстановления монастыря хотели обрести из-под спуда. А храм на огромных камнях построен. И когда копали, они стали обваливаться. Так и не смогли до мощей добраться. Сказали: значит, не достойны мы такой чести.

Нынче летом я был там на память преподобного Авраамия, 1 августа. По благословению работал охранником. Приехали из Москвы дьякон, женщина и девушка лет 20. А я в церкви стою, вечерняя субботняя служба началась. Они зашли в храм, и минуты через две эта девушка выходит. Вижу: она не в себе. Всю корчит, ругается. Я сразу не понял, в чём дело, и решил, что она выпивши. Вышел на крылечко и, когда поближе подошёл, понял, что она бесноватая. Как к мощам приклонилась, тут же её стало крутить. Девушка начала ругаться матом, изрыгать проклятия мужским голосом, плеваться. Потом принесли святой воды, батюшка начал обтирать девицу, а она всё ругалась, говорила, что её жжёт, а потом резко успокоилась, будто рукой всё сняло. Встала совершенно нормальная, перекрестилась, всем нам поклонилась, попросила прощения и вернулась в храм молиться.

У самого Андрея жизнь тоже оказалась несладкой. Родился он в Москве от юной женщины, приехавшей в Москву из Брянска. В восемь месяцев мама по неосторожности уронила малыша, и тот на всю жизнь получил заболевание головного мозга, в связи с этим врачи решили направить ребёнка в экологически более благополучный район – в Кострому. Мать временно отказалась от сына «из-за отсутствия средств существования и жилплощади», как сама написала в заявлении. Мальчика направили сначала в детскую поликлинику в Кострому, потом в Нерехту, а затем в школу-интернат Вохмы.

Когда Андрей к 19 годам закончил учёбу и получил специальность, он решил разыскать свою мать. Приехал в Калугу, где она проживала в то время. «Она сразу же меня узнала, – рассказывает Андрей. “Это ты, Андрей?” – “Да, я”. – “Ты очень на отца похож”. Была ошеломлена моим приездом, прощения просила. Стала мне объяснять, почему так всё получилось. Я говорю: “Ничего не надо мне объяснять. Что было, то было”. Сейчас мы с ней дружим. Стараюсь к ней один или два раза в год в гости приезжать. Она живёт с дочкой от второго брака. Со вторым мужем тоже развелась. Человек, говорит, он хороший, но пьёт очень сильно».

Просто удивительно, как Бог берёг и сейчас бережёт этого скромного парня. Родители от него отказались, а вот Господь никогда не отказывался, всегда оберегал и охранял его. Не случайно, когда вырос Андрей, пришёл к Нему. На родителей он зла не держит. С утра до вечера в работе: то в храме прибирается, то на реке работает, то избы топит. А изб для встречи паломников много надо протопить. Владимир Михайлович скупает все пустующие дома, ремонтирует их в надежде, что люди всё-таки скоро одумаются и начнут из городов снова переезжать в деревню – здесь для них уже и избы приготовлены. Староста убеждён, что Третья мировая война неизбежна. А с её началом люди, как и всегда, побегут спасаться в глушь, в деревню. Пока же в одной из хороших изб он оборудовал трапезную, в другой – гостиницу.

С лета в трапезной открыта выставка глиняной игрушки, которую привезла из Костромы мастер Людмила Николаевна Гладких. Это поделки её учеников. Увлечённый человек, влюблённый в своё дело, Людмила Николаевна организовала для учителей и детей Вохомского района художественную мастерскую «Чудесное яблоко», в основу которой положено творческое наследие костромского самородка Ефима Честнякова. На одном из занятий присутствовал и я. Вместе с детьми восхищался богатством дарований Божьего человека Ефима. Да и сама Людмила Николаевна – человек многогранный, интересный, может многому научить маленьких деток...

Деревенская жизнь

Несмотря на приезд паломников, даже в праздничные дни в деревне свой размеренный ритм жизни. Телевизор здесь не смотрят, радио не слушают. Есть только магнитофоны, чтобы слушать духовную музыку, да видео. Правда, у взрослых и фильмы смотреть времени нет. С шести утра Владимир Михайлович уже на ногах – надо подоить и накормить корову и коз. А дела и разговоры с гостями заканчивались каждый день далеко за полночь, так что, по моим подсчётам, у хозяина и трёх часов не оставалось на сон. Но посмотришь: он всегда бодрый, полон сил, в прекрасном расположении духа. Татьяна Борисовна вместе с дочкой целыми днями на кухне: готовят для паломников еду. И у них тоже забот полон рот.

Так что видеомагнитофон включают обычно лишь для внука Владимира Михайловича – четырёхлетнего Николки, да и то лишь на 15 минут в день, посмотреть какой-нибудь добрый мультфильм. Коля обычно выбирает свой любимый, про Добрыню Никитича, и по-детски радуется, когда тот побеждает поганых татар. В храме Николка приглядывает за свечами, первым идёт ко кресту и на причастие. Душа радуется, когда видишь таких малышей на службе. Вот только и Коля приехал погостить к бабушке и дедушке всего лишь на месяц из Москвы, а своих детей в деревне – только семиклассница Галинка да её подружка Яна.

Уезжал я в городскую круговерть из Кажирово в бодром расположении духа и с ностальгией по деревенской жизни. За щёки хватал трескучий крещенский мороз. Из труб занесённых снегом домов высоко в небо поднимались столбы дыма. Деревня словно застыла в звенящей тишине. Даже собаки перестали брехать. По русскому обычаю троекратно лобызаемся на прощание с Владимиром Михайловичем. Он зовёт меня летом на покаянный Царский крестный ход.

– Даст Бог, приеду. Хорошо у вас здесь!

Евгений СУВОРОВ
Фото автора

назад

вперед