НА ЛАВОЧКЕ
ПРОСТИТЕ НАС
Начался Великий пост, позади Прощёное воскресенье... Время плакать о своих грехах, но как трудно это, когда душа болит от чужой чёрствости, а своя забывается.
Моя мама уже много лет на пенсии. Летом в заботах по даче, а вот зимой в долгие тёмные дни делать вообще нечего. Недавно подруга, такая же пенсионерка, позвала её в гости. Из гостей мама возвращалась по темноте. До нашего дома расстояние-то не больше полукилометра, но нечаянно мама ступила на голый лёд и так неудачно упала, ударившись о бетонный парапет, что встать сама не могла. Жестокая боль так сковала всё тело, что она не могла пошевелиться. Было ещё не так поздно, около восьми вечера, народу на улице много – но все обходили стороной лежащую на снегу пожилую женщину. Прошёл час, мама, скованная морозом, уже смирилась, приготовилась умирать. И слава Богу, мимо проходили мои бывшие одноклассницы, которые узнали маму, подняли и довели до дома, а то бы она так и замёрзла. Чтоб спасти маму, пришлось вызывать «скорую».
А на днях встретил супругу известного в Коми поэта Александра Лужикова, которая сообщила, что Саша умер… два года назад. Ей, как впрочем и остальным, стало известно об этом только сейчас. Саша был не только талантливым поэтом и журналистом, но и редактором республиканского детского журнала, довольно известным общественным человеком. В последние годы всё чаще стал он выпивать (распространённая болезнь среди творческих людей), в результате расстался с женой, был уволен с работы, стал бездомным бомжом, ночуя по подвалам. Такая перемена происходила на глазах у всех, кто его знал, тем более что и слонялся он в поисках куска хлеба и ночлега по улицам родного города. Саша до своего падения был очень общительным человеком и за дружеским столом пересидел, наверное, со всеми писателями из Коми, всеми журналистами и ещё не с одной сотней «друзей», которые всегда появлялись рядом с ним, когда было что выпить. Все видели, что с ним что-то происходит, но не смогли остановить. И никто его потом не разыскивал, не протянул руку помощи, не приютил, в конце концов, в своём доме. Вот думаю об этом и понимаю, что я ведь и сам такой, совершенно забыл о нём, хотя знакомство наше было отнюдь не шапочное. Саша умер в свои 42 года где-то в подвале или на улице, бомжи назвали милиции его имя, и его похоронили под табличкой с номером, не удосужившись найти и оповестить родственников. 19 марта ему исполнилось бы 45 лет.
Сейчас супруга спрашивает у верующих, как Сашу можно отпеть, какой памятник ему поставить, если он был некрещёный. Это известие меня потрясло больше всего, потому что человек-то он был хороший и лирика его была духовной, проникновенной, защищавшей не только сирых и убогих людей, но и братьев наших меньших. А ведь раньше мне и в голову не приходило спросить Сашу, крещён ли он. Может, подсказал бы ему... Теперь же молюсь о душе его келейно да ещё голубей за него кормлю – в храм-то записку за некрещёного не подать. Может, так искуплю свою вину и облегчу загробную участь, раз при жизни проходил мимо его беды.
Евгений СУВОРОВ
 | назад |
| вперед |  |
