ЖИВОЕ СЛОВО

«САМАЯ ВЕЛИКАЯ РОСКОШЬ НА ЗЕМЛЕ»

Протоиерей Андрей Лебедев (г. Уржум):

– У нас, например, в воскресной Аркульской школе дети вместо дискотек ходят на хороводы, знают их уже около шестидесяти. Это один из разделов изучения русского рукопашного боя. Любая девушка или юноша, которые умеют водить хоровод, способны постоять за себя. Но главное, конечно, то, что танец – это средство знакомства. В Уржуме мы тоже возрождаем хороводы, в Кирове некоторые отцы пытаются это делать, в православных молодёжных лагерях нашей епархии хороводы завоёвывают всё большую популярность. В некоторых православных школах проводятся балы, как современный способ знакомства молодых людей. В Москве даже обсуждается вопрос создания православных танц-клубов, но эта идея не находит поддержки. Никто не знает, как их проводить, чем наполнять, чем они будут отличаться от светских оргий.

Православие и танцы – тема интересная. В Латинской Америке, я знаю, православные во время крестных ходов пританцовывают под местные, национальные мелодии. Карнавалы, кстати, возникли именно на церковной почве – люди танцевали во время каких-то христианских шествий, ходов. В Иерусалиме православные палестинцы исполняют что-то вроде танца на Пасху, радуясь схождению Благодатного огня. Здесь, конечно, должны быть границы. Протестанты пытаются плясать или, во всяком случае, приплясывать во время богослужений – это для нас однозначно неприемлемо. Танец и богослужение в русском православии несовместимы, но в то же время одно никогда не исключало у нас другое. Наши национальные танцы очень целомудренны и помогали парню, девушке понять друг друга. То есть показывали характер человека, в танце проявлялись его душа, внутренний мир. Какой человек в танце, таким будет и в семейной жизни.

Иеромонах Александр (Митрофанов) (г. Сыктывкар):

– Сначала небольшое отступление. Действительно, в русской церковной традиции мы не увидим во время богослужения танца. Но не везде так, в православных церквях Африки вполне можно увидеть картину, когда после службы под бой барабанов священник со всем народом, пританцовывая, обходят храм изнутри. Так местный менталитет сказался на богослужении. И никого это не смущает. Т.е. мы на примере можем показать, что Церковь не видит в танце ничего неприемлемого. Опять же и в Ветхом Завете мы встречаем царя Давида, «скачущего и пляшущего пред Господом» (2 Цар. 6, 16).

А негативное отношение некоторых христиан к танцам связанно с тем, что танцы в большинстве своём, особенно современные, выглядят далеко не целомудренно. Но танец танцу рознь. Так что не стоит налагать табу на всю танцевальную культуру. Танец, как любое явление или предмет, скорее, нейтрален, а для каких целей мы его используем – зависит от нас. Той же лопатой можно сажать картошку, а можно людей убивать.

Мудро в любом подобном вопросе руководствоваться словами апостола Павла: «Всё мне позволительно, но не всё полезно…» (1 Кор. 10, 23). Т.е. надо подумать, какие чувства может вызвать танец. И если танец направлен на то, чтобы вызвать чувство похоти и вожделения или чего-либо подобного, то такие танцы для христианина, конечно, неприемлемы. Если во мне самом танец вызывает какие-то нехристианские чувства – тоже надо бы от такого танца отказаться. Если же всё скромно и эстетично, почему бы не потанцевать людям?

Сам я к танцам отношусь довольно прохладно, но и меня иногда радуют хорошо поставленные русские народные танцы, где зрителям сообщаются задор и хорошее настроение. Из современных направлений танца всегда с интересом наблюдаю за брейк-дансом, где молодые люди под музыку исполняют своеобразные акробатические номера.

А то, что большинство танцев в наше время направлено на пробуждение низменных чувств, – это проблема не танца, это проблема всеобщего упадка нравственности. Так уж устроен современный мир, что блуд теперь для многих не считается чем-то зазорным. И это отражается на всей культуре в целом и на танце в частности. Поэтому бояться надо не танца – бояться надо греха.

Протоиерей Евгений Соколов (настоятель храма прав. Иоанна Кронштадтского при Поморском госуниверситете, г. Архангельск):

– Довольно вспомнить, что балы любил наш Государь Император, ныне причисленный к лику святых. Для чего нужны танцы, почему мы, христиане, не считаем их чем-то зазорным? «Самая великая роскошь на земле – это человеческое общение», – сказал Антуан Экзюпери. Именно как средство общения танцы вошли в жизнь русского общества. Например, в XVII – XVIII вв. правила хорошего тона не позволяли юноше из благородной семьи просто так подойти к незнакомой девице, заговорить с ней. Девушка тем более не могла этого сделать. Поэтому знакомились они под звуки полонеза или менуэта. Хотя танцы того времени не предполагали физического контакта, у людей была возможность познакомиться, поговорить. Со столбом не танцуют: пригласил девушку – постарайся порадовать её хорошим разговором. Вальсы, фокстроты – почти все танцы до недавнего времени исполняли эту роль средства знакомства. И, конечно, танец, способный смутить, для этого не годится. Современная дискотека практически исключает общение, это скорее африканская медитация. Человек погружается в некий ритм, транс примерно с той же целью, с которой принимает алкоголь или наркотики, – он пытается отключить свой разум. Танцевальная культура отсутствует здесь в принципе: нет ни правил, ни мелодии, ни гармонии, лишь глумление над своей душой, телом, которое заставляют принимать неестественные позы. И что же делать, вообще не танцевать? – могут задать мне резонный вопрос молодые люди. В нашей студенческой общине мы попытались ответить на это, устраивая балы. Заранее объявляли об этом, приглашали учителя танцев, вместе с которым разучивали вальсы – венский, фигурный, польку, медленный фокстрот. Многие старые песни, например «Эти глаза напротив», написаны так, что под них можно вальсировать. Задолго до бала подбирается одежда, нужно привыкнуть носить платья «в пол», то есть до пола. Кроме собственно танца, нужно учиться разговаривать во время него, уметь найти интересную тему для беседы.

Это одна сторона подготовки бала. Другая – как всё устроить. Бал – это ведь не только танцы. В перерывах между ними у нас звучат романсы и классические музыкальные произведения. Какие-то игры проводятся, например «ручеёк», но не в примитивной его форме, а в умной, богатой. Действует почта, когда молодые люди обмениваются письмами. Ректор Поморского университета, побывав у нас, сказала, что ничего более интересного в своей жизни не видела. Что замечательно, здесь у неё полное единодушие со студентами. Человек после такого бала на дискотеку просто не пойдёт: вкусив что-то настоящее, как ему вытерпеть убогую пародию – что за радость вместо общения под красивую, возвышающую музыку кривляться и подёргиваться? Часто мы балы не устраиваем, лишь дважды в год, на Святки и на Светлой седмице. Ребята просят: «Давайте почаще!» – но я против этого. Каждый бал требует большой подготовки, отдачи сил. Если увлечься этим, можно забыть о христианской практике, что бал – это всё-таки не главное в жизни христианина, я уже не говорю о том, что нужно учиться, у нас ведь студенческий храм. Делу время, потехе час. Но и этот час должен быть чем-то освящён, проведён красиво.

* * *

Позволю себе, как ведущий рубрики, добавить небольшой комментарий к вышесказанному от себя, мирянина. В 90-е годы в Церковь пришли миллионы людей, которые выросли вне Церкви. Их дети стали первым, после долгого перерыва, поколением русских людей, которое выросло в убеждении: «Мы – христиане». Более того, многие юноши и девушки из неверующих семей испытывают сегодня неприятие той мерзости, в которой страна захлёбывается с начала 90-х.

Что мы можем им предложить взамен? Очень распространённый ответ: веру. Но веру никто, кроме Господа, вдохнуть в человека не в состоянии. В наших силах, однако, помочь детям так устроить свою жизнь, чтобы препятствий для веры было как можно меньше. Попробую пояснить на таком примере.

Дискотеки сегодня – это территория, где потребляются наркотики, особенно «лёгкие», вроде «эсктази», завязываются романы, которые нельзя назвать даже однодневками, счёт идёт на час-другой. Музыка и телодвижения соответствующие. В годы моей юности, в начале – середине 80-х, дискотеки были намного невиннее, хотя принцип был тот же – и наркотики, и алкоголь, и всё остальное уже присутствовало.

Но, как известно, мода возвращается через поколение. И если говорить о молодости моих родителей, то танцплощадки в то время были прекрасными местами, где звучала хорошая музыка, завязывались бесчисленные, крепкие супружества. Когда пытаюсь представить себя 16-летним, танцующим вальс, – не получается представить. Хотя под попсу, которую я, мягко говоря, не любил, плясал с памятным по сей день отвращением к нудному, некрасивому топанью и перебору ног. И предложили б нам в то время полонез, например, – одни бы это высмеяли, другие безнадёжно махнули рукой, мол, жаль, что это ушло, но во вчерашний день не вскочишь.

Сегодня, однако, ситуация другая. Ретро вновь полно обаяния, а дискотеки настолько деградировали, что у молодых чаще, чем прежде, начал включаться инстинкт самосохранения. Им можно предложить взамен и вальс, и полонез, это так или иначе уже происходит, иногда в чистых, красивых формах, но настоящий прорыв может произойти, если мы, православные, возьмём на себя подобный труд. При каждом приходе, в каждой школе мы в силах вернуть к жизни мелодии 30-х – 60-х годов и тех эпох, которые не застали даже наши бабушки. Нам отпущен, быть может, короткий период, когда это будет с интересом воспринято, может закрепиться.

Владимир ГРИГОРЯН

назад

вперед