ВЕРТОГРАД
ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ ТИПЫ
В УЧИТЕЛЬНЫХ КНИГАХ ВЕТХОГО ЗАВЕТА
Доклад на II Образовательных Знаменских чтениях (Санкт-Петербург, 2001 г.)
В Священном Писании как Ветхого, так и Нового Завета не имеется систематически изложенного психологического учения. Однако если принять, что психология включает в себя изучение человеческого поведения в определённых ситуациях и допускает достаточно условное введение типов человеческой психики, то тогда мы с удивлением обнаружим в Священном Писании не только яркие, выразительные и точные зарисовки человеческого поведения, но и явно обозначенные психологические типы личности, которые при этом ещё и характеризуются с положительной или отрицательной стороны.
В Священном Писании Ветхого Завета указанные вопросы детальнее всего рассматриваются в так называемых учительных книгах, т. е. в книгах Притч, Екклезиаста и Песни Песней, написанных царём Соломоном, в его же книге Премудрости, а также в книгах Псалмов, Иова и Премудрости Иисуса, сына Сирахова.
Основное подразделение, которое присутствует во всех этих произведениях, – это, конечно же, разделение всех людей на праведников и нечестивцев. Конечное торжество первых и неизбежная погибель вторых являются отправной точкой ветхозаветных поучений о жизненном пути. «Ходи путём добрых и держись стезей праведников, – говорит Соломон в притче, – потому что праведные будут жить на земле и пренепорочные пребудут на ней, а беззаконные будут истреблены с земли и вероломные искоренены из неё» (Прит. 2, 20-22). Чтобы наслаждаться плодами жизненных трудов, необходимо идти путём праведности. Но это не так-то просто, для этого нужно приобрести особое разумное отношение к окружающему миру, которое обозначается словом «мудрость». Мудрость – это не только знание, и не только знание о добром и благом. Мудрость – это умение применить на практике знание о добре и стремление к нему. Мудрость не может быть выведена путём лишь логического размышления – она неизбежно черпается из опыта, как своего, так и чужого. Мудрость требуется на протяжении всей жизни – но проявляется она в конкретных житейских ситуациях. А обобщить и как-то систематизировать эти ситуации возможно для пытливого ума, что и делают авторы учительных книг. Но попадают в похожие ситуации люди, имеющие одни и те же добродетели или пороки, поэтому для ветхозаветных авторов представляется возможным говорить и об определённых классах лиц, вырисовывая тем самым психологические типы.
Первый тип, который рисует книга Притчей, есть тип человека, приобретшего мудрость. «Блажен человек, который снискал мудрость, и человек, который приобрел разум, – потому что приобретение её лучше приобретения серебра, и прибыли от неё больше, нежели от золота: она дороже драгоценных камней; и ничто из желаемого тобою не сравнится с нею» (3, 13-15). Каким же образом приобретается мудрость? Она даётся тем, кто прежде всего имеет благочестивый страх или благоговение пред Богом. «Начало мудрости – страх Господень» (1, 7), – говорится в той же книге. Именно боязнь сделать что-либо неугодное или противное Богу заставляет человека быть внимательным в своём поведении и тем самым, по выражению из Псалма, «уклоняясь от зла, делать добро» (Пс. 33, 14).
Однако другой путь приобретения премудрости – это внимание к наставлениям людей более опытных, чтобы перенять их опыт или известный им опыт. Так, автор книги Притч постоянно обращается к читателю выражением «сын мой», тем самым подчёркивая полноту своего жизненного опыта: «Сын мой! наставления моего не забывай и заповеди мои да хранит сердце твое; ибо долготы дней, лет жизни и мира они приложат тебе» (3, 1-2).
Познавший опытно мудрость стремится действовать так, чтобы принести пользу ближним. И это, в первую очередь, проявляется во владении словом. Праведник стремится, чтобы его слово утешало и ободряло ближних, а нечестивый желает ещё больше унизить человека: «Иной пустослов уязвляет как мечом, а язык мудрых – врачует» (Прит. 12, 18). Тот, кто не потрудился приобрести мудрости, квалифицируется как глупец. Он почти ничего не может сделать с пользой для себя и ближних, и то, что он делает, неприятно другим. «По какой бы дороге ни шёл глупый, у него всегда недостаёт смысла, и всякому он выскажет, что он глуп», – замечает Екклезиаст (Еккл. 10, 3). «Глупый не любит знания, а только бы выказать свой ум. …Уста глупого идут в ссору, и слова его вызывают побои», – говорит тот же Соломон в Притчах (Прит. 18, 2, 6). Трагедия глупого заключается в том, что он не осознаёт причину своих бед, которая кроется в нежелании им познать мудрость, и поэтому он ропщет на Бога – этот очень важный штрих, отмеченный Соломоном, весьма характерен для атеистов коммунистической эпохи, которые отрицали бытие Божие по причине несчастных случаев и бедствий, свидетелями которых они были. Поэтому важно понять, что во многих случаях человек страдает от своей глупости и нечестия: «Глупость человека извращает путь его, а сердце его негодует на Господа» (Прит. 19, 3).
По отношению к такому эмоциональному состоянию, как гнев, учительные книги рисуют два психологических типа: терпеливого и гневливого. «Вспыльчивый человек возбуждает раздор, а терпеливый утишает распрю. … Благоразумие делает человека медленным на гнев, и слава для него – быть снисходительным к проступкам» (Прит. 15, 18; 19, 11).
Среди нечестивцев ветхозаветные авторы также выделяют несколько типов, подчёркивая преимущественные стороны их характера. Прежде всего указывается на то, насколько опасно согласие сердца человеческого на зло: человек постепенно укореняется во зле настолько, что уже не может не совершать его, как будто это доставляет ему некое странное удовольствие. «Для глупого преступное деяние как бы забава. …Не вступай на стезю нечестивых и не ходи по пути злых… потому что они не заснут, если не сделают зла; пропадает сон у них, если они не доведут кого до падения», – констатирует в Притчах Соломон (10, 23; 4, 14–16).
Интересно, что Соломон очень метко характеризует даже внешнее поведение людей нечестивых, причём его описание вполне соответствует тому портрету, который даёт современная школа языков жестов людям, пытающихся обмануть собеседника или быть неискренними: «Человек лукавый, человек нечестивый ходит со лживыми устами, мигает глазами своими, говорит ногами своими, даёт знаки пальцами своими; коварство в сердце его: он умышляет зло во всякое время, сеет раздоры» (Прит. 6, 12-13). Как известно, обилие телодвижений человека (например, когда он подносит руку к глазу и потирает его или многократно берётся поправлять воротник рубашки) в современном языке движений рассматривается как проявление неискренности. Так же и многозначительные подмигивания иногда используются для того, чтобы, завоевав доверие собеседника, воспользоваться этим в своих целях. Поэтому Соломон и говорит в другом месте: «Кто мигает глазами, тот причиняет досаду» (Прит. 10, 10).
Другим проявлением мудрости и глупости является забота или небрежение о телесном здоровье: «Человек милосердый благотворит душе своей, а жестокосердый разрушает плоть свою» (Прит. 11, 17).
Очень важным моментом в человеческой жизни книги Премудрости считают отношение к труду. Праведник характеризуется как любящий труд, причем благодаря труду и терпению он постепенно приобретает немногие жизненные блага, которые, однако, делают его счастливым: «Лучше простой, но работающий на себя, нежели выдающий себя за знатного, но нуждающийся в хлебе. … Кто возделывает землю свою, тот будет насыщаться хлебом; а кто идёт по следам празднолюбцев, тот скудоумен» (Прит. 12, 9–11). Психологический тип ленивого описан в учительной литературе довольно ярко: «Проходил я мимо поля человека ленивого и мимо виноградника человека скудоумного: и вот, всё это заросло тёрном, поверхность его покрылась крапивою, и каменная ограда его обрушилась. И посмотрел я, и обратил сердце моё, и посмотрел и получил урок: “немного поспишь, немного подремлешь, немного, сложив руки, полежишь, – и придет, как прохожий, бедность твоя, и нужда твоя, как разбойник” (Прит. 24, 30-34)». Наконец, ленивый рисуется даже такими образами: «Ленивый опускает руку свою в чашу, и не хочет донести её до рта своего. ...Ленивец говорит: “лев на улице! посреди площади убьют меня!” (Прит. 19, 24; 22, 13)».
Однако, кроме ленивого и трудолюбивого, в книге Премудрости Иисуса, сына Сирахова, описан ещё тип эксплуататора – человека, стремящегося максимально использовать труд и таланты ближнего, воздавая при этом неадекватно малую плату и не ценя своего работника: «Какое общение у горшка с котлом? Этот толкнёт его, и он разобьётся. Богач обидел и сам же грозит; бедняк обижен, и сам же упрашивает. Если ты выгоден для него, он употребит тебя, а если обеднеешь, он оставит тебя. Если ты достаточен, он будет жить с тобою и истощит тебя, а сам не поболезнует. Возымел он в тебе нужду – будет льстить тебе, будет улыбаться тебе и обнадёживать тебя, ласково будет говорить с тобою и скажет: “не нужно ли тебе чего?” Своими угощениями он будет пристыжать тебя, доколе, два или три раза ограбив тебя, не насмеётся наконец над тобою. После этого он, увидев тебя, уклонится от тебя и будет кивать головою при встрече с тобою» (Сир. 13, 3–9). Этот тип близко примыкает к типу сребролюбца, описанному Екклезиастом: «Есть мучительный недуг, который видел я под солнцем: богатство, сберегаемое владетелем его во вред ему. И гибнет богатство это от несчастных случаев: родил он сына, и ничего нет в руках у него. Как вышел он нагим из утробы матери своей, таким и отходит, каким пришёл, и ничего не возьмёт от труда своего, что мог бы он понести в руке своей. И это тяжкий недуг: каким пришел он, таким и отходит. Какая же польза ему, что он трудился на ветер? А он во все дни свои ел впотьмах, в большом раздражении, в огорчении и досаде» (Еккл. 5, 12–16). В противоположность эксплуататору портрет честного труженика получает безусловное одобрение: «Лучше немногое с правдою, нежели множество прибытков с неправдою» (Прит. 16, 18).
В заключение следует отметить, что психологические типы были обрисованы авторами учительных книг прежде всего с практической целью – передать последующим поколениям читателей умение распознавать людей и стремиться к общению с праведниками, а также вовремя суметь уклониться от нечестивцев. Апробированный многотысячелетний опыт учительных книг должен быть учтён и сегодня как учёными-психологами, так и каждым человеком на его жизненном пути.
Дмитрий ЮРЕВИЧ
 | назад |
| вперед |  |
