НА ЛАВОЧКЕ
НЕИМОВЕРНАЯ РАДОСТЬ
Идём с дочерью по холодной, серой улице. Ветер и мороз. Идём из поликлиники. Нам продлили больничный…
– Пап, а у тебя была когда-нибудь в жизни неимоверная радость?– спрашивает у меня Мария.
– Неимоверная? А это какая?
– Ну, вот неимоверная... Говорят же: «была неимоверная радость»... какая это радость?
Я задумываюсь и рассуждаю вслух:
– Наверно, слово произошло от нескольких слов – «не имать веры». То есть радость такая, что даже не верят, что произошло что-то такое. Была ли у меня? Была, наверно... Была. Когда из армии ехал домой. Когда уже близко к дому подъезжал. Мне казалось, что этого уже не произойдёт никогда. Что я уже никогда не приеду в свой дом и там никогда всё не будет по-прежнему. Мне повезло. Но радость была неимоверная...
А ещё, знаешь, мне в том поезде, в котором я с другими солдатами ехал, запомнилась одна пара. Их преданность друг другу была какая-то... неимоверная. Дедушка с бабушкой ехали к своему сыну-офицеру. Он где-то у нас на Севере служил. Так вот, бабушка была совсем слепая. И дед от неё почти не отходил. Она пугалась, что с ним что-нибудь случится. Солдат вон сколько – толкнут нечаянно, упадёшь и убьёшься... или выйдешь за пирожками, а проводница молодая из-за солдат и не заметит, что дед не пришёл, – так и сгинешь, в тапочках на босу ногу.
Мы улыбались, посмеивались, конечно... И вот дед пошёл в туалет и застрял там где-то в тамбуре. А мы сидим выпиваем, песни под гитару поём. И не заметили, как бабушка слепая встала и пошла за дедом... Искать пошла. Слава Богу, кто-то из наших солдат перехватил её. Как раз поезд тряхнуло на перегоне...
– Бабуся, ты куда? В туалет? Так давай провожу... Шлёпнешься ведь.
– А ты деда мово не видал? – бабка спрашивала так, будто солдат пешком с Ташкента шёл и где-то под Казанью мог с дедом свидеться.
– Нет, не видал... Щас придёт твой дед.
– Ой, не придёт! Ой, лихо, наверно, случилось...
А тут дед. Вышел, наконец, из туалета. Или, может, на минутку разговором перекинулся с кем-то из наших перед тамбуром. Он увидел бабушку свою, намертво держащуюся за поручень одной рукой и за рукав дембеля-танкиста – другой. Прямо в лице переменился от тревоги дедушка: «Ты что ж, милая? Куда ж? Я ж тут...»
А бабушка как заплачет от счастья! Тихо так, но радостно-радостно и непрерывно. И руками лицо деда щупает, плечи – точно, мой дед! И живой, главное... Вот, Маруся, у бабушки той точно неимоверная радость была... Как вспомню, так и улыбаюсь каждый раз. А они – старички – сидели потом долго, всё за руки держались и шептали друг другу радостно о чём-то.
Неимоверная радость. Она, наверно, от тщедушности. Что такое «тщедушность»? Эх, Маруся... «Тщедушность», я думаю, это слово от двух других слов произошло – «тщета души»… Тщета – это пустота. Пусто бывает так в душе, так она ничем не наполнена или нечем ей жить. Не верит душа в событие, в радость встречи, в счастье даже – в простое и обычное душа не верит…
А оно – раз! – и случается. Неимоверное.
Григорий СПИЧАК
 | назад |
| вперед |  |
