НА ЛАВОЧКЕ
О ПАРОХОДАХ, СЛУЖИВЫХ ЛЮДЯХ И ИХ МАТЕРЯХ
Получила я на днях письмо от дорогой подруги, проживающей в Петербурге. Аня рассказывала о том, что съездила к родным в Сызрань, что с погодой повезло не очень, но зато на набережной Волги НИКОГО не было! Это слово, выделенное крупным шрифтом, выдало всю тоску столичного жителя по тихим, безлюдным местам, где только ты, река и небо над головой. Сколь же благословенны наши провинциальные песчаные набережные, поросшие малинником и крапивой, наши леса, что начинаются сразу за городом!
Впрочем, и в столице можно найти «уголки тишины». В этом я убедилась, когда мы недавно ездили с семьёй на несколько дней в Петербург. Там как раз отмечали День города. Толпы праздных людей перетекали с Дворцовой на Невский, с Невского – в метро. Зато в старом парке на Горьковской, где деревья в два обхвата и всё в цвету, – ни души; хлынувший дождик прогнал редких прохожих, а нас укрыла от дождя под навесом ларька добрая тётенька-мороженщица, точь-в-точь как печка в сказке про гусей-лебедей. И при этом не сказала: «Купите моего мороженого – тогда спрячу» (но мы всё-таки купили из чувства признательности).
Так же тихо и зелено было у Петропавловской крепости, куда мы отправились показать детям музей артиллерии под открытым небом. Мы гладили стволы чугунных старинных орудий, и не верилось, что эта изукрашенная цветами и птицами пушечка была когда-то отлита, чтобы сеять смерть. Хотя, вот стволы родных зениточек, они защищали небо над блокадным Ленинградом...
На Неве по случаю праздника – парад пароходов, прибывших из Финляндии. Маленьких, аккуратных, с чёрным густым дымом из труб и разноцветными флажками. Один из этих тружеников водного хозяйства был доверху набит дровами – не какими-то декоративными кругляшами, а настоящими, неправильными, из каких складывают деревенские поленницы. На палубе шла обычная повседневная работа; необычным было только то, что один из рабочих для чего-то надевал на голову оцинкованное ведро с прорезью для глаз, становясь похожим на рыцаря-крестоносца. Скорее всего, это было частью рабочего процесса – разве похожи финны на шутников?
Солнечный день. Перед нами широким шагом идут от набережной трое друзей-моряков в парадной форме, переговариваются об эпизодах праздника. Смеются: «В кадр прессе попались – теперь прославимся!»
На перекрёстке Большого и 19-й линии, у часовни святителя Спиридона Тримифунтского, мы посылаем прощальный взгляд бескозыркам, но успеваю на память снять их рядом с часовней – ещё один момент жизни огромного города. Люди служивые этой часовне всегда были родными – здесь поблизости когда-то были офицерские казармы, госпиталь славного лейб-гвардии Финляндского полка, к 100-летию полка перед госпиталем и построили часовню.
Заходим внутрь. В студенческие наши времена здесь, помню, располагался цветочный магазин. Теперь вот – цветы в вазах стоят перед ростовой иконой святителя Спиридона. Тишина. Зашла женщина и, покупая свечки, взволнованно проговорила: «На 6-й линии такая авария! Легковушка лежит перевёрнутая...» «Да... Вот и праздник», – со вздохом ответила ей свечница и перекрестилась.
Младший сын уже вышел было из часовни, но вернулся и прокричал: «До свиданья!» Наверно, это относилось не только к тётеньке, угостившей его водой, но и к святителю Спиридону.
Мы движемся дальше в глубь Васильевского острова, к Смоленскому кладбищу. Здесь лежит наш друг Костя Крикунов. Его мама Валентина Андреевна уже тут – прибирается вокруг могилы, готовит скромное угощение. Пронзает вдруг мысль: матери и у могил детей не оставляют вечных своих трудов... И тут ведь дитё нужно обиходить. Рассказывает: «Костя мне недавно приснился и говорит: “Мама, покорми меня!” Я пришла на могилку, траву стала дёргать, и тут чувствую: кто-то мне нежно-нежно так волосы на затылке ворошит. А это щегол! Я ему крошек насыпала, а он не улетает, смотрит на меня... Вы кушайте, кушайте, пожалуйста!»
Пока собираются друзья Кости, обходим с детьми могилы, вглядываемся в лица на памятниках: как много совсем свежих надгробий, с которых смотрят военные в форме, их жёны, дети... Одна и та же дата: 22 августа 2006-го. Позже мы узнали, что в тот день разбился самолёт, на борту которого возвращались из отпуска и питерские офицеры со своими семьями. И что в посёлке Малое Карлино Ленинградской области стоит теперь небольшая часовенка, посвящённая погибшим в той авиакатастрофе. Её построила местная жительница Маргарита Прошкина, у которой рейсом Анапа – Петербург летели сын, невестка и два внука. И такие труды бывают у матерей, потерявших детей... Спустя полтора года после трагедии Маргариты Алексеевны не стало.
Возвращаемся к Костиной маме, подходят и друзья. И один из них вдруг дарит нам икону Смоленской Божией Матери, на которой написано: «Да любите друг друга». А ведь Она тоже потеряла Сына, и оплакала Его, и скорбь Её сменилась со временем светлой радостью. И как-то все впечатления длинного дня выстраиваются в стройный ряд... Нет, всё-таки есть в столицах место тишине.
Елена ГРИГОРЯН
 | назад |
| вперед |  |
