ВЛАДИМИР ЛИПОВЕЦКИЙ: «ЛЮДИ НУЖДАЮТСЯ В СВЯТОСТИ И ЧУВСТВУЮТ ЕЁ»

В минувшие дни в Сыктывкаре прошла всероссийская конференция, посвящённая 90-летию Общества изучения Коми края. Среди гостей её был и приехавший из Вологды преподаватель истории Русской Церкви Вологодского духовного училища Владимир Липовецкий.

Прежде чем добраться до столицы республики, Владимир побывал в Усть-Выми. Там поезд стоит около минуты – маловато для знакомства с местом, где во времена святого Стефана располагалась епископская кафедра. Не выдержал – сошёл с поезда, чтобы поклониться святыням. Местные православные тепло встретили его, отговорили ехать дальше на ночь глядя и устроили в монастырской гостинице. С Владимиром Липовецким побеседовал наш корреспондент.

– Я люблю ваш край, ведь именно сюда из Вологодской земли пришёл Стефан Пермский, – говорит Владимир. – Долгое время мы принадлежали к одной епархии, большинство новомучеников Коми земли из числа духовенства окончили вологодскую семинарию. Здание семинарии сейчас принадлежит Вологодскому государственному техническому университету, где находится редакция газеты «Политехник», в которой я работаю. Я вспоминаю об этом, когда иду по этому корпусу.

– Кроме преподавания в Духовном училище, вы ещё и редактируете университетскую газету?

– Да, а ещё преподаю в университете культурологию.

– Чему был посвящён ваш доклад на сыктывкарской конференции?

– Православному краеведению на Севере России в XIX – начале XX веков.

Рассказывая о таких людях, как епископ Евгений (Болховитинов), будущий Киевский митрополит, мне хотелось донести мысль, насколько серьёзным может быть влияние краеведов на жизнь Церкви.

Владыка правил епархией в 1808 – 1813 годах. Кстати, побывал в Коми земле, освящал здесь храмы. В Усть-Сысольске, нынешнем Сыктывкаре, освятил соборную Покровскую церковь.

Так вот, о его краеведческих изысканиях. Владыка Евгений составил списки почитаемых святых на Вологодской земле. Насчитал семьдесят три человека (прежде считалось, что меньше, но никто не представлял в точности, сколько их). Писал о древностях, собирал документы. По сути, стал первым вологодским историком – в то время историческая наука в России только зарождалась.

Другой краевед, о котором я рассказал на конференции, – это преподобный Иаков (Поспелов), родом из Тулы. 30 лет он был игуменом Кирилло-Белозерского монастыря. Долгое время был и настоятелем православного храма в Риме, написал книгу о своём посещении мощей святителя Николая Чудотворца в Бари.

Он практически возродил Кирилло-Белозерскую обитель, которая приходила в запустение. Восстановил не только внешне, но и собрал обширные сведения о прошлом монастыря, о его основателе – святом Кирилле Белозерском, которого вологжане постепенно начали забывать. Житие преподобного было написано языком, сложным для понимания. Отец Иаков составил новое житие, и вообще его деятельность положила начало дальнейшим исследованиям Белозерья.

Просвещение много значило для него. По настоятельным просьбам о. Иакова из монастыря была переведена в новое здание уездная тюрьма, а в крепостной стене обители была открыта церковно-приходская школа. За свой счёт архимандрит покупал для неё учебники и письменные принадлежности. Также ученикам покупали хлеб, а на праздники – булки. Позднее для них устроили бесплатную столовую, на покупку продуктов для которой архимандрит Иаков дал 300 рублей из личных сбережений. Это лишь одно из его многочисленных деяний.

Когда отец Иаков умер, на похороны собралось шесть тысяч человек – а ведь население Кириллова было чуть больше четырёх тысяч. Люди всегда нуждаются в святости и чувствуют её.

– Наверное, важно, чтобы краевед делами подтверждал свою любовь к истории?

– Да, и таким человеком была на Вологодчине игуменья Таисия (Солопова). В конце XIX века вышла книга светского автора Ивана Ивановича Бриллиантова об истории Ферапонтова монастыря. Когда книга попала к игуменье Таисии, эта история её потрясла, и она вызвалась восстановить обитель (но как женскую, конечно). В 1904 году стараниями игуменьи Ферапонтов монастырь был снова открыт. В продолжение труда Бриллиантова матушка написала свою книгу об обители. Всего она смогла возродить четыре монастыря.

– Какой вклад внёс в развитие вологодского краеведения владыка Никон (Рождественский)?

– Он пребывал на Вологодской кафедре с 1906 по 1912 годы. Автор самого полного жития преподобного Сергия, епископ Никон, конечно, не оставил своим вниманием Вологодчину. У него была очень интересная судьба. Выходец из бедной семьи, он в пять лет ослеп на один глаз, но, несмотря на это, уже к восьми годам прочитал Библию на церковнославянском языке, и где бы потом ни учился, всегда был первым учеником. Господь давал силы. В первой речи по занятию кафедры признался, что не хотел назначения в такую громадную епархию, мечтая о тихой келье, но Вологодская земля исхожена учениками и собеседниками преподобного Сергия и дорога ему. При владыке Никоне начинает издаваться большое количество житийной литературы, прежде всего посвящённой вологодским святым, описаниям монастырей Вологодчины. «Епархиальные ведомости» и прежде были хороши, но при новом епископе вышли на более высокий уровень, стали очень ярким изданием. Там начали публиковаться дневники, воспоминания, рассказы о миссионерских путешествиях по епархии.

При владыке Никоне была освещена жизнь двух подвижников благочестия, живших в то время. О последнем юродивом Вологды – Николае Рынине – написал ученик владыки Николай Следников, будущий епископ, принявший мученическую кончину. Сам владыка составил жизнеописание святого праведного Александра Баданина. И Рынин, и Баданин были впоследствии причислены к лику местночтимых святых.

– Так получилось, что одновременно я окончил вологодский педуниверситет и Духовное училище. Работу начал с того, что преподавал историю детям, но разошёлся во взглядах с одной некрещёной коллегой, тоже историком. Она сказала мне, что учителем в этой школе я работать не буду. И обещание исполнила. Но по воле Божией моя педагогическая деятельность не прервалась ни на один день. С тех я пор я двенадцать лет преподаю в Духовном училище.

– Как вы пришли в Церковь?

– Крестился я в 1988 году. Мне тогда было 11 лет, и это был мой выбор. Когда родители узнали о моём желании креститься, то поначалу испугались. В то время это было ещё небезопасно, государство отслеживало такие вещи, а потом сильно донимало. Но к лету 88-го – к празднованию Тысячелетия Крещения Руси – препоны были сняты. Не могу сказать, что в тот момент я по-настоящему верил и что тогда же началось мое воцерковление. Проявилась склонность, понимание, что иначе невозможно.

Меня рано заинтересовала история. Во многом благодаря моему педагогу Георгию Николаевичу Андрееву. Он вёл у нас предмет всего год, но смог зажечь, наверное, многих и привил вкус к чтению дополнительной литературы. Можно сказать, что в Церковь меня привела любовь к истории. Для православного человека история вообще много значит – он черпает в ней силы и мудрость.

В университете у меня были замечательные преподаватели – можно сказать, светила. Это Юрий Сергеевич Васильев, который давал историю России через историю Русского Севера, Александр Васильевич Камкин (в будущем автор уникальной программы «Истоки») и другие. В 1992 году напротив здания университета начал действовать храм Покрова-на-Торгу. А спустя несколько лет мне сказали, что при нём есть хорошая библиотека, которую я и начал посещать. И вскоре познакомился с настоятелем храма – удивительным священником отцом Василием Павловым, ныне покойным. Именно он посоветовал мне поступить в Духовное училище. Мой декан – Василий Анатольевич Саблин – не возражал. Так что с утра я шёл в университет, вечером – в училище. Как всё успевал, ума не приложу.

Так началось мое воцерковление. Отец Василий вёл у нас, в Духовном училище, Новый Завет. Прежде я был уверен, что неплохо его знаю. Как выразился принц Вольдемар, которого прочили в зятья царю Михаилу Фёдоровичу, «Библию прочёл пять раз и всю её помню!» Но мало прочесть, и мало помнить. Отец Василий открыл для нас Священное Писание. Иногда он вдруг замолкал и говорил: «А вот об этом я скажу на проповеди в воскресенье». И полгруппы, а то и больше, приходило на литургию. По субботам после службы он проводил пастырские беседы – и так вот незаметно приучал нас к храму. Мне очень нравилось, как он нас встречает, как подаёт крест для целования; непременно обрадуется при виде тебя, обязательно расспросит о делах. Он был светочем.

Поблажек, надо сказать, не давал – во всяком случае, тем, на кого возлагал какие-то надежды. Очевидно, я вошёл в число таких людей. Отец Василий раньше меня понял, что в будущем я стану его коллегой – преподавателем училища, так что спуску мне не было. Человек он был такой взрывной, эмоциональный. С кем-то из учеников не сойдётся во мнении, расстроится – а мне под горячую руку перепадёт: «Владимир, я же вам сказал на прошлом занятии, над чем работать!» Потом понимает, что я вроде как не при чём, но всё ещё сомневается: «Владимир, вам тоже кажется, что я неправ?» «Правы, батюшка», – отвечаю. Он облегчённо вздыхает и успокаивается... Летом 2001 года батюшка трагически погиб.

– Расскажите о своих учениках, что их особенно интересует?

– Ближе всего моим ученикам история русской святости в лицах. Эти лица – я постоянно об этом говорю на занятиях – должны во время литургии стоять перед глазами, когда вспоминаются имена святых. Это должно переживаться. Жития, а также и то, что не вошло в них, важно знать, чтобы грамотно составлять проповеди. Менее увлекательны, наверное, социальная и экономическая история – например, посвящённая церковному землевладению. Хотя встречаются и в этой области интересные темы. Скажем, Вологодчина немало помогала зырянской земле, когда здесь случались неурожаи. Прилуцкий монастырь при святом преподобном Димитрии отправлял хлеб в Коми землю, успешно ходатайствовал об облегчении податей для неё.

Люблю, когда задают вопросы. Я тогда вижу, что людям интересно, – значит, хотят разобраться. И мне лично это много даёт. Именно с вопроса «Что сделали духовные лица для краеведения?» началось моё увлечение этой темой. Пообещал разобраться – и вот уже который год отвечаю.