ОБВИНИТЕЛЬНЫЙ УКЛОН

Начало учебного года, а первое родительское собрание уже посвящено предстоящей сдаче единого госэкзамена. Мой сын в 11-м классе, как не озаботиться. Несколько лет назад, когда было ещё далеко до выпускного, я легкомысленно надеялся, что ко времени окончания им школы ЕГЭ благополучно отменят. Как же я ошибался! Самый пик проблем с ЕГЭ и пришёлся на 2013 год. Число нарушений выросло за год в 1,5 раза!

Ведь здравые умы предлагают: уж если не отменять ЕГЭ, то сделать сдачу добровольной, а по гуманитарным предметам ввести устный экзамен. В том числе обязательно – по литературе, не в форме тестов, а устно либо в виде сочинения. А при поступлении в вуз – хотя бы пару испытаний: на знание русского языка и «профильного» предмета. И не кто-нибудь предлагает, а 1-й зампред комитета Госдумы по образованию Олег Смолин. Он уверен: эти изменения помогут избавиться от главной проблемы ЕГЭ – убийства в детях творческого начала.

Общество говорит: идея ЕГЭ себя полностью дискредитировала. Но власть упёрлась и гнёт своё. Новый руководитель Рособрнадзора Кравцов призывает проводить информационную работу с учениками, родителями. Ясно, что уговоры могут воздействовать только на людей и без того законопослушных. Я говорю про наш Север, где люди привыкли играть «по правилам». Шпаргалок, может быть, у нас больше – их пишут ученики, готовясь к экзаменам; я и сам, помнится, их писал, чтоб лучше запомнить билеты. Зато в наших южных республиках шпаргалки не популярны – там нарушения иного рода: задания заранее покупаются, за детей решают преподаватели и т. п. К сожалению, эта зараза перебросилась уже и на мегаполисы. Мне рассказывали об опытном преподавателе, переехавшем из Сыктывкара в Петербург. Уже в канун первой экзаменационной кампании ей задали вопрос: «Сколько вы берёте за одного?» «Я не занимаюсь репетиторством», – ответила она. Но, оказывается, речь шла о том, во сколько она оценит свои услуги по написанию экзамена за ученика, сидя во время сдачи ЕГЭ в соседнем помещении…

Вот официальная статистика. В Северо-Западном федеральном округе при про­ведении ЕГЭ – 12 нарушений. Зато в Северо-Кавказском – 336, из них в Дагестане – 222! И это только то, что удалось выявить. А попробуй взяться выявлять нарушения в Чечне – мало не покажется! Так непропорционально много бюджетных мест в московских «престижных» вузах занимают выпускники с Северного Кавказа, не владеющие элементарной грамотой, а русские парни идут служить в армию (что само по себе неплохо); уровень высшего образования падает, и коррупция всё глубже разъедает систему образования.

В последнее время Рособрнадзор весь изошёл странными инициативами. Прежде, когда эту структуру возглавляла Л. Глебова, чиновник с воистину бульдожьей хваткой, она доказывала, что серьёзных проблем вообще нет. Сдав дела, ушла на повышение в Совет Федерации. И слава Богу! Но уже третий сменившийся за год руководитель этой структуры, видимо, не знает, как показать свою значимость и установить контроль над ситуацией.

Как раз в те дни, когда шли «установочные» родительские собрания, в Коми по итогам ЕГЭ состоялось заседание правительства. Среди обычных сетований на проблемы министр образования озвучил идею Рособрнадзора, предложившего ужесточить процедуру сдачи ЕГЭ: если на экзамене будут обнаружены шпаргалка или телефон, результаты аннулируются не только у виновника, но и у всех детей из этой аудитории.

Мне понравился один из комментариев в сети к этому решению: «А что, нормально! Вот если один чиновник проворовался – гнать их всех...»

Невольно вспомнил термин «круговая порука» и недавнюю инициативу нашего Президента – чтоб за ущерб, нанесённый террористом, отвечали бы его родственники и вообще близкое окружение. Но ведь здесь речь идёт не о террористах-смертниках. За ко­го же принимают нас, наших детей московские чиновники?! За потенциальных преступников и их сообщников?

«Это настоящая инквизиция, – считает директор школы из Новосибирска Владимир Алексеев. – Мы водим учеников как заключённых, группами, в разные школы, подбираем учителей с разными профилями, чтобы не дай Бог, в аудитории не было учителей-предметников. Печально наблюдать, как из детей делают преступников: их отлавливают, заводят уголовные дела. Боремся с детьми с девятых классов, обыскиваем их. Это очень унизительно. Но с кем идёт борьба? Может быть, зарубежный десант высадился нас завоёвывать? Смешно и больно на это смотреть, а потом слушать людей, которые говорят, что ЕГЭ – это панацея, способная решить все проблемы».

На том самом заседании правительства Коми выступила уполномоченная по правам ребёнка Н. Струтинская:

– У нас 11 человек удалены с экзамена без права пересдачи в этом году. Это же нарушает права ребёнка! Есть факты, когда дети после такого наказания были в серьёзной депрессии, были даже попытки суицида. Представьте: выпускник сдал все экзамены, кроме одного. Что он будет делать целый год? Это настоящая трагедия.

Первый замглавы республики А. Чернов предложил обратиться в прокуратуру, сделать запрос в Госдуму. А мне подумалось: ну, отменят эту безумную инициативу, так там придумают что-нибудь похлеще! У кого в голове могла зародиться такая идея? Таких людей надобно держать подальше не только от образования, но и вообще от госслужбы. Чиновники с карательными ухватками – они заполнили нынешние коридоры власти.

Они не знают, а главное – не любят школу и тех, кто в ней: учителя и ученика. Утверждая, что борются за эффективность системы образования, за высокие рейтинги, они без конца оптимизируют, реформируют… А знаний у детей становится всё меньше. Этим чуждым образованию людям все мы со своими детьми не приносим прибыли, одни расходы бюджета. Пока образование декларируется как бесплатное и всеобщее, для них мы – изначально виноваты в том, что пытаемся выучить своих детей.

Есть такое понятие – обвинительный уклон. В 60-е годы прошлого века моя мама – выпускница юридического института – пошла по распределению на работу в суд. Но долго работать там не смогла. «Обвинительный уклон», господствовавший тогда в правоохранительной системе, угнетал её. Впоследствии многие годы мама работала адвокатом.

Тогда ещё совсем немного прошло времени после ежовских «воронков», массовых поисков «врагов народа». Но и сегодня большинство судей признают, что обвинительный уклон существует. Это явление обусловлено не только профессиональной привычкой, но ещё и системой ценностей, в которой человек воспитывался, атмосферой немилосердия в обществе. И никакой закон не сможет изменить данность – когда вместо слуги общества госчиновник воспринимает себя прокурором, призванным карать или миловать.

Вот и себя я ловлю на этом: хорошо бы этих чиновников проверить на профпригодность – и поганой метлой их… Или под суд за провоцирование социального бунта.

Обвинительный уклон – он во мне, он в нас. И сколь долго ещё учиться нам гасить эту мстительную волну, всякий раз поднимающуюся в ответ на очередное чиновничье безобразие… Но именно для того, чтобы этого не было в наших детях, чтобы они стали лучше нас, а не хуже, каждому, кому не безразлично будущее страны, необходимо бороться со злом. Хотя бы и в такой форме как ЕГЭ. Но не только.