| 24 | Новомученики |
СМИРЕННЫЙ ПАСТЫРЬ
Автору этого текста - иеромонаху Дамаскину (Орловскому), члену Синодальной комиссии по канонизации новомучеников - присуждена премия митр.Макария, возрожденная недавно. Получил он ее за книгу “Мученики, исповедники и подвижники благочестия Русской Православной Церкви XX столетия”. Не так давно вышел и второй том этой, ставшей уже известной, серии (к сожалению, приобрести его можно только на складах в Москве). Примечательно, что человек, о котором повествуется ниже, также был удостоин премии митр.Макария - только до революции. Человек этот прошел лагеря и упокоился в нашей северной земле, могила его на территории Кылтовского монастыря. Сейчас житие священномученика Анатолия готовится для издания, для нас же иером. Дамаскин подготовил его в газетном варианте. Публикуется впервые.
Время обдирало его, скоблило железными пальцами. Исчезали красивые рясы и драгоценные знаки архиерейства. Затем лишился он подушки, валенок с калошами, осколка зеркала... И, наконец, гонители вырвали из рук Евангелие, которое Владыка так любил, и не хотел отдавать, даже умирая. Лишь креста у него отнять так и не сумели.
* * *
Митрополит Анатолий (в миру Андрей Григорьевич Грисюк) родился 20 августа 1880 года в городе Ковеле Волынской губернии в семье чиновника. Окончил училище, Волынскую Духовную семинарию и в 1900 году поступил в Киевскую Духовную академию. Спустя три года, будучи еще студентом, он принял постриг и вскоре был рукоположен в иеромонахи.
Окончив академию в числе первых учеников, о.Анатолий был оставлен в Академии как преподаватель общей церковной истории.В 1911 году будущий Владыка удостоился степени магистра богословия за сочинение “Исторический очерк сирийского монашества до половины VI века”. По отзывам рецензентов, этот труд, касаясь малоразработанной в церковно-исторической науке области, отличается неоспоримыми достоинствами. Чтобы собрать исторические сведения о подвижниках и киновиях Сирии на протяжении почти четырех веков, автору пришлось употребить огромные усилия на поиск и изучение документов и литературы. Осведомленность его оказалась настолько широка, что всякий, кто захотел бы работать после него в области истории сирийского монашества, мог довериться результатам его труда совершенно.
29 августа 1911 года о.Анатолий был возведен в сан архимандрита. Осенью того же года комиссия по присуждению премий митрополита Макария рассматривала труды наставников академии, напечатанные в академическом журнале за 1910 год. Среди других внимание богословов привлекли и сочинения отца Анатолия. Одобрение было столь единодушным, что молодому архимандриту решено было присудить премию имени митрополита Макария.
В 1913 году в день памяти первоверховных апостолов Петра и Павла в кафедральном храме Христа Спасителя в Москве архимандрит Анатолий был хиротонисан во епископа Чистопольского, викария Казанской епархии. В хиротонии принимал участие сонм архиереев, возглавляемый митрополитом Московским Макарием (Невским).
* * *
28 февраля 1922 года преосвященного Анатолия назначили на кафедру в Самару. Через год, 24 февраля, Самарское ГПУ арестовало епископа. Поводом для ареста послужило найденное при обыске в квартире владыки Анатолия антисоветское воззвание, написанное от его имени. Епископу, однако, удалось раскрыть фальшивку, и он сумел доказать ГПУ, что хотя воззвание и подписано его именем, ему не принадлежит. В результате 4 августа того же года его освободили. По освобождении он был возведен Патриархом Тихоном в сан архиепископа. Сразу же после этого, 18 сентября 1923 года, Самарское ГПУ вновь его арестовало. Теперь он был обвинен в распространении антисоветских слухов и выслан в административном порядке в Туркмению, в город Красноводск, на три года.
В 1927 году архиепископ Анатолий по окончании срока ссылки вновь вернулся в Самару и был назначен членом Временного Священного Синода. В 1928 году архиепископ Анатолий получил назначение на кафедру в Одессу, куда прибыл 1 июня. 21 октября 1932 года ввиду исполнившегося пятилетия деятельности
Священного Синода, возглавляемого митрополитом Сергием, все его члены, имевшие на тот момент сан архиепископов, в том числе и архиепископ Анатолий, были возведены в сан митрополитов с предоставлением права ношения белого клобука и креста на митре.Время служения Владыки в Одессе совпало с самым трудным периодом гонений на Русскую Православную Церковь. Это была новая волна закрытия храмов и арестов священнослужителей, начавшаяся в 1929 году. В некоторых административных областях, особенно в Молдавии, входившей тогда в состав Одесской епархии, были закрыты почти все храмы. Самого митрополита Анатолия беспрестанно вызывали на допросы в НКВД, иногда поднимая с постели глубокой ночью. Бывало, что представители НКВД являлись в храм во время праздничного богослужения с требованием, чтобы митрополит немедленно прибыл в НКВД на Маразлиевскую улицу. Кроткий и смиренный в обычное время Владыка в этих случаях твердо отвечал, что не прервет богослужения и явится в НКВД только после его окончания. После праздничного богослужения, митрополит ехал в НКВД, где его в отместку за неисполненное требование немедленной явки заставляли ждать по полтора часа в коридоре. Затем сотрудник НКВД приглашал митрополита Анатолия в кабинет и начинал издеваться над ним, кричал и топал ногами, а затем отпускал домой.
В 1931 году было арестовано более двадцати священнослужителей, бывших лучшими проповедниками города, и всех приговорили к заключению. На глазах митрополита проходило дерзкое и кощунственное закрытие и уничтожение храмов. Были взорваны величественный кафедральный Преображенский собор, прекрасное здание военного Свято-Сергиевского кафедрального собора, храм святителя Николая в порту и другие. В начале июня по распоряжению властей была закрыта Михайловская церковь. В середине июня в Дмитриевском храме, что на новом кладбище, с раннего утра собралась огромная толпа людей. Настоятель храма священник Сергий Лабунский стал выяснять, по какой причине собралось столь значительное число верующих. Кто-то ответил, что здесь, в храме, должно состояться собрание по поводу открытия Михайловской церкви, так как абсолютное большинство верующих не согласно с ее закрытием. Настоятель, почувствовав угрозу провокации, стал убеждать собравшихся, что никакого собрания не будет. Люди, однако, не уходили, и
толпа все увеличивалась. Наконец, настоятель вывесил у входа в храм объявление, что никакого собрания не будет, слухи о собрании - дело рук злоумышленных. После этого некоторые из толпы стали упрекать настоятеля, что он не защищает интересы Михайловской церкви. К девяти часам утра в храм прибыл митрополит Анатолий, собираясь служить Божественную литургию. Настоятель сообщил ему, что кто-то распускает слухи об имеющем быть собрании по поводу открытия Михайловской церкви, в связи с этим пришло много верующих. Митрополит Анатолий ответил, что ему ничего об этом неизвестно. Между тем толпа все увеличивалась, и событие готово было перерасти в возмущение по адресу властей. Изыскивая выход, настоятель пошел в контору кладбища узнать у администрации о намечавшемся собрании. Но и здесь ему ответили, что им ничего неизвестно. Вернувшись в храм, священник сообщил обо всем Владыке и просил его принять какие-нибудь меры.- Что же вы хотите, чтобы я сделал? - спросил митрополит.
- Выступите перед верующими с амвона и разъясните создавшееся положение, и к чему может привести такое собрание, устраиваемое без разрешения властей. Если вы выйдете - то вам удастся убедить верующих разойтись.
И снова о.Сергий обратился к своей пастве, от лица митрополита стал убеждать народ, что никакого собрания не будет. В это время из алтаря вышел сам Владыка. Он остановился на солее, не произнося ни слова. Это, наконец, подействовало. Горестное молчание митрополита Анатолия было красноречивее слов.
* * *
Вскоре после этого, в ночь с 9 на 10 августа, Владыка был арестован и без промедления доставлен в Киев, куда его привезли 13 августа. Сразу же начались допросы.
- Следствие располагает данными о том, что вы проводили антисоветскую агитацию среди духовенства и церковников города Одессы. Припомните факты антисоветской агитации, проводимой вами.
- Антисоветской агитации я не вел. Однако припоминаю случай, когда я в беседе с моим секретарем Жуковским Петром Петровичем, имевшей место у меня на квартире в моей комнате, в связи с закрытием церквей в епархии... выразился, что это положение не имеет сравнения в отечественной церковной истории. При этом я сказал, что во времена татарского нашествия, если разрушались церкви, то разрушались и города, теперь же города развиваются, украшаются, а церкви закрываются и некоторые разрушаются.
- Следствие располагает данными о том, что вы были связаны с представителями Ватикана и вели с ними переговоры об установлении контакта восточных и западных церквей, с целью объединения православия и католицизма для создания единого антисоветского фронта. Расскажите, при каких обстоятельствах была установлена такая связь и при посредстве кого именно.
- Связи с представителями Католической Церкви я не имел и никаких переговоров об объединении православных и католиков не вел. Заявляю, что я убежденный антикатолик, и по своим религиозным воззрениям, как православный епископ, не мог вести таких переговоров.
- Вы обвиняетесь в том, что, во-первых, проводили работу, направленную к созданию антисоветского блока путем воссоединения восточной и западной церквей на основе унии с подчинением Русской Православной Церкви Папе Римскому и, во-вторых, систематически вели антисоветскую агитацию, используя религиозные предрассудки масс в контрреволюционных целях. Признаете ли вы себя виновным?
- В первом пункте виновным себя не признаю. По второму пункту, кроме выражения в частных беседах, могущих быть истолкованными при известном освещении как проявление моей антисоветской направленности виновным себя не признаю.
8
октября следствие было закончено. Состояние здоровья митрополита было очень тяжелым: у него была запущенная форма язвы желудка, в тюрьме за несколько месяцев эта болезнь обострилась, и положение его стало критическим. Близких родственников у него почти не осталось: отец умер в 1905, мать - в 1917 году. Ближе всех ему была сестра, Раиса, посвятившая заботе о нем всю свою жизнь - она путешествовала с Владыкой, начиная с Казани. Узнав о тяжелом положении брата, она стала хлопотать перед следователями о разрешении передачи ему молока и горячей пищи, приложив справку врача и рентгеновские снимки. Разрешение было получено. После окончания следствия сестра стала добиваться свидания с митрополитом, которое в конце концов было получено благодаря ходатайству перед властями митрополита Киевского Константина (Дьякова). Состояние здоровья митрополита Анатолия к тому времени настолько ухудшилось, что на свидание надзиратели его вывели, держа под руки, - Владыка почти не владел ногами.* * *
16 декабря 1936 года Главное Управление Государственной Безопасности затребовало митрополита Анатолия в Москву, и через день он был доставлен в Бутырскую тюрьму. Все у него уже было собрано для заключения в лагерь. При нем были: чемодан, ватная поддевка, простыня, белый в полоску подрясник, шарф, четыре полотенца, подушка с наволочкой, старое шерстяное одеяло, думочка, рваная холщовая сумка, эмалированная миска, детская маленькая перина, осколок зеркала, черные валенки с калошами, маленький чемоданчик, мыльница, деревянный крест, маленькая дорожная иконка, два ключа, чайная ложка, карандаш, четки, монашеский пояс и драгоценнейшее из всего - Новый Завет.
21 января 1937 года Особое Совещание при НКВД СССР приговорило митрополита Анатолия к пяти годам заключения в лагерь. 27 января он был отправлен этапом в распоряжение Ухтпечлага НКВД.
Этапы только часть пути проезжали по железной дороге, затем узники шли пешком - по снегу в условиях заполярной зимы. Больной митрополит с трудом передвигался, и охрана подгоняла его по дороге прикладами, не давая времени отдохнуть. Когда он падал, его сажали в кузов грузовика до тех пор, пока он не приходил в себя, а затем сгружали и снова гнали пешком. 14 февраля 1937 года этап прибыл в Кылтовскую сельхозколонию в Коми. Первые полтора месяца митрополит не работал из-за отсутствия работы и конвоя. В мае его стали выводить на общие работы. В характеристике лагерное начальство писало: “Работает добросовестно, к инструменту отношение бережное. Дисциплинирован. Качество работы удовлетворительное”. В июне
митрополит Анатолий заболел крупозным воспалением легких, и сестра Владыки, Раиса Григорьевна, стала добиваться, чтобы ей разрешили свидание с братом. Во время болезни Владыка писал ей: “Умоляю тебя, прими все меры, даже сверхвозможные, добейся, умоли, упроси, устрой наше свидание. Жажду перед смертью увидеть родное лицо и благословить тебя”.Разрешение на свидание было получено - на три часа в присутствии конвоя. Но когда сестра прибыла в Усть-Вымь, в свидании ей отказали. Со скорбным сердцем она возвращалась домой. В это время Владыка тяжело болел, и администрация лагеря дала ему следующую характеристику: “Работает на общих работах. Норму не выполняет. К инструменту относится небрежно. На производстве дисциплинирован. В общественной работе участия не принимал. В быту дисциплинирован. Небрежен к общественному обмундированию. За плохой труд имеет предупреждение”.
Наступила осень, затем зима. Состояние здоровья, от природы слабое, еще более ухудшилось, давало о себе знать и перенесенное воспаление легких. В октябре митрополит Анатолий был признан инвалидом и освобожден от работы, но в ноябре его снова вывели на общие лагерные работы. В конце концов болезни, недоедание и каторжный труд привели к тому, что он ослеп и в ноябре-декабре не смог выполнить норму. Администрация лагеря дала ему за эти месяцы характеристику: “Работу выполняет на 62%. По старости работает слабо, но старается”. В лагере таких, как митрополит, которых и присылали сюда умирать, освобождали от работы и перед смертью помещали в больницу. В январе 1938 года состояние здоровья митрополита ухудшилось настолько, что он был помещен в Кылтовскую лагерную больницу. 23 января 1938 года в семнадцать часов десять минут владыка Анатолий скончался. Перед самой смертью от него потребовали, чтобы он отдал свое Евангелие и нательный крест, которые он пронес через все свое архиерейское служение, с которыми был в тюрьме и в концлагере. Митрополит отказался отдать. Евангелие вырвали из его рук силой, но крест он не отдал и, защищая слабеющими руками грудь, предал свою душу Господу.