| 5 | Новомученики |
“ПЛАКАЛ И БЛАГОДАРИЛ БОГА...”
Уважаемая редакция газеты “Вера”!
Умоляю, прошу опубликовать маленький очерк о последнем ребенке священника Мысова Михаила Григорьевича, безвинно пострадавшего от репрессий 30-х годов на земле Коми. Геннадий Михайлович больше всех перенес мук и страданий. Всегда любил свою землю. Скончался 20 марта 1996 года в Сергиевом Посаде вдали от Коми родины. Я считаю своим долгом перед его памятью, памятью моего деда и бабушки сделать это. Не откажите, будьте милосердны.
Читательница газеты “Вера” с 1991 года Инесса Николаевна Колегова.
* * *
Он родился в семье священника Мысова Михаила Григорьевича. Геннадий Михайлович - шестой и самый младший ребенок, ровесник Великой Октябрьской революции. Ему было 14 лет, когда арестовали отца. Отобрали корову, лошадь, дом, огород. Мать Марию Венедиктовну забрали, пешком гнали до ст.Урдома, там отпустили за отсутствием документов. Вернулась изнуренная с растерзанным сердцем. Дома нет, хозяйство растащено, детей нет. Парализовало, и вскоре она
скончалась на руках соседки. Младших, Паню и Геннадия, спрятал у себя сосед Константин Тупысев. Когда все затихло, милиционеры уехали, переправил мальчиков в Усть-Сысольск. Трудное было время, карточная система. Лишний рот в семье - обуза. Устроили мальчишек работать на Кирульскую конеферму, лошади были породистые красавцы. Косили сено, овес, чистили, мыли, кормили, поили, пасли лошадей. За это получали гроши, но хоть продовольственные карточки выдали. В 15 лет его отправили в Архангельск работать в Соломбале на лесозаводе им.Молотова, жил в общежитии барачного типа. Подросток работал наравне со взрослыми по восемь часов в день, и даже в воскресенье. На руки денег не давали: завтрак, обед, ужин в столовой. Всегда полуголодный. Спознался с воровской жизнью. В одной из облав за драку был арестован и сослан сначала в Устьвымьлаг, потом Печорлаг, Сиблаг Бодайбо на золотые прииски. Подростком познал жестокости волчьих законов, не раз битый кованными сапогами конвоиров, униженный, голодный, холодный, вшивый, больной, пытался за себя постоять. В годы Великой Отечественной войны просился на фронт. Поповский сын, щенок, ублюдок - другого он не слышал. Но были среди заключенных добрые люди: жалели юношу, подкармливали его как могли. 15 лет беспросветной жизни в лагерях не переставал молиться днем и вечером. С выбитыми зубами, хромой, с перебитой голенью, почками, с язвой в желудке, седой тридцатилетним вышел на свободу в 1947 году. Он окунулся с головой в мирную работу, занимался садоводством и огородничеством, жадно и старательно работал, спешил, спешил делать добро. Но жил уже под выдуманной чужой фамилией. Обрел семью, но не мог иметь детей и страдал от этого. Через 50 лет разыскал свою старшую сестру Валентину, остальных братьев и сестры уже не было в живых, посетил их могилы. Изгнанный судьбой с родины, он всем сердцем тянулся к ней. На склоне лет приветствовал возрождение православия на родной коми земле... Грустны и трогательны его письма: “Очень длинные вечера и ночи в 78 лет. Лежишь в постели. Все тихо кругом. И вспоминается далекое милое детство в деревне Заборье, как на острове счастья. Нас окружала река Вычегда. Места там красивые! Отец любил рыбачить. Таких огромных щук приносил! Мать, бывало, большой рыбный пирог испечет к обеду... Мы тоже рыбачили, и даже на охоту ходили за утками, на зайца. Дом был большой: кухня и три комнаты. Много было цветов, огромные фикусы. Наступили 30-е годы, и все пошло прахом. Шло поголовное уничтожение священнослужителей и их семей. Замолкли колокольные звоны, разграблены храмы, не слышно было церковного песнопения...”Плакал и сожалел о страшных годах заключения, благодарил Бога, что он даровал ему счастливую жизнь во второй ее половине.
Жертва своего времени, все прошел, но устоял и остался верен православию. Царство ему небесное, вечный покой!
ВЕСТОЧКА ИЗ АДА
Уважаемая редакция!
Немало поработав в архивах, беседовав с бывшими репрессированными, я обратила внимание на то, что много священников погибло не только в тюрьмах, лагерях, ссылках, но и на этапах, пересылках. В мои руки попал документ того трагического времени, пожелтевший, вчетверо сложенный листочек из школьной тетради, густо исписанный карандашом, потертый на сгибах. Он донес до нас спустя 60 лет, дыхание той жизни. Вот что написал репрессированный священник, схимонах Михаил (Трусиев), которому удалось передать с пересыльного пункта весточку на волю:
“Христос среди нас. Шлю свое благословение братьям и сестрам. Нахожусь я в Троицко-Печорском карантине, дальше не знаю, куда нас направят. Дают нам 300 г. хлеба и никакого приварка... Очень голодно, но все-таки я, слава Богу, жив. Среди нас болезни, тиф, так что многие умирают. Только первая моя болезнь, что нахожусь я среди разбойников. Но я благодарю Господа Бога, что Он мне послал такое испытание. Мое утешение только слезы... Нам дорога была очень трудная. На пароходе плыли 11 дней, потом шли пешком 150 верст на одном только хлебе. Так что очень многие, которые были среди нас, не дошли и остались в лесу, и там, наверное, помрут, потому что на этом протяжении ни одного села не было и помощи оказать некому. Сапоги с меня сняли и я сильно ослаб, так что чувствую себя плохо... Остался безо всего. Адрес пока неизвестно какой. Передайте поклон всем священникам и монахам. Благодарю Бога, что меня не били так, как одного священника. Его били, и священник умер”.
Священник Михаил Трусиев, написавший это письмо, был сослан в Коми край. Он находился в ссылке 10 лет, а затем был отправлен в один из лагерей, где и умер...
Т.Романькова.