«УМЕЛ НЕ СТАВИТЬ СЕБЯ ВЫШЕ»

26 июня после продолжительной болезни скончался настоятель Богоявленского храма посёлка Зеленец под Сыктывкаром протоиерей Борис Белогуб. Похоронили отца Бориса в Эжве около алтаря Благовещенского храма, рядом со Свято-Преображенской церковью, где он служил со времени рукоположения в декабре 1998-го. Желающих попрощаться пришло так много, что храм не вместил всех. Только священнослужителей собралось15 человек. Владыка Питирим в прощальном слове сказал, что отец Борис всегда был очень послушным пастырем и смиренным исполнителем всех архиерейских распоряжений и указов. Много добрых слов было произнесено священниками, родными, прихожанами. Скажу несколько слов о нём и я.

Я знал Бориса Белогуба ещё в то время, когда он работал простым слесарем на Сыктывкарском лесопромышленном комплексе. И когда у нас в Эжве была зарегистрирована православная община, он активно помогал настоятелю о. Владимиру Дунайчику. Мастер на все руки, Борис стал главным строителем первой молитвенной комнаты, оборудованной в обыкновенном многоэтажном доме. Что меня удивляло: несмотря на трудную сменную работу, он умудрялся не пропускать ни одной службы. Потом стал помогать батюшке и на богослужениях – сначала как чтец, потом как алтарник… А скоро по прошению настоятеля был рукоположён в иереи.

Он не шёл, а словно летел ко Господу, всего себя отдавая служению Христу. Это стремление понимали далеко не все его друзья и близкие. В этот период нечистая сила сильно нападала на о. Бориса: погиб сын, умерла жена, смертельная угроза нависла над вторым сыном. Помню, сколько трудов и нервов было потрачено о. Борисом в борьбе за второго сына, который был вымолен отцом для жизни и потом стал первым помощником ему до конца дней. Когда о. Борис был назначен окормлять Зеленецкий приход, он построил там вначале небольшую часовню, а потом и храм в честь Богоявления – и сын помогал ему в этом.

О своей болезни отец Борис знал с самого начала. Спустя какое-то время после ухода из жизни самых близких для него людей (сына и жены) у него обнаружили рак. Болезнь воспринял как милость Божию, как возможность достойно подготовиться к уходу. И за несколько лет до кончины стал просить у всех прощения, искал возможность примирения со всеми, кого ненароком обидел. Хотя никаких врагов у него не было: никогда он не превозносился саном, даже на исповеди (а мне тоже приходилось не раз исповедоваться у него) как-то умел не ставить себя выше исповедника и так искренне сопереживал его немощам, что перечисление грехов было не обременительно, не постыдно, а легко. Притом это никак не влияло на наши дружеские отношения. Да и со всеми своими прихожанами отец Борис общался по-простому, даже с детьми держался как с равными. Только после похорон я узнал, что отец Борис скончался на 67 году жизни. А я всегда считал его своим сверстником.

Трогательно было на всех его богослужениях видеть его престарелого отца, которого он привёл к Богу. Отец регулярно исповедовался и причащался, во время службы смиренно стоял в самом конце храма. Когда же он заболел и за ним потребовался уход, отец Борис отклонял всякие предложения помощи от прихожан, считая своим сыновним долгом самостоятельно ухаживать за ним.

Он умел, не обижая, вразумлять. Ещё до его рукоположения исподволь преподал мне несколько нехитрых жизненных уроков, которые я, тем не менее, крепко запомнил. Как-то сказал, чтобы не чертыхался, не призывал на себя нечистую силу. А я даже не замечал за собой такого греха. После этого я забыл о подобных выражениях. А однажды в его присутствии сплюнул на землю. «Не плюй на землю, это всё равно что плюнуть в лицо матери». Даже представить такое для меня невозможно. Плеваться я перестал.

В больнице о. Владимир Дунайчик старался постоянно навещать о. Бориса и напутствовать Святыми Дарами. При этом сам о. Борис старался приободрить других больных и привести их к Богу. Последние два месяца, когда его выписали домой умирать, о. Владимир приходил к нему чуть ли не каждый день: соборовал, причащал. Последний раз отец Борис принял Святые Дары из рук своего наставника и друга за час до кончины. Вечная ему память.