В 1524 году в авнежском лесу (это за Тотьмой, на реке Сухоне) некий крестьянин Гаврила Ушак вырубил подсеку для посева хлеба. Затем, как водится, поджег подсеку, чтобы полностью расчистить будущее поле. Когда все, что было на земле, сгорело, мужик с удивлением обнаружил совершенно нетронутый кусочек земли посреди подсеки. Хотя и стоял здесь сухой лес, огонь почему-то обошел его стороной. Гаврил нанес туда кучу хвороста и снова поджег, но лес не горел. После нескольких попыток крестьянин махнул рукой, оставив это место незасеянным.

Вскоре он передал подсеку своему другу Федору, который поселился в оставленной им избе. И вот, по вечерам Федору стали видеться огни на незасеянном участке - как будто там свечи горели. Полагая, что это явные признаки клада, он, прячась от чужих глаз, прокрался туда ночью и стал копать. Вместо клада крестьянин наткнулся на два совершенно целых гроба. Крестясь и творя молитву от страха, Федор быстренько закопал могилу обратно. "Откуда под деревьями гробы да еще в такой сохранности?!" - недоумевал он. Вернувшись домой, он лег спать и увидел во сне старца среднего роста с русыми волосами, с широкой окладистой бородой и в священнической одежде. "Кто ты?" - спросил Федор. "Григорий", - ответил гость...

А теперь перенесемся на многие столетия назад - в то время, когда Русь еще стонала под игом монголо-татар, когда вятчане были язычниками, а на севере только еще созидалась Великопермская епархия. Русь представляла собой обширный край с незаселенными дикими землями. Между тем земли людям, как всегда, не хватало.

История эта началась с того, что в 35 верстах от Сергиевой лавры в дремучих Городищенских лесах пришлый монах, постриженник Киево-Печерский преп. Стефан, основал Махрищскую обитель. Недалеко от того места жил богатый землевладелец Григорий. Довольно образованный по тем временам, он стал частенько наведываться в обитель и беседовать с преп.Стефаном. Вскоре Григорий принял постриг и был рукоположен во пресвитеры. Рядом с обителью жили и другие землевладельцы, братья Юровские. Опасаясь, что местный князь, благоволивший Стефану, отдаст их земли монастырю, они подняли такие гонения на преподобного, что тому пришлось покинуть обитель. Вместе с ним в неведомые края отправился и любимый ученик Григорий.

Пришли они далеко за Вологду - в лесную Авнежскую землю. Здесь в 1370 году у Юрьева ручья срубили Троицкую, а затем и Георгиевскую церкви. Большую помощь новой обители оказывал местный богатый землевладелец Константин Дмитриевич. История повторилась - он, как и Григорий, также принял постриги был наречен Кассианом. Вскоре обитель стала местом богомолья для окрестных жителей, слава ее дошла до Москвы. Великий князь Димитрий Донской, хорошо знавший преп.Стефана, послал ему книги и другие пожертвования, но при этом попросил его вернуться в Махрищский монастырь. Оставляя Авнегу, преподобный назначил Григория настоятелем обители, а Кассиана - келарем. Авнежская пустынь продолжала процветать, пока в 1392 году на нее не напали толпы вятчан-язычников и казанских татар. От их рук Григорий и Кассиан приняли мученическую смерть.
Обитель была сожжена дотла, и память о ней постепенно выветрилась в народе, так что на ее месте вырос лес. Тот самый, что оказался на подсеке авнежского крестьянина Федора.

Теперь вернемся в XVI век. Явившийся во сне преп.Григорий поручил крестьянину Федору объявить народу о нахождении могилы. Тот исполнил поручение. Местный князь прибыл на указанное место, по его приказу гробы выкопали, но, побоявшись греха, открывать не стали и снова закопали. После этого преподобные Григорий и Кассиан являлись во сне нескольким людям и просили не оставлять их мощи в пустом месте. Вскоре авнежцы построили над ними часовню. Уже тогда мощи стали чудотворить - в жизнеописании приводится множество случаев удивительных исцелений.

Описывается там и такой эпизод. Гаврила Ушак (тот самый, что первым сделал подсеку на месте обители) считал эту землю своей собственностью. Когда при гробнице стали совершаться чудеса, он испугался, что на "его" земле возобновят монастырь и тогда он ее лишится. Задумав недоброе, он пригласил к себе игумена Глушицкого монастыря Иоакима и иеромонаха Иринарха. Подарив игумену медвежью шкуру, а иеромонаху 100 сребреников, Гаврила подпоил их вином и уговорил пойти сломать часовню. Что и было сделано. Но Бог поругаем не бывает. Вскоре на Гаврилу напал такой страх и ужас, что он лишился ума и как дикий зверь бродил по лесам, пока через 10 месяцев, пришедши в сознание, не исповедал своего греха и не испросил себе прощения при гробе преподобных.

Случай этот не всех вразумил. Некто Онисим, узнав, что над могилами по ночам горят огни, решил поискать клад. Вместе с товарищами он заказал у кузнеца длинный тонкий прут и отправился к гробнице. Прощупывая землю, они проткнули гроб, коснувшись святых мощей. Тут же святотатцы впали в такое расслабление, что упали будто мертвые. У гробницы лежащими на земле и нашли их дети Онисима, посланные женой незадачливого кладоискателя. Два года и шесть месяцев Онисим пролежал без движения. Наконец, услышав о многочисленных исцелениях от мощей преподобных, решил принести покаяние. Дети привязали его к лошади и, доставив на место, положили на землю около гробницы. Во время молебна парализованный полностью выздоровел, так что домой вернулся на своих ногах. В 1560 году, уже по возобновлении Троицкой Авнежской пустыни, с этим Онисимом встречался игумен Московского Данилова монастыря Иоасаф, посланный митрополитом Макарием для сбора сведений об авнежских святых. В ту пору Онисим был уже столетним старцем, постригшимся в монахи.

Когда весть об авнежских чудесах дошла до Москвы, царь Иоанн Васильевич направил Варлаама, игумена Махрищского монастыря, для возобновления обители. Тот, прибыв на место, построил Троицкую и Георгиевскую церкви на месте разрушенных. Вернувшись в Москву, он рассказал митрополиту Макарию об удивительных исцелениях, происходивших на его глазах. Митрополит весьма удивился услышанному и приказал епископу Великомермскому Иоасафу, жившему в Вологде, провести свое расследование и освидетельствовать мощи. Что и было исполнено. Как описывает свидетель, "и обретоша гроб цел, и, открывше, обоняше благоухание велие и видеша мощи - составы нерушимы и не имуща дебельства тела, яко кожа присохла бе к костем и светяшеся яко снег". О другом же гробе сообщается, что он был нарушен - остался след, оставленный кладоискателями. Открытие св. мощей ознаменовалось новым чудом. Когда епископ Иоасаф с благоговением осматривал и целовал св. мощи, монах Иеремия, много лет бывший в исступлении ума, прикоснулся к ним и сделался здоров и смыслен.

Какое-то время возобновленная Авнежская обитель управлялась игуменами, посылавшимися из Махрищского монастыря, а после 1612 года его приписали к Троице-Сергиевой лавре.В 1764 году обитель упразднили, превратив в приходскую церковь. Мощи преподобных и поныне почивают там под спудом.