Не раз всем нам доводилось слышать, что монашество - это призвание, призвание к подвигу Свыше. Вот только знание это часто остается книжным, умозрительным. Так было и со мной, пока не довелось мне в Свято-Введенском женском монастыре г.Иваново разговориться с насельницами этой обители.

О том, как Господь привел их к монашеству, и поведали насельницы.

- Родилась я в городе Ижевске, - начала рассказ о себе молодая монахиня. - Семья моя была неверующей. Когда закончила школу, родители отправили меня в село Палех Ивановской области учиться на художника. Это село благодатное, под покровом Божией Матери находится. Все, что со мной случалось там, я просто как чудо воспринимаю.

В первый год моей учебы там я все на дискотеки ходила, вела себя вызывающе, привыкла считать себя умницей. В кругу тех друзей, с которыми я общалась, чувствовала себя ненужной. Но однажды я познакомилась с одной верующей девочкой, стала ходить к ней в комнату, где жили тоже верующие девочки. И увидела совершенно другие отношения. Я поняла, что они как-то очень тонко чувствуют красоту.

Палехские мастерские издревле были иконописными. Вся система обучения в училище строилась на иконописных подлинниках. Раньше мне все это не нравилось, не понимала ничего. А тут я встретилась с людьми, которые все это понимали и любили. Впервые я столкнулась с людьми, стоящими на уровень выше меня. Шло время, они меня пригрели, эти верующие девочки. И летом, проучившись год, я приняла крещение. Я восприняла крещение почти как постриг. Поняла, что не смогу быть христианкой-спустя-рукава. Стала ходить в церковь. Через год меня взяли петь на клирос. Вся моя жизнь изменилась. Изменилась и я сама. Стала ходить в платочке. Учебу забросила. Ни рисовать, ни учиться не хотелось. Оценки стали мне ставить с натяжкой, и то потому, что способности были от Бога.

Без серьезного духовного руководства я совсем запуталась. И тут я встретилась с батюшкой Амвросием из нашего Св.-Введенского монастыря, вернее, он сам меня заметил-приметил...

Так весело, на какой-то звонкой серебристой ноте закончила инокиня. Все улыбнулись.

*   *   *

- А я воспитывалась в православной семье, мама была верующей, ходила в храм, - продолжила разговор серьезная черноглазая инокиня Валентина. - У нас в семье семь дочерей. И все разные. Одни встают на молитву, другие - нет. А я была младшей. Мама меня с трехлетнего возраста каждое воскресенье стала брать в храм. Мне так нравилось в храме! Когда мы собирались на службу, я торопила ее: скорее меня одевай. Там никто не смеется, одевай на меня что попало, только скорее!

Когда я пошла в школу и там сказали, что Бога нет, для меня это прозвучало так дико. Пошли насмешки, что я в церковь хожу. Я тогда подумала: все равно знаю, что Бог есть. Пусть они смеются. И мама меня подкрепляла, говорила: не обращай внимания. Но шло время, и, находясь посреди неверующих моих сверстников, я почувствовала, что вера моя стала как-то уходить. Я стала равнодушно относиться к храму. Скажет мама - пойду. Исповедовалась, причащалась - не буду же ей отказывать. А желания у самой уже не было.

И вот, когда 10 лет проучилась в школе, Господь мне послал сильную скорбь. Бросила все, изнутри полностью переменила всю свою жизнь, стала постоянно и уже по своему желанию ходить в храм. Мне очень помогло это.

- Мне предложили пойти в духовное училище учиться. И я решила: все, это монастырь. Но когда я пришла в духовное училище, в первые дни у меня такое состояние было, будто глотнула чистого-чистого воздуха, и не могла им надышаться. Такая радость была, что весь первый год учебы я не ходила, а летала. Я никогда уроки не учила, знания сами в меня входили - церковное пение, дирижирование. Когда я в первый раз пришла на вокал, мне сказали: у тебя диапазон голоса - три ноты. Это очень мало, я расстроилась, но занятия не бросила. И через некоторое время при очередной проверке у меня обнаружился диапазон в 14 нот. Это было чудо, Сам Господь дал мне это.

У меня было большое желание найти духовника для руководства в жизни. Сколько было священников в училище, но ни одному я не могла открыть душу полностью. Я уже полгода проучилась, когда мне рассказали про батюшку архимандрита Амвросия. Нашла адрес и решила поехать. Приезжаю к батюшке. Он мне сразу в монастырь предложил: как ты желаешь? Тут еще не было монастыря, только храм был открыт. Это было в начале марта, а монастырь открылся в апреле. Два раза еще ездила к батюшке. После чего он меня за вещами отправил...

И вот восьмой год я здесь топчу землю грешными ногами, - усмехнулась матушка. Замолчала.

- А я по национальности армянка, - заговорила молодая инокиня, устремив на меня свои большие черные глаза. - Жила, ни о чем таком не мечтала. Думала, закончу школу, пойду дальше учиться. Моя мама верующая. Но я ходила в храм редко. Однажды, в престольный праздник Серафима Саровского, мама меня отправила в храм помочь. Я помогла. И когда после службы уже все расходились, одна матушка, которая была на этом празднике, подошла ко мне и сказала, что в наш город приехал батюшка архимандрит Амвросий. Я говорю: к маме лучше подойдите. Она рассказала маме. На следующий день мы с мамой подошли к батюшке.

Батюшка, увидев меня в первый раз, сразу заговорил о монастыре. Я внутренне этого не хотела. Не знала, что это. Такая суровая жизнь - это не для меня. У меня было желание взять благословение, и свое первое в жизни благословение я взяла у нашего батюшки. Он спросил нас, крещены ли мы. Мы были крещены в армянской церкви. И он пригласил нас приехать в Иваново. Мы приехали и крестились в православие.

После крещения батюшка сказал, чтобы я осталась. Мне здесь понравилось сразу. Я не знала, что такое монастырь, не понимала. Но стало интересно. Смотрю на матушек, как они делают, так и я стараюсь. Послушание у меня на кухне было. Вообще, я как приехала сюда, такое чувство необычное было. Мне не хотелось отсюда уезжать. А мама не хотела меня тут оставлять. Но батюшка настоял, и я осталась.

Матушка Наталия как-то особенно по-доброму посмотрела на молодую армянку. "Да, это промысел Божий. Сколько людей - столько путей, - вздохнула она. - Не только через скорбь приводит нас Господь к Себе. А уж монастырь - это призвание". Она взглянула на молодую, тоже черноглазую, инокиню: "Ирина, расскажи теперь ты о себе".

*   *   *

- Я росла в обычной советской семье, - немного смущенно начала инокиня Ирина. - Родители в храм не ходили. Отец грузин, мама - кубанская казачка. Окрестили меня в раннем детстве благодаря моей бабушке. В храм я не ходила, о Боге толком ничего не знала, но как-то всегда чувствовала, что Господь есть. У нас дома висела икона, хотя никто перед ней не молился. В детстве у меня была подруга, может быть, когда я училась в классе третьем. Она была из верующей семьи, ее папа впоследствии стал священником. Подруга как-то по-детски рассказывала мне о Боге.

Однажды мы с ней совершили шалость и испугались, подошли к нашей иконе Казанской Божией Матери и горячо попросили, чтобы нас никто не поругал. И после этого было так спокойно. Вот что детская молитва может.

Потом я выросла, стала ходить на танцы, дискотеки. Жила обычной жизнью. Доросла до 11-го класса. И тут меня Сам Господь как бы подтолкнул. У меня тоже была скорбь. Я за нее благодарю Господа. И меня потянуло в храм. Иного выхода для себя тогда не видела. Только там я находила успокоение. Со временем настоятель собора благословил меня петь на клиросе. И вся жизнь моя совершенно изменилась. Фильмы, танцы, дискотеки, даже песни мирские интересовать меня перестали. Все отошло.

Закончив школу, я поехала в Троице-Сергиеву лавру поступать на регентские курсы. В первый год меня не приняли. Я вернулась домой и стала готовиться. В том году я прочитала книгу "Исповедь в помощь кающимся" архимандрита Амвросия. Мне подумалось: какой батюшка! Так все просто и понятно пишет. Вот бы такого отца духовного иметь, у него исповедоваться. И вдруг я узнаю, что о. Амвросий приехал к нам в Краснодар. Я пошла к батюшке. Подошла, взяла благословение, но не ушла, а встала в сторонке, смотрю на него. У него такой взгляд, и во взгляде столько любви. А глаза такие родные-родные. Прямо хочется плакать, и все. Спрашивать вроде бы нечего, а я никак не могу оттуда уйти. И тут вдруг батюшка сам ко мне подошел и спросил: "А вы в монастырь не собираетесь?" Я растерялась и не знаю, что ему сказать. Женщина какая-то рядом стояла и вдруг ко мне обращается: "Венца с себя не сбрасывай". И я, сама не знаю почему, ответила: "Батюшка, помолитесь, чтобы мне когда-нибудь уйти в монастырь".

На следующий год я снова поехала в Лавру, и снова меня не приняли. На обратном пути заехала к батюшке в монастырь. И он меня здесь оставил.

- Что-то наша послушница молчит, - матушка Наталья обернулась к невысокой послушнице, скромно притулившейся в уголке.

*   *   *

- Что же мне рассказывать? Все у меня в той жизни было плохо. С раннего детства, сколько себя помню. Постоянно пьяный отчим бил маму. Она все время пыталась как-то наладить семейную жизнь, но ничего хорошего из этого не получалось. Жили мы очень бедно. Мне, кажется, было 12 лет, когда отчим особенно жестоко избил мать. Я схватила сковородку и ударила его по голове. Что может ребенок? Разразился страшный скандал.

После школы поступила в училище на художника-оформителя. Чтобы как-то подработать, брала заказы. Однажды узнала, что нужен художник в церкви. Пошла туда. Мне сказали: если сделаешь эскизы к царским вратам, возьмем. Я просидела несколько дней за работой. Мои эскизы понравились. Так я попала в церковь.

Стала ходить на службы, молиться. Жизнь в миру меня тяготила. Ничто не радовало. Даже когда у меня появился молодой человек, сама мысль о замужестве не радовала. В это время я прочитала книгу о.Амвросия о монастыре. Она меня очень задела. Я сказала нашему священнику: "Если бы посмотреть, что такое монастырь, может быть, и замуж не надо"? А священник наш был духовным чадом о. Амвросия. Он очень обрадовался этим моим словам и повез меня к о.Амвросию в монастырь. Я пожила в монастыре, и мне очень понравилось. Поговорила с батюшкой. Он предложил остаться. Мать была против, но я ей сказала: "Ну что ты, мама, хочешь, чтобы я прожила такую жизнь, как ты?" И вот полгода я послушница. Работаю на кухне. Мне здесь хорошо.

*   *   *

- У каждого из нас свой житейский опыт, - задумчиво произнесла молчавшая до сих пор инокиня Инна. - Каждый человек, который в жизни что-то испытал, понимает, что в этой жизни полноты нет. Вот я сейчас несу послушание на вахте. Встречаю и провожаю людей. Очень много приходит больных, еще больше людей безблагодатных. Бывает, говорят: "У меня все есть. Хотел дачу - приобрел дачу, все есть, но пустота внутренняя страшная. А ты вот здесь сидишь, у тебя ничего нет, но ты богаче меня". К нам приходят за полнотой.

Я сама из католической семьи. У нас в родне все немцы. Я одна у родителей, и родители меня баловали. Но меня это все не удовлетворяло. Я все время себя спрашивала, зачем я живу? Родственники мне на это говорили: "Ты, дуреха, не бери в голову, зачем ты об этом думаешь"? Выходи замуж да живи, как все нормальные люди". А меня это не устраивало. Просто томление души, видимо, такое было. Как-то с бабушкой пошли в католический храм, постояли, бабушка молилась. Но больше меня не тянуло туда. Жила своею жизнью. В Иваново я приехала учиться в училище. А на 2-м курсе познакомилась с батюшкой. Он мне рассказал о Боге...

*   *   *

"Рассказал так, как никто до того не рассказывал", - продолжила ее матушка Наташа.

- Вот знаете, - колокольчиком зазвучал голосок инокини Софии, - подходит ко мне женщина в храме и говорит: "Ой, бедняжка, как вы тут живете, такие хорошенькие, молоденькие". Но вы знаете, мы так счастливы, бывают такие радости, что в миру таких радостей нет. Бывает, конечно, и скорбно, и тяжело, нудно. А потом, особенно в двунадесятые праздники, ну такая бывает радость! Они за стенами жалеют нас, а мы жалеем их. Да, да.

Все засмеялись. Я взглянул на часы: скоро 11 часов - отбой.

- Да, что там? Еще целую гору посуды нужно перемыть!

Я почувствовал неловкость, стал извиняться.

- Ничего, - засмеялись насельницы, - нам ведь нечасто удается так всем вместе поговорить.

Мы расстались. Долго еще вспоминал я этот доверительный разговор, о многом он заставил меня задуматься. Спасибо вам, милые сестры. Да хранит вас Бог на вашем нелегком пути к Нему.