Вологодский писатель Роберт Балакшин известен Русскому Северу не только своей прозой. Недавно он издал книгу, которая меня лично глубоко потрясла. Называется она "Россия - это сама жизнь". В ней собраны высказывания иностранцев о России и русском народе. Сегодня мы публикуем некоторые фрагменты из книги.

А несколько лет назад у нас в газете вышли на Рождество две замечательные сказки немецкого хирурга и писателя Рихарда фон Фолькманна. Их знает весь мир, но именно благодаря Роберту Балакшину, его переводу, с ними смог познакомиться и русский читатель.

- Роберт Александрович, как вы, собственно говоря, узнали о существовании Фолькманна?

- Году в 75-м я зашел в "Букинист" и купил старинную книжечку 1909 года с иллюстрациями, сделанными сыном Фолькманна. Это было 39-е издание "Сказок у французского камина", впервые книга вышла после окончания Франко-Прусской войны.

В семидесятые годы перевод напечатать было невозможно. Ведь Фолькманн - христианский писатель. Полностью книга до сих пор не опубликована. Та брошюрка, с которой вы знакомы, это не больше трети того, что было переведено.

Кстати, в Германии их до сих пор любят. В городе Халле Фолькманну стоит памятник. Я узнал об этом от немцев, которые привезли нам в дар иконы. Те, что были украдены в России: скуплены за бесценок и переправлены на Запад. А в Германии, оказывается, есть целое движение, которое эти образа выкупает и возвращает Русской Церкви.

Почему я взялся за эту работу? Не знаю. Я был тогда неверующим. Очень люблю немецкую литературу - Гофмана, Гете. Может быть, поэтому.

- А когда вы перестали быть неверующим?

- Из детства осталось смутное воспоминание, как бабушка взяла меня в Москву. Это было, наверное, на Пасху. Помню, как священник вышел в белом одеянии. Я решил, что это Бог, и рассказывал потом всем, что видел Бога.

Бабушка хотела меня окрестить, но отец, он был до нашего переезда в Вологду директором совхоза, сказал, что выгонит нас обоих из дома.

До этого, конечно, не дошло бы, но человеком отец был очень принципиальным. Я ему многим обязан. Он серьезно занимался моим воспитанием. В детстве читал мне Пушкина, Жуковского, Гоголя. Отец заложил основы любви к русской классической литературе. В те годы, 50-е, еще не было телевидения, а на кино не всегда хватало денег. И поэтому я много и жадно читал. Я принадлежу, наверное, к последнему поколению, которое выросло без телевизора.

Будучи человеком замкнутым, в Церковь я пришел тоже через чтение. Решил написать историю Обыденной церкви, построенной в Вологде по обету во время чумы. Поставлена она была за один день, и чума действительно прекратилась.

Для меня это была история моего города. С Богом я ее не соотносил. И вот засел за дореволюционные "Епархиальные ведомости" и столкнулся с очень мощным пластом культуры. С глубокой, интересной, своеобразной жизнью.

Во время этой работы и произошло чудо моего возвращения к вере. Был 84-й год. Крестился в селе Хрыново под Москвой вместе с дочкой. Храм был выбран моим крестным отцом, доктором искусствоведения Николаем Николаевичем Третьяковым - родственником того Третьякова, который основал знаменитую галерею. Крестной матерью стала Ксения Петровна Трубецкая, тоже потомок древнего рода.

В те годы с подобными людьми легче всего было встретиться именно в храме.

- Как вы стали писателем?

Я писал с детства, но мощный волевой импульс получил в армии. Я служил в Риге, в части была огромная библиотека, и я прочел там 14 томов Джека Лондона и множество других книг. Не просто читал, а учился, старался понять, как это делается. Стал вести дневник. У меня ведь никакого жизненного опыта не было. Пошел в землекопы - написал три первые повести.

Учителями моими были Александр Александрович Романов и Астафьев, как ни странно. Мы с ним совершенно разные люди. Но Астафьев передал мне очень важный завет: писательство - это такой же честный труд, как любой другой. Его не нужно стыдиться.

- Да, об Астафьеве. Вы можете объяснить, почему наши писатели-деревенщики ушли вдруг из прозы в публицистику.

- Нельзя сказать, что совсем ушли. У Белова вышла сейчас крупная вещь - "Час Шестый", у Распутина - рассказ "Изба". Но, безусловно, литературе сейчас приходится тяжело. Нельзя требовать книг о войне в Югославии прежде, чем там перестанут падать бомбы. У нас та же ситуация: страсти кипят, неизвестность.

Я вот сны свои записываю. Около шестисот страниц уже - кипа. Вот лет семь назад, помню, приснилось: будто гонится за мной кто-то, я взбегаю на последний этаж, там вижу полукруглое окно. Разбиваю его и падаю; не падаю, а, скорее, лечу навстречу радугам. Они одна за другой переливаются, и открывается слово "Россия".

Я часто во сне летаю. Спросил батюшку, игумена Никиту:

- С чего бы это?

- Это гордыня у тебя, хочешь быть не таким, как все, - отвечает.

- Вы в какой храм ходите?

- В Лазаревскую церковь. Именно ее я в своей повести "И в жизнь вечную" описал. О священнике, расстрелянном в ЧК. Она вышла недавно в "Нашем современнике".

Хорошая старая церковь. Недавно парни какие-то попытались окна побить. Сторож одного скрутил, в милицию сдал. Так они следующий раз его заперли и стекла все же переколотили. Любопытно, что именно их так в храм влечет? У нас многие, вокруг церкви ходят, ругаются, а ведь не отгонишь.

- Как долго вы работали над последней книгой "Россия - это сама жизнь"?

- Я долго собирал записки иностранцев, путешествовавших по России. И лет семь-девять назад, когда нас, русских, особенно сильно поносили, я и решил предложить посмотреть на нас со стороны, глазами иностранцев, которые уважали Россию. Года четыре собирал по книгам, журналам, газетам высказывания. Потом лет пять пытался издать. В Москве побывал во множестве издательств, в том числе и церковных. Ничего не вышло. Помог Валентин Купцов, наш бывший вологодский секретарь обкома. Нашел немного денег. Книгу пришлось на треть урезать, тираж крохотный - 1000 экземпляров. Но и за то слава Богу.

То, что я люблю и чему удивляюсь в русском народе... представляет собою нечто вечное, общезначимое и великое - именно его любовь к человеку и веру в Бога.

Русская душа полна человеческой христианской любви, более теплой, простой и искренней, чем я встречал у других народов...

Русский крестьянин глубоко религиозен, видит Бога во всех вещах и считает ненормальным, неумным человека, не верующего в Бога.

Надо прибавить, что религиозное сознание русских имеет своим источником исключительно евангельские заветы. Христианское понимание греха и раскаяние живут в душах самых ужасных преступников. Почти всегда после высшего напряжения воли и разрядов энергии, этих спутников преступления, у русских наступает внутреннее крушение. Опустив голову, с потухшим взором и нахмуренным лицом русский человек впадает в мучительное отчаяние, в нем начинается тяжелый внутренний процесс. Вскоре отчаяние, стыд и раскаяние, неотразимое стремление принести повинную и искупить свой грех совершенно овладевают им. Он кладет поклоны перед иконой и в отчаянии взывает ко Христу. Душевное состояние его можно охарактеризовать словами Паскаля: "Бог прощает всякого, в чьей душе живет раскаяние".

Русские глубоко почитают Бога и святых Его и везде, где только встретят образ Распятого, немедленно падают ниц с сердечным благоговением.

Вдовствующая императрица выдвигала требование, чтобы в Тюильри были православное духовенство и домовая православная церковь, так как русские великие княжны никогда не меняют веры.

Посол привез царю от цесаря маленькую шкатулку с драгоценными камнями и в великолепном сосуде миро от мощей св.Николая Мирликийского, мощи которого находятся в стране немцев: они знают, какую большую цену оно имеет в глазах царя. Царь оказал этому послу большой почет.

Первое, что привлекает в Лавре, это, конечно, мощи преподобного Сергия Радонежского. Именно от них исходит, я бы сказал, освящающая сила. Это не просто святость, это какая-то трезвенная святость.

В этот день Патриарх посадил подле себя за стол нового Салоса, который постоянно ходит голым по улицам. К нему питают великую веру и почитают его свыше всякой меры как святого и добродетельного человека. Его называют человек Божий. Патриарх непрестанно подавал ему пищу собственными руками и поил из серебряных кубков, из которых сам пил, причем осушал последние капли в свой рот, ради освящения. Мы были изумлены.

Князь Дмитрий, главнейший из моих провожатых, не садился иначе за обед, как по отслушании литургии. Богослужение их вдвое продолжительнее нашего и совершается с таким благоговением, что трудно выразить словами.

Солдаты, не найдя в домах чем бы могли воспользоваться, взяли с собою иконы, но русские побежали за ними и за дорогую цену выкупили эти иконы.

Когда иконы становятся старыми, они их не выбрасывают и не сжигают, но отпускают их в текущую воду, давая им плыть куда угодно, или же закапывают на кладбище или в древесном лесу глубоко в землю, причем стараются не допустить каких-либо нечистот в этом месте.

Новодевичий монастырь выстроила Царица и поместила в нем русских монахинь, которых Царь привез из Смоленска и города Могилева. Их было около семидесяти. Они по большей части из знатного рода, дочери вельмож: лица их блещут, как солнце, одежда - красивого покроя. Они отличаются скромностью, совершенством и чистотою нравов.

Здание монастыря (Варлаамия Хутынского) громадно. В нем свыше ста монахов, большая часть коих славится своею добродетелью и святостью: мы видели собственными глазами, что некоторые из них носят на теле по сорок лет железные пояса из цепей: свои рубахи и платья они не меняют, пока те совершенно не истлеют на них. О, удивление! Мы обоняли от них запах, подобный мускусу. Как они счастливы, блаженны и благополучны! Бог да сделает нас соучастниками их!

Ввиду того, что штурм Выборга назначен на завтра, Царь на сегодня объявил пост. Воздержание соблюдалось строго, никто ничего не ел, в церквях и дома день и ночь непрерывно молились, взывая к Богу и прося Его благословения на победу...

Гонец привез от Царя радостную весть о капитуляции Выборга. Из крепости тотчас сделано было три выстрела, сзывавшие народ в собор к обедне для вознесения Богу благодарений по случаю успеха царского оружия.

Русские могут беседовать о религии шесть часов подряд. Русская идея - христианская идея, на первом плане в ней любовь к страдающим, внимание к индивидуальной личности.

Нашу смертную жизнь русский считает неподлинной жизнью и материальную силу недействительною силою.

Десять лет тому назад один сербский монах с Атоса, путешествовавший по России, в одном селении вблизи Урала увидел потрясающую картину: парень и девушка стояли в пшенице и пели "Отче наш". Удивленному монаху объяснили, что когда-то на этом месте стояла церковь и поэтому верующие русские здесь молятся.

Страшно и прекрасно одновременно. Страшно потому, что церковь разрушена. Прекрасно потому, что на самом деле не разрушена: ее русский человек переселил в свои сердца и память.

Лавочники на хлебном рынке покупают несколько хлебов, разрезают их и делят между нищими, которых в Москве чрезвычайно много. У этих нищих от таких милостынь получается столь большое изобилие, что они режут хлеб в четырехугольные куски, сушат в печах и продают эти, по их выражению, "сухари" целыми мешками на рынках проезжим людям.

Изобилие в хлебе и мясе так велико здесь, что говядину продают не на вес, а по глазомеру...

В Москве хорошие огурцы, лук, чеснок в громадном изобилии. Дыни производятся там в огромном количестве. Мне подобная дыня в пуд весом была поднесена добрым приятелем на дорогу, когда я уезжал из Москвы.

Страна изобилует плодовитыми пчелами. Самое важное произведение Московской земли есть воск и мед. Пчелы кладут отличный мед не в искусственных крестьянских ульях, но в древесных дуплах. Так как поселяне не успевают посмотреть каждое дерево, то весьма часто встречаются пни чрезвычайной толщины, наполненные медом. Один крестьянин, опустившись в дупло огромного дерева, увяз в меду по самое горло.

Мы пробыли в городе 8 дней, причем нас так обильно угощали, что кушанья приходилось выбрасывать за окно. В этой стране нет бедняков, потому что съестные припасы столь дешевы, что люди выходят на дорогу отыскивать, кому бы их отдать.

Те, чьи дома погибли от пожара, легко могут обзавестись новыми домами. За Белой стеной на особом рынке стоит много домов, частью сложенных, частью разобранных. Их можно купить и задешево доставить на место и сложить.

Я видел русов, когда они прибыли по своим торговым делам и расположились на реке Атиль (Волге). Я не видел людей с более совершенными телами, чем они. Они подобны пальмам - румяны, красны. У каждого из них имеется секира и меч, и нож, и он никогда не расстается с тем, о чем мы сейчас упомянули.

Гармонический дух живет во всем древнейшем русском христианстве. Гармония лежит в образе русского священника. Мягкие черты лица и волнистые волосы напоминают старые иконы. Какая противоположность иезуитским головам Запада с их плоскими, строгими, цезаристскими лицами.

С англичанкою делит она (русская женщина) наклонности к свободе и самостоятельности без того, чтобы превратиться в синий чулок. С француженкой ее роднит духовная подвижность без претензий на глубокомыслие: она обладает хорошим вкусом француженки, тем же пониманием красоты и изящества, однако без того, чтобы становиться жертвой тщеславной пристрастности к нарядам. Она обладает добродетелями немецкой домашней хозяйки без того, чтобы вечно коптеть над кухонной посудой. Она имеет материнские качества итальянки, не огрубляя их до обезьяньего любвеобилия.

Русский крестьянин не знает препятствий для выполнения полученного приказания. Вооруженный топором, он превращается в волшебника и вновь обретает для вас культурные блага в пустыне и лесной чаще. Он починит вам экипаж, он заменит сломанное кресло срубленным деревом, привязанным одним концом к оси повозки, а другим концом волочащимся по земле. Если телега ваша окончательно откажется служить, он в мгновенье ока соорудит вам новую из обломков старой. Если вы захотите переночевать среди леса, он вам в несколько часов сколотит хижину и, устроив вас как можно уютнее и удобнее, завернется в свой тулуп и заснет на пороге импровизированного ночлега, охраняя ваш сон, как верный часовой, или усядется около шалаша под деревом и, мечтательно глядя ввысь, начнет вас развлекать меланхолическими напевами, так гармонирующими с лучшими движениями вашего сердца, ибо врожденная музыкальность является одним из даров этой избранной расы.

До сих пор оставалось неизвестной явная перемена образа русских среди немецкого гражданского населения во время дальнейшего хода войны. В секретных сообщениях из рейха, начиная с 1943 года, указывалось на то, что опыт "остарбайтеров" - лиц, вывезенных на принудработы из восточноевропейских стран - стал вызывать сомнения у немцев в правильности официально пропагандировавшихся образов. Многие немецкие работники и работницы удивлялись религиозности, поразительному пониманию техники, уровню образования, явно положительному отношению к семье, моральному поведению чужаков из просторов России. Между пропагандой и действительностью в национал-социалистической системе имелась огромная брешь.

Когда русский отправляется к другому в дом или в комнату, он сначала воздает честь Богу и произносит свое: "Господи, помилуй". Только после этого он начинает говорить с людьми. В дом он входит как немой, ни на кого не обращая внимания, хотя бы даже 10 и более человек находились в помещении. Он прежде всего обращается к иконе.

На следующий день он (Суворов) пригласил меня к себе обедать в 8 часов утра. Я пришел и застал его при богослужении. Он читал большую книгу, бросался на землю, а потом пошел и взял музыкальные ноты, которые он долго напевал вполголоса. Церковь была совершенно устроена, меня уверяли, что ничего не недоставало и что все возилось на шести лошадях. Это единственный обоз у князя-генералиссимуса.

Над дверьми церкви был изображен Страшный Суд. Здесь монах, между прочим, показал нам человека в немецком одеянии и сказал: "И немцы, и другие народы могут спастись, если только души у них русские и они, не боясь людей, поступают благо для Бога".

У Царя было обыкновение в пасхальную ночь посещать тюрьмы, открывать их и давать всем заключенным по яйцу и овчинному полушубку со словами: "Пусть они радуются, так как Христос, умерший ради их грехов, теперь воистину воскрес".

Трижды в год Цари из милосердия некоторых осужденных выпускают из тюрьмы на свободу. В первый раз к Пасхе выпускают 12, потом к Рождеству Христову еще 12 и столько же ко дню рождения самого Царя. Те перед освобождением клянутся на Кресте, что больше не будут совершать преступлений.

Русские законы о преступниках и ворах не согласны с английскими. По их законам никто не может быть повешен за свой первый поступок, но виновного долго держат в тюрьме и часто бьют плетьми, пока друзья не поручатся за него. Если вор или мошенник попадется вторично, ему выжигают клеймо на лбу. Если же попадется в третий раз, его вешают.

...Если бы русские знали свою силу, никто не мог бы бороться с ними, а от их соседей остались бы только кой-какие остатки. Весь день Великой пятницы они проводят в плаче и молитве, на нее они имеют обыкновение выпускать одного заключенного, наподобие Варравы.

В Унгени я заметил часового, караулившего двух турецких пленных. У меня были пироги с говядиной, и я предложил один часовому. Думая, что у меня только один пирог, он отказался и предложил мне дать его турку, который, по его мнению, был голоднее, чем он. Когда турок, получив пирог, начал молиться, то часовой, обратясь к другим своим товарищам, шепотом проговорил: "Тише, молчите, турка молится". Все замолчали.

Русский народ один из всех европейцев обладает непосредственным отношением к душе своего ближнего. Поэтому среди русских легко завязываются знакомства: через час кажется, что они были знакомы чуть ли не целую жизнь.

У Царя в Петербурге имеется множество английских шлюпок. Быстрота, с какою русские выучиваются и привыкают ко всякому делу, не поддается описанию. Посаженные в шлюпку солдаты по прошествии восьми дней гребут одним веслом так же искусно, как лучшие гребцы.

Тот, кто желает в ремесле удержать за собою какие-нибудь особые знания и приемы, никогда не допускает русских к наблюдению. Так делал сначала знаменитый литеец орудий Ганс Фальк: когда он формовал или лил лучшие свои орудия, то русские помощники его должны были уходить. Однако теперь они умеют лить и большие орудия, и колокола.

Мой сын Эллиот сказал: "Русских очень интенсивно тренируют, и они выработали удивительную способность запоминать то, что слышат. В наших ВВС во время войны это были единственные иностранцы, которые могли прибыть поздно вечером, получить книгу с подробными инструкциями, как управлять американским бомбардировщиком, изучить ее за ночь, а потом рано утром сесть за штурвал без американского пилота на борту".

Сорок пять лет назад я видел, как каменщики мостили улицу. Не так, как во Франции, согнувшись в три погибели, а сидя на земле и спокойно укладывая булыжники рядом с собой с неторопливостью крестьян, знающих, что у них еще есть время в запасе.

Терпение русского солдата безгранично. Его выносливость, присутствие духа при любых обстоятельствах, его способность воевать в самых тяжелых условиях и даже на голодный желудок выше всяких похвал. Кроме того, по сравнению с другими армиями, русский солдат, пожалуй, самый стойкий при поражениях и неудачах.

Осажденные русские (в крепости Нотебурге) держались вплоть до последних двух человек. Когда они по капитуляции должны были выступить со всем скарбом, имуществом и со всеми находившимися при них людьми, то вышли только эти двое.

Население взялось за оружие. На поле битвы лежат убитые рабочие в своей спецодежде, нередко сжимая в закоченевших руках винтовку или пистолет. Мертвецы в рабочей одежде застыли, склонившись над рычагами разбитого танка. Ничего подобного мы никогда не видели.

Когда у нас начинают жаловаться, я могу только сказать: берите пример с русских в том положении, какое у них было в Ленинграде.

Поведение русских войск даже в первых боях находилось в поразительном контрасте с поведением поляков и западных союзников при поражении. Даже в окружении русские продолжали упорные бои. Наше окружение русских редко бывало успешным.

Окруженные русские армии оказывали фантастическое сопротивление, несмотря на то, что последние 8-10 дней были лишены какого-либо снабжения. Они питались буквально корой и корнями деревьев, так как отошли в непроходимые лесные массивы.

Большевики держатся гораздо более устойчиво, чем мы этого ожидали. Сопротивление русских очень упорно. Они стоят насмерть.

Мой священный долг внушить детям моим их обязанности перед Россией. Я завещал им быть верноподданными России и полезными слугами второму нашему Отечеству. В свидетели верности и чистоты моих помыслов я призываю всевышнего Аллаха, великого пророка Мухаммеда и даю клятву перед недавно остывшим телом моей любимой дочери Насифат на священном Коране...

Америка обязана России во многих отношениях и особенно за бескорыстную и добрую дружбу в моменты ее тяжелых испытаний. Только безумец может вообразить, что Америка когда-либо нарушит верность этой дружбе враждебным высказыванием или действием.

Американскому народу не следует забывать, что он находился на краю гибели в 1942 году. Если бы Советский Союз не удержал свой фронт, немцы получили бы возможность покорить Великобританию. Они были в состоянии захватить Африку, а затем создать плацдармы в Латинской Америке. Президент Рузвельт постоянно имел в виду эту нависшую угрозу.

Но недолго черногорцы прятали оружие. 13 июля 1941 года восстал черногорский народ против ненавистного врага. И не случайно восстание в Югославии началось сразу после нападения фашистской Германии на СССР. Мы знали, что советские братья проливают кровь за общее дело, и как в апреле 1941 года не побоялись опять вызвать огонь на себя, отвлечь десятки дивизий фашистской Германии...