На третий день был брак в Кане Галилейской, и Мать Иисуса была там.

Городок Кана располагался в полутора часах ходьбы от Назарета в очень живописном месте, именуемом равнина Завулонская. На русский слух равнина – это громадная территория. Но в данном случае речь идет о плодородной и цветущей долине километра два шириной и шесть-восемь длиной. В уединенной котловине в северной части горы Назаретской до сих пор можно видеть развалины Каны. В память о евангельских событиях паломники в тех местах могут купить глиняные кружки, сходные с теми, из которых пил вино Спаситель.

По мнению святых отцов, дом в Кане, где совершался брак, принадлежал родственникам Богородицы. Женихом был будущий апостол Симон по прозванию Кананит или Зилот. Он был родным племянником Иосифа и Марии, а следовательно, двоюродным братом Христа.

Судя по умолчанию об Иосифе, он к этому времени уже умер. Поэтому Богородица пошла на торжество в окружении сводных братьев Иисуса.

Свадьбы у иудеев длились иной раз по неделе. Церемониал, по словам знаменитого жизнеописателя Христа Фредерика Фаррара, начинался не раньше сумерек, когда невеста, покрытая с головы до ног широкой и развевающейся по ветру вуалью, убранная живыми цветами и одетая в лучшие свои платья, при свете факелов, с песнями, под звуки флейты и барабана отправлялась в дом жениха.

И как недоставало вина, то Мать Иисуса говорит Ему: вина нет у них.

Очевидно, как ближайшая родственница, Мария помогала хозяевам в приготовлении блюд и подаче их на столы. Поэтому о том, что вино подходит к концу, Она узнала прежде, чем это стало заметно для гостей.

К этому времени Богородице, надо полагать, стало уже известно о том, какое впечатление произвел Христос на Иоанна Предтечу. Она видит Сына, окруженного учениками. И когда Пресветлая тихо молвит: “Вина нет у них” – то тем самым Она впервые обращается со Своим заступничеством ко Христу.

Если читать буквально, Она ни о чем не просит Его, а лишь извещает о трудностях хозяев. Но Спаситель слишком хорошо знает свою добрейшую Матушку, чтобы заблуждаться насчет истинного смысла Ее слов.

Пресвятая Дева едва ли помышляет о чуде, но искренне верит, что Сын не даст бедным хозяевам опозориться перед гостями.

Иисус говорит Ей: что Мне и Тебе, Женщина? Мой час еще не пришел.

Эти слова некоторые находят неуважительными по отношению к матери. В средние века на эту тему велись настоящие споры. Это яркий пример того, как опасно вырывать отдельные евангель-ские фразы из контекста.

Ведь следом мы читаем:

Его Мать сказала служителям: что скажет Он вам, то сделайте.

То есть там, где мы находим неуважение, Богородица увидела самый благоприятный ответ на свою мольбу.

“Что Мне и Тебе” является слишком буквальным переводом сиро-халдейской фразы “ма ливелак”. В оригинале ничего невежливого в ней нет.

Что касается обращения “женщина”, то у многих народов – у русского, к сожалению, в том числе – оно содержит в себе оттенок превосходства (например, “Молчи, женщина”).

Не то у иудеев. Оно употреблялось как самое почтительное по отношению к царицам, как самое нежное при обращении к любимым женщинам. Именно так обратится Спаситель к Матери, когда будет пребывать на Кресте.

Лишь слова “Мой час еще не пришел” содержат легкий укор. О каком часе говорит Христос? Быть может, о смертном... Ведь к чудесам Иисус не был расположен на протяжении всей своей земной жизни. Совершал их скорее нехотя, при крайней необходимости. Гордый человек пройдет мимо. Для Бога же дорого всякое лицо, вышивка на наряде невесты и дыхание спящего. Великому есть дело до малого. Здесь не чудесами завоевываются сердца.

Так и в случае претворения воды в вино нас удивляет не само чудо, а то, что совершено оно было как-то случайно, по такому незначительному поводу, как свадьба в захолустном городке, перед немногочисленными и пребывающими навеселе свидетелями. И для чего? Ради восстановления невинной радости в бедной семье, веселия сердец жениха и невесты.

Свет благословения Господня пролился с того дня на все будущие свадьбы, к завету “плодитесь и размножайтесь” прибавился новый завет – “живите в радости”.

Было же тут шесть каменных сосудов для воды.

Кувшины стояли перед домами иудеев для омовения, перед тем как войти в дом. Каждый из них вмещал примерно 2,5-3 ведра.

Когда же распорядитель попробовал воды, сделавшейся вином...

Распорядитель у иудеев значит то же, что у кавказ-ских народов тамада.

Зовет жениха и говорит ему: всякий человек подает сперва хорошее вино, а когда напьются, тогда худшее; а ты хорошее вино сберег до сих пор.

“Напьются” здесь не стоит понимать буквально. Если бы гости были всерьез пьяны, то и Богородица не стала бы указывать Спасителю на недостаток вина, да и Он не стал бы способствовать разгулу. На Юге упиваться не принято. В Армении, например, за всю ее историю не было ни одного вытрезвителя, а Иудея в этом отношении была даже трезвее: не знала крепких напитков.

Да и само присутствие на свадьбе Спасителя, Которого гости не могли не уважать, должно было сдерживать страсти. Здесь Господь, восседая на пиру, дает нам образ для земных радостей. Сами по себе они прекрасны и невинны, когда в них есть место для Христа.

Итак, выражение “напьются” к свадьбе в Кане было неприменимо. Но в словах распорядителя, о которых нам повествует евангелист, есть глубокий смысл. Мы хватаем блага земные, не помня о Господе, не дожидаясь его даров. Но заканчивается это тем, что пресыщаемся: то, что еще вчера было предметом вожделения, становится пойлом, отравой, опустошенную душу ничто больше не радует. Недаром в благополучных странах число самоубийств не ниже, а даже выше, чем в бедных.

Мы боремся за существование, потому что не доверяем Господу. Забываем, что Он даже воду способен превратить в замечательное вино, какого не подают и во дворцах. Самое настоящее вино, а не только метафизические ценности.

Так как это было в Кане Галилейской, где Господь разделил с нами наши земные радости и умножил их.