Это событие было предсказано пророком Малахией за много веков до Рождества Христова:

«Вот, Я посылаю Ангела Моего, и он приготовит путь передо Мной, и внезапно придет в храм Свой Господь (Мал. 3,1)».

Храм Соломона был главным средоточием иудейской религиозности. И Господь явился сюда в начале своей проповеди, чтобы, скажем так, официально объявить о ее начале. Именно официально. Ни на какую сердечную встречу Он не рассчитывал, «потому что знал всех» (Ин. 2, 24).

Слово «всех» в данном случае особенно уместно. Пасха была тем событием в жизни Израиля, которое привлекало множество иудеев со всего света. По разным подсчетам, их собиралось в Иерусалиме от 2,5 до 4,5 миллиона человек.

Каждый из них был обязан уплатить налог на Храм – серебряную монету достоинством в полсикля (около 5 советских рублей). Выплачивать подать чужеземными монетами, на которых, как правило, были вычеканены лица язычников или их религиозные символы, считалось противозаконным. Потому и сидели во дворе Храма менялы, обеспечивавших единоверцев «правильными деньгами», удерживая пять процентов за услугу. Их столы и палатки примыкали прямо к стене святилища.

Здесь же, в третьем отделении Храма, именуемом Двором язычников, шла торговля жертвенными животными и птицами. Трудно себе представить, что творилось в этом изумительном по красоте месте, превращенном в стойло для скотов. Несчастные твари, согнанные сюда со всей страны, испражнялись на пол, сделанный из разноцветного мрамора, мычали и блеяли в пространстве между громадными белоснежными колоннами, заглушая молитвы.

И если иудеи к этому привыкли, то на благочестивых язычников, ищущих Бога, подобные сцены производили самое тяжелое впечатление. Ведь доступ в иные части Храма им был запрещен. И именно по этому, залитому нечистотами, пространству, по грудам монет на столах у менял иноверцы составляли свое впечатление об истинной вере.

И, сделав бич из веревок, выгнал из храма всех, также и овец, и волов; и деньги у менял рассыпал, а их столы опрокинул.

Когда мы читаем об этой сцене, то плохо представляем ее воочию. Число людей и скотов во дворе исчислялось тысячами или даже десятками тысяч. Лишь для того, чтобы опрокинуть все столы, понадобилось бы изрядное количество времени. Под силу ли это одному человеку? Человеку, очевидно, нет. Но, по слову св.Иоанна Златоуста, столь величествен и священен был в этот момент облик Спасителя, что народ признал Его право на суд. Даже те менялы, которым пришлось ползать по мрамору в поисках раскатившихся монет, не осмелились противоречить Христу, хотя едва ли дело обошлось без ворчания.

Но была и другая причина Его успеха в изгнании торговцев. Величественный вид мало что значит для человека, который чувствует себя правым, а не виноватым. Иудеи, следует полагать, и сами догадывались, что творят богохульство. Лишь жадность и попустительство священнослужителей удерживали торговцев в этом дворе.

И сказал продающим голубей: возьмите это отсюда и дома Моего Отца не делайте домом торговли.

Если торговцев скотом и менял Господь изгонял плетью, то продающих голубей усовестил словами. Ведь голубь – птица невинная и кроткая. Ей определено Богом летать повсюду. Но и голубями нельзя торговать в Храме.

Здесь стоит также обратить внимание на то, что Господь называет Храм домом Своего Отца. Ведь следом за этим

иудеи сказали: каким знамением докажешь Ты нам, что имеешь власть так поступать?

Слово «иудеи» в данном контексте может означать только одно. Речь идет о священниках высшего ранга, так называемых саганах. На этом сходятся практически все исследователи Евангелия. И заметьте, священники не порицают Христа за изгнание торговцев.

То есть они также отдают себе отчет в осквернении святыни. Но вина их при этом значительно тяжелей. Ведь торговцам все равно, где развернуть свой базар. А священникам было выгодно, чтобы он помещался в стенах Храма. Ведь в этом случае они могли получать известный процент с торговли. В Талмуде даже говорится, что этот рынок принадлежал сыновьям первосвященника Анны.

Священники не порицают Христа, но, тем не менее, требуют, чтобы Он подтвердил Свои полномочия. То есть право обычного мирянина или даже священника вступиться за оскверненную святыню отвергается на корню. Так как преступление санкционировано первосвященниками, то право судить их признается только за Богом. И саганы прямо на это указывают, требуя знамений.

То есть они догадывались, Кто стоит перед ними. Тем более, что Иоанн Предтеча ясно дал понять: Мессия уже пришел. Но подобное начало Его деяний иерархов абсолютно не устраивало. Они предполагали, что Царь царей принесет им блага неисчислимые, изгонит римлян из Палестины. А Он вместо этого начал с того, что покусился на их мошну и гнев Свой обратил на своих – богоизбранных.

Это был в высшей степени трагический момент. Господь и Его слуги стояли лицом к лицу. Понимая, что узел, который в этот момент затягивается, развязать будет уже невозможно. Для священников это было крушением всех надежд. Но и Господу было мучительно прозревать исход этого противостояния.

Иисус сказал им в ответ: разрушьте этот храм, и Я в три дня воздвигну его.

Несколькими строками ниже мы прочтем, что в те же пасхальные дни Христос сотворил несколько чудес. Но, судя по молчанию евангелиста, это не произвело на священников и фарисеев особого впечатления.

Эта реакция была совершенно предсказуема. Зная о ней, Господь с горечью говорит о том единственном чуде, которое способно разрушить сомнения. О Своем воскресении на третий день после казни.

На это сказали Иудеи: этот храм строился сорок шесть лет, и Ты в три дня воздвигнешь его?

При Соломоне Храм был построен за 7 лет. При Зоровавеле – за 25 лет. Та часть Храма, на которую иудеи указали Господу, была построена Иродом за 8 лет.

Вероятно, здесь имеется в виду не сам Храм, а весь комплекс зданий, включая второстепенные, хотя и замечательные по красоте, постройки. Это строительство действительно длилось на тот момент 46 лет. При жизни Христа оно не закончится. Продлится еще несколько десятилетий и завершится перед тем, как Храм Соломона будет стерт с лица земли.

Комментируя слова иудеев, обратим внимание на то, что их отнюдь не возмутило предложение Иисуса разрушить Храм. Хотя впоследствии именно эти слова Христа будут многократно использованы для Его дискредитации. Именно с их помощью духовенство и фарисеи станут натравливать на Спасителя народ.

Но там, во Дворе язычников, они не могли, глядя Господу в глаза, вырывать сказанное Иисусом из контекста происходящего. Ведь не мог же человек, изгнавший торговцев из Храма, поразивший всех своей ревностью, всерьез предлагать разрушить святилище. Было ясно, что он говорит иносказательно. И у нас есть определенные основания считать, что священники Его в общем-то поняли.

После смерти Иисуса они побегут к Пилату со словами:

«Обманщик, еще будучи в живых, сказал: после трех дней воскресну (Мф. 27, 63)».

Не из первого ли разговора это было выведено... Некоторые авторитетные исследователи Евангелия убеждены, что это именно так.

А Он говорил о храме тела Своего.

Спустя время, накануне казни, Господь во второй раз попытается очистить Двор язычников от торгашей. Но тогда Он будет обличать иудеев уже не в том, что они превратили это место в место торговли. Он скажет им, что они превратили Храм в вертеп разбойников. Пройдет сорок лет, и Храм будет разрушен именно как разбойничье гнездо. Там засядут тысячи убийц-зилотов, которые с одинаковой легкостью станут проливать кровь иноземных солдат и собственных священнослужителей.

Эта судьба может ожидать любой храм, мы не в силах их уберечь от грубого насилия, от людской нечистоплотности. Но Спаситель Своим примером доказал, что есть церкви, которые мы способны защитить. Речь идет о наших смертных телах, предназначенных быть храмами Святого Духа.