НАША ИСТОРИЯ
ЦЕРКОВНАЯ ЖИЗНЬ СТО ЛЕТ НАЗАД
Сравните: три четверти паломников в
Иерусалим тогда были простыми крестьянами
Из выступления сотрудника отдела новейшей истории Церкви Св.-Тихоновского Богословского института Лидии Алексеевны ГОЛОВКИНОЙ на конференции «Монастыри и монашествующие».
Ваше Преосвященство, братья и сестры, все высокое собрание! Наш институт занимается выпуском колоссального мартиролога покаяния, пострадавших в годы репрессий за Христа. Нами собрано более 15 тысяч мучеников за веру Христову, и сейчас мы выпустили первый том от буквы А до К, на 2000 год планируется выпуск второго тома. Я как раз занимаюсь приложениями по лагерям и местам ссылок, и вот все те названия, которые мне пришлось услышать здесь, у меня идут как места ссылок и мученической гибели священства и верующих мирян. Поэтому земля эта вся полита святой мученической кровью и вся святая, и я испытываю просто глубочайшее благоговение перед этой землей.
|
...Удивительна церковная жизнь в России в начале XX века. Это время ознаменовано бурным храмостроительством, расцветом прежде убогих монастырей. Подавляющее большинство насельников в это время составляют выходцы из крестьян, реже – из мещанского или духовного сословия, еще реже – из купечества и высших сословий. Это было очень странное и противоречивое время: время величайших религиозных мыслителей, святых оптинских старцев, а с другой стороны – это время наступающего исподволь безверия и бездуховности. Часть образованного русского общества в те годы проявляет прискорбнейшее бесчувствие в вопросах веры, и в то же время власти предпринимают немалые усилия, чтобы укрепить и распространить дух древнего благочестия. Они возлагают особую надежду на русские монастыри, которые исстари были средоточием русской святости.
В 1901 году выходит интереснейший документ, изданный в синодальной типографии, который назывался «Правила и благоустройство монашеских братств». Он был предназначен, видимо, только для внутреннего пользования, нами он был обнаружен в фондах государственного архива, в описях различных монастырей. Указом Синода и сам документ, и разъяснения к нему были разосланы по всем монастырям Московской епархии. 68 пунктов правил разъясняли сущность монашеской жизни и направляли ее на исполнение не буквы, а самого духа монашеского устава, начиная с разъяснения обетов монашества и принятия их только после трехлетнего искуса монастырской брани и до методов управления монастырем. Особое внимание уделялось духовному руководству. Каждому члену братства, находящемуся на испытании, предписывалось открывать все помыслы, сомнения и заблуждения опытному старцу монастыря. Духовное руководство монастырем мог нести или сам настоятель, или духовник обители.
Расцвет монастырей в начале XX века был бурным, но коротким. Все более расширялось паломничество к монастырям. Интересную статистику представляет Императорское палестинское общество, которое сообщало, что три четверти паломников на Святую землю было крестьянами. Особенность паломничества в Московской епархии в начале XX века состояла в том, что они начали совершаться целыми приходами.
В своих воспоминаниях епископ Арсений Жадановский писал: «В дальние места пускалось до тысячи человек, а в ближние – до двух тысяч». Начало таким массовым приходским паломничествам положил в 1910 году известный московский священник, настоятель церкви Воскресения в Кодашах протоиерей Николай Смирнов. Владыка Арсений эту инициативу оценил как совершенно исключительную.
Массовые паломничества продолжаются и в годы Первой мировой, и даже в годы гражданской войны до 1922-23-х годов.
За 1900-1917 годы было утверждено огромное, как никогда прежде, число новых монастырей – 165. Причем 45 монастырей появилось в годы войны несмотря на чрезвычайное напряжение всех сил и средств, затрачиваемых на ведение войны. Если в XIX веке в среднем открывалось по одному-два монастыря в год, то за период с 1900 по 1917 годы их прибавлялось по 10 в год. Особенность вновь учрежденных монастырей состояла в том, что большинство из них были женские (из 165 открытых монастырей 128 было женских). Это, вероятно, было связано с тем, что осталось очень много вдов во время войны.
Помощи монастырей воюющей России была совершенно исключительной. В то время во всех монастырях были открыты госпитали, монашествующие посылались в государственные госпитали, где они были братьями и сестрами милосердия. В монастырях был глубокий патриотический подьем, все рвались на фронт. Мой дедушка был хирургом в Иверском монастыре, он рассказывал, как приходилось удерживать в монастыре послушников, которые рвались на передовую. Из монастырей на войну уходили целые отряды хорошо подготовленных медбратьев и медсестер во главе со своим священником. За первые два года войны, 1914-1915 годы, было выстроено громадное число новых храмов – 940. Связь Церкви с народом в то время была особенной, потом она была утрачена, и, конечно, в наше время ее надо восстанавливать заново.
После революции столько было убитых и умученных священнослужителей и монахов – не поддается подсчету, эта цифра все время, увеличиваясь, отодвигается. Это трудно поддается пониманию, и пока еще нет достаточно обоснованного ответа на вопрос, как это могло произойти. Ведь народ в основе своей был церковный, православный. Пусть во главе стояли атеисты, но что произошло с народом?
О том, что стало с монастырями в первые дни после революции, я расскажу на примере Москвы. В Москве шесть монастырей были превращены в концлагеря, причем три из них стали расстрельными. Документов мы не нашли, но в этих монастырях были обнаружены массовые захоронения людей с простреленными черепами.
Основной закон о национализации земли, обнародованный 19 февраля 1918 года, представлял возможность монастырям, находящимся в сельской местности, самоорганизовываться в сельскохозяйственные артели. Отныне это было единственной возможной формой существования сельских монастырей. Но самыми разными циркулярами на пути их существования ставились совершенно непреодолимые препятствия. В частности, в циркуляре Наркомзема земледелия от 30 октября 1919 года имеется следующий параграф: «Членами православных объединений, коммун, трудовых артелей отнюдь не могут быть монахи и священнослужители как лишенные избирательных прав». А кто там еще может быть?
Членам сельскохозяйственной артели бывшего монастыря вменялось в обязанность «повышение культурного уровня трудящихся путем устройства учебных заведений, народных домов, клубов и театральных зрелищ». Представляете, это вменялось в обязанность монахам! Несмотря на политику полного уничтожения трудовых артелей, открытых на базе монастырей, в 1921 году в Московской губернии уже насчитывалось 18 таких артелей, а во всех епархиях – 85!
Все процессы над церковниками шли через шестое церковное отделение особого отдела НКВД. Во главе его стоял Евгений Тучков – известный в то время чекист. Он вел допросы патриарха Тихона, священномученика Петра Полянского и еще многих иерархов Церкви. И этот человек, видя многих самых возвышенных представителей Церкви, в конце своей жизни сказал, что он не знал людей лучше, чем священнослужители. В 1939 году ему пришлось уйти из органов, и с 1940 года он возглавлял Союз воинствующих безбожников, то есть продолжал бороться с Церковью. И вот этот человек, вонствующий и непримиримый безбожник, в 1953 году незадолго до смерти пригласил домой священника, чтобы исповедоваться и причаститься. Какое после этого еще надо доказательство существования бытия Божия?...
Записал Е.СУВОРОВ
 | назад |
| вперед |  |
