ПРАВОСЛАВИЕ В МИРЕ
КИТАЙ БУДЕТ КРЕСТИТЬСЯ В РОССИИ
100 лет назад, во
время «восстания боксеров»,
Китай обрел первых православных святых
Китай и Русский Север: казалось бы, что может быть между ними общего? Но в вятском городе Лальске до сих пор стоит китайская хижина-фанза, где расположен музей. Дело в том, что еще в XVI веке через Тотьму, Устюг, Лальск, Тюмень, Тобольск был проложен знаменитый Китайский тракт. В Срединную империю мы везли традиционные русские товары, а возвращались с чернилами, чаем, фарфором, жемчугом, лекарствами. В иных походах участвовало до 800 человек, в том числе по 20 священников.
Эта история начинается с движения древних новгородцев на Восток. По пути они основали город Великий Устюг. Именно отсюда вышел святой Стефан Пермский, обративший в православие коми-пермяков. По ходу движения новгородцев была заселена вятская земля. Следующим шагом стало освоение Сибири. Напомним, что экспедиция Ермака снаряжалась в Сольвычегодске, городке на юге Архангельской области, который был вотчиной знаменитых купцов Строгановых. К середине XVII века, времени раскола, Русский Север простер свое влияние до амурских земель. Наш первопроходец, устюжанин Ерофей Хабаров, вступил на территорию современного Китая, где была им основана крепость Албазин. Северные диалекты русской речи звучали тогда и в Пекине. Так начиналась Китайская Миссия.
Печальная весть
В конце сентября этого года в Китае скончался последний православный священник о.Григорий Чжу. Власти запретили прихожанам пригласить для отпевания русского священника о.Дионисия Поздняева, поэтому почивший батюшка был погребен на православном кладбище в Харбине мирским чином, среди многих тысяч оскверненных могил беженцев из революционной России. Помимо всего прочего, правительство Китая выразило нежелание отправлять в Россию для учебы и рукоположения своих граждан. Автономная Китайская Церковь, создания которой так добивались в 50-е годы китайские христиане, формально прекратила на этом свое существование. Но пока жив последний православный китаец – она втайне, под спудом будет жить.
Среди пророчеств наших старцев Китай упоминается неоднократно. Как предсказывал святой Серафим Вырицкий:
«...когда Восток наберет силу, все станет неустойчивым. Число – на их стороне, но не только это: у них работают трезвые и трудолюбивые люди, а у нас такое пьянство...
Наступит время, когда Россию станут раздирать на части. Сначала ее поделят, а потом начнут грабить богатства. Запад будет всячески способствовать разрушению России и отдаст до времени восточную ее часть Китаю. Дальний Восток будут прибирать к рукам японцы, а Сибирь – китайцы, которые станут переселяться в Россию, жениться на русских и в конце концов хитростью и коварством возьмут территорию Сибири до Урала. Когда же Китай пожелает пойти дальше, Запад воспротивится и не позволит.
Многие страны ополчатся на Россию, но она выстоит, утратив большую часть своих земель».
Но вот что удивительно – авторы пророчеств говорят об этом без отчаяния. Возможно, потому, что жестокий удар поможет русскому народу очнуться от забытья. На оставшихся землях мы создадим мощную христианскую державу, которую даже антихрист не сможет одолеть. Говорится также, что, попав в российские пределы, китайцы начнут во множестве обращаться в православие.
«Восток будет креститься в России. Весь мир небесный и те, кто на земле, понимают это, молятся о просвещении Востока», – говорил св.Серафим Вырицкий.
Тревога перед тем, что китайский народ может затопить многие русские земли, начала проявляться на рубеже XIX и XX веков. Владыка Иннокентий (Фигурновский), возглавивший в начале века православную Миссию в Китае, Монголии и Тибете, писал:
«Как будто никем не сознается, какое огромное значение имеет Китай для Православия, и что только усиленное распространение Православия в недрах Китая может в будущем спасти Россию от нового грозного монгольского нашествия».
Чтобы понять, что ждет нас на этом пути, мы расскажем, как зародилась Китайская Церковь, корни которой уходят в глубь тысячелетий.
«В начале был Дао»
«В начале был Дао» – вот первые слова стандартного китайского перевода Евангелия от Иоанна. И хотя буквально Дао значит Путь, но по смыслу оно соотвествует греческому наименованию Христа Логос и русскому Слово.
Некогда почти повсеместно идолопоклонство вытеснило правую веру. Но не все смирились с этим. Как пишет иеромонах Дамаскин (Христиансен), практически одновременно в VI веке до нашей эры греческий философ Гераклит и китайский Лао-Цзы заявили, что миром правит единый Бог. Задыхаясь во тьме языческой, они почувствовали Его присутствие, поняли, что именно Он является источником жизни. Более того, в 42-й главе «Книги Пути и благодати» Лао-Цзы пишет: «Троица рождает все вещи». «Я не знаю Его имени, – говорил он о Боге, – но называю его Путь (Дао)».
Мы, православные христиане, не можем смотреть на попытки древних обрести веру свысока.
Вот что писал об этом святой Иустин Философ:
«Те, кто жил в согласии с Логосом, – христиане, даже если их называли безбожниками, так среди греков – Сократ, Гераклит и их единомышленники... А те, кто не жил в согласии с Логосом, были немилосердны и врагами Христа, они убивали исповедников Логоса. Христиане – те, кто следовал Логосу, и те, кто следует Ему в наше время, они отважны и мужественны».
Эти слова в полной мере могут быть отнесены и к Лао-Цзы. Впоследствии его потомки, императоры Танской династии, стали править Китаем. И поэтому, когда христиане впервые появились в Поднебесной, встретили их там довольно радушно, как своих.
Первые попытки
Существует предание, что христианство проповедовалось в Китае еще апостолом Фомой. Доминиканец Гаспар да Круз, прибывший в Китай в 1556 году, видел в Кантоне, в монастыре, скульптуру женщины с ребенком у шеи и горящую лампаду перед ней. «Служители идолов» не смогли пояснить смысл этого изображения.
* * *
Вторую попытку крещения Китая предприняли несториане. Свое название они получили по имени Константинопольского патриарха Нестория, который впал в ересь, заявив, что человеческая и божественная природы Христа – раздельны. То есть в Спасителе как бы содержатся две личности.
Небольшая группа несторианских миссионеров прибыла из Персии в Китай в 635 году. Возглавлял ее епископ Алобэнь.
Император Тай-Цзун встретил их очень ласково. Он был убежден, что христианство является развитием идей его предка Лао-Цзы. Дело в том, что, согласно преданию, Лао-Цзы под конец жизни, устав бороться с безнравственностью в Китае, отправился на Запад в поисках лучшего народа.
Потомки государя Тай-Цзуна в течение двух веков всячески благоволили к несторианам, позволив построить до 300 монастырей, всячески помогая им. По китайской традиции, время распространения христианства описывалось как период процветания и стяжания «сияющего» (христианского) счастья для каждой семьи.
Эта эпоха закончилась в 845 году, когда император У-Цзун повелел вернуться в мир буддистским, даосским и несторианским монахам. После этого довольно быстро несторианство слилось с буддизмом и исчезло.
* * *
Поднебесная всегда была каменистой почвой для христианства. Начинать миссионерам приходилась с основ, с ветхозаветных истин. В числе первых несториане проповедавали три заповеди: служить Богу, служить императору и служить родителям. «Возлюби ближнего» они перевели как «почитай и корми отца и мать».
А в уста Спасителя миссионеры вложили десять заветов-наблюдений, более уместных для Соломона Премудрого. Так был создан шедевр китайской письменности «Канон таинственного покоя и радости». Вот некоторые из истин, которые несториане пытались донести до новообращенных:
– Люди дряхлеют и умирают, человек подобен гостю, которому подготовлены на ночь еда и постель. Но все это будет им оставлено при уходе.
– Всем нам рано или поздно придется расстаться с близкими и любимыми, подобно дереву, листья которого облетают от осеннего ветра и холода, они разлетаются, и ни один не останется на ветвях.
– Люди, действующие силой и везде ищущие выгоду, подобны насекомым, летящим ночью в огонь. Думая, что это хорошо, они не осознают, что рискуют потерять в огне жизнь.
– Пытающиеся скопить богатства и сокровища люди истощают свои силы и дух, а в конце концов все это оказывается бесполезным. Это подобно тому, как если кто-то попытался бы собрать воды рек и морей в бутылочку. Она не примет больше, чем может вместить.
– Половое влечение происходит из нашего тела и природы, но несет и безвинное наказание. Это подобно тому, как родившиеся внутри дерева насекомые способны разрушить дерево, съев его сердцевину, из-за чего оно сгниет и засохнет или сломается.
– Увлечение едой, питьем, развратом и наслаждением делает людей не способными к различению истины и лжи. Это подобно тому, как брошенная в воду чистого пруда грязь делает отражения и образы нечеткими, а потом они и вовсе исчезают.
– Следуя неверным учениям, человек подобен ремесленнику, который, изготавливая фигуры волов, делает их очень похожими на настоящие. Но если взять их в поле, то окажется, что для работы они не пригодны.
– Люди, которые говорят, что они веруют, а сами ищут лишь славы от людей, не понимают, что обманывают себя. Они подобны раковине с жемчужиной – когда рыбак вскрывает ее, то моллюск умирает.
Последние наблюдения были вполне приложимы, наверное, и к самим несторианам. Отступив от чистоты православия, они потерпели поражение в Китае, как только лишились правительственной поддержки...
Начало Русской Миссии
«И он, Ярофей, с тем войском занял тот Албазин даурской город и в нем засел», – повествует русская летопись XVII века.
К этому времени в тех краях произошло вот что. Крестьянские бунты вынудили правительство Китая призвать на помощь 300-тысячную армию маньчжуров. Пришельцы справились со своей задачей, но не пожелали возвращаться домой. Наоборот, с Дальнего Востока были насильственно переселены в Срединный Китай маньчжурские племена. С их помощью новая династия надеялась справиться со 100 миллионами китайцев.
Таким образом, Приамурье к середине XVII века совершенно обезлюдело, и русские поселенцы начали беспрепятственно его заселять.
Как пишет историк Александр Медведев, дальше всех продвинулся отряд Ерофея Хабарова, знаменитого уроженца Великого Устюга. Он занял городок Албазин. Но спохватились католики.
С помощью императора миссионер Вербье и генерал Лантань набрали войско в 15 тысяч человек при ста пушках и пятидесяти осадных орудиях. В Албазине китайцам противостояли всего 450 казаков с тремя пушками и тремя сотнями ружей. Тем не менее, первый штурм длился 24 часа и был отбит. Когда у русских воинов закончились ядра и пули, они начали отбиваться каменьями, неся значительные потери.
|
После взятия крепости китайцы, пораженные мужеством казаков, предложили им поступить на военную службу к императору.
Большая часть русских отказалась и была отпущена восвояси. Иначе сложилась судьба 24 казаков и отца Максима Леонтьева, которые вместе с генералом Лантанем отправились в Пекин. Встретили их там исключительно радушно. Им передали в вечное пользование земли близ столицы и назначили хорошее жалованье. Так образовалась в Пекине албазинская слобода.
Мужества казакам было не занимать, однако очень скоро бесчисленные игорные дома, питейные и опиумийные заведения сделали свое дело.
Престарелый отец Максим боролся с падением нравов среди русских неустанно. Освятив в 1696 году часовню в честь Софии Премудрости Божией, батюшка начал неопустительное совершение Божественной литургии.
Но и о.Максиму приходилось идти на какие-то уступки. Так, когда он в качестве полкового священника ходил вместе со своими пасомыми в поход, ему пришлось обрить предварительно голову по-маньчжурски.
А митрополит Тобольский Игнатий велел ему возносить молитву за китайского императора, дабы Господь «помиловати раба своего имя рек богдыханова величества, как его в титулах пишут, умножити лета живота его и даровати ему благородная чада в наследие рода их, и избавити его и боляр его от всякия скорби, гнева и нужды...»
Так как других православных священников в Пекине не было, отпели о.Максима, судя по всему, католики. Но именно с этого батюшки, мужественно трудившегося на постылой чужбине, и начинается история Русской Православной Миссии в Китае.
Миссионеры
Заведовать ею Петр Первый поручил малороссам, так как русские священники в то время поголовно подозревались в симпатии к староверчеству.
Сами по себе китайцы были к православным весьма расположены. По прибытии в Поднебесную священники получали титулы мандаринов: иереи – 5-й степени, диаконы – 7-й. Зато наших архиереев императоры принимать наотрез отказались. Здесь главную роль сыграло влияние иезуитов, понимавших, что где епископ – там Церковь.
Интрига эта дала свои плоды. Миссия влачила достаточно жалкое существование. Вот слова из донесения петровских времен в Москву: «Поп имянем Иван Антония попа поколол ножем».
«Поп Антоний», между тем, был главой Миссии – архимандритом Антонием (Платковским). Сам он неустанно жаловался на бесчинства учеников, которые показывали китайцам свою богатырскую силу в драках друг с другом.
В сентябре 1730 года иеродиакон Иоасаф как мандарин 7-й степени забрался навеселе в императорский дворец, нашумел там в палатах и был обвинен, что побил министров, но отделался только суточным арестом.
Столь легкое наказание объясняется тем, что китайцы добродушного иеродиакона Иосафа очень полюбили. Так что когда русское правительство разогнало прежний состав Миссии, он был единственным, кого не отправили обратно в Россию.
Архимандриту Антонию повезло гораздо меньше. За развал работы его подвергли телесному наказанию, а затем в цепях провезли от Пекина до Петербурга.
Характерна судьба одного из последующих руководителей Миссии – иеромонаха Лаврентия. Китайского языка он не знал, выучить его был не способен и не понимал, зачем его послали в Пекин. Вскоре он написал прошение в Синод с просьбой направить на свое место ученых монахов.
* * *
Наиболее драматичной фигурой стал архимандрит Иакинф (Бачурин), близкий друг Пушкина, один из крупнейших специалистов того времени по культуре и истории Китая. Его изумительные труды переводились на основные европейские языки. Именно он открыл для Европы Тибет. При этом число томов, написанных о.Иакинфом о Китае, явно превосходило количество обращенных им китайцев. Миссия пришла в полное запустение. Годами не служилась литургия, были проданы часы с колокольни, а сама колокольня сломана. Под влиянием трудов отца Иакинфа Пушкин, а затем Чехов предпринимали попытки совершить путешествие в Китай. Он открыл для России эту страну. Для России, но не для Церкви.
* * *
В Китай требовалось направлять светильников веры, а посылали сначала тех, в ком не нуждались их собственные архиереи, затем ученых, мало пригодных для хозяйственной деятельности и проповеди.
В результате мы все больше проигрывали Срединное царство католикам, обратившим к 30-м годам XVIII века около 300 тысяч китайцев. Это урок не только для наших миссионеров вне пределов России. Сегодня нам требуется обращать уже собственную страну. И изучение опыта Китайской Миссии могло бы прийтись очень кстати.
Церковь на крови
Были, конечно, в этих первых попытках обращения Китая свои светлые стороны и безвестные герои. История не сохранила их имен, но о дереве судят по плодам. Китайская община постепенно росла: по одному, по два человека да приводил Господь к православию.
Русские были для прагматичных китайцев не вполне понятны. Наши размашистые характеры, открытость, доброта одних влекли в качестве источника доходов, других – как костер в холодной ночи. Над русскими смеялись, но в то же время любили. Эта была та форма проповеди православия, о которой никто не догадывается, пока не приходит время жатвы.
Как пишет отец Дионисий (Поздняев), видный исследователь китайского православия в ХХ веке, наиболее успешной была проповедь среди крестьян. Если учесть, что Миссия, крайне стесненная в средствах, не могла помочь бедным крестьянам, становится очевидным, что православие принимали в глухих китайских деревнях не из-за материальных соображений. И этим наша Миссия резко отличалась от католической, а особенно протестантской.
Увы, за недостатком средств и священников мы многое упускали. За долгим отсутствием священника некоторые из новообращенных разучались полагать на себя крестное знамение, иные вместо того, чтобы целовать крест, нюхали его, перед иконами воскуряли восточные благовония. В 1907 г. в провинции Чжили около 400 человек крестились у протестантов, отчаявшись дождаться желанного, но недосягаемого православного пастыря.
* * *
Но было во влечении простых китайцев к православию и что-то очень искреннее, подлинное. Это ясно показал 1900 год – один из самых горестных и светлых в истории православия. Год, в который тайное стало явным. Китайская Церковь начала свое бытие, получив несокрушимый фундамент – кровь 222 мучеников, которые предпочли смерть отречению от Христа.
* * *
В 1897 году Господь привел в Пекин архимандрита Иннокентия (Фигурновского). Свое иноческое имя он принял в память о святом Иннокентии Иркутском, небесном покровителе Китая, который был поставлен некогда для этой страны, но не допущен в нее.
Тщательно изучив дело миссионерства, отец Иннокентий (Фигурновский) начал широкую апостольскую деятельность, особое внимание уделяя китайской глубинке.
1900 год стал жестоким ударом по его пастве. В Китае образовалась религиозно-политическая секта ихэтуаней, решившая истребить всех христиан в Поднебесной. Их выступление принято называть «восстанием боксеров».
Ихэтуани прельщали народ своим учением о сверхъестественных силах, способных возвысить Китай. Иностранцы именовались бесами, крещеные китайцы – их исчадиями. На себя боксеры смотрели как на воинство небесное, устраивали повсюду свои кумирни, совершали жертвоприношения.
11 июня они с бешенством набросились на Русскую Миссию, спалив ее дотла, а затем начали истреблять православных соотечественников. Одним из первых погиб отец Митрофан, первый китаец-священник, рукоположенный святым Николаем Японским.
«Еще накануне по всем улицам расклеены были прокламации, призывавшие язычников к избиению христиан и угрожавшие смертью каждому, кто осмелится их укрывать, – писал начальник Миссии. – В ночь с 11 на 12 июня боксеры с горящими факелами, появившись во всех частях Пекина, нападали на христианские жилища, хватали несчастных христиан и истязали их, заставляя отречься от Христа. Многие в ужасе перед истязаниями и смертью отрекались от Православия и воскуряли фимиам перед идолами. Но другие, не страшась мучений, мужественно исповедовали Христа. Страшна была их участь. Им распарывали животы, отрубали головы, сжигали в жилищах...
Икона св. китайских мучеников
Учительница школы Миссии Ия Вэнь была мучима дважды. В первый раз боксеры изрубили ее и полуживую забросали землей. Когда она очнулась, ее стоны услышал сторож-язычник и перенес ее в свою будку. Но спустя некоторое время боксеры вновь схватили ее и на этот раз замучили до смерти. В обоих случаях Ия Вэнь радостно исповедовала Христа перед своими мучителями...»
Продолжим со слов епископа Иннокентия описание этих страшных дней.
Многие христиане, укрываясь от опасности, собрались в дом священника Митрофана. Среди них были и прежние недоброжелатели о.Митрофана, но он не гнал никого. Видя, что некоторые малодушествуют, он укреплял их, говоря, что наступило время бедствия и трудно избежать его. Сам по нескольку раз в день ходил смотреть на сожженную церковь.
Вечером, часу в десятом, солдаты и боксеры окружили жилище о.Митрофана. В это время там было человек до 70 христиан. Более сильные из них убежали, а о.Митрофан и многие другие, преимущественно женщины и дети, остались. О.Митрофан сидел во дворе перед домом; боксеры искололи ему грудь, и он упал перед финиковым деревом.
В семействе о.Митрофана были жена Татиана и три сына: старший Исайя, Сергей и младший Иван. Татиана казнена была через отсечение головы. Таким же образом был казнен 23-летний Исайя, служивший в артиллерии. Его 19-летняя невеста Мария за два дня до боксерского погрома пришла в дом о.Митрофана, желая умереть в семье своего жениха. Сергей, сын о.Митрофана, трижды пытался убедить ее скрыться, но она отвечала: «Я родилась около Церкви Пресвятой Богородицы, здесь и умру».
Ивану было тогда 8 лет. 10 июня когда убили его отца, боксеры разрубили ему плечи и отрубили пальцы на ногах; нос и уши были отрезаны. Добрые люди спрятали его в отхожем месте. На вопрос людей, больно ли ему, он отвечал, что страдать за Христа не больно.
По ходатайству архимандрита Иннокентия в 1902 году было установлено празднование китайским новомученикам. Их святые останки были погребены в усыпальнице храма Всех Святых мучеников, освященного в их память. Многие из мощей оказались нетленны. В том же году отец Иннокентий был поставлен во епископы. Так родилась Китайская Православная Церковь.
Век ХХ
Дальнейшая ее история была не менее трудной. После революции в Китай эмигрировали около 500 тысяч русских людей, среди них множество священников и иерархов. Увы, все свои силы духовенству пришлось тратить на обращение тех, кто давно считался православным, что очень обижало священников-китайцев. Среди эмиграции процветало безверие, теософия, сектантство, но оставшись без родины, они вольно или невольно стали сплачиваться вокруг Церкви. В Харбине, ставшем центром русской диаспоры, воздвигались величественные храмы.
После войны по мере того, как коммунисты укреплялись у власти и портились их отношения с Россией, необходимо стало решать вопрос о создании Автономной Китайской Церкви. Одним из главных препятствий оставалась малочисленность китайских христиан.
В этот момент архиепископ Виктор (Святин), глава пекинской Миссии, предложил Патриарху Алексию (Симанскому) привлекать прагматичных китайцев в православие через хозяйственную деятельность. Для обращения китайцев владыка Виктор предлагал заняться разработкой каменноугольных месторождений, завести пасеку и животноводческую ферму, поставить лесоводческое хозяйство, организовать производство минеральной воды, заняться золотодобычей, развитием чайного дела, открыть кинотеатр...
То есть речь шла о том, чтобы пойти по католическому или протестантскому пути. Эти идеи встретили жесткую отповедь Патриарха Алексия, который писал в Китай:
«Любой отчет говорит о количестве построенных храмов, о построенных, эксплуатируемых или сданных в аренду коммерческих предприятиях... И везде во главе стоят русские и русские... А где же результаты прямой, основной деятельности этой Миссии? Где цифры количества христиан, обращенных в Православие из конфуцианства или буддизма? ...Мы до сих пор не знаем – сколько имеется на сегодня православных китайцев и прибавляется ли их число, или наоборот?»
* * *
Твердое следование православному пути крайне затрудняло обращение китайцев. Зато Господь приводил их иногда самым удивительным образом.
Здесь стоит вспомнить историю коммунистического чиновника по имени Ли, который получил задание разорить кафедральный собор в Пекине. Почти каждый день он появлялся на богослужении, а затем потребовал передачи икон в музей. Архиепископ Виктор отказался, в ответ последовали угрозы. В конце концов, все старинные образа были погружены на грузовик и увезены в неизвестном направлении.
Спустя некоторое время архиепископа Виктора вызвали к Ли домой. Тот сидел в черных очках, так как почти ослеп и врачи не могли установить причину его болезни. Довольно грубо Ли сказал архиепископу, чтобы тот забрал иконы обратно. Когда их вернули в храм, все заметили, как просветлел лик на образе св.Георгия Великомученика и засверкал глаз у пораженного им дракона (этого символа языческого Китая).
А коммунист Ли через некоторое время вновь появился в храме. Но уже с совершенно другими целями. Зрение его начало восстанавливаться, так что Ли больше не сомневался в том, что на него пало наказание Божье. Вскоре он тайно крестился и стал настоящим православным христианином.
* * *
Между тем русских все активнее вытесняли из Китая. К 1955 году их положение стало нестерпимым. На Пекинскую кафедру был поставлен епископ-китаец владыка Василий (Шуан). Этот год стал первым в истории самостоятельной Китайской Церкви. Увы, в условиях начинающихся гонений прочно встать на ноги ей было не суждено.
Все церкви отошли в ведение маоистского правительства и были отняты. В Харбине Успенский храм был превращен в комнату смеха с кривыми зеркалами. Его колокольню и сегодня венчает пятиконечная звезда. Не лучшей была участь и других наших церквей. Перед разрушением Свято-Николаевского собора в городе в течение трех дней не смолкал барабанный бой, шли митинги и демонстрации. Одновременно шло глумление над останками десятков или даже сотен тысяч русских, умерших в Китае. В том же Харбине надгробными плитами с их могил была вымощена набережная реки Сунгари.
В 65-м году умер последний китайский епископ владыка Симеон (Ду). Ему посчастливилось не дожить до того времени, когда безбожники наряжали священников в шутовские халаты, измазывали лица сажей, увешивали плакатами с кощунственными надписями, давали в руки кресты и в таком виде водили по улицам. Протоиерею Стефану У, последнему настоятелю Свято-Алексеевского храма в Модягоу, на голову водрузили колпак, набитый металлическими стружками и били деревянным молотком по голове, стальными палками по плечам, плевали на крест, а затем полумертвого отвезли в тюремную больницу. Подлечив его немного, в тюрьме же и расстреляли.
* * *
Возрождение Китайской Церкви началось в 80-е годы. В 1986 году в Харбине был открыт Свято-Покровский храм. Однако государство так и не оставило опеки над ним.
Православный американец Тимоти Бич, посещавший это храм, вспоминает:
«Каждое воскресенье меня обычно приветствовал у дверей китаец лет 60-ти, которого я прозвал святой Петр. Это была его государственная обязанность – осуществлять наблюдение за верующими вне церкви». В приходе отца Григория Чжу, ставшего настоятелем единственной в Китае церкви, было в те годы около 120 прихожан, русских из них всего лишь семеро. Все минувшие годы они втайне сохраняли верность Христу. Богослужение совершалось по-славянски, так как китайские богослужебные книги были утрачены.
* * *
Более трех веков ушло на то, чтобы создать Китайскую Церковь. Сейчас в Поднебесной живет от нескольких сот до нескольких тысяч православных христиан. Какая малость – невольно возникает мысль, но этот материал посвящен еще и тому, чтобы рассказать, сколь мучительно трудным бывает миссионерское делание. Трудно проповедовать православие в реальности, а не в мечтах. Мы не можем позволить себе той гибкости в области морали и вероучения, на которые пусть не без борьбы и споров шли католики, и с легкостью необыкновенной – протестанты. Поэтому число католиков измеряется в Китае миллионами, а протестантов – десятками миллионов.
Православных – соответственно. Но это зерно отборное, живое, и оно имеет свое будущее. Никто, кроме православных, не имеет в Китае своей собственной Церкви – этого светильника, зажженного перед Богом. Никто не исповедует Господа в той чистоте, как это было установлено Святой Церковью. Мы начали разговор с пророчества св.Серафима Вырицкого, который вместе с другими нашими прозорливцами глядел на Китай с тревогой и надеждой. Они не были исследователями этой страны, но Дух Святой открыл им, что придет время и то, что было посеяно нами в Поднебесной, полито кровью мучеников, даст свои всходы. Двадцать шесть веков, начиная с мудреца Лао-Цзы, Господь готовит к этому Поднебесную.
Сейчас положение православных там особенно трудно. Нет епископов, нет священников. И кроме Русской Церкви, некому протянуть руку помощи. Хватит ли у нас мужества сделать это, не отчаяться, не разувериться в возможности существования православия в Китае. Стране, которая вверена нам Богом.
В.ГРИГОРЯН
Изображения икон с сайта «Православие в Китае»
 | назад |
| вперед |  |
