| НА НИВЕ ХРИСТОВОЙ ОБЕДНЯТЬ БИБЛИЮ ИЛИ ОБОГАЩАТЬ ЯЗЫК? Наш корреспондент беседует с ответственным секретарем – Отец Борис, вопросы, связанные с переводами Библии, у нас в Церкви активно, временами страстно обсуждались на протяжении всего XIX века. В полемике участвовали виднейшие иерархи Церкви – митрополиты Филарет (Дроздов) и Филарет (Амфитеатров). Однако Библейская комиссия при Синоде была образована лишь в 1915 году. Чем было вызвано такое промедление? – Вы знаете, Комиссия была создана не для того, чтобы разрешить этот спор – нужна ли Библия на русском языке. К 15-му году уже существовал синодальный перевод. Но Церковью была осознана другая задача – изучение церковнославянского библейского наследия. Возглавил Комиссию наш известный филолог-славист профессор Евсеев. Он начал подготовку критического издания Геннадиевской Библии. Было много сделано – все материалы хранятся сейчас в архиве Петербургского отделения Академии наук. Мы продолжаем сейчас работу Евсеева и его сподвижников, но хочу сказать, что труд этот долгий и кропотливый. – Что значит «критическое издание»? – Ничего плохого это не означает. Речь идет о сопоставлении славянских библейских текстов, которыми располагает современная наука. В том числе и тех, с которыми митрополит Геннадий в свое время не был знаком. История перевода Библии на славянский язык была тернистой. Первыми взялись за это святые Кирилл и Мефодий, у них нашлось немало последователей. Имелись переводы, сделанные в рамках болгарской традиции, неиспорченной, и тексты южных славян, где чувствовалось западное влияние. – Но полного перевода не было? – Не было.
Из разных славянских земель, русских монастырей собирались рукописи. Некоторые книги пришлось переводить заново с греческого из Септуагинты (перевода семидесяти толковников), другие были переведены из латинской Вульгаты. Закончена работа была в 1499 году, то есть 500 лет назад без малого. Затем началась подготовка к печатному изданию. Было несколько таких попыток в Европе, в частности, известного просветителя белоруса Франциска Скорины. Но первым опубликовал славянскую Библию наш первопечатник Иван Федоров. Издание сначала готовилось в Москве, но в силу известных обстоятельств Федоров оказался на западных окраинах русской земли. Библию он издал в городе Острог, отсюда и пошло название Острожская.
– Евсеевская Комиссия прекратила свое существование в 29-м году из-за давления властей? – Это был год смерти профессора Евсеева. Но, конечно, все занятия Комиссии относятся к периоду до 20-го года, после чего работа над подготовкой издания замерла. О какой публикации могла идти речь в то время, когда библиотеки получили указание избавиться от книг Священного Писания? Как правило, их сжигали. – Я слышал, что еще в дореволюционной России некий адмирал велел выбросить за борт ту часть тиража русской Библии, которая прибыла на его корабли? – Это легенда, но основана она на реальных фактах. Речь идет об адмирале Шишкове, который прославился тем, что предлагал все иностранные слова в нашем языке заменить русскими. В 1824-м году он добился того, чтобы первый том русской Библии сожгли на кирпичных заводах Александро-Невской лавры.
Тем не менее в XIX веке предпринималось очень много попыток перевода. Они не всегда были удачными, хотя иногда интересными. Здесь стоит отметить труды в этой области отца Макария (Глухарева), нашего знаменитого миссионера, которые так и не были востребованы. Что особенно возмущало архимандрита Макария – Коран к тому времени был издан на русском языке и доступен для всех желающих. – Чем было вызвано столь энергичное сопротивление переводу? – В том числе и опасениями, что он может потеснить церковнославянский язык. И это, безусловно, справедливые опасения. Мне лично близка позиция митрополита Филарета Московского. Он считал, что русский перевод должен стать лишь вспомогательным текстом для чтения церковнославянской Библии, которая не только богаче всех переводов, но и точнее, что очень существенно. Древнерусская Библия создавалась людьми, чей труд был по-настоящему одухотворен. Люди, выросшие в то время, когда Русь была воистину святой, как священнослужители, прекрасно чувствовали тексты, страшились потерять какой-нибудь самый малый оттенок греческого оригинала. – Но ведь русский перевод создавали достаточно квалифицированные ученые... – На русском языке мы пользуемся синодальным текстом, но всегда говорим, что он недостаточно корректен. Церковнославянский текст совсем корректный, а русский перевод – нет. – Назовите, пожалуйста, самые характерные разночтения? – Самые существенные разночтения в Псалтыри. Начинаем сопоставлять – и приходим к выводу, что речь идет о разном. Вот 4-й стих 103-го псалма. В славянском тексте читаем: «Творяи аггелы своя духи, и слуги огнь палящь». Здесь ангелы и духи – одно и то же, слуги сравниваются с огнем палящим. В русском: «Ты творишь ангелами Твоими духов, служителями Твоими – огонь пылающий» . Совсем другой смысл! Каких духов можно творить с помощью ангелов, если они и есть духи? Таких загадок в русском тексте немало. То есть синодальный перевод не способен заменить церковнославянского, но может подвести к нему современного человека, и в целом, конечно, выполняет большую миссионерскую роль. – Можно ли сказать, что работа Библейской комиссии 1915-29 годов была первой стадией подготовки новой Библии на русском языке? – Отчасти это так. Вольно или невольно закладывалась основа, шла разработка путей для нового, более качественного перевода. И когда мы продолжили работу старой Комиссии по подготовке критического издания Геннадиевской Библии, то не упускали это из виду. – Эта цель как-то одобрена Патриархом, Синодом? – Как предварительная стадия, наша работа одобрена. Хотя если точно формулировать, такой задачи – создать новый синодальный перевод, тем более к какому-то определенному сроку – перед нами никогда не ставилось. Но существуют группы, которые работают над этим. Я могу выделить санкт-петербургскую, многие участники которой состоят в Библейской комиссии – например, Анатолий Алексеевич Алексеев. Они заново перевели часть Нового Завета. В рамках нашей Комиссии подготовлен также двуязычный текст богослужебных чтений – церковнославянский и русский. – На тот случай, если будет принято принципиальное решение о допустимости чтения Евангелия в храмах на русском языке? – Нет, об этом мы не помышляли. Замена церковнославянского языка богослужений на русский противоречит нашей позиции. Мы лишь стараемся помочь преодолеть тот разрыв между двумя языковыми традициями, который у нас существует. Скажем, за последние 15 лет были предприняты переиздания таких библейских славянских памятников, как Острожская Библия. Были попытки факсимильного воспроизведения Елизаветинской Библии. – Почему Елизаветинской? – В XVII веке стали готовить новое издание Библии в Москве. Оно появилось в 1663 году. Это была первая Библия, напечатанная на территории современной России. Тексты вновь сверялись со славянским, греческим, латинским переводами, выработалась новая методика подготовки издания. В Москве этим активно занимался кружок боярина Федора Ртищева, из Киева на подмогу приехали ученые монахи. Они поселились тогда в Андреевском монастыре, там, где сейчас располагается и наша Комиссия. В результате был подготовлен текст, которым мы пользуемся по сей день. В последующие десятилетия эта Библия переиздавалась с небольшими редакционными изменениями, последние из которых были сделаны при императрице Елизавете. Отсюда и название. – Существует, как известно, три наиболее известных Библейских свода – Септуагинта, перевод с еврейского на греческий, сделанный в Александрии за несколько веков до Рождества Христова. Масоретская Библия была составлена иудеями в тот период, когда они заняли богоборческие позиции, на протяжении нескольких веков после крестной смерти Спасителя. И, наконец, Вульгата – перевод блаженного Иеронима, сделанный в IV веке с еврейского на латинский язык. Она получила особое распространение на христианском Западе. Насколько масоретский текст и Вульгата повлияли на церковнославянские Библии? – Все церковнославянские Библии основываются на Септуагинте. Из Вульгаты были переведены при митрополите Геннадии лишь несколько не самых основных книг, например, Маккавейские. А вот русский перевод XIX века полностью основывается на еврейском тексте Библии, греческий и латинский переводы носили вспомогательный характер. В результате мы получили издание, которое не является продолжением славянской традиции перевода Библии с Септуагинты – того самого Александрийского кодекса, который пользуется в Православной Церкви непререкаемым авторитетом. – В каком году была воссоздана Библейская комиссия? – Вопрос о необходимости продолжить работу профессора Евсеева и его коллег был поставлен в год Тысячелетия крещения Руси. В 1989 году последовало постановление Священного Синода. Ответственным секретарем Библейской комиссии стал Константин Иванович Логачев (†1997 г.). Первым делом он попытался обнародовать материалы, собранные в 1915-29 годах. Но перед нами стоят и другие задачи. В частности, мы координируем и оцениваем работу над переводами на русский язык и языки народов бывшего СССР – это в сумме около ста проектов. – Сколько сейчас существует переводов на национальные языки? – Если говорить о тех, что уже изданы, – таких порядка 20-ти. В основном этим занимается Институт перевода Библии. – А идет ли работа в епархиях? Какие нарекания у вас есть по этому поводу? – Единственное нарекание – почти никакой работы в епархиях не ведется. Есть исключения – например, в Молдавии сделан гагаузский перевод. Но это большая редкость – такого рода опыты. – Насколько это сложная задача? – Самая большая трудность в том, что, как правило, человек, который знает язык малого народа, не знает богословских реалий, текста Библии. И наоборот. Человек, имеющий богословское образование, не знает редких языков. То есть нужно найти двух людей, которые могут друг с другом договориться, обучить друг друга и вместе работать. Это главная проблема перевода Священного писания на современные языки малых народов. – Я слышал, что при переводе на язык одного из малых народов, никогда не видевших хлеба, слово «хлеб» в Евангелии было заменено на слово «рыба». Насколько часто приходится прибегать к подобному выходу из трудного положения? – Я не сторонник такого рода замен. Когда Библия приходит к тому или иному народу, она обогащает его язык. Например, русский язык стал одним из самых культурных языков мира благодаря взаимодействию с греческим. В противном случае мы были бы изолированы от христианских реалий. Есть два пути для миссионера – обеднять Библию или обогащать тот язык, на который она переводится. В большей степени эта дилемма касается языков малых народов, лексика которых весьма ограничена. Но даже если говорить о великих языках, то там ведь тоже свои сложности. Здесь можно вспомнить пример великого русского миссионера – святого Николая Японского. Перед святителем стоял вопрос, переводить ли ему Библию на тот язык, которым пользовались японские грузчики в портах, или на язык философов, людей образованных. Он пошел по второму пути. И тем самым оказал неоценимую услугу японской культуре. Потому что люди, которые никогда не были причастны к высокому литературному языку, через библейский текст приобщились к собственной культуре. Беседовал В.ГРИГОРЯН
На глав. страницу.Оглавление выпуска.О свт.Стефане.О редакции.Архив.Почта |
