ПОДВИЖНИКИ
«МОЙ ДЕД БЫЛ ДОБРЫМ ЧЕЛОВЕКОМ»
29 ноября на очередном собрании родовой общины потомков священнослужителей г.Сыктывкара внуки и правнуки канонизированных новомучеников Коми вспоминали своих дедов и прадедов. Слушать их рассказы было несколько непривычно, потому что все они – обыкновенные люди, и расстрелянные родственники, по их рассказам, тоже были обыкновенными людьми, хоть и священнослужителями. В то же время они – святые. Будучи служителями Церкви Христовой, они не боялись защищать ее от поругания и уничтожения, будучи пастырями – не боялись заступаться за стадо Христово, спасая людей от голода. Они не отреклись от Христа даже перед лицом смерти.
Римме Максимовне Левановой, внучке священномученика Григория Бронникова, расстрелянного 31 августа 1937 года, сейчас 73 года. По годам она уже пережила своего деда на 12 лет и чувствует себя, слава Богу, хорошо. Сколько бы мог прожить ее дед, если бы его жизнь не была трагически оборвана, сейчас об этом не знает никто.
– Дед мой, – рассказывает Римма Максимовна, – еще до революции служил псаломщиком и дьяконом в различных церквях Коми края: в Чухломе, Лойме, Вильгорте. А в 21-м году, после рукоположения в священнический сан, он переехал из Вильгорта с семьей в село Селиб. Деда пригласили жители этого села, которые очень хорошо его знали. Там долгое время служил его отец о.Алексей, который умер к тому времени, и они хотели, чтобы сын пришел на смену отцу. Прослужил он в селибской Богоявленской церкви до 36-го года. А в 36-м церковь закрыли, и дед мой остался без работы, а его семья – без средств существования. Большая была семья, несколько детей умерло в младенчестве, в живых же осталось четверо: две дочери, Лидия и Валентина, и два сына – Николай и Алексей.
Моя мама, Лидия Григорьевна, была старшей дочерью и в то время уже жила отдельно от деда своей семьей. Она работала в сельской школе учительницей начальных классов.
Для семьи деда начались очень тяжелые дни. У них несколько раз конфисковывали имущество. Всю утварь домашнюю, всю одежду, все. И вот очень показательный эпизод, о котором рассказала его внучка Агния, которая жила с ним до самого его ареста. К ним дважды приходили отбирать самовар – предмет первой необходимости в семье. Первый раз его выкупила дочь Валентина на последние деньги, а когда второй раз конфисковали, возвращать его было уже не на что. Так семья осталась без самовара. Вместе с имуществом забрали и библиотеку деда. Он был человеком образованным, его библиотека состояла как из церковных, так и из светских книг. При обыске нашли книгу Бухарина, а Бухарин к тому времени был объявлен врагом народа, его книги были запрещены. И, конечно, это тоже было поставлено ему в вину.
В августе 37-го года он был арестован органами НКВД. Прощаясь с родными, он сказал: «Дети, не забывайте Бога!» Это помнит его внучка Агния, которой тогда было 9 лет. Она на всю жизнь запомнила эту заповедь и всю жизнь верила в Бога. Уже несколько лет она сильно болеет, ей сейчас 72 года, из дома она никуда не выходит, поэтому не могла и к нам сюда прийти. Жизнь у Агнии была трудной: вместо того, чтобы учиться, вынуждена была с 12 лет работать в колхозе конюхом, чтобы прокормить семью.
Дед был арестован, как все наши священники, по 58-й статье, и «тройкой» НКВД приговорен к высшей мере наказания. 31 августа 37-го его расстре ляли.
Я познакомилась с материалами судебного дела дедушки в архивах ФСБ. И вот на что обратила внимание. Его обвинили в том, что он хранил у себя контрреволюционно-троцкистско-бухаринскую литературу (ту, единственную, книгу Бухарина, которую нашли), а также в том, что хранил религиозную литературу и переписку антисоветского содержания. И будто бы вел среди населения контрреволюционную агитацию: после закрытия церкви Бронников на своей квартире проводил собрания с верующими и вел с ними антисоветскую работу.
А на самом деле о.Григорий, как и другие священники, хотел одного – чтобы против воли народа не закрывали церкви. А также чтобы крестьян не облагали непосильными налогами.
Прочитала я в деле и его «переписку антисоветского содержания» и никакой крамолы в этих письмах не нашла. Он просто переписывался с несколькими служителями Церкви, они писали друг другу о том, что их беспокоило больше всего: как сохранить Церковь от разрушения и поругания. Почему они это делали? Да потому, что они больше, чем кто-либо другой, понимали, что атеизм – это дорога в никуда, что именно православие на Руси веками формировало души людей, воспитывало нравственность, а в смутные времена сплачивало народ и вдохновляло на ратные подвиги. Поэтому они и стояли стойко за Церковь, против ее разрушения.
Читая в судебном деле протокол допроса, я поняла, что мой дедушка был очень мужественным и стойким человеком. В самые трагические минуты своей жизни он вел себя достойно, не оправдывался, не просил помилования. Он твердо стоял за свои убеждения, мужественно отстаивал Церковь от поругания и право человека на свободу вероисповедания. Причем ссылался на советскую Конституцию: «В советской Конституции записано, что человек имеет право на свободу вероисповедания, так почему же закрываются церкви, почему священников сажают в тюрьмы?» Он как бы уличал власти в лицемерии. За это его и расстреляли.
Многие его внуки, в том числе и я, узнали о его жизни совсем недавно. Наши родители, его дети, боялись нам что-нибудь рассказывать о своем отце. Те внуки, которые жили вместе с ним в Селибе, вспоминают, что дедушка был очень добрым человеком. Заботился о родителях, часто их навещал. Нередко привозил детям гостинцы, и его приезд для всех был праздником. Агния рассказывает, что дедушка был требовательным, но в то же время добрым, никогда не кричал на детей, пытался все спокойно объяснить. Не любил пустого времяпрепровождения. Требовал, чтобы дети постоянно работали по хозяйству или читали книги. В доме всегда был порядок. В семье воспитывалось уважение к труду и хлебу. Бросить хлеб на пол считалось великим грехом.
Мама рассказывала, как она в 9-летнем возрасте ездила с дедом на лошадях поступать в Великоустюжское епархиальное училище. Она забрала с собой целую коробку конфет, которую ей до этого в разное время надарили близкие, не поделившись сладостями с младшими братьями и сестрами. Это были для нее самые дорогие подарки, она любила перебирать конфеты, как игрушки, – из-за красивых фантиков. Дорога до Великого Устюга была длинной, проезжали много деревень. При въезде в деревни их встречали ватаги ребятишек, которые бежали вслед за тройкой лошадей. Дедушка доставал из баула эту коробку конфет и бросал пригоршнями ребятишкам к их великой радости, так что к Великому Устюгу почти ничего не осталось. Может быть, этим поступком отец давал дочери урок, что делиться с другими надо самым дорогим.
Такое воспитание не прошло для детей бесследно. Все они выросли трудолюбивыми, обязательными, скромными.
Когда я после окончания средней школы поступала в педагогический институт, моя мама принимала у меня экзамены по русскому языку и литературе. Она сама составляла темы сочинений, но мне не сказала ничего о них, даже не назвала писателей, по произведениям которых будут сочинения. И я сдавала экзамены наравне со всеми.
Я выросла, так и не зная своих дедушки и бабушки, ни разу не видев своих дядей. Жизнь после расстрела деда всех разбросала в разные стороны. Родовой дом был разорен.
Записал Е.СУВОРОВ
На снимке: Крест в память мучеников,
установленный возле Св.-Казанского храма г.Сыктывкара.
 | назад |
| вперед |  |
