| БЕСЕДА СВ. ИОАНН КРОНШТАДТСКИЙ ПОМОГАЕТ ВСЕМ В городе на Неве со 2 по 3 января по благословению митрополита Санкт-Петербургского и Ладожского Владимира прошли III Чтения памяти святого праведного Иоанна Кронштадтского. Америка и Апокалипсис – Отец Герман, недавно я слышал мнение одного батюшки о том, что сейчас на Западе наблюдается очень большой пессимизм – люди не знают, чем жить. Насколько это верно? – Когда человеческая жизнь перенасыщена материальными благами, то душа начинает хиреть, и как следствие всего этого – уход в мир иллюзий. Сюда можно отнести кинематограф, страстное желание путешествовать, наркотики и т.п. Для себя же я вижу только один выход – человек должен прийти к Богу. Ко мне приходит масса людей: бывшие хиппи, наркоманы, которые занимались всякой гадостью, и я открываю им православие. Открываю святых отцов, преподобного Серафима Саровского, батюшку Иоанна Кронштадтского. И их сердец касается благодать Божия. Они приходят в храм, монастырь, учатся молиться, поститься. Начинают вести православный образ жизни.
Взять, к примеру, людей, которые переступают порог храма в отчаянии. Конечно, отчаяние везде есть. Но всякое отчаяние, всякая бесовщина – это от пустоты, когда жизнь не заполнена смыслом. Как мне когда-то сказала одна женщина: нет начинки. Современная жизнь, как правило, это пустая конфетка, которую нужно наполнить Богом. Мы же как миссионеры должны везде свидетельствовать о Боге, о православии. То, что у тебя на душе доброе, – вот и передай. Прихожу я в магазин купить булочку. И нужно видеть лицо продавщицы: она готова убить тебя! Сладкая булочка становится для меня ужасно кислой. Эта женщина ненавидит меня как покупателя, но я знаю, что ее душа устала жить в ненависти. И причина-то не в том, что я, например, побеспокоил ее, попросил не тот сорт булочки – причина в ней самой. Она не хочет пустить в сердце Бога, а душа скорбит и мечется от этого. И я отхожу. Человек еще не готов услышать слово Божие. Большинство людей совершенно не знает, кто такие святые люди и чем они жили. Это же душевная узость. Я прихожу в «Макдональдс» и говорю: «Хэлло!» И начинаю людям говорить о Боге, о святых. Они спрашивают, что это у меня за шапка (игуменская скуфья, – ред.) и т.п. – Может быть, они вас воспринимают как Деда Мороза? – Пускай меня называют Дедом Морозом. У нас был владыка Нектарий, ученик оптинского о.Нектария. Он ходил, похожий на Санта Клауса. У него всегда была масса конфет и за ним бегали дети, а он этим ребятишкам говорил о Христе. И человек шесть-семь через него пришли ко мне и стали монахами. Конечно, посеять в человеке зерно веры не так просто – дьявол не дремлет. Но Господь все может сделать. Главное, чтобы до человека дошло, что есть что-то выше той ерунды, которой он занимается. На Западе сейчас идет просто тирания моды: «Нужно делать только так – это модно, это престижно». Мы же должны иметь другой образ жизни. У нас есть вечные, а не временные ценности. Мода постоянно меняется. В этом падшем мире все изменяется. Куда бы я ни пришел в России – везде играет ужасная, гадостная музыка. Это опять подражание какой-нибудь американской ерунде. Почему вы подражаете американцам?! Что у них? А у вас была и есть Свята Русь!
– Как вы, в Америке, относитесь к Апокалипсису? У нас немало верующих говорит о конце света... – Это всегда было, есть и будет. Отец Серафим (Роуз) составил целую книгу под названием «Апокалипсис». Она продается во многих магазинах. И люди начинают задумываться. Но, конечно, эта тема самая главная у протестантов. И они, если можно так сказать, в этом пунктике сходят с ума. Все время говорят об этом. Было даже, что они объявили – конец света будет в 1994 году. Стали закупать продукты, вещи – готовились. Наступил 94-й год... и прошел. Потом они эти продукты отдавали мне, а я посылал их в Россию. Но мысли о конце света – это не самое главное. Главное, чтобы в человеке была внутренняя радость, что Бог существует, что Господь доступен каждому: «Все и вся исполняя». Нужно наполнять себя Божественной благодатью, жить по заповедям Господним. Американцы чувствуют это в нас, поэтому и приходят к нам. – В чем различие между православными русскими и коренными американцами? – Русских православных верующих очень небольшое количество, и они не распространяют веру. Американцы же, когда становятся православными, – то да! Они рассказывают о Христе, открывают церковные магазины. Там можно пить кофе, играет церковная музыка, продаются иконки, книги, в уголочке стоит что-то вроде иконостаса. Туда приходит священник, с ним можно поговорить, даже исповедаться. К нам часто приходят всякие хиппи, как я их называю, всякие басурманы. Их души полны страданий, и они каются, исповедуются. Некоторых мы потом крестим, и они принимают монашество. Сейчас у нас более 80 монахов и монахинь. Наше Валаамское общество Америки печатает журнал «Русский паломник», мы собираемся на съезды, где решаем свои проблемы. – «Русский паломник» – журнал, выходивший еще в дореволюционной России. Как возникла идея о возобновлении его выпуска? – Дело было так. У вас, в России, шла перестройка, готовились к 1000-летию Крещения Руси, разрешили говорить о вере. А в нашем Валаамском обществе Америки уже набралось достаточно людей, в том числе монашествующих. И вот приходят они однажды ко мне и говорят: «Отец Герман, мы получили православие через Аляску, а значит, через Россию. Россия сейчас избавляется от коммунистического язычества, мы не можем допустить, чтобы ее захватили баптисты, сектанты, католики. Мы хотим посылать туда духовную литературу». А надо сказать, что еще в советские времена Римский Папа распорядился, чтобы в каждом католическом монастыре были выделены по два монаха для изучения русского языка. Предполагалось послать в Россию этих людей, когда падет коммунизм, чтобы они создавали там монастыри и просвещали вашу родину в католическом русле. Так что опасения моих монахинь были не совсем беспочвенны. Но я им сказал не то, что они хотели: «Что вы можете!? Вы же не говорите по-русски! Сидите, молитесь, кайтесь, смиряйтесь и молчите!» – «Батюшка, благословите. Все-таки мы подумаем, как лучше поступить». Благословил. Приходят снова: «Отец Георгий, нужно издавать журнал». Я даже растерялся. Когда пришел в себя, говорю: «Я один не смогу, а вы не знаете языка». – «Путь прост. Был хороший журнал «Русский паломник». Мы скопируем из него статьи и будем печатать. И пускай русские читают: хоть и старое, но для души полезно». Наклеили, скопировали и отправили меня на позор в Россию раздавать наш журнал. Взял я эти коробки с журналами и поехал. Конечно, у меня на таможне их сразу же конфисковали. «Мы вам их отдадим, – сказали, – но только если вы нам покажете документ за подписью церковного начальства, в котором будет сказано, что «мы в России хотим читать этот журнал». Что делать!? Куда бежать, где брать эту бумажку? Поехал я к одному архиерею – отказал. Потом нашли мне одного знакомого, который знал владыку Питирима. Думаю: «Надо попробовать». Секретарь сбегал к владыке, тот подписал – и все о’кей! Бегу на таможню. «Признаете документ?» – «Признаем». – «Возвращайте журнал!» Получил я свои коробки. Поехали из Ленинграда в Первопрестольную. В первой же церкви в Москве, куда я пришел, как оказалось, служил отец Артемий Владимиров. Он стоял там с молодежью после богослужения, и я говорю: «Вот это нам и нужно!» Он был первым, кто взял наш журнал. Потом я ходил по улицам и как сумасшедший раздавал «Русский паломник» прохожим. Так наш журнал впервые за много-много лет пришел в Россию. Для меня это была победа, день торжества!
– Скажите, что вы можете вспомнить о тех временах, когда о.Иоанн Кронштадтский был прославлен РПЗЦ? – Это случилось в 1964 году. Но это прославление произошло не сразу и не так просто. Хотя батюшку Иоанна знали и почитали за рубежом еще и при его жизни. Книга «Моя жизнь во Христе» была уже издана в 1897 году. Так что он известен. Литературы много о нем. Дело же происходило так. В 1952 году собрались зарубежные архиереи и стали обсуждать вопрос о прославлении о.Иоанна Кронштадтского. Да и видения на Афоне тогда уже были. Идея была такая: дать святость Иоанна Кронштадтского всему миру, и тогда падет, провалится коммунизм. Советская Россия тогда была сильной страной. К вам приезжал президент Никсон, и тогда все ужасно боялись коммунизма. Казалось, что конца-края не будет коммунизму. Весь мир становился красным. Оставалось только молиться и просить батюшку Иоанна, чтобы он избавил мир от этой напасти. В то время были уже написаны службы и акафисты о.Иоанну Кронштадтскому. Иконы имелись и даже с нимбами. И тогда митрополит Анастасий сказал: «А что скажет Афиногор»? Афиногор тогда был Константинопольским Патриархом, и он был против этой канонизации. Ведь батюшка Иоанн был за монархию, выступал против революционеров, разоблачал Льва Толстого и т.п. И вот из-за этого страха тогда и не состоялась канонизация батюшки Иоанна. Когда умер митрополит Анастасий, то главным стал владыка Иоанн (Максимович), бывший епископ Шанхайский, который еще при жизни творил чудеса. И он сказал: «Я хочу, чтобы батюшка Иоанн Кронштадтский был прославлен!» Он возглавлял тогда литургическую комиссию. Я знал человека, который видел, как владыка Иоанн сел, взял бумагу и написал кондак о.Иоанну. Этот кондак затем вошел в чин службы. Но тут опять стали появляться разные мнения. «А где мощи о.Иоанна, может быть, они сгнили!?» Даже говорили, что его духовность под большим вопросом. Что Феофан Затворник был против того образа жизни, который вел Иоанн Кронштадтский: жил с женой, как с сестрой. Мол, «есть большие сомнения в этом!» Тогда наш профессор Канцевич провел научное исследование и пришел к выводу, что о.Иоанн Кронштадтский духовно был руководим Игнатием Малышевым, а тот же был учеником Игнатия Брянчанинова. По этим изучениям была написана книга «Стяжать Духа Святого». И постановили, в конце концов, батюшку Иоанна прославить. Решено было, что каждое архиерейство епархии просто пропоет ему акафист и будут молиться как святому. – Отец Герман, а где в то время находились вы и как там воспринимали все эти события? – Я в то время жил в Сан-Франциско и был тогда еще совсем молодым. Мы с о.Серафимом (Роузом) –тогда он еще был Евгений и не был монахом – очень волновались и следили за происходящим. И вот мы наконец-то узнаем, что принято решение о прославлении батюшки Иоанна. 19 октября (1 ноября по н.с.) 1964 года должно совершиться это торжественное событие. Встал я в тот день рано, вычистил костюм, туфли, прихожу в собор и вижу, что он почти пуст! Как же так?! Значит, другой час выбрали?! Смотрю, набралось человек двадцать. Столько готовились, надеялись, что батюшка Иоанн вымолит нас. И почти никого нет! Как так вышло? И в таком недоумении для меня эта служба и прошла. Хотя до сих помню, как божественно пел хор. Пришел я после службы домой, и вдруг входит ко мне паренек, который был у владыки Иоанна шофером, и говорит: «Я только что с владыкой вернулся с бала». – «Да что ты говоришь? Не может этого быть!» Оказывается, как только кончилась служба, владыка позвал этого юношу и сказал: «Вези меня на бал!» Тот: «Владыко, что вы, как можно так говорить?» – «Я тебе говорю: вези меня на бал». И он повез его. В Сан-Франциско есть Русский центр, и там такое старое здание. И вот владыка подъезжает к этому зданию, вылезает из машины и с посохом идет на 2-й этаж, где находится зал. Бал в самом разгаре – все танцуют! Владыка открывает двери и ударяет посохом по паркету. Все замерли... Потом его духовные чада бросились к нему за благословением, он их отстранил и обошел с посохом вокруг всего зала. И уехал! На другой день владыка с амвона «громил» своих прихожан. Оказалось, что в этот день в Америке справляли так называемый праздник Хеллоувин. В американской церкви 1-го ноября является днем Всех Святых, и существует такое предание, что бесы накануне этого дня имеют силу и возможность беситься. Впрочем, и в России я уже слышал как желают «счастливого Хеллоувина», т.е. бесовщины. Так что не буду пояснять. И что же тогда произошло? Господь так устроил, что батюшка Иоанн был специально прославлен в этот день! Чтобы люди поднялись в этот день на молитву и чтобы она покрыла все это зло, которое разливается сейчас по всему миру. И неспроста Иоанн Кронштадтский прославлен именно в Америке, где существует такое безобразие, как Хеллоувин. Конечно, после этого дела сразу не улучшились, но кто-то стал задумываться, и сейчас много американцев переходят в православие. «Это же он!» – Вопрос о вашем отце. Как он попал в Коми республику? – Когда в Латвию пришли советчики, то его в ноябре 1940 года арестовали. Судили по 58-й статье и сделали из него врага народа. После приговора сослали моего папу в Коми республику на 8 лет. И я 50 лет ничего не знал о нем. Потом через Красный Крест я узнал, что он умер от голода в 1943 году. Похоронили его в общей могиле (их там тысячи лежат), кажется, в Абези. Папу звали Димитрий Иванович Подмошенский. Очень хотелось бы получить еще какую-нибудь весточку о нем. Вдруг кто-то что-то знает, помнит – буду очень вам благодарен за любую помощь. – Когда ваши родители жили в Петербурге, были ли в семье какие-то случаи, воспоминания, которые связаны с Иоанном Кронштадтским или с другими почитаемыми, известными людьми того времени? – Моя мама родилась в Петербурге, а ее папа создал Троицкий театр миниатюр. И вот однажды мой дед пришел к маме и говорит: «Давай свои учебники». Он их взял и принес в группу композиторов. Один из них был Стравинский, который на основе этих книжек сочинил пьесу «Иванов Павел». Это что-то вроде оперетки, и она стала очень популярной в то время. Моя же бабушка танцевала там Шпаргалку. И вот в один прекрасный день приходят от Государя Николая II к моему деду и говорят: «Мы, значит, от дворца, и Государь очень хотел бы, чтобы вы поставили свою пьесу во дворце». Дело в том, что царевич тогда был очень болен, но эту пьесу он знал на память и все время ходил и напевал ее. И он очень хотел посмотреть постановку. И поехал мой дед со всей своей труппой во дворец. Представление состоялось! Царевич, обхватив колени руками, хохотал от всей души. Когда закрыли занавес, Государь Николай Александрович пришел к моему деду и сказал: «Спасибо вам, что вы так утешили моего больного сына». И пожал ему руку. Когда дедушка вернулся домой, то пошутил: «Дети, целуйте руку. Отныне я никогда не буду мыться!» В нашей семье очень почитали Государя. Мама же моя долгое время говорила, что служит, мол, в Кронштадте такой шарлатан и зовут его Иоанн. «Собирает народ, выманивает у них деньги и еще при этом слывет как какое-то большое явление!» – и очень при этом возмущалась. Переубедить ее было невозможно. И так было до тех пор, пока я не стал православным. Мне было 19 лет, когда я приехал в монастырь, узнал об Иоанне Кронштадтском, стал читать его книги. Достал я тогда портрет о.Иоанна и повесил его у себя в комнате. Мать была в ужасе: «Нашел кого в доме повесить!» – «Да это же святой человек!» Но мама и слышать ничего не хотела. И вот однажды поехала она к моей бабушке в Нью-Йорк. Посидели, поговорили, и за этим делом выпила моя мама какой-то коктейль. И заболела, да так, что все думали, что скоро умрет: и оцепенение стало возникать, и силы уходили. Все в ужасе, что делать!? Бабушка говорит: «Я вызову моего врача-латыша». Мы сами из Латвии, вот и врач, какой-то латыш, в Нью-Йорке у нее был. Приезжает этот самый доктор-латыш и приходит к моей мамаше. Мамаша открывает глаза – перед ней сидит доктор с голубыми-голубыми глазами. Очень внимательный и обаятельный. Взял он ее за руку, подержал, что-то сказал и ушел. И мама тут же встала здоровая! А бабушка говорит: «Вот видишь, какой чудный латышский доктор, прекрасно тебя излечил», и т.д. Но она удивилась: как-то вдруг!? Доктор никакой микстуры не давал – ничего! Ни полоскать горло – ничего. Когда она приехала домой, то увидела этого «латышского доктора» в моей комнате, на портрете батюшки Иоанна, и воскликнула: «Это же он»! И с тех пор моя мама очень почитала о.Иоанна Кронштадтского. Записал И.ВЯЗОВСКИЙ
На глав. страницу.Оглавление выпуска.О свт.Стефане.О редакции.Архив.Почта.Гостевая книга |
Св. Иоанн Кронштадтский и Русское Зарубежье
