ХРОНОГРАФ
ПРИ ЧЕМ ЗДЕСЬ ПРАВОСЛАВИЕ?
Болезнь Патриарха Алексия, вызванная захватом заложников в Москве, заставляет нас вспомнить, как тяжело Святейший перенес события октября 93-го года. Тогда у него стало плохо с сердцем.
Кому-то в 93-м показалось этого мало. Алексия II стали обвинять в попустительстве режиму и т.п. Но что думали об этом те, кто выстрадал это право – судить?
Через несколько дней после штурма Белого Дома не вынес случившегося и покончил с собой депутат Петросовета Владимир Адушев. Октябрьские события сорвали с него все наносное. Увы, этой боли депутат не перенес. Я побывал тогда у него дома и прочел предсмертную записку. Подлинный демократ, не переживший краха своих надежд, лютеранин по вероисповеданию, он успел в последние минуты жизни сказать самое главное. О своей любви к России и о преклонении перед Патриархом, который, жертвуя собой, встал посреди схватки. Жертвуя собой в буквальном смысле...
Святейший слег, и волны ненависти захлестнули страну. Но упал он, как раненый воин, а не повалился, как гнилой столб. Многие ли из нас это понимают? И есть ли у человека другой путь для обретения себя в Боге, кроме страдания? Другого пути, думается, нет. И чем дальше мы уходим от него, тем больше охладевает душа. Вспоминаю пафос диакона Кураева, сказавшего о Христе: «Важно не столько то, что Он умер, сколько то, что Он вырвался из смерти» и т.п. («Протестантам о православии», стр. 64-65).
Это противопоставление крестной смерти и Воскресения совершенно неуместно. К счастью, на Руси еще есть люди, которые умеют плакать на похоронах. Вот только становится их все меньше. Древние христиане в Страстную пятницу замирали от ужаса, не зная, наступит ли Пасха. Пламенея при этом душой в надежде, что чудо произойдет. У нас же в день смерти Спасителя сияют лампочками надписи на храмах «Христос Воскресе!» Какой поразительный оптимизм...
Однако при чем здесь православие?
Это всего лишь его искажение, вызванное тем, что нам хочется всегда и во всем быть победителями (такое уж время). Как можно меньше вспоминать о Спасителе униженном, Христе терпящем «поражение», а бравировать лишь Господом во славе, произносить, гордо взирая на мир, лежащий во зле: «Мы самые, самые...» «Самые крутые» – в переводе на современный юношеский жаргон.
А что же Патриарх? Он какой-то не самый, самый. А значит – ату его?! В последние два-три года полемический задор против Святейшего у нас нарастает как-то очень стремительно, скачкообразно. Началось все, наверное, с ИНН...
Быть может, Патриарх и правда недооценил в свое время опасности номеров? Я лично ИНН не принял, но вот что я думаю об этом сейчас. Святейший первым понял, что в Церкви формируется партия, для которой номера – это всего лишь проба сил.
События с переписью это вполне подтвердили. Опять началась склока, правда, помельче прежней, уж больно глупым, надуманным был предлог. Но стало ясно, эти толчки – не случайное колебание почвы.
* * *
Одним из следующих сотрясений стала конференция, посвященная вопросу о необходимости прославления Иоанна Грозного. Напомним, что Патриарх недавно высказался против этой инициативы. Для «ревнителей» это стало чем-то вроде сигнала.
Но тут не выдержал руководитель агентства «Русская линия» Сергей Григорьев, человек весьма консервативных взглядов. Не являясь противником канонизации царя Иоанна, сочувствуя идее конференции, он вдруг увидел, как близко ее устроители подошли к расколу. И сделал свой выбор. На днях «Русская линия» выступила с заявлением по этому поводу:
«Деструктивные силы, нимало не заботясь об истине, пытаются использовать полемику вокруг Ивана Грозного для усиления своего положения в Церкви, представляя дело так, будто верующие в едином порыве требуют прославления царя Ивана, а «церковное начальство» упрямо сопротивляется.
Люди, стремящиеся к противопоставлению Патриарха и народа, нашли бы другую проблему, другую тему для своих политических конструкций».
О том, какой дух царил на конференции, можно судить по следующей цитате, где докладчик оправдывает убийство Иоанном IV св.Корнилия Печерского:
«Казнив игумена Корнилия, Государь Иоанн Грозный спас его для жизни вечной, не допустил полного падения его в прелесть, чем и обеспечил возможность Церкви в будущем... причислить настоятеля Псково-Печерского монастыря к лику святых... Преподобномучиниче Корнилий, моли Бога о нас!» Какая поразительная смесь наивности и цинизма. И что за медвежью услугу оказывает докладчик царю Иоанну, поставив его в один ряд с правителем Иродом, например. Тот ведь действовал еще более «успешно», разом уберег от впадения в прелесть всех младенцев в Вифлееме.
Замечу, что нам трудно сейчас сказать, какое место занимает Иоанн Грозный в очах Божиих? Славны были многие дела царя, и, будем надеяться, велико покаяние перед смертью. Но для того, чтобы говорить об этом нужно болеть сердцем, а не головой...
Между тем все доклады на конференции, которые попались мне на глаза, находятся ниже критики. Иной пылкий опричник вроде и начинает неплохо, и близок к тому, чтобы убедить нас – царь был не так ужасен, как это обычно подается. Но потом все равно надрывается, не в силах доказать, что Иоанн Грозный был образцом целомудрия, кротости и т.п. А может, и не обязательно это доказывать, не нужно оправдывать грехов? А признать их, сопереживая первому русскому царю. После чего сосредоточиться на его действительных, а не мнимых заслугах.
Но нет, у «крутых» все должно быть без сучка без задоринки. А в итоге – пшик.
* * *
Чем заканчиваются подобные игры, вполне показывает текст приглашения, который прислали к нам в редакцию из «Богородичной Церкви».
В октябре у последователей этой секты должен был состояться собор в Петербурге, где участников ждали, наряду с прославлением Новомучеников Россиийских, какие-то весьма странные удовольствия:
«...пакибытийная литургия, мистерии, выступления гостей: пророков, боговидцев... преподнесение мироточащих святынь, торжественные марши и брачночертожные поцессии, таинственное присутствие святых ангелов...»
Как все-таки зло умеют бесы шутить над людьми. А ведь когда-то все эти «пророки и боговидцы» были православными людьми, мирянами, священниками. А началось все с мелочных претензий к Алексию Второму и интенсивных поисков чего-то чудесного, необычного в православии. Дальше больше. И впереди, в лучшем случае, длительное лечение.
Речь не идет о том, чтобы во всем соглашаться со Святейшим. Избави Боже нас от догмата о непогрешимости Патриарха. Но одно дело не соглашаться, другое – презирать, одно дело иметь свое мнение, другое – ковыряться в стенах Церкви, пытаясь переделать ее на свой убогий, мечтательный лад.
В.ГРИГОРЯН
 | назад |
| вперед |  |
