ПРАВОСЛАВНАЯ ЖИЗНЬ
ГОЛУБИ НАД МУРАШАМИ
Отправившись в командировку на обыкновенный
церковный приход, наш корреспондент излечился от болезни
По соседству
Север Кировской области, где находится город Мураши с прилегающими к нему селениями, издревле считается староверческим районом. Здесь в дремучих лесах они скрывались от преследований. Говорят даже, что среди них были особо истовые староверы-скрытники, которые строили целые подземные города, где постоянно и жили. Один такой подземный город обнаружен совсем недавно вблизи села Даниловка. Конечно, сейчас в нем уже никто не живет, но о людях этих, которые скрывались под землей, еще помнят местные жители и рассказывают невероятные истории. Подземные жилища иногда обнаруживают себя сами, когда в них проваливаются трактора при вспашке поля. Когда я приехал в Мураши, то совсем не удивился, что первая же встречная старушка оказалась староверкой.
Бабушка Евдокия Ивановна подробно рассказала мне о дороге к дому священника. Очень хорошо отозвалась о батюшке:
– Отец Стефан – хороший человек, обходительный, всем помогает. Только я старого обряда держусь и хожу молиться к Пелагее Трофимовне.
– А кто это, Пелагея Трофимовна? – спрашиваю у старушки.
– Староста наша, ей уже 90 лет. Раньше вот в этом дому у Югриной собирались, 15 лет здесь молились, – показывает Евдокия Ивановна на угловой дом, примыкающий к железнодорожным путям. – Муж ее, Василий, священником староверческим был. Когда умер, все иконы в Сыктывкар увезла его дочь, там они свою молельню открыли. Дочь-то, я слышала, старостой у них там в Сыктывкаре, она специально на это училась. На другой стороне Мурашей, на улице Шмидта, еще одна молельня есть, но мы к Пелагее Трофимовне ходим.
– Так вы, наверное, не исповедуетесь, не причащаетесь, раз у вас службы ведет женщина?
– Как же, исповедуемся. Она ведь замужем не была, девой всю жизнь прожила. Ей и исповедуемся.
Подивился я таким странным порядкам. Когда встретился с о.Стефаном, спросил у него про местных староверов.
– Они беспоповцы, – пояснил батюшка. – Раньше здесь только староверческий храм был, никакого другого и не было. И сейчас еще истовые староверы встречаются – и женщины, и мужики с длинными бородами. Есть и такие, которые «с миром простились», кушают из отдельной посуды. Но сейчас все-таки староверы вымирают, потому что молодых нет. Зато много выходцев из старообрядцев помогали мне в строительстве церкви. Среди начальства местного много староверов, да и новый мэр города – Дмитрий Иванович Перминов – тоже из староверов. И он нам помогает.
– Как помогает?
– А вот как. Когда он стал мэром, то при встрече сказал мне: «Давай с тобой договоримся. Ты мне не будешь мешать, а я тебе мешать не буду». А мне больше ничего и не надо, лишь бы не мешали, – разъясняет батюшка. – Я уже четырнадцатый год здесь священником, всякого натерпелся. Храм строил с одними бабушками, кирпич с ними отовсюду возил, по всем закоулкам тут собирали. Кладку клали без уровня, все своими руками. На три года дело растянулось. Год на фундамент, год на коробку, а на третий год приезжали с Украины наши с матушкой братовья, заканчивали все тут. Колокольню построили. У нас с матушкой семьи большие: у нее восемь братьев и сестер и у меня пять братьев. Когда только приехали сюда, денег на булку хлеба не хватало. Потом корову стали держать, другую взяли, потом овечек, поросят, нутрий, уток, павлинов стали разводить, потом кур, кроликов взяли, сейчас коз держим. Лет восемь как пчелы у нас живут.
Шесть лет вначале я служил в простом деревянном доме, в него по семьдесят человек набивалось. Выходишь оттуда – рубашку от пота выжимаешь. Потом храм построили. А после него за три года дом себе поднял.
Хозяин
Надо сказать, дом у семьи священника похож на приличный кирпичный особняк. Построен он тоже с помощью родственников по украинскому образцу. Высокое красивое крыльцо. В подвальных помещениях – баня, хранилища, скотина. В отдельном помещении зимуют пчелы в укрытых одеялами ульях. Всего семнадцать ульев. В другом помещении кролики в клетках. И еще вольер с голубями. Каких только голубей у него нет, один красивее другого! Каждая порода представлена попарно – чтобы обязательно голубь был с голубкой. Настоящее чудо среди зимы: все воркуют, танцуют друг около друга. Несмотря на то, что батюшка крепкий хозяйственник, голубей он держит безо всякой практической нужды, просто для красоты, как и павлинов. Вокруг дома посадил фруктовый сад, выращивает не только яблони, но и непривычные для этих северных широт груши, сливы, вишни, абрикосы и даже арбузы с дынями. Живут они со всей семьей (у батюшки двое детей-старшеклассников: дочь Наташа и сын Тарас) на первом этаже дома. Здесь жилые комнаты и кухня. Есть еще и второй этаж.
Именно из-за своего дома о.Стефан и пострадал. Завистливые языки доложили правящему архиерею, что священник живет, как буржуй, построил себе особняк. И как-то сразу забылись все заслуги о.Стефана, что он в первую очередь величественный храм построил и стольких людей к Богу привел. Ведь в Мурашах всего десять тысяч жителей, не город, а так – большое село, нет производств, а значит, и средств для строительства храма. А перед этим, больше десяти лет, он ютился со своей семьей в маленьком старом домике. И вот встал вопрос о переводе священника «за слишком хорошую жизнь» на другой приход. И тогда за него вступился Господь. Во время начала Вятского крестного хода, 6 июня, в церкви замироточила старинная икона пророков Илии и Елисея. Образовавшийся на иконе сгусток маслянистой жидкости стал истекать из иконы, но не вниз, а, пренебрегая всем законам природы, слева направо от одного пророка к другому. В алтаре мироточила и другая старинная икона Казанской Божией Матери, которая уже являла подобное чудо еще в старой церкви. Год батюшка терпел всякие скорби, а на следующий год владыка сам попросил у него прощения за напрасные притеснения и сделал его благочинным. Сейчас о.Стефан, кроме Мурашей, окормляет еще два района – Великорецкий и Юрьянский. Кроме того, он продолжает служить и в соседних селах.
– Когда я сюда приехал, в Боровицах в старой церкви открыли маленький придел, – рассказывает батюшка. – Это 65 километров отсюда. Раз в месяц я туда постоянно езжу. Там хороший проект нового храма сделали. Но у них пока нет средств на строительство. В разных селах довелось служить, даже в Коми. Лет шесть ездил в Летку, меня просили местные коми бабушки. Потом туда назначили коренного коми, о.Аркадия Паршукова. Очень хороший батюшка, настоящий молитвенник, и я ему поначалу помогал. У нас и сейчас хорошие отношения, постоянно встречаемся, я крестник у его дочки Вареньки. Вот на Варвару опять к ним поеду. Еще в Опарино года четыре служил, пока туда о.Илья не пришел. В поселке Новом один человек свой дом под храм пожертвовал, сам храм там строит. Если построит, может быть, в нем служить будет.
– А я вот слышал, что у вас рядом есть поселок Безбожник. Там какая-нибудь церковь есть?
– Мы хотели там церковь построить в честь Георгия Победоносца, но владыка не благословил. Пока, говорит, поселок не будет переименован, церковь строить не будем: «Как можно храм строить в Безбожнике?» А мы уже и место выбрали, и освятить хотели. Так что ждем, когда власти переименуют.
– А почему Безбожником назвали?
– Говорят, на этом месте прежде жил один человек, неверующий, грубый матерщинник, настоящий безбожник, – в честь него и назвали. А еще говорят, что, когда на Церковь начались гонения, там яростные безбожники жили. Поселок-то современный, образовался из леспромхозов. Когда мэром города был Владимир Акимович Кононов, мы обращались к нему по этому поводу. «Я, – говорил, – с удовольствием бы его переименовал, но на это деньги требуются».
Настоятель
Накормив меня с дороги, о.Стефан повел показывать свой храм.
Он величаво возвышается среди частных домиков. Смотрится, как старинный, с высокой колокольней. Отсюда к службе сзывают шесть новых колоколов. Звон весело плывет над одноэтажными Мурашами. Церковь огорожена большой железной изгородью, за ней бегает и лает большая серая собака.
– Не бойся, заходи, – приглашает меня батюшка в церковную ограду. – Он только с виду такой сердитый, а так добрый пес. Недавно его чуть бомжи не съели, поймали, повели к себе. А этот – добрая душа – за ними пошел. Потом пришлось его обратно у них выкупать.
В храме тепло, стоит необыкновенное благоухание. Много старинных икон. Образ Державной Божией Матери возле Распятия был обретен еще в 86-м году нынешним архиепископом Костромским и Галичским Александром, когда он только открывал этот приход и начинал здесь служить. Тогда владыка был секретарем Вятской епархии.
– Меня сюда направили в 88-м году, когда коммунисты уже перестали указывать, что нам делать, – рассказывает батюшка. – Но и меня тогда уполномоченный предупредил: «Знаешь, Сидор, если будешь выступать, мы тебе быстро крылья обрубим...» Иконостас мы за семьдесят тысяч покупали. Паникадило нам пожертвовала с Даниловки Валентина Ивановна, она там столовую держит.
– А это что за необыкновенная икона? Первый раз такую вижу, – спрашиваю у священника. На иконе два святых пасут коров и другую живность.
– Это икона Флора и Лавра, покровителей скота. Когда у кого корова заболеет, овечка или теленок – люди заказывают молебен перед ней. Я акафист Флору и Лавру с водосвятием читаю. И, знаете, помогает. Еще вот хочу заказать для храма икону «Всех скорбящих Радость». Сейчас многие в ней нуждаются.
Приложился я ко всем почитаемым храмовым иконам. Одна из них – Божией Матери «Троеручица» – сияет, как будто только что написана. Но батюшка говорит, что, когда ее передали в храм, она была совершенно черной и просветлела чудесным образом вместе с позолоченной ризой.
Помолился я, конечно, и Пантелеимону Целителю – чтобы он меня исцелил от болезни. Дело в том, что я поехал в командировку совсем хворым, терпел боли. И батюшку сразу же предупредил о своей болезни, сказал, что хочу исповедоваться и причаститься. Одна надежда осталась на Животворящие Таинства Христовы, а то неделю уже мучаюсь. «Как Господь даст», – сказал батюшка.
Около церкви стоят кран и еще целый парк техники.
– Это все ваше? – спрашиваю у настоятеля.
– Кран нам дали строители, второй год уже стоит, не могут обратно забрать. Остальная техника наша. У меня «ЗИЛ-157», сам езжу, есть еще «уазик». Здесь без машины не выжить. И за дровами, и за лесом приходится самому ездить. Четыре печи ведь надо отапливать. Есть у нас еще старенький автобус, на крестный ход на реку Великую всем приходом ездим. Остальная техника – нерабочая.
Немного не дойдя до церкви, свернули в дом, где местный художник, тоже проживающий постоянно при храме, трудился над иконой Пантелеимона Целителя. Батюшка, обнаружив рядом с его красками пустую бутылку из-под красного вина, надрал ему ухо. При церкви живут еще несколько трудников-мужчин, которых о.Стефан пригрел, чтобы они совсем не спились и не пропали. Иногда за провинность он их тоже воспитывает таким необычным способом: дерет, как детей, за уши. В шутку, конечно. Потом зашли в домик, где командует 74-летняя хроменькая баба Галя. Она показала мне свое нехитрое свечное производство, как с помощью простых свечных форм, ниток, чайника и растопленного воска делает чудные желтые церковные свечки.
– А это у нас – дом милосердия для старушек будет, которые в церковь ходят, – показывает батюшка на коробку недостроенного дома. – За бабушками тоже потом уход потребуется. Есть такие, за которыми и сейчас некому ухаживать. А здесь они все вместе будут. Они заслужили себе это.
Такое вот хозяйство у отца Стефана.
Ангел на встречу
Ночевать о.Стефан определил меня в свой старый священнический дом. Там неожиданно для себя встретил я старого знакомого – сыктывкарца Артемия Андреевича Жукова, отца нашего о.Пафнутия Жукова. В недавнем прошлом Артем Андреевич работал на телевидении «Коми гор» оператором. Вместе с ним мы ездили в Москву на хиротонию владыки Питирима и затем еще не раз встречались на разных церковных торжествах, которые он увековечивал для потомков. Артем Андреевич, оказывается, часто приезжает в Мураши и живет вместе с женой в старом священническом доме. Их жизнь при храме напомнила мне жизнь четы Нилусов... Они постоянно молятся, вместе ходят на службы. Домик весь в иконах, перед иконами висят лампадки. Среди церковных книг я обнаружил и все подшивки нашей газеты. Постоянно они живут в соседней деревне Вазюк, а сюда приезжают в храм и иногда живут целыми неделями.
Когда Артем Андреевич уезжал обратно в Вазюк, он тепло протопил для меня печку, дал полную инструкцию по уходу за деревенским домиком. Спал я хорошо. Перед утром увидел сон, будто я в храме. В руках у меня обильно мироточит иконка Господа Иисуса Христа. Миро изливается на руки, и вот уже полные ладони благодатного масла. Я не знаю, куда его девать, – такая святыня, а масло уже проливается из рук на землю. Пошел навстречу ангелу, выходящему из алтаря. «Ангеле Божий, смотри, как иконочка мироточит!» И на этом проснулся.
С утра мы пошли с батюшкой в храм. Каждую субботу у них читается акафист Пантелеимону Целителю. И что меня удивило, почти весь акафист старушки в храме стояли на коленях, на голом каменном холодном полу. И даже батюшка иногда опускался на колени, хотя по уставу службы это не обязательно. Так же молятся они и во время литургии.
Вечером была исповедь, которую предваряло общее исповедание грехов. Я стоял около иконы Пантелеимона Целителя и, когда исповедь началась, увидел в углу над чудотворной иконой пророков Илии и Елисея ту самую маленькую иконку Господа в терновом венце, которую видел во сне. Батюшка перечислял множество грехов, и нужно было просто их вспоминать и каяться: «Господи Иисусе Христе, прости меня грешного и помилуй!» При таком перечислении грехов священником даже давно забытые грехи легко вспоминаются, и я чувствовал, что и эта – общая – исповедь тоже принимается Господом. От такой неожиданной милости Божией у меня слезы полились из глаз. Потом была и личная исповедь. После нее вечером я стал замечать, как болезнь от меня постепенно отступает, а на следующий день после причастия ощутил в себе такой прилив сил, что потом неделю чувствовал легкость и даже какую-то богатырскую крепость в теле, словно и не болел вовсе.
Мне и теперь радостно, легко на душе, когда вспоминаю чудный храм Пантелеимона Целителя и батюшку, разводящего голубей.
Е.СУВОРОВ
 | назад |
| вперед |  |
