МОНАСТЫРСКАЯ ЖИЗНЬ ТАМ, ГДЕ РОССИЯ ВСТРЕЧАЕТСЯ
Христова невеста Когда, овдовев, я приехала на о.Залит и спросила о.Николая, как мне жить дальше, то услышала: «Да с мужем-то обвенчайся!» – «Да что вы, батюшка?!.» – «Обвенчайся, обвенчайся!» Я тогда подумала, что снова выйду замуж, и лишь позднее пришло понимание, что батюшка говорил о постриге. Года через полтора я открываю одну духовную книгу и читаю: «И когда обвенчается с женой своей Церковью...» Этими словами Господь открыл мне, что передо мной лежит монашеский путь. Снова еду к батюшке. После службы мы, как всегда, становились в очередь к нему, он благословлял, и каждый задавал свои вопросы. «Батюшка, благословите на постриг?» – «Что-что? Не слышу». Я опять свое. «Не слышу!» Третий раз спрашиваю его, тогда он мне ответил: «Подожди, подожди немножко». Потом благословил меня. На край света Через некоторое время, когда я уже приняла монашество, к настоятелю храма «Неупиваемой чаши» в С.-Петербурге о.Иоанну Миронову обратились с просьбой помочь найти настоятельницу открывающейся на Камчатке обители. Отец Иоанн благословил меня. Но я ответила, что без благословения о.Николая не могу поехать. По-человечески мне стало страшно отправляться на край света. Батюшка Николай дал свое благословение. Переговорив по телефону с владыкой Петропавловско-Камчатским Игнатием, я собралась в путь. На Камчатку приехала 22 декабря. Первое, что поразило, – очень много снега. Мороза в тот день не было. Это уже потом я узнала, что такое северные морозы. Встретили меня небольшой домик – бывшая дача – и шесть женщин от 50 до 65 лет. Отвели маленькую келейку за печкой. Было ли трудно? Было. В нашем жилище, к примеру, зимой вода замерзала на полу. У всех когда-то были семьи, теперь, став одинокими, мои подопечные решили спасаться, создав монастырь. Для епархии пожертвовали этот домик, и когда Господь собрал их всех вместе, то они попросили владыку, чтобы он дал благословение на создание в этом месте монастыря. Начались у них вскоре нестроения, поэтому-то и стали они просить матушку. Приехала я туда, пожила и поняла, что очень там все сурово. Мои матушки ведь даже и не понимали, что такое монастырь. Представьте себе, когда человеку 50-60 лет и когда его привычки стали второй натурой, а тут эти закостеневшие хрящи нужно менять. Нужно учиться любить, общаться, выполнять послушания... У меня монастырский опыт уже был. Я всегда с теплотой и любовью вспоминаю матушку игуменью Варвару, у которой я брала первые уроки духовной жизни в Толгском женском монастыре. Это самый первый монастырь, который стали восстанавливать в послесоветское время. Вместо воинского устава – монастырский Шло время. Мы жили со своими скорбями и радостями, молились, но монастырем это назвать было еще нельзя. Какой может быть монастырь на шести сотках? По ночам молилась, но не видела выхода, где найти здание, землю. Однажды пришла мысль, что надо осмотреть бывшие воинские части или разоренные колхозы. Спрашиваю сестер, где есть хорошие места. Они говорят, что есть такой городок Елизово, там и лето приходит на месяц раньше, и строения есть какие-то. Вскоре знакомлюсь я в храме с одной женщиной, и она рассказывает мне, что рядом с ее дачей находится чудная воинская часть, которую лет пять уже просто грабят. Поехала посмотреть. Это оказалась бывшая космическая воинская часть. Когда увидела первое деревянное здание, то сказала: «Да вот он, храм!» Чудное уединенное местечко, хорошие дороги. Но пограбили там сильно: крыша дырявая, системы отопления и стекол нет. После ухода военных пытались здесь открыть цех для переработки рыбы – от этого остался лишь стойкий рыбный запах. Приглянулось нам место, но сомнения, конечно, были. Звоню батюшке Николаю, спрашиваю: «А если назвать храм в честь Казанской иконы Божией Матери, это не своеволие?» – «Какое красивое название. Все благословлено Богом». Стали осваивать казарму. Из комнаты отдыха сделали трапезную, отделили место для храма, оборудовали кухню, кельи, поменяли теплотрассу, восстановили отопление. Помогали мужчины. Там много таких, кто воспитывался в интернатах. Они сами к жизни не могут приспособиться, им нужна твердая рука. Немало среди них и любителей выпить – повозилась я с ними. Но грех жаловаться: труженики. Да и солдатики помогали. «Народ на Камчатке душевный...» Богатых спонсоров не было. Но народ на Камчатке очень душевный – многие сразу же откликнулись. Приносили кто что может: кровати, постельные принадлежности, инструменты... В любой мелочи была нужда. Собирали и строили по крупинкам. Получилась у нас народная стройка. Зарегистрировали мы монастырь в апреле 2001-го. За три летних месяца успели посадить 60 соток, устроить теплицы, завести хозяйство. Открыли и освятили храм. Начались постоянные службы. Мы почувствовали, какой здесь духовный голод. Люди потянулись к Господу, за духовным окормлением. На Севере всем нелегко. Священники, к примеру, часто уезжают в командировки на 2-3 месяца в тундру и там окормляют северные народы. Там все очень сурово. Весьма значима была для нас в то время, и сейчас тоже, помощь верующих людей из Санкт-Петербурга. На Камчатку добираются и доставляют все необходимое только на самолетах, а это дорого. Но все равно нам присылали литературу, утварь для алтаря, облачения. И, слава Богу, молитвами батюшки Николая Гурьянова, о.Иоанна Миронова укрепился и живет на Камчатке женский монастырь во имя Казанской иконы Божией Матери. У нас теперь 12 насельниц, есть трудники, которые живут за территорией монастыря. В хозяйстве три коровы, два поросенка, 140 куриц, 500 цыплят, на зиму заготовки делаются. А главное – Устав в монастыре выполняется, и молитва не прекращается. Сейчас в обители с помощью Божией организуется Дом трудолюбия для девочек, где юные ученицы будут обучаться рукоделию. И если кто-то сможет помочь нам и готов передать свой опыт вышивальщиц, художниц – милости просим. Записал И.ВЯЗОВСКИЙ На глав. страницу.Оглавление выпуска.О свт.Стефане.О редакции.Архив.Почта.Гостевая книга |