С владыкой Иннокентием я чудным образом встретился в одном из московских храмов в 2001 году. Ему в то время было около восьмидесяти лет. При тайном постриге он принял имя своего знаменитого прапрадеда и внешне был очень похож на него.

Когда владыка был еще архимандритом, митрополит Иоанн (Снычев) благословил его сделать список с Ситхинской Казанской Божией Матери, которая хранится на Аляске в городе Ситхе, и облететь с ним всю Россию и Русскую Америку. Они были дружны – епископ Иннокентий и митрополит Иоанн. Вместе создали общество «Трезвения» в Санкт-Петербурге.

Теперь несколько слов скажу о Ситхинской иконе. Ее написал художник Боровиковский в 1842 году. Спустя какое-то время русский царь послал на Аляску корабль с церковной утварью, где среди других образов была и икона Боровиковского. Однако корабль, не дойдя до Америки, разбился во время шторма. Погибла целая миссия – несколько монахов. А икона уцелела, ее прибило к берегам Аляски.

Алеуты, увидев, что около берега плавает какая-то доска, хотели ее подобрать, но она не давалась им в руки, отплывала обратно в море. Позвали святителя Иннокентия. Когда он подошел, образ поднялся вертикально на воде, и владыка увидел, что это икона Божией Матери, с сильно размытым водой изображением. Тогда святитель восстановил образ – можно сказать, икона удивительной красоты была переписана им заново.

* * *

Когда мы встретились с владыкой Иннокентием, он снимал квартиру в Старо-Ваганьковском переулке, у храма Николая Чудотворца. Храм знаменит тем, что в нем молился Гоголь. Очень благодатный храм. Там бюст Царя-мученика мироточил, много икон мироточило, и я туда ходил молиться.

А однажды, когда выходил из храма, увидел – стоит джип. Из него выглянул водитель, подозвал меня. Я подошел и заметил, что в машине сидит благовидного вида пожилой священник, весь седой, светящийся. Говорит мне: «Позовите, пожалуйста, людей, помогите мне подняться на четвертый этаж. Лифт не работает, а я инвалид, не могу ходить». – «Давайте мы вдвоем с водителем вас донесем», – предложил я. Подняли мы старичка на четвертый этаж, но, когда я собрался уходить, он попросил меня остаться. Мы разговорились, и оказалось, что я попал в гости к правнуку святителя Иннокентия – епископу Иннокентию. У него в доме было много книг о святом предке, вещей, связанных с ним, в т.ч. ботики святителя, много чудотворных икон.

Был там и молитвенный уголок Патриарха Тихона из его домовой церкви. Одна старушка хранила его у себя как домовую реликвию, не знала, кому передать, но вот, по промыслу Божию, познакомилась с владыкой Иннокентием и передала ему.

Среди других бесценных реликвий владыка показал мне посох, подаренный ему Патриархом Пименом в знак дружбы. Произошло это вот при каких обстоятельствах. Однажды они встретились с Патриархом в праздник 9 мая. А владыка Иннокентий – так же, как и Святейший, – воевал, имел множество наград (я видел у него около 20 медалей), но не носил их. И вот Патриарх Пимен говорит: «Ты фронтовик, почему ходишь без формы и без медалей». Владыка отвечает: «Эти советские погремушки надевать не хочу». Патриарх тогда слегка стукнул его своей клюшкой: «Вот тебе, вот тебе». Что же, мол, ты не уважаешь награды государственные. А потом этот посох – «вразумительный» – подарил Вениаминову, который хранил его как святыню.

Тогда же владыка поведал мне о благословении митрополита Иоанна провести крестный ход. Все минувшие годы он искал человека, который бы ему помог, и вот выбор его неожиданно остановился на мне.

И буквально через неделю мы уже полетели в Америку.

События развивались с какой-то просто невероятной скоростью. Для того, чтобы лететь в США, нужно было получить оттуда вызов. И хотя владыка Иннокентий несколько раз бывал в Америке, в нужный момент ему получить вызов было не от кого. Тогда я позвонил своей американской знакомой, русской по происхождению, – Лидии Сергеевне Блэк. И буквально на следующий день утром на адрес Валаамского братства Америки в Москве пришел факс-приглашение.

Но это было только начало наших мытарств. В посольстве США потребовали, чтобы владыка лично приехал и заполнил свою анкету. А ведь там очереди, и нет никакой возможности для старого, больного человека такую муку перенести. Кое-как я уговорил чиновников принять епископа Иннокентия без очереди. Утром привез владыку на его колясочке в посольство, но перспективы наши все равно оставались туманными, как вдруг мы знакомимся с одной верующей женщиной – Лидией. Она попросила, чтобы мы за ее сына Илию помолились, потому что он уходит в армию, а сама пошла непосредственно к послу, сказала, что вот праправнук самого святителя Иннокентия летит в Америку. Надо помочь.

И буквально за час была оформлена виза. Это было явное чудо, потому что даже дипломатам визу оформляют за три дня.

Так для меня началась подготовка к крестному ходу. Вологодский иконописец Анатолий Зубов за одну ночь написал нам иконы св.Александра Невского и святителя Иннокентия. И, разумеется, с нами был список с Казанской Ситхинской Божией Матери. Икона была полтора метра в высоту и весила около 32 килограммов. Оклад у нее был серебряный, с позолотой и несколькими бриллиантами.

И представьте себе, как с инвалидной коляской, узлами, иконами мы потащились в самолет. Иконы мы повесили прямо в салоне лайнера. Так крестный ход наш и начался, над большей частью России образа поплыли в небе на Камчатку.

Владыка летел бесплатно, потому что Путин ввел такую льготу для ветеранов войны. А я как «сопровождающее лицо» заплатил только половину стоимости билета. С деньгами у нас было, мягко говоря, очень туго. Полетели на другой конец земли, полностью положившись на волю Божию.

Увидев образа и священнослужителя, к нам в самолете стали подходить люди, прикладывались к иконам. Потом пилоты пригласили нас в кабину. Пока до Камчатки летели, я сидел, читал акафисты. Прибыли мы в Петропавловск-Камчатский, где у владыки и у меня были знакомые, но вот незадача: дозвониться ни до кого не удалось. Так что сели мы в аэропорту и стали молиться. И Господь не оставил. Чудным образом про нас узнали в местном женском монастыре. Настоятельница – монахиня Маркелла – оказалась знакомой с владыкой Иннокентием.

Приехала она за нами, и через день после этого в крестный ход вокруг Камчатки включилась уже масса народа. К владыке целый день шли люди, обращаясь со своими духовными проблемами, прикладывались к образам. Епископ Иннокентий давал удивительные советы, глубочайшей мудрости. Говорил с такой силой и убеждением, что рядом с ним как будто происходило очищение пространства. Было ощущение, что вокруг него светит солнышко.

Все уходили утешенными и вдохновленными. Каждому владыка дарил что-то на память со своей надписью. В крестный ход мы взяли множество всяких подарков, везли целые сумки различных духовных книг, икон, брошюр, календарей с иконами и Житием святителя Иннокентия.

Только местный архиерей остался в стороне, сказав о епископе Иннокентии: «Я такого не знаю». Он и правда не знал, из Москвы его ни о чем не предупредили. Мы к этому еще вернемся в конце нашего повествования, а пока продолжим наш рассказ.

На автомобиле с чудотворной Ситхинской иконой, с телевидением, которое нас тоже поддержало, мы объехали Камчатку, сняли фильм. Один знакомый – Владимир Шуманин – организовал нам сопровождение ГАИ, и так все замечательно получилось... Просто чудо – по молитвам, конечно, святителя Иннокентия. Ведь это он принес православие на Камчатку. Местное население, камчадалы, когда узнавали, что приехал праправнук святителя Иннокентия, подходили к нему под благословение. Это тоже были волнующие минуты, когда все чувствовали историческую связь времен.

* * *

Епископ Иннокентий испытывал сердечный подъем, прилив сил и радость от общения с людьми. Это был последний год его жизни. В Америке он бывал семь раз. Ему даже в 97-м году, объявленным ЮНЕСКО годом святителя Иннокентия, подарили самолет, который назывался «Святитель Иннокентий». Тогда митрополит Феодосий Американской митрополии Православной Церкви Америки сказал: «Вот вам самолет. Когда будете в Америке, в любой момент можете лететь, куда хотите, в память о святом Иннокентии...»

Это трудно передать, как почитают святителя в Православной Церкви Америки. На Аляске в честь него был назван один из вулканов. В прошлый свой приезд в Америку епископ Иннокентий вместе с митрополитом Феодосием облетели этот вулкан на самолете, помолившись за торжество православия, за веру живую.

Три дня мы пробыли на Камчатке, но нужно было уже отправляться дальше, а у нас ни денег, ни билетов. Владыка спросил: «Ну как, летим или нет?» Засомневался, да и плохо себя чувствовал, настроение у него менялось, и он по-старчески начинал ворчать. Но всегда говорил: «Меня благословили ворчать, я все время буду ворчать, так что не обращай на меня внимания».

Узнали мы, каким рейсом лететь до Америки. Оказывается, есть всего один коммерческий рейс, возит охотников-американцев до города Анкориджа. Лететь всего четыре часа, расстояние небольшое, и мы думали, что много денег на билеты не понадобится, но ошиблись. Цена оказалась умопомрачительной. Впрочем, это все были подсчеты на песке. У нас не было ни большой, ни малой суммы денег. Решили мы, положившись на волю Божию, отправиться в аэропорт.

И вот эскорт из нескольких машин и автобусов везет нас в аэропорт, сотрудники местного телевидения все это снимают, и никто не знает, в каком мы положении.

Приехали в аэропорт, я подозвал монахиню Маркеллу, говорю: «Вы только не пугайтесь. У нас нет ни денег, ни билетов, но мы сегодня должны улететь». А у нее в аэропорту знакомые. Подошли мы с ней к женщине-диспетчеру, рассказали о своей ситуации. «Я не могу принять никакого решения», – ответила она, но не отказала окончательно, а отправилась упрашивать свое руководство. Начальника аэропорта в тот день не было на месте, а его помощники не решились взять на себя такую ответственность – отправить нас в Америку.

Тут провожающие наши узнали, что происходит, и стали за нас молиться. И снова мы пошли по кабинетам, теряя надежду, как вдруг подходит ко мне директор компании «Солнечный ветер», которая занимается продажей билетов, и говорит: «Пиши расписку, я оформлю на вас билет». Я пишу расписку, что когда возвращусь из Америки, то отдам три тысячи двести долларов.

За пятнадцать минут до вылета мы отправились к самолету, но когда на таможне мы открыли ящик с Ситхинской иконой, то они были просто ошарашены. «Что! – сказала одна из сотрудниц. – Вы такую ценность вывозите? Давайте документы на вывоз, иначе мы вас не выпустим». И снова все провожающие начали молиться, очень за нас волновались.

Тут в последний момент меня осенило: у меня было несколько пустых бланков из картинной галереи со штампами, и я написал на них, что две иконы стоят по тысяче рублей, а большая – пять тысяч. Протягиваю эти бумажки: «Вот, – говорю, – я вам оставляю». Таможенница посмотрела, творчество мое ей не сказать, чтобы сильно понравилась, но она все-таки смирилась. Сказала: «Пиши расписку, что через эту таможню эти иконы вернете». Я написал расписку, и мы вылетели в Америку: без билетов, без денег. Взлетели и тут только задумались: «А кто нас там будет встречать, как мы будем с такой поклажей добираться?»

Сели в Анкоридже. Чтобы коляску взять, нужно было два доллара заплатить, а у меня ни цента в кармане. Смотрю: одна женщина по-русски разговаривает. Подхожу к ней. «Дайте, – говорю, – два доллара, чтобы коляску взять и вывезти имущество». Дала она мне два доллара, а ей видеокассету подарил с фильмом про владыку «Я к отцу моему иду». Объяснил: «Вот вам маленький подарок за помощь, которую вы нам с владыкой Иннокентием оказали».

И тут такой происходит поворот в нашем знакомстве. Женщина спрашивает: «А у владыки случайно нет внука Кеши в Сиэттле?» – «Есть». – «Так вот, я его хорошо знаю. Сейчас я еду из Магадана к его матери на операцию. Операция будет в Сиэттле, и я увижусь с этим внуком». Так она обрадовалась нашей встрече, что взяла нам билеты от Анкориджа до Ситхи.

Скажу здесь кратко про Кешу. Он действительно родной внук владыки Иннокентия и прапраправнук святителя Иннокентия – тоже Иннокентий, тоже Вениаминов. Сейчас работает программистом в «Майкрософте». Родители привезли его в Америку из Москвы, когда он закончил девятый класс. Когда уезжали, владыка им помог, но был уверен, что речь идет о краткосрочной поездке. А получилось так, что его родные остались в Америке навсегда. А он очень скорбел об этом, потому что был великим патриотом России. Именно он когда-то и назвал внука в честь святителя Иннокентия, мечтал, что вот вырастет мальчик, станет священником. Бог даст, так и случится когда-нибудь. Пока что Кеша далек от исполнения этой мечты деда, однако его присутствие в США оказалось для нас благом.

Только мы сели в самолет, к владыке подошел какой-то американец – и я слышу, как он постоянно говорит: «Чудо! Чудо! Чудо!» Что за чудо? Оказывается, этот американец, по имени Дэвид, работает в библиотеке Конгресса США и пишет докторскую диссертацию по святителю Иннокентию. И так совпало, что попал на тот самый рейс, которым летели и мы с владыкой Иннокентием. Дэвид взял у владыки интервью и был очень рад, что получил много новых сведений о святителе.

Очевидно, он успел передать новость экипажу, потому что командир самолета торжественно объявил, что на борту находится праправнук святителя Иннокентия. Пассажиры зааплодировали. Это был какой-то удивительный момент.

* * *

В Ситхе мы хотели найти знакомую владыки, у которой раньше он останавливался. Она – домовладелец, имеет несколько зданий, но у нас не было ни телефона ее, ни адреса. И когда мы сели в Ситхе в 11 часов ночи, то увидели эту женщину. Она приехала на грузовике встретить Дэвида. И это тоже было чудо. Конечно же, по молитвам святителя Иннокентия, так он нас опекал, словно был рядом и вел за руку всю дорогу.

Несмотря на все эти радости, владыка не мог отвлечься от грустных мыслей. Он очень хотел, чтобы внук его прилетел в Ситху, переживал, что Кеша сдержанно относится к православию. У них в роду было семь поколений священников, и владыка думал, не последний ли он представитель этой дивной традиции. Владыка вспоминал о своем великом предке, о дяде и об отце – святых новомучениках, погибших в лагере за веру. Отца звали Сергей. В начале прошлого века он служил военврачом на крейсере «Жемчуг» и был весь изранен, тонул после того, как японцы потопили корабль. Спасение пришло благодаря французам – их суда базировались неподалеку. Царь Николай II лично наградил Сергея Вениаминова орденом.

И вот владыка сидел в Ситхе и плакал, потому что думал, что внук к нему не приедет. Попросил меня позвонить, цепляясь за краешек надежды, и я сказал, связавшись с Сиэттлом: «Кеша, приезжай, сейчас происходит историческое событие для России». И в конце концов я смог его убедить, и он прилетел к нам. То был исторический момент. Встретились три Иннокентия Вениаминова. Дух святителя Иннокентия незримо присутствовал с нами в Ситхе. Там построены его руками храм Архангела Михаила, дом, в котором он жил.

И вот встретились две чудотворные иконы Ситхинской Божией Матери: настоящая, которая находится постоянно в храме Архистратига Михаила, и ее список, с которым мы прилетели. Нам, к счастью, удалось все это снять – волнующий момент встречи двух чудотворных икон-сестричек. Внешне они не очень похожи, но по благодати, по красоте, конечно, обе бесценны.

Храм Архангела Михаила, дом-музей святителя Иннокентия – все содержится в удивительном состоянии. Годовой бюджет музея – полтора миллиона долларов, за ним следит целая команда смотрителей. Уважение правительства, алеутского и американского народов к святителю Иннокентию там чувствуется во всем. Очень много туристов приезжает. Все океанские круизы, десятки теплоходов, заходят в Ситху, где пассажиры первым делом идут смотреть на святыни святителя Иннокентия.

Город в основном живет за счет туризма. Тот храм Архангела Михаила, который своими руками построил святитель, сгорел лет тридцать назад. Но было принято решение восстановить его в прежнем виде.

В музее мы увидели много царских вещей, золотых украшений, икон, всякой утвари. Святитель был очень дружен с Царской Семьей. Менялись государи, но дружба сохранялась. Когда он был в Петербурге, его всегда вызывали во дворец, и дети – великие князья и княгини – готовы были круглыми сутками слушать его, были просто в восторге от рассказов о жизни алеутов.

Среди экспонатов музея в Ситхе много личных вещей святителя Иннокентия: дневники, ручки, все это с огромной любовью хранится в музее. Когда был пожар, алеуты все эти вещи вынесли и сохранили, а потом вернули. Очень трепетное отношение у алеутского народа к святителю. Там не было такого безобразия, как у нас, – храмы не закрывались и не разорялись.

К своему стыду, хочу сказать, что только после встречи с владыкой Иннокентием я узнал, какой был удивительный человек святитель Иннокентий. Он знал около ста наречий народов Севера. Занимался метеорологией, вел дневники наблюдений погоды и отсылал их в Академию наук. Создал письменность для алеутов. Написал «Указание пути в Царствие Небесное» на алеутском языке – это так называемое алеутское Евангелие. Сделал своими руками орган, мастерил часы, построил дом, церковь и еще массу всякой всячины. Выдающийся миссионер, он на байдарках объехал все Алеутские острова, окрестил до тысячи человек. Его деятельность сравнима только с первыми апостолами христианства.

* * *

На одной из икон в Ситхе можно увидеть изображение святителя с большим белым орлом на плече. История этого образа очень трогательна. Однажды святитель лазал по горам и услышал крик раненой птицы. Подошел, видит – орел повредил крыло и запутался в кустах. И вот владыка его поднял и выходил. После этого алеуты стали замечать странную вещь. «Вот странно, – говорили они, – у всех орлы кур таскают, а у владыки ни одной не утащили». А однажды некий алеут пошел в храм и видит: большой орел сидит на дороге перед храмом – не пускает его. Решил птицу убить, но подумал, что нужно прежде взять благословение. Пошел к владыке, но тот благословения не дал, а отправился к церкви посмотреть, что там происходит. Оказалось, это была тот самый орел, которого святитель вылечил. Орел поклонился ему в ноги, потом взлетел и сел на плечо.

На алеутов это, конечно, произвело огромное впечатление.

* * *

Очень приятно удивило меня открытие в американском архиве, что святой Иннокентий был родом с Вологодчины. Фамилия его родителей была Поповы. И там написано, что дьякон Попов с матушкой приехали из Великого Устюга в иркутское село Анча, где и родился будущий святитель Иннокентий.

Храм Архангела Михаила в Ситхе действующий. Когда мы были там, народа было очень много: подходил один теплоход за другим, потоком шли экскурсии. Между тем Кеше пришла пора улетать. Мы отправились вместе с ним в Анкоридж, чтобы сделать пересадку и вернуться в Россию.

Владыка Иннокентий вновь плохо себя почувствовал, у него обострился сахарный диабет. В Анкоридже Кеша снял нам гостиницу, а сам полетел дальше. Самолет из Анкориджа в Россию летает раз в неделю. На следующую неделю он должен был лететь, но у нас ни денег, ни билетов опять не было.

На что надеяться? Как домой выбраться? Стал перебирать варианты, вспомнил, что в Ситхе один священник из Анкориджа дал нам свой адрес. Отправился искать его, иду по городу, вижу русское название: «Ресторан Ольга». Зашел, смотрю – там календарики со святителем Иннокентием. Поговорил с этой Ольгой – русской женщиной, директором ресторана.

Я назвал ей адрес дома, который искал. Оказалось, что рядом с тем местом работает ее муж. «Зайдите к нему, он вам поможет найти улицу», – сказала Ольга. Захожу к этому Косте. Смотрю, сидит такой здоровый мужчина, похожий на Вилли Токарева, усы такие же, кверху закрученные. Спросил, чтобы завязать разговор, как у него идет бизнес. «О бизнесе с посторонними людьми я не разговариваю», – агрессивно отреагировал Костя. Но как только я объяснил, что сопровождаю владыку Иннокентия (Вениаминова), моего нового знакомого словно что-то встряхнуло. Оказалось, что он обанкротился, находится в очень тяжелом состоянии и в тот момент, когда я к нему зашел, готов уже был покончить собой.

Услышав о владыке, Костя ухватился за эту весть, как за последнюю соломинку. Стал закрывать магазин. «Поедем, – говорит, – к владыке, может быть, он мне чем-нибудь поможет, чего-нибудь посоветует. Может, отмолит меня, грешника великого». Приехали мы к владыке. Они разговорились, и владыка действительно утешил Константина, вселил какую-то надежду. Во всяком случае, мысли о самоубийстве этого, не слишком удачливого, русского бизнесмена оставили.

Мы же ему о своем бедственном положении не говорили. Да и зачем? Человек сам в долгах как в шелках. На следующий день он предложил нам встретиться. «Я, – говорит, – повожу вас по городу; если нужны какие-то подарки в Россию, сувениры, все сделаю».

И вот показал нам Костя Анкоридж, надарил подарков и отправился с нами в аэропорт. А владыка нервничает, говорит мне тихо: «Нужно или в госпиталь, или в тюрьму сдаваться». Я его успокаиваю: «Да ничего, все с Божьей помощью устроится». И когда до рейса осталось несколько минут, нам пришлось признаться Косте, что у нас ни билетов, ни денег нет.

Но что замечательно. Денег-то у Кости не было, но как говорится, не имей сто рублей... В аэропорту у него была масса знакомых. И такая сложная комбинация получилась с оплатой. Костя написал расписку, чтобы нас выпустили под его поручительство. Оформили нам билеты, мы зашли в самолет. В салон прибегает кассирша, говорит: «Давайте ваши билеты». Мы отдали и, слава Богу, опять вот летим на Камчатку в Россию без билетов. Прилетели в Петропавловск-Камчатский. Когда летели в Америку, то билеты нам не стали выписывать, потому что надо было оформлять сразу в оба конца за 6 тысяч 400 долларов, а мы договорились на 3 тысячи 200. Но та долговая расписка, которую мы оставили, не имела смысла, потому что билеты не были оформлены. И на обратной дороге та же ситуация повторилась, нам опять проезд оформили благотворительно.

На Камчатке нас встретил местный владыка Игнатий, который вначале никак не отреагировал на наш крестный ход и не воспринял владыку Иннокентия. Ночью он приехал к нам со свитой и замечательно нас встретил. Но для него оставалось вопросом, когда и при каких обстоятельствах состоялась хиротония епископа Иннокентия. Прихожане прямо его спрашивали, как им к Иннокентию Вениаминову обращаться...

Проблема эта разрешилась при следующих обстоятельствах. Два епископа остались наедине, несколько часов проговорили, после чего владыка Игнатий вышел с просветленным лицом и сказал, что, конечно, к епископу Иннокентию нужно обращаться: «Владыка».

За время нашего отсутствия на Камчатке произошло множество удивительных событий. В жизни каждого человека, из тех, кто приходил к владыке и прикладывался к Ситхинской Божией Матери, произошли какие-то чудесные перемены. Кто-то исцелился от болезни, кто-то женился, кто-то устроился на работу. Десятки людей неожиданным образом получили помощь и чувствовали, что происходит что-то необычное, благодатное и радостное. Наш крестный ход и все обстоятельства, с ним связанные, – все это давало людям ощущение, что происходит великое чудо, которое навсегда войдет в историю этих мест.

С чувством исполненного долга мы с владыкой Иннокентием вернулись в Москву. Через год его не стало. Упокой, Господи, душу этого замечательного человека в светлых обителях Своих.