НАУКА И ХРИСТИАНСТВО
ЦАРИЦА НАУК
О грехопадшей вселенной и о том, откуда берутся
священники с учеными степенями
Почему люди, занимающиеся наукой, особенно физикой и математикой, так часто приходят к вере в Бога? Неужели их критический ум, упование на точный, экспериментально проверенный факт способны воспринять недоказуемое – то, что выше человеческого разумения?
Объяснения этому я встречал самые разные. Вот что, например, писал профессор С.Б.Стечкин о математике. Все науки он в шутку подразделял на четыре группы: науки естественные (такие как физика, химия, биология, геология), неестественные (история, искусствоведение), противоестественные («научный коммунизм») и сверхъестественные. К последним, наряду с богословием, профессор относил и математику, которой занимался всю жизнь.
Его коллега Г.А.Калябин уже не в шутку, а вполне серьезно развил эту идею – о сродстве математики и богословия. Он отметил, что самый известный математический термин «теорема» означает «сказанное Богом» («теос» – по-гречески Бог), а основные положения математических теорий называются «аксиомами»; в то же время «аксиос» (достоин) – это возглас епископа при рукоположении в духовный сан. Математика – царица всех наук («матема» по-гречески означает «наука», «достоверное знание»), и не случайно в течение тысячелетий она не претерпела ни одной «революции», в отличие, скажем, от физики или биологии. Точно так же и богословские науки тверды и неизменны, поскольку исходят из небольшого числа аксиом-догматов, малейшая погрешность в которых может привести к огромным искажениям Божественной истины. Раз и навсегда установленными церковными догматами поверяются новые реалии и потребности церковной жизни. Точно так же используется математический аппарат для описания природных явлений и проверки истинности новых научных результатов.
На эти любопытные высказывания наткнулся я на интернет-сайте кандидата физико-математических наук Николая П. (полностью свою фамилию он не указывает). Сам П. иллюстрирует их собственными наблюдениями – как связаны между собой богословие и наука.
Например, догмат о троичности Бога, на его взгляд, удивительно раскрывается в современной модели материального мира. Ядро атома, как известно, состоит из протонов и нейтронов. Протон, в свою очередь, состоит из двух u-кварков и одного d-кварка. Электрический заряд u-кварка равен «+2/3», а d-кварка «-1/3». Все вместе это выглядит так: 2/3+2/3-1/3=1. Общий заряд протона равен единице и является положительным. То есть троица кварков тождественна единице, как в догмате о Троице.
Теперь рассмотрим нейтрон. Он состоит из двух d-кварков и одного u-кварка (2/3-1/3-1/3=0), то есть нейтрон имеет нулевой заряд. «Сказано, что «вера без дел мертва» (Иак. 2, 20), – комментирует П. – Так и нейтрон с нулевым зарядом распадается в свободном состоянии за 15 минут. Но посмотрим теперь на протон, у которого заряд равен единице. Протон живет, по сути, вечно. Ясно, что через свойства протона записано обещание Бога для праведников Царствия Божия...»
А вот еще один пример, поразивший меня своей очевидностью. Раньше я думал, что затерянность нашей Земли в глубинах космоса как-то не согласуется с Библейской историей. Если человек – венец Божьего творения, то почему Творец не поместил его в центр мироздания? Вот что пишет об этом П.:
«Факт «материальной» (но не «духовной»!) заброшенности человечества вследствие грехопадения может быть проиллюстрирован с помощью таких вот рисунков. На одном из них мы видим, что наша Солнечная система притулилась на самом краю галактики. На другом – наша галактика в расширяющейся Вселенной (она показана в виде раздвигающейся во все стороны ячеистой сетки, состоящей из множества галактик). Посмотрите, сколь мал и затерян наш мир! Сама структура Вселенной как бы показывает, символизирует нам, что из состояния грехопадения нам не выбраться самим: обязательно нужен Спаситель».
Что-то в рассуждениях кандидата физико-математических наук Николая П., пожелавшего остаться инкогнито, мне показалось знакомым. Вспомнился Николай Николаевич Попов, также кандидат «ф.-м.н.», с которым довелось познакомиться в Москве на конференции «Наука и христианство». Скромность ученого меня уже тогда удивила: его интереснейший доклад о шестимерном пространстве-времени зачитывал с кафедры друг-священник, а сам автор сидел на «камчатке» лектория этаким студентом (см. статью «Ось времени»). И вот, отправившись нынче на эту ежегодную конференцию, я решил подробнее расспросить ученого о теории «грехопадшей вселенной». Н.Н.Попова на этот раз там не оказалось, но все равно ответы я на свои вопросы получил.
* * *
В лекторий физфака МГУ я успел к концу чьего-то доклада. Выступающий говорил как раз по «моей» теме:
– Что мешает христианину безусловно, буквально верить Библейскому тексту книги Бытия? Мешают противоречия между описываемой картиной творения и нашим современным миром. А ведь прежде никаких противоречий не было! Они появились лишь тогда, когда к нам проникло западное богословие. Католики, толкуя о происхождении мира, сделали большую ошибку – они отождествили мир, который мы сейчас видим, с первосозданным миром. В отличие от них, отцы нашей Восточной Церкви, в первую очередь Василий Великий и Григорий Богослов, утверждали другое: тот мир, о котором говорится в книге Бытия, коренным образом изменился после грехопадения Адама. Мы – в падшем веке и падшем пространстве. Поэтому к Библии неприменимы наши космологические мерки. Благодарю за внимание.
Под аплодисменты докладчик сошел с кафедры лектория. Сосед по «камчатке», к которому я второпях подсел, повернулся ко мне:
– Правильно говорит! Западная схоластическая школа много чего у нас напутала. Все откуда пошло? С Фомы Аквинского – это ведь он решил, что мир сотворенный и мир нынешний одно и то же. Вообще, схоластика – врожденный порок наших математиков, физиков и всех, кто рассматривает космос как неживой, бездушный механизм. Им и в голову не приходит, что вселенная может болеть...
Сам говоривший явно испытывал болезненные ощущения – щека его вздулась округлым флюсом, произносимые слова отдавали запахом гниющего зуба. Всклоченные волосы, толстый свитер и длиннющий шарф, конец которого касался пола, довершали колорит «вольного исследователя», как он представил себя.
– А вы не математик?
– Ну что вы! Я – физиолог растений. Если любопытно, вот можете посмотреть мои работы...
Сосед достал из портфеля стопку тоненьких брошюр с научными статьями. Почти все они были по физиологии, но одна мне показалась интересной – «Сотворение + эволюция». Несмотря на обилие терминов (эпистема, когерентизация, хроматиновый код и т.д., и т.п.), кое-что я все-таки разобрал. В тексте приводится любопытная схемка:
Символ Т означает Творца, О – органическую материю, Н – неорганическую материю, а стрелки – векторы сотворения и эволюции. Удивительно то, что эту схемку составил не кто иной, как «отец» атеистов-эволюционистов Чарльз Дарвин. Оказывается, он и в Бога верил, и Творца в начало своей «эволюционной цепочки» ставил. Только почему-то нам в школе об этом не рассказывали.
В конце брошюры, посвященной эволюции падшей материи, дается исчерпывающий вывод:
«...После воплощения Адама и тварей в земные формы наступает повторная ситуация – человек опять пытается повернуть к себе лицом всю Природу. При этом порой лицемерно апеллируют к Библии, к иудео-христианской традиции, мол, человеку дана власть над Природой от Самого Творца. Но таковая власть была дана человеку в Раю, когда Адам свободно беседовал с Богом. Ныне же человеку в большей степени следует соблюдать правила проживающего в общежитии, чем хозяина...»
|
Пока я читал, к нам подсел еще один опоздавший на конференцию. Священник огромного роста, с выпуклым лбом, он чем-то напоминал Николу Мирликийского.
– Нет, ну что он говорит! – вдруг всплеснул своими руками-лопатами «Никола».
С брошюры я сразу переключился на доклад: на кафедре стоял старенький священник академического вида и рассуждал на тему: «Можно ли нам познать ничто – то чистое ничто, из которого Бог создал материю».
– Это же вопрос выше крыши, – стараясь притишить свой гулкий басок, обратился «Никола» ко мне. – Нам бы к сущностному как-то прилепиться, а он об «ничто»! Да как это нам познать?
– Наука обязана всё познавать, – отвечаю ему.
– Ну, конечно, всё, – священник усмехнулся. – Есть у меня друг, так он кандидатскую защитил на схожую тему: «Молчание как нулевой акт». Кстати, сам он большой молчун.
– А этот выступающий – типичный схоласт, – вклинился в наш разговор физиолог. – Этакий монах в рясе с ученой степенью физико-математических наук. Вообще, посмотрите, сколько здесь священников собралось, и все бывшие физики. Они, физики, потому идут в церковь, что сухая логика их заедает, вот к живому и тянутся.
– А я ведь тоже физфак заканчивал, – рассмеялся батюшка. – Только на счет логики вы не правы. Это, кажется, диакон Андрей Кураев сказал, что еще никто через диалектику, через дедуктивный метод, как Шерлок Холмс, к Богу не пришел. Согласен. Но я могу сказать, что людям, которые занимались физикой и вообще наукой, этот дедуктивный метод очень даже помогает в усвоении веры. Он отсекает лишнее, разные там восточные культы, секты – и в остатке оставляет только православие, то есть Истину.
– А ведь из физиков и правда много священников вышло, – становлюсь я на сторону соседа-физиолога. – Почему так?
– Ну, я бы так сказал, – батюшка потер свой выпуклый лоб. – Физики приучены критически оценивать реальность, исходить из голого, очевидного факта. И кому как не им знать: человеческие труды слабые, а Божественные – неизмеримо мощнее того, что может создать человек. Ты видишь во вселенной труды Божии, видишь Его величие – и, соответственно, ищешь такую веру, в которой Господь является в этом величии и ставит перед тобой высокую задачу. Ну а где еще более высокие задачи, как не в христианстве? Христос сказал: будь совершенным, как Отец Небесный. Куда уж выше...
– Вы сами не жалеете, что оставили науку?
– На приходе тоже хватает физики, – снова смеется отец Георгий, – кровля течет, латать надо. То да сё. А вообще у меня в поселке Первого Мая прекрасный Никольский храм, и община замечательная. Но это – отдельный разговор.
Конференция продолжалась, но я решил «закруглиться» – все, что хотел, выяснил. На прощание подарил о.Георгию нашу газету (тот очень удивился, узнав, что я из нее, – «Веру» он выписывает) и попросил благословение на дорогу. Священник гулким шепотом, стараясь не привлечь досужего внимания, перекрестил во имя Отца и Сына и Святого Духа.
Задержавшись в коридорных лабиринтах МГУ, на улицу я выбрался не сразу. Подхожу к раздевалке – и вижу в уличных дверях огромную фигуру отца Георгия. Он уже одет, портфель под мышкой, на лице озабоченность. Ведь так и не усидел на конференции, среди своих коллег-физиков! Спешит куда-то, видно, по своим приходским делам. В кои-то веки выберешься в Москву, а надо для храма и купить, и что-то заказать, и по книжным лавкам пройтись. Да мало ли дел?
М.ВЫГИН
 | назад |
| вперед |  |
