Атаки в этих местах шли непрерывно на протяжении трех лет. Эсэсовцы бились врукопашную. За день деревни переходили по пять раз из рук в руки. Мы потом видели это своими глазами: вот в земле ничком лежит солдат, подстреленный в 41-м году, а в двух шагах от него – останки бойца, убитого в 43-м.

– Они так и лежат, незахороненные?

– К сожалению, да. За три года на Северо-Западном фронте погибло более 800 тысяч наших бойцов, а из них преданы земле только 200 тысяч. О немцах я уж не говорю, их там тоже тысячи и тысячи.

– Итак, вы отправились в те места...

– Ехали через Москву. Там купили металлоискатель и 24 апреля были уже под Старой Руссой, в деревне Давыдово. Еще до нас там разбили палаточный лагерь ребята из райцентра и приезжие из Кирова, Ярославля, Великого Новгорода и Красноярска. Вместе с нами образовался сводный поисковый отряд. В соседних деревнях стояли отряды из Нефтюганска, Магнитогорска и Пермской области. Всех вместе – 200-250 человек. Это только в одном Старорусском районе. А ведь такие же отряды были в Чудово, Мясном Боре, Холме, Парфино, Демянске... И все они были загружены работой. А если взять всю страну? Без преувеличения, десятки тысяч российских ребят вышли на эту весеннюю вахту памяти.

Нам как новичкам выделили участок леса, где раньше уже проводились поиски. «Нужно закрыть этот участок, – сказал командир сводного отряда, – чтобы уже не возвращаться. Будете искать верховых...»

– Верховых?

– Искать «верховых солдат» – это самое простое. А есть еще специалисты по блиндажам и воронкам.

Обычно после боя убитых солдат куда девали? Складывали в авиационные воронки и даже землей не засыпали. Заниматься земляными работами у бойцов не было ни сил, ни времени. Эти воронки, диаметром 30 метров, видны до сих пор, но летом они доверху наполнены водой. Поэтому их загодя раскапывают зимой, когда подземные воды не угрожают все затопить, и с наступлением тепла начинают выбирать со дна оставшуюся жижу. В ней и находят десятки тел. Это как бы полузахороненные. Но много и таких солдат, кто даже в воронку попасть не удостоился, – их оставили лежать на том месте, где настигла смерть. Вот это и есть «верховые солдаты». Еще лет 10-20 назад они лежали прямо на поверхности земли, а к сегодняшнему дню тела покрыл мох высотой 5-10 сантиметров. С некоторых полян прежде поднимали по 300 и более тел, они лежали вместе, покошенные пулеметом. Но мы такого ужаса уже не застали.

– Как искали? Металлоискатель пригодился?

– С собой мы привезли современный детектор «Силвер», который реагируют не только на железо, но и на медь, алюминий. Поэтому, когда его включили, он все время пищал – земля-то нашпигована металлом. Во время испытаний рядом со своим лагерем нашли фугас. А кировчане, кстати, нашли авиационную бомбу прямо в деревне Давыдово, около моста. И даже приезжал кран, чтобы поднять и погрузить ее в машину, – такой огромной была бомба.

Всяких мин-растяжек, гранат, фугасов мы потом нашли множество. В том числе самых диковинных, например, итальянцы делали мины в форме флаконов из стекла, чтобы их труднее было обнаружить. Саперы жили вместе с нами, и взрывы гремели каждый день – подрывали наши находки.

А солдат искали старым проверенным способом – с помощью щупа. Протыкаешь им землю и, наткнувшись на что-то твердое, ножом вырезаешь дерн 2 на 2 метра, а потом руками в резиновых перчатках прощупываешь жижу. Грунт там болотистый – чуть копнешь, и сразу вода идет. Обычно что находишь? Котелок, каску, очень редко винтовку и остатки ног в кирзовых ботинках. Как ни странно, черепа почти не попадаются, может быть, один на 50. Некоторые объясняют это особенностью грунта, в котором все быстро разлагается. Другие рассказывают байку про хрущевские времена. Якобы при Хрущеве решили предать земле всех погибших на войне и назначили местным жителям цену – три рубля за череп, представленный в сельсовет. Якобы тогда черепа все собрали. Скорее всего, это россказни. Но следы кой-какой деятельности мы и вправду обнаружили. Например, рядом с останками солдата находишь гранату: останки, как были, так и лежат, а в гранате запал вывернут и тол выплавлен. Кстати, в Новгородской области до сих пор действуют пункты по приему тола и взрывчатки от населения.

– А как местные к вам относились?

– Очень по-доброму. Картошку почти бесплатно продавали, звали в свои баньки помыться. Или, например, едешь в автобусе, и кондуктор, увидев на тебе форму поисковика, мимо проходит, денег не берет. Сами новгородцы очень сочувствуют поиску погибших. Собственно здесь, на Новгородчине, 15 лет назад и началось всероссийское движение «Вахта памяти». В 1987 году новгородская поисковая экспедиция «Долина» за одну весну подняла сразу несколько тысяч солдатских тел. Это был шок. Приезжали несколько маршалов. Говорят, они заплакали от увиденного. А в прошлом году за две вахты (весной и осенью) в области было поднято около 9 тысяч бойцов. К сожалению, среди них только 18 имели медальоны, по которым можно было установить имя солдата. Нынешней весной в Старую Руссу приезжал из Рыбинска сын одного из них, молился на панихиде, благодарил ребят за то, что нашли отца.

– А ваш отряд скольких нашел?

– Я уже говорил, нам как новичкам дали уже проверенный участок. И все равно мы там обнаружили 21 солдата. У двоих были медальоны, но без записок. Больше всех повезло кировским студентам-медикам – семь медальонов с двумя записками. Одна записка лежала в патроне – это было направление в полевой госпиталь к хирургу. Обычно личность бойца устанавливают по таким запискам, солдатским жетонам, медалям (каждая из них имеет персональный номер) и даже ложкам и кружкам. Слава Богу, если на кружке вырезано имя – тогда можно молиться за убитого. Но чаще это всего лишь инициалы.

– А найденных солдат где похоронили?

– На городском кладбище в Старой Руссе. Накануне, 7 мая, я записался в бригаду, которая отвечала за погрузку в гробы, и был потрясен увиденным. В один гроб клали останки сразу двадцати солдат. И то гробов не хватило, в гараже я видел 200 мешков с останками, оставшиеся лежать до следующего раза. Как ни грустно, но даже эти гробы администрация Старой Руссы покупала в долг. Накануне во всем городе, даже в больницах, отключали электричество – за неуплату. Очень бедно они живут.

Потом была панихида. Старорусский священник о.Амвросий, такой старичок, лет за 60, нашел очень простые, трогательные слова. Я их записал себе на память:

«Припомните те времена, когда было великое горе, когда Россия наша плакала о том, как нападение было внезапное от фашистских захватчиков. Как каждая мать провожала своего сына, а жена своего мужа. Отправляла, перекрестила и сказала ему: «Встань добре, встань со страхом и не отступать ни на шаг, потому что – дальше твои дети!» Этот добрый, мирный кусок хлеба, который мы сегодня едим, они отстояли! И сегодня очень радостно от того, что молодое поколение не забыло памяти своих отцов и дедов, они знают, откуда они произошли и кто они. Вы соприкоснулись со смертью, а это самый большой учитель, который учит человека нравственности и всей жизни. И тот, кто хотя бы однажды держал в руках вот эти кости, останки, запомнит на всю жизнь – что такое жизнь! И будет бороться за ту жизнь настоящей борьбой истинного христианина.

Упокой, Господи, усопших раб Твоих, живот свой положивших на поле брани за Веру и Отечество. Вечная память...»

Никогда я не слышал таких простых, без ложного патриотизма, проникновенных слов. И наши студенты, я почувствовал, тоже этим прониклись. Отправляясь в экспедицию, я опасался: как они ко всему отнесутся? Ведь это же другое, новое поколение, они воспитывались не так, как мы. В нашем Национальном музее как-то рассказывали студентам про подвиг Александра Матросова, и один из них бросил реплику: «Ну и дурак!» А между прочим, таких «дураков», бросившихся на пулеметную амбразуру, было более 200. И под Давыдово, где мы стояли, при взятии деревеньки Холмы один солдат тоже закрыл грудью вражеский пулемет. И вовсе это была не глупая удаль – просто гранаты кончились, воевали-то почти безоружные.

– И как проявили себя ваши студенты?

– Очень серьезными ребятами оказались.

– Я так понял, что поиск и предание земле убитых воинов – дело вот этих студентов. А государство самоустранилось?

– Фактически, да. То ли денег у него нет, то ли мотивации. Солдат Великой Отечественной вот уже 15 лет хоронит наша нынешняя молодежь.

– Как вступить в такой поисковый отряд?

назад

вперед

На глав. страницу.Оглавление выпуска.О свт.Стефане.О редакции.Архив.Почта.Гостевая книга