ПРАВОСЛАВНАЯ ЖИЗНЬ 

РАСПАХНУТЫЕ ДВЕРИ В БУДУЩЕЕ

4 августа год назад из земной жизни ушел митрополит Сурожский Антоний (Блум). Этот очерк посвящен его памяти

Голос из тарелки

Кинематографический мир тесен, и, как правило, режиссеры все знают друг про друга: кто сейчас сидит без работы, перебиваясь с хлеба на воду, а кому повезло, и он что-то снимает. Впрочем, «повезло» – это когда тебя финансируют. Часто же, особенно в документальном кино, режиссеры делают фильмы на свои деньги, надеясь в будущем окупить затраты. Увы, для православного документального кино в последние годы это стало нормой.

О том, что Валентина Матвеева, «затянув поясок», делает фильм про митрополита Сурожского Антония, я узнал у одного петербургского кинорежиссера. Тема будущей картины заинтриговала, к тому же какое имя! Ведь это автор фильма «Надежда», который в прошлом году стал сенсацией на международном кинофоруме «Золотой витязь». Договориться о встрече с Валентиной Ивановной оказалось несложно.

Но добираться пришлось долго. У метро Рыбацкое город заканчивается и начинается лес. Дом-новостройка, где живет Матвеева, стоит на самом берегу непривычно узкой Невы с нормальными песчаными, а не гранитными берегами. Валентина Ивановна, открыв дверь, сразу вернулась к телефону и продолжила давать инструкции своему оператору, чтобы тот был в «готовности номер один». Оказывается, она ждала приезда в Петербург диакона Андрея Кураева.

– Буквально на днях мы с ним общались на телестудии НТВ, – объяснила хозяйка, положив трубку. – Кураев сказал, что приедет в Петербург. И вот жду... Я снимаю фильм про Антония Сурожского, точнее, про людей, которым он изменил жизнь. Отец Андрей как раз из таких.

– А что вы, два православных человека, делали на НТВ? – решил я поинтересоваться.

Валентина Ивановна рассмеялась:

– То есть на вражеском канале? Полностью с вами согласна, православным духом там не пахнет. Но не все так плохо в нашем Отечестве. Новость слышали – Парфенова оттуда уволили? Наконец-то...

– Он снял интервью с вдовой Яндарбиева, который был идеологом чеченских сепаратистов. Оттого и уволили.

– Надеюсь, не только за это. А еще за цинизм. На всю страну он провозгласил: «Все хорошо, что покупается. Информация – это бизнес, и если есть покупатель, надо ее делать, независимо от содержания».

Вообще это в духе НТВ – предоставлять слово врагам России. Я когда смотрю НТВ, то всегда вспоминаю о «радиотарелке» военных лет, из которой голос Левитана говорил «от советского информбюро». Представьте, если бы из этой «тарелки» в 43-м году, накануне Сталинградской битвы, вещал не Левитан, а... Геббельс. Что было бы сейчас со всеми нами? Сегодня я смотрю отечественные телеканалы, и кажется – там некий «Геббельс», человек, который не любит нашу страну и тонко, умно надмевается над ее недостатками. В свое время я сделала об этом фильм «Виртуальная агрессия», но кто его видел? По НТВ такое не покажут.

– Кто платит, тот и заказывает музыку, – заметил я скептически.

– Так ведь телевидение – это не дискотека, – не согласилась режиссер. – Это, без преувеличения, стратегическое оружие массового поражения, меняющее облик целой страны, внедряющееся в умонастроения миллионов людей. Можно ли приватизировать шахты с ядерными ракетами? Нет. А телевидение?

Хозяйка поставила чайник на газовую плиту и, ожидая телефонного звонка от Кураева, стала отвечать на вопросы. К теме митрополита Антония Сурожского мы перешли не сразу, но с самого начала чувствовалось его незримое присутствие. Позже Валентина Ивановна призналась: «Что бы я ни сказала, ни сделала, я часто сверяюсь с владыкой Антонием – а как бы он поступил на моем месте?»

В обнимку с рогатым

– Вот вы спросили, что я, православный человек, делала на НТВ? – продолжает рассказ Валентина Ивановна. – Я считаю, что сейчас такое время, когда мы должны свидетельствовать о православии везде, где только можно. Митрополит Антоний, надо заметить, никогда не выбирал «удобную» аудиторию, никому не отказывал, кто просил его выступить. Вот поэтому я и согласилась участвовать на НТВ в передаче «Домино», которая была посвящена теме «чуда».

Пригласили меня из-за фильма «Надежда», в котором рассказывается о православных чудотворениях. Из православных были еще диакон Андрей Кураев и редактор журнала «Фома» Владимир Легойда. Остальные же трое приглашенных были довольно странные люди: экстрасенс-гипнотизер, патологоанатом с большим стажем и писатель-подводник, который рассказывал о полтергейсте на подводных лодках. Спасибо Володе Легойда, он блестяще закончил эту программу и всех нас спас, поскольку гипнотизер с патологоанатомом явно пытались нас «забить». Мы изначально были в неравных условиях – мне, например, запретили произносить слова, связанные с религией: благодать, преображение... Я тогда спросила: «А слово «Бог»-то можно употребить, как без него?» На слово «Бог» неохотно согласились.

Сложность была в том, что экстрасенс и подводник говорили о понятных всем «чудесах», всяких там полтергейстах, а я пыталась сказать о чуде преображения человека, который умер, но... спасся. Этому чуду и был посвящен фильм «Надежда».

– Большинство наших читателей не видело этот фильм, его же по телевизору не показывали. Может быть, расскажете вкратце, о чем он?

– Ну, это про двух русских женщин, которые где-то в начале перестройки вышли замуж за финнов и оказались в Лапландии, в маленьком городке Раахе, где не было православной церкви. Одна из них – давняя моя подруга Татьяна. Муж у нее работал, она сидела дома и, как часто бывает, от скуки связалась с сектантами – иеговистами. Изучала Библию, присутствовала на религиозных собраниях. Неожиданно пригласила меня приехать к ней, хотя мы не виделись лет 20. Как оказалось, она хотела меня просветить насчет Библии. Я взяла с собой камеру и снимала все подряд, в том числе какой-то садик со скульптурами разных персонажей, среди которых был черт с рогами и хвостом. Тогда мне и в голову не могло прийти, что эти кадры станут началом целого фильма.

Надежда – до поездки в карибское турне и после

Уже в тот приезд я познакомилась с подругой Тани – Надеждой. Она была замужем за очень состоятельным человеком и вела роскошную жизнь. Ни в чем себе не отказывала. Домашний бассейн – так с зеркалами. Машина – так самая дорогая. В детстве она мечтала стать звездой балета, чтобы все ей рукоплескали. Не получилось. Но вот вырвалась на Запад, при больших деньгах... Ну, сами представляете.

И вот однажды (это уже я потом узнала) они с мужем отправились в круиз по Карибскому морю. Флорида, Мексика, Ямайка. По пути высадились на остров Гранкаумен, который считается там «чудом света». Особенность его в том, что эта земля совершенно неживая: не растет трава, нет даже птиц, одни камни, среди которых застыла тухлая вода. Местные называют остров «местом дьявола». Там же стоит и статуя самого рогатого. Как рассказывала Надя, «две тысячи человек туристов было, и только я одна обняла его, прижалась левой щекой, муж сфотографировал».

Спустя год, как они вернулись с этого острова, ночью был ей голос: «Встань и отрежь!» Настолько четкий голос, что Надя пробудилась. Стало так страшно, что она разбудила детей, чтобы не оставаться одной. А голос ей: «И негатив, и негатив...» Самое странное, что в куче негативов она сразу нашла нужный. Голос же продолжал: «И не порежь себя, и не порежь себя...» Она взяла ножницы, отрезала себя от статуи дьявола. Но аккуратно не получилось – в том месте, где на снимке прижималась к статуе, отсекла ножницами часть щеки. Хотите верьте, хотите нет, но именно этой части щеки у нее потом и в самом деле не стало. Сначала за левой щекой заболел зуб, потом появилась саркома, была серия операций. Половину челюсти хирурги удалили, обезобразив лицо.

– То, что вы рассказываете, – перебил я Валентину Ивановну, – ничем не отличается от полтергейста на подводной лодке, о котором говорил ваш оппонент в передаче «Домино».

– Так это еще не все. Слушайте дальше...

Дар веры

– Вскоре после тех событий обнаружилось, что Надя смертельно больна, жить ей осталось недолго. Она заинтересовалась религией и попросила подругу Таню, которая собиралась съездить в Грецию, привезти ей оттуда икону. Та исполнила поручение. Прошло несколько дней, и Надежда звонит подруге: «Таня, что за икону ты мне подсунула? Она вся мокрая, испортила мне подзеркальник. Осталось пятно маслянистое, совсем не смывается...» У нее икона на полке стояла, на белом подзеркальнике. Таня приезжает к ней – действительно, из иконки маслянистая влага истекает. Икону убрали с полки, и пятно исчезло.

Таня сразу позвонила мне в Петербург, чтобы проконсультироваться. Я ей: «У вас мироточит икона». – «А что это значит?» Я уже слышала, что иконы мироточат к скорбям, но не могла этого сказать. Во-первых, это не совсем точно, а во-вторых, не набралась смелости огорчить человека... Спросила, что это за женщина, у которой мироточение. «Она очень больна», – был ответ.

И вот под влиянием таких чудес обе эти русские женщины воцерковились, стали приезжать в Россию. Муж Нади тоже принял православие, они повенчались. Надежда бросила свою роскошную, легкую жизнь, с рюкзаком на плечах обошла множество монастырей в России. Иконы в ее доме мироточили уже все – даже бумажные. Вся полка была ими уставлена, и с нее просто текло миро. Узнав об этом, я решила снять фильм, чтобы запечатлеть чудо. Но когда приехала в Финляндию, более поразительным чудом для меня оказалась судьба самой Надежды...

Тяжело было снимать больного человека, но Надя говорила мне: это надо, пусть мой случай будет примером для других. Претерпев страдания, она получила сразу, как удар молнии, такой заряд благодати, что вся прежняя роскошная жизнь показалась ей такой неинтересной, такой ничтожной... Она уже не могла ни жить, ни дышать без Церкви. Много молилась, надеялась на исцеление, конечно. Врачи сказали, что проживет от силы год. Но, ездя по монастырям, Надя прожила четыре с половиной года. Господь дал ей время прийти в себя... Всякий раз в больнице на осмотре ей говорили: «Тебе осталось от недели до месяца». Она же не умирала... Врачи-финны ничего не могли понять, интересовались, чем таким она лечится. Русская женщина отвечала: святой водой, освященным маслицем.

Вот такая история. Физического исцеления не произошло, но она оставила этот мир совершенно другим человеком. Как говорил митрополит Антоний Сурожский, настоящее исцеление – это есть возвращение к себе цельному, то есть не поврежденному грехами. К тому подобию, каким нас замыслил Создатель.

На взгляд человека, который не одарен верой, вроде бы ничего чудесного с Надеждой не произошло. Но вера – это Божий дар. Кто ни разу не ощутил на себе прикосновения благодати, хотя бы касания ее, тому хоть на пальцах доказывай, он ни за что не поверит в чудо. А с ней чудеса происходили удивительные. Мироточили иконы. Была в Иерусалиме, всю ночь, раскинув руки, лежала на Гробе Господнем, молилась. На камне Гроба к утру выступило миро в форме буквы «Т». Надя его – благоухающее масло – собрала ваткой в баночку, привезла домой. Но не знала, что эта буква означает, поехала в монастырь, там объяснили: буквой «Т» первые христиане обозначали крест. Это был ее крест.

Ее похоронили в Финляндии, близ городка Раахе, где все и происходило. К счастью, к тому времени там появился небольшой храм Финской Православной Церкви, и Надежда упокоилась в церковной ограде. Перед самой смертью ее исповедали и причастили. В фильме об этом не говорится. Последний кадр в нем: Надежда уезжает на поезде, и ее верная подруга идет по перрону вслед за уходящими вагонами...

Надежда перестрадала в этой жизни и тем спаслась. В этом – главное чудо. Но ничего этого в передаче НТВ я, конечно, сказать не могла. Потому что зрители, особенно молодежь, невоцерковленные, ничего бы не поняли и, может быть, даже отшатнулись. Попыталась я другими словами объяснить, не знаю, что получилось...

После меня включился в разговор патологоанатом, который стал доказывать, что все это чушь, ни во что такое он не верит, и что иконы не мироточат, а их ночью окунают в постное масло, а днем с них течет... Я его прервала, стала громко говорить, что прежде мы снимали женщину, у которой в комнате мироточило сразу 500 икон, и никто их никуда не окунал, мы все фиксировали. Но не смогла его убедить. Выручил меня Володя Легойда, редактор «Фомы», вспомнивший такой анекдот: «Терапевт все знает, но ничего не может. Хирург все может, но ничего не знает. Патологоанатом все знает, все может, но уже поздно...» Действительно, с такими людьми «поздно» спорить – у них все разрезано на кусочки и разложено по полочкам, им кажется, что они уже все знают. Но все равно с ними надо разговаривать. Есть пример митрополита Антония...

(Окончание на следующей странице)

назад

вперед